2021
Отражение, смотрящее на Юнхо со стеклянной стены здания компании, разительно отличается от того парня, которым он был три года назад. За окном наступает ночь, и темнеющее небо вместе с густыми каплями дождя окрашивает поверхность в едва различимый фиолетово-чёрный цвет. Юнхо с трудом может разглядеть красноватые полосы, которые недавно появились на его отросших волосах. Подготовка к предстоящему камбэку ещё не закончилась, но участники группы уже находятся в финальной стадии тренировок и репетиций. Минги, вернувшийся после длительного отсутствия, сделал их команду полноценной и вскоре даст первое интервью вместе с остальными семерыми участниками. Интервью будет проведено в рамках онлайн ток-шоу, посвящённому путешествиям, где они поделятся своими любимыми местами в Корее. Это отличная возможность для ATEEZ обеспечить хороший старт для продвижения нового релиза. Для Юнхо особенно приятно быть рядом с Минги — они дышат одним воздухом как в общежитии, так и в компании. Юнхо ничуть не стыдно признаться, что он испытывает огромное облегчение от того, что его лучший друг наконец вернулся. В течение последних нескольких дней или месяцев, если быть честным с самим собой, в его голове крутится целая паутина мыслей. Множество эмоций запуталось под его кожей, словно беспорядочно разрастающиеся лианы, подстёгиваемые его бесконечным смятением и глубочайшими страхами. В отросших тёмных волосах Юнхо просматриваются яркие алые полосы, а руки спрятаны в карманы тёмно-синей толстовки. В одной ладони у него крепко зажат ключ от машины, а пальцы другой вращают кольцо, надетое на указательный палец. Его взгляд устремлён на своё отражение, а мысли наполнены предстоящими делами в ближайшие недели. Юнхо вспоминает, что их менеджер разрешил остаться в компании допоздна, чтобы потренироваться в свободное время. И если он захочет воспользоваться своими водительскими правами, то может самостоятельно вернуться домой. Позади раздаётся едва слышный характерный звук «дзинь». Среди множества перепутанных мыслей, пронизывающих разум Юнхо, его внимание привлекает выходящая из лифта фигура. Звук шагов этого человека разносится в тишине вестибюля, в котором почти никого нет — особенно в это время ночи, особенно в четверг. Его плечи приподняты, а спина идеально прямая, он делает каждый шаг с уверенностью: Юнхо знает, что это не всегда так. Подбородок юноши слегка опущен; одной рукой он быстро печатает сообщение на телефоне, а другой несёт сумку. Юнхо наблюдает за ним через отражение. Но это ничуть не сбивает бешеного ритма его сердца, а возникшая на нервной почве сухость сковывает горло. Когда Сан подходит к автоматическим дверям и поднимает голову, чтобы проверить, не ждёт ли его менеджер, его глаза комично расширяются, когда он замечает там Юнхо. — Привет, — слабо приветствует Юнхо, поворачиваясь. Однако говорить особо не о чем, так как оба приходят к одному и тому же выводу: они здесь одни. Сан колеблется, пытаясь сказать что-то. — Э-э… привет? — его недавно подстриженные волосы прикрывает кепка, а щёки раскраснелись от танцев и тренировок. Большой палец замер над экраном телефона, не закончив писать сообщение на середине текста. Между ними повисает неловкая тишина, и Юнхо сильнее сжимает в кулаке ключи от машины. Он глубоко вдыхает, преодолевая неловкость усилием воли, приобретённой временем и жёсткой практикой. — Я уговорил менеджера отдать мне ключи и поезжать домой, так как собирался задержаться здесь допоздна. Я не знал, что ты ещё в компании, — ложь. И оба это знают: — Хочешь, подвезу? Пожалуйста, скажи «да», пожалуйста, скажи «да», я не знаю, что делать, если ты скажешь «нет»… Конечно, Сан может сказать, что он предпочёл бы остаться. Может быть, он предпочтёт остаться в студии вместе с Хонджуном, который, очевидно, всё ещё наверху, или позвонит другому менеджеру, чтобы тот приехал и забрал его. Сан может сказать «нет». Разумеется, Юнхо привык к тому, что его сердце разрывается как минимум пять раз в день, в течение последних шести месяцев или около того. Он удерживает взгляд Сана, словно изголодавшийся, вкушая происходящее кончиком языка; с ощущением жаждущего ребёнка, который держится за палочку давно исчезнувшего леденца, Юнхо ждёт, затаив дыхание. Ожидание затягивается, и ему приходится дважды моргнуть, чтобы убедиться, что ему не показалось, когда Сан кивает и прячет телефон. — Ладно, поехали домой. Звуки шин, скребущих по влажному асфальту, доносятся сквозь грохот дождя, хлещущего изо всех сил. В уютном и спокойном салоне машины тихо играет случайная песня по радио, которое Сан включил, как только они сели в автомобиль. Но на самом деле, это не просто случайная песня… Юнхо сразу же узнаёт слова: Demian так красиво напевает «Cassette», что он не может удержаться от того, чтобы не подхватить мелодию и петь вместе с ней, стараясь при этом скрыть свои действия от Сана. Сан наблюдает за ним мгновение, а затем быстро возвращает взгляд на свои колени, но боковым зрением Юнхо улавливает его улыбку. — Ты был там весь день, не проголодался? — наконец решается спросить Юнхо, когда они приближаются к знаку «Стоп», покрепче впиваясь руками в руль, чтобы постараться отвлечься от мыслей. — Мы могли бы остановиться и перекусить. Сан, кажется, обдумывает его вопрос. — Хм… Ты голоден? Юнхо пожимает плечами. — Не отказался бы поесть. Это милый и безобидный диалог, но он несёт в себе глубокий смысл. Они уже очень давно не проводили время наедине. Если не считать привычных появлений на публике, где им не остаётся другого выбора, кроме как вести себя совершенно нормально и размышлять сто раз перед совершением любых действий, чтобы не показывать на камерах насколько их отношения напряжены, то можно сказать, что они настолько далеки друг от друга, насколько могут быть два соседа по комнате, входящие в одну и ту же группу айдолов. Эмоциональное напряжение ощущается настолько сильно, что Юнхо даже не может нормально дышать, когда они находятся рядом друг с другом. Непроизнесённые слова и прерванные прикосновения, которыми они решили не обмениваться в последний момент, — реальность обрушивается на них в самый неподходящий момент. Юнхо чувствует, как странное чувство неловкости охватывает его сердце с неумолимой силой. Они оба осознают, что происходит, и Юнхо благодарит Сана, что тот не осуждает его за это. Оттягивать неизбежное бесполезно. Юнхо просто цепляется за хрупкую попытку обрести нормальную жизнь. Его глупое и безрассудное сердце не сдаётся, даже когда получает новые повреждения каждый день. Возможно, происходящее — к лучшему для них обоих. Для него уж точно. Ведь друзья иногда заходят перекусить по дороге домой с работы… не так ли? — Думаю, по дороге есть кафе, — откашливается Сан, — примерно за пять минут до того, как мы доберёмся до общежития? Это то кафе с жареными цыплятами. Всего пять минут до того, как они доберутся до дома. Юнхо согласно кивает, бросает неуверенный взгляд в сторону Сана и наблюдает, как тот снимает блокировку с телефона и медленно поворачивает кепку, чтобы козырёк закрывал затылок. Выглядит он потрясающе. Его выделяют острые скулы и сосредоточенное выражение лица, когда он заново начинает что-то вводить на телефоне. Юнхо понятия не имеет, до чего докатился: они стоят в пробке, вечер окутал землю и вовсю хлещет дождь. Юнхо не отрывает глаз от Сана. Мигающие красные фонари сигнализируют, что пешеходам уже нельзя переходить улицу, и скоро загорится зелёный свет. Но Юнхо не может перестать смотреть на Сана. — О, я проверил их сайт, и они ещё открыты, — восклицает Сан спустя несколько минут, и застенчиво улыбается «ямочками», когда наконец-то поворачивается, чтобы снова взглянуть на Юнхо. — Мы можем пойти туда? Как я могу тебе в чём-то отказать? — Конечно. Это в пяти минутах ходьбы от их общежития, и, скорее всего, они захватят еду с собой, чтобы поесть дома; где Сан наверняка снова ускользнет от Юнхо, и ничтожно хрупкая иллюзия момента рассеется, так и не успев обрести реальные очертания. Юнхо по-прежнему смотрит на Сана, когда светофор загорается зелёным, и пусть яркий отсвет с индикатора никоим образом не должен прибавлять привлекательности, он раскрашивает правую сторону лица Сана изумрудными тенями, когда тот моргает и смотрит на Юнхо, в секунду, которая растягивается слишком долго. Юнхо нажимает на педаль газа и отворачивается, направляя их к месту, о котором говорит Сан. Ритмичная мелодия R&B окружает их, создавая приятную атмосферу, и Юнхо расслабляется. До такой степени, что забывает о своих предыдущих проблемах, внезапно осознавая, что Сан тоже стал более спокойным и расслабленным. Обычно разделявшие их стены, казалось, были разрушены, и сейчас им было так легко притвориться, что всё осталось так же, как и год назад. Он мог бы просто протянуть руку и ухватиться за маленькую ладошку Сана, переплести их пальцы, в то же время управляя машиной одной рукой, под звуки напевающего песню Сана, которую они слушают. Раньше он часто поднимал их соединенные руки и прикладывал их к своим губам, чтобы поцеловать костяшки пальцев Сана, вызывая в нём беспричинные смешки. Но сейчас… Юнхо плавно заворачивает на дорожку, ведущую к кафе, где они собираются сделать заказ, и начинает вести себя так, будто ничего не изменилось. Они разговаривают с продавцом через маленькое окошко на стене здания, и каждые несколько секунд Юнхо оборачивается к Сану, чтобы спросить, чего он хочет. Неудивительно, когда Сан говорит, что нужно подумать и об остальных. Юнхо прикусывает внутреннюю сторону щеки, чтобы не выдать свои чувства и не улыбнуться Сану. — Что будете пить? — спрашивает девушка, принимающая их заказ. Сан задумчиво хмыкает, а Юнхо бросает взгляд в его сторону. — Пепси? Поджав губы, Сан отвечает: — Думаю, мне хочется сидра Нарангд. Когда они передают оставшуюся часть заказа и служащая говорит им переместиться к стойке выдачи заказов, Юнхо понимает, что он не учёл одну маленькую деталь — им придётся ждать, пока приготовят и отдадут еду. Их заказ оказался довольно большим, и теперь они остаются наедине в машине, окруженные шумом дождя, падающего за окном. Они ждут. Вокруг кафе нет других машин, и на улице, если посмотреть вдаль, их тоже мало. Это может быть из-за бушующей грозы в небе, или потому что уже поздно, но на мгновение кажется, что они — единственные люди в этом городе. Сан устраивается поудобнее в своём кресле. — Ты сегодня занимался хореографией? — спрашивает он, нарушая тишину. Только через две секунды Юнхо понимает, что Сан обращается к нему, и это видится как попытка сохранить нормальную и непринужденную атмосферу. При этом Юнхо пытается — безуспешно — не замечать, как пальцы покалывает и как волнение узлом оседает в его животе. Он сглатывает раз, два, прежде чем ответить. — Да, просто… оттачиваю новый концепт снова и снова. Хочу убедиться, что я всё правильно понимаю. По ощущениям это действительно отличается от всего, что мы делали раньше, как думаешь? — Да, это действительно так, — кивает Сан. Взглянув на него, Юнхо понимает, что тот думает больше, чем говорит вслух. — Но я уверен, что мы справимся. Теперь, с возвращением Минги, всё стало проще, и у нас больше нет кучи пересекающихся расписаний. Оба немного погружаются в воспоминания о том, что было пару месяцев назад, когда они едва могли уснуть из-за всех этих промоушенов, съёмок для Имитации и бесконечных съёмок для Kingdom Legendary War. И не говоря уже о всех остальных передачах и подготовке к предстоящему камбэку. Это было сложное время, и воспоминания о нём не дают Юнхо покоя, заставляя его желудок сжаться. Он задаётся вопросом, не занимает ли Сана такая же мысль. — Может быть, сейчас самое время для перемен? — рассуждает Сан. Однако некоторое время он больше ничего не говорит. Юнхо моргает и видит, что Сан смотрит на него с неясным выражением в глазах. Юнхо хмурится: — Что? — У тебя так сильно отросли волосы за последние несколько месяцев, — тихо произносит Сан. Он несколько раз открывает и закрывает рот, но больше ничего не добавляет. Поскольку его сердце и так бьётся нестабильно, Юнхо машинально проводит пальцами по своим алым волосам, убирая челку со лба. Но через секунду она падает обратно, и Сан слегка улыбается. — Не знаю, мне кажется, что стилисты захотят подстричь волосы перед началом промоушена. Сан задумчиво хмыкает: — Смотрится неплохо. Тебе идёт эта причёска. — Ты говоришь о полосках или о длине? — И о том, и о другом, — он произносит это с полной искренностью, будто Юнхо должен быть более чем осведомлён об этом. Сан слабо смеётся, когда Юнхо поднимает на него бровь, а затем бросает взгляд в зеркало заднего вида. Конечно, он уже неоднократно видел свою новую прическу, но, похоже, Сан до сих пор забавляется тем, что Юнхо не обращает внимания на собственную внешность. Бросив взгляд в сторону, Юнхо с улыбкой замечает момент, когда Сан поднимает руку и медленно прикасается к его задней части головы. Это совершенно бездумное действие; Сан, кажется, полностью погружён в свои мысли; он как будто не осознаёт, что делает, пока пальцами не дотрагивается длинных волос Юнхо. Вокруг них, смешиваясь с их дыханием и нежным шумом музыки, царит атмосфера, и повторяющееся напряжение вновь становится заметным. Их непринуждённая дружеская беседа перерастает в нечто иное. Юнхо чуть ли не осязает это. Однако Сан не останавливается. Нет той мгновенной остановки движений, к которой Юнхо уже успел привыкнуть. Тот продолжает двигаться, пока Юнхо не чувствует ногти на своём затылке. Сан взглядом следит за каждым движением Юнхо, словно это самое интересное, что он видел за последние годы. — С того момента… как тебе сделали эту причёску, я хотел сказать, как красиво это выглядит, — скривив губы и кивнув как бы самому себе, Сан переводит взгляд на Юнхо. — Прости, что забыл. Юнхо старается дышать спокойно, чтобы не показать, как его сердце бешено бьётся. Сан медленно убирает руку и возвращает её на свои колени, сохраняя мягкую улыбку на губах. Он ведёт себя так, будто ничего особенного не произошло. Юнхо думает, что так и должно быть. Ведь они должны вести себя нормально, как и раньше. Чёрт возьми, он уже несколько месяцев пытается вернуть всё в норму. Судя по всему, Сан предлагает перемирие, шанс вернуться к обычной жизни. Юнхо хочет так много сказать в ответ. Есть множество тем, которые он хотел бы обсудить с Саном. Вещи, которые кажутся глупыми и обычными, такие как игра, в которую они давно хотели поиграть, или красота уличных фонарей во время грозы, подобной той, от которой они укрылись. Соседство по комнате означает, что они довольно часто остаются наедине, но никогда это не ощущалось так, как сейчас. У них есть свободное время и возможность уединиться, не находясь в общежитии или в здании компании. Сейчас Юнхо кажется, что всё не так уж и безнадёжно. Сан не отстраняется, не ищет оправданий, чтобы избежать их близости. Он говорит с Юнхо, прикасается к нему, и, хотя Юнхо испытывает истерическую радость, он старается сдержаться. Ему нужно оставаться хладнокровным, потому что он не может упустить этот шанс. — Твоя причёска тоже выглядит отлично. — Юнхо бессвязно лопочет, когда ему кажется, что он слишком долго молчит. — Она отлично подходит к твоему лицу. Я имею в виду… Я имею в виду, что… понимаешь это подчеркивает красоту твоего лица, — что. Боже мой. — Я… не обращай внимания. Куда всё катится, пока они обсуждают причёски? Это катастрофа. Юнхо откидывается назад, горя от стыда. Что это было? Неужели он за пять секунд испортил первую за последние месяцы возможность поговорить с Саном наедине? Но прежде чем он успевает извиниться или попытаться объяснить, что он только что сказал, Сан издаёт забавный звук. И хотя Юнхо не может заставить себя вновь посмотреть на него, он знает, какая улыбка появилась на лице Сана. — Ты покраснел? — тот легко дразнит Юнхо, и в его голосе уже давно не было такого наигранного подтекста. — Что? Нет! — торопливо возражает Юнхо, и на этот раз они вместе смеются над тем, как смешно всё это выглядит. Сан игриво прищуривается. — О, красавчик Чон Юнхо покраснел. Это потому, что я сделал комплимент твоей причёске? В животе Юнхо просыпается что-то пузырчатое и весёлое, он уверен, что это из-за голода. Гораздо логичнее объяснение, чем то, что Сан действительно флиртует с ним. Этого бы сейчас не произошло, верно? Но Юнхо слишком глуп. В его наивном сердце нет инстинкта самосохранения, а в глубине души всё ещё горит слабеющий огонёк надежды, жаждущий внимания и подпитки. Они всё равно уже здесь, наедине. После всего, что произошло. Юнхо решает, что рискнуть — не самое безумное действие в его жизни. — Красавчик, да? — шепчет он. Несмотря на все предостерегающие сигналы, звучащие в его голове, Юнхо решается. Да, возможно, он выставляет себя дураком, в то время как Сан просто хочет быть милым. Так и есть. Но никто не может его обвинить, что он впервые за чёрт знает сколько времени чувствует себя по-настоящему живым. Покачав головой и усмехнувшись, Сан фыркает: — Тебе нужно услышать это от меня? — Полагаю, это единственное, что занимает мои мысли. Игнорировать это невозможно, он знает, что это видно по его лицу. Слой невысказанных чувств и всё то, что связывает его с Саном, самое главное, всё это раскрывается в том, как Юнхо смотрит на него. Пламя, которое, кажется, никогда не угасает, пока Сан смотрит на него с трепетом и неуверенностью. — Хочешь, чтобы я сказал, что ты красивый? — слабо хихикает Сан. — Ты и сам знаешь, что красив. Юнхо облизывает губы, прикусывая нижнюю губу от смущения. — Нет, я так не думаю. Сан усмехается: — Замолчи. — Ощущается иначе, когда это звучит лично от тебя. Как только он произносит эти слова, из его открытого рта вырывается глубокий вздох. Немного прикрыв веки, на прекрасных чертах лица появляется страдальческое выражение. Юнхо наблюдает, как Сан сглатывает и поворачивается, чтобы взглянуть на лобовое стекло. Дождь не прекращается, голос Сана словно тает на языке, медленно и целенаправленно падая между ними. — Юн… Это прозвище проникает внутрь Юнхо как острый кинжал, и одновременно с этим оно напоминает успокаивающие солнечные лучи, проникающие в его кожу после долгого пребывания на холодном снегу босиком. Это звучит как предупреждение, и если исчезновение игривой улыбки Сана о чём-то говорит, то Юнхо знает, что его не должны обманывать ни потемневшие глаза, ни розовый манящий язык Сана, который тот высовывает, чтобы облизать пересохшие губы. — Это просто комплимент, верно? Тебе не о чем беспокоиться, — осторожно и небрежно говорит Юнхо. Однако когда Сан начинает говорить, в его словах проскальзывают нотки напряжённости: — Я не… — Ваш заказ готов! Громкий голос продавца заставляет их обоих подпрыгнуть, словно гром ударил по их машине. В другое время было бы смешно наблюдать, как неловкая завеса снова спускается на них, когда Юнхо протягивает руку из машины, чтобы взять пластиковые пакеты и передать их Сану, который снова избегает его взгляда. Вот и упущенные шансы и надежды. Прошлое Юнхо никак не может догнать его, как бы он ни пытался привлечь его вновь. Однако во время короткой поездки домой, Сан старается заполнить тишину разговорами о своих идеях для камбэка. Хореография становится главной темой, и он высказывает несколько предложений о различных шагах и позициях, которые было бы интересно попробовать во время припева. Юнхо просит его передать эти идеи остальным членам команды, что им это понравится, и если Сан покажет им, как это делается, то вся концепция будет улучшена в десять раз. Сан сияет от счастья, его глаза светятся благодарностью, словно он не может поверить, что Юнхо считает его мысли достойными внимания. Порой Юнхо чувствует себя неуютно, зная, что Сан всё ещё сомневается, хотя он самый умный и добросердечный человек, которого Юнхо когда-либо встречал. Юнхо будет всегда убеждать Сана в том, насколько тот замечательный, и поддерживать его, как только сможет. Они снова могут сделать вид, что тех неловких моментов никогда не было. Флиртующий тон больше не вспоминается, жар, обжигавший в ту секунду, полностью рассеивается, когда Юнхо подавляет свои иллюзии. Это то, чего хочет Сан. Это то, что им нужно. Даже если ему приходится сдерживать себя, чтобы не положить руку в утешающем жесте на поясницу Сана, пока они добираются до здания и заходят в лифт, ничего страшного, ведь он уже делал это раньше. Он сосредоточивается на словах Сана, потому что очевидно, что Сан старается. И Юнхо тоже. В конечном счете, эта ночь удалась. Правда, когда они переступают порог общежития, и Сан бросает ему последнюю благодарную улыбку, неся пакеты с горячей курицей и холодными банками сидра Нарангд, его сердце ненадолго замирает. Несмотря на боль, которую он испытывает, наблюдая его уход и зная, что время пройдёт, прежде чем они вновь найдут возможность побыть наедине и обсудить всё, что угодно. Неизвестно, сколько времени пройдёт, прежде чем «норма» снова станет для них обычным делом.***
Юнхо до сих пор помнит. Смешно думать, что он когда-нибудь сможет забыть, но тем не менее это удар по его душевному спокойствию, когда воспоминания набрасываются на него без всякой пощады, в случайный, напряжённый день. Когда он пытается сосредоточиться на одном из их заранее записанных концертов, — не тот ли это «Mekong Korea Friendship»? — он ненадолго задумывается, когда они решают сыграть в одну из этих глупых игр — слепо угадать позицию другого участника. Они снимаются для одного из выступлений в рамках промоушена «Deja Vu», и Юнхо оказывается в команде Уёна в этом раунде. Все они уже делали это много раз раньше, поэтому они привыкли к этой игре. Его волосы по-прежнему ярко горят алыми полосами, но теперь они короче, чем раньше, и окрашивание обновлено. Для съёмок этой части Юнхо надел маску для сна, так как он должен был с помощью осязания понять, в какой позе находится Уён, чтобы потом имитировать её. Правда, ничего сложного в этом нет. Юнхо старается быть дотошным, не в силах игнорировать свою соревновательную натуру. Он не знает, что ожидает увидеть, когда через несколько минут снимает маску, но точно не тот пронизывающий взгляд, который он получает, когда они с Саном смотрят друг на друга. Как упрямый магнит, чаще всего его внимание переключается на соседа по комнате в самые неподходящие моменты, и что Юнхо может сделать? Ему ничего не остается, кроме как смотреть. Даже когда у Сана появляется выражение кислой физиономии, омрачающее его красивые, резкие черты. Его челюсть сжата, а левой ногой он покачивает вверх-вниз из-за беспокойства и раздражения. Он смотрит на Юнхо с неприкрытым неодобрением, что делает его глаза похожими на щелочки, а брови сведёнными. В другой ситуации Юнхо ласково посмеялся бы над ним, отметив, что Сан имеет вид милого ворчливого кота, а не сердитого, как он, очевидно, пытается показать. Одно из того, что ему больше всего нравится в Сане, это то, что тот никогда не может скрыть свои чувства на лице. Эта честность и открытость его души, видны всем невооружённым глазом. Он так искренен, настолько беззащитен, что не оставляет ничего скрытым, потому что ему просто не важно, видят ли люди то, что он испытывает. Сан всегда выставляет свои эмоции напоказ, что и стало первопричиной погибели Юнхо годы назад. Но сейчас в поведении Сана не было ни капли милости или невинности, и это пугает Юнхо. Его сердце начинает бешено стучать, и он с трудом сдерживает желание не смотреть в глаза Сану, отводя взгляд куда-то в сторону, говоря себе, что в этом нет ничего страшного. Выдержать оставшуюся часть концерта уже само по себе сложно, особенно когда Юнхо должен сконцентрироваться на выполнении задания, чтобы не выдать своё раздражение на лице. Это практически невозможно — бороться с путаницей эмоций… с потоком воспоминаний, который не утихает. — Ты в порядке? — тихо спрашивает его Сонхва, когда видеозапись подходит к концу. В порядке ли? Юнхо только может пожать плечами и слабо улыбнуться, но он знает, что это скорее выглядит как гримаса. Он двигается на автопилоте, пока тянется время, и его разум поднимает табличку «не беспокоить», чтобы пресечь слабые попытки рассуждать. Юнхо не в силах остановить свои мысли, и они полностью захлестывают его, вызывая покалывание по всему телу, когда образы возвращаются с полной силой. Потому что он помнит всё. Как всё начиналось, какие мгновения красоты были между ними, а затем их расставание. Мягкие хрупкие обещания, произнесённые шёпотом, когда расстояние между ними казалось незначительным. Образы возвращаются в его голову с каждым морганием, вызывая потливость ладоней и пальцев, пытающихся схватить призрачные прикосновения, которых уже нет. Горечь зажигает огонь в желудке, острая боль пронзает его грудь слева; безнадёжность — его постоянный спутник, но Юнхо идёт вперёд, опуская глаза в пол, чтобы скрыть горящие от невидимых слёз глаза. Воспоминания следуют за ним в каждом его движении. Минуты, проведённые в их спальне, где тайна казалась обещанием яркого будущего. — Я хочу остаться вот так навсегда, — Юнхо прижимался губами к носу Сана, чувствуя тепло его дыхания на улыбающихся губах. И если только он мог забыться на его кровати, то он видел только лицо Сана. Нежная кожа под его глазами. Веснушки на его шее. — Это прекрасно, потому что это ты, Юнхо… — признался тогда Сан, когда они лежали вдвоём на полу в спальне, откинув одеяла и разделив удушливое тепло голыми конечностями. Они ссорились так горячо, как Сан улыбался, и Юнхо всегда старался выкарабкаться из бури, когда нечаянно задевал Сана. Прости, я так тебя люблю, я не хотел… Поговори со мной… Пожалуйста, не уходи. Воспоминания заполнили каждую клетку его тела, но Юнхо так и не научился их сохранять. Нет учебника, который научил бы, как справиться с такой болью, как прощание с человеком, которого ты видишь каждый день. С человеком, который живёт с тобой под одной крышей, в одной комнате. Никто не учит тому, что требуется для преодоления такой любви, как у них. Никто не сможет научить его забыть Чхве Сана. Это просто невозможно. И теперь, когда съёмка завершена, все уходят со сцены, а персонал суетится вокруг каждого участника, Юнхо не замечает происходящего вокруг. Он снова оцепенел. Подарив всем свою вежливую улыбку, он хорошо скрывает своё состояние. Чёрт, если Юнхо что-то и умеет, так это практиковаться. Но несмотря на то, что Чонхо рассказывает ему о новом мини-альбоме, на который он подсел, а Минги не устаёт пытаться привлечь внимание Сонхва, все окружающие шумы никак не мешают. Ничто не сбивает его внимания с Сана, который идёт впереди них, поглощённый темнотой зала вокруг. Юнхо проклят… потому что он помнит. Он прекрасно всё помнит.