***
Питер лежал, уткнувшись стеклянным взглядом в серый потолок, постепенно светлеющий в первых свежих лучах застенчивого солнца, мягко касающегося пространства внутри, будто боясь напугать притаившуюся тьму, змеёй постепенно уползающую в дальние углы, крошечные щели и трещинки с грозным шипением. Голова саднила адской болью, не позволяя уснуть и погрузиться в необходимый безмятежный сон, сквозь сложенный из ярких и тусклых, однообразных и непохожих друг на друга кошмаров, пугающих до каждой леденящей от ужаса клеточки измученного организма. Роящиеся внутри мысли витали в черепной коробке, как резвые мотыльки, порхающие вокруг источника света, забивая голову неясным шумом трепещущих, бьющихся в лёгком полёте крыльев. Холодное тело не грели ни большое одеяло, ни заботливо оставленный тётей Мэй плед, заставляя дрожать от проникающего через хлипкие окна мороза, как осиновый лист от скачущего по тонким ветвям беззаботного ветра. Прошлую ночь подростка не отпускали цепкие клешни и ядовито-зелёные глаза кошмаров, а эта пролетела в безмолвной тишине и головной боли, не отходящей от него ни на секунду, словно прилипший, как муха к клейкой ленте, близкий родственник у постели умирающего, не готовый отпустить его. Зрение то становилось расфокусированным, то суживалось до туннельного, позволяя разглядеть малейшие незаметные обычно детали комнаты, будь то случайно загнутая страница раскрытого учебника на столе, неглубокая трещина на раме окна, оставленная во время какой-то вылазки на патруль посреди ночи, милый паук с длинными лапками, раскинувший красивую паутину в левом углу комнаты под самым потолком или незначительный глупый жест на детской фотографии. Чувствительный слух то терял все звуки, окуная его в давящий тишиной вакуум, то раскрывал Питеру все шорохи просыпающихся людей, шелест ещё не до конца опавших сухих листьев на деревьях, гул одиноко проезжающих машин, тихие сонные голоса детей, которые не хотят вставать в школу. Такие скачки утомляли и так уставший организм, усиливали головную боль и сводили с ума паучье чутьё. Около семи утра подросток услышал лёгкий шум на кухне и тихий неразборчивый шёпот Мэй. Сердце снова кольнула вина за доставленные переживания — юноше трудно было смотреть на то, как убивается женщина, пытающаяся понять и помочь. Как бы не хотелось всё рассказать, перестав держать непосильную тяжесть, что затягивала в топкое болото, жуткий страх не столько за себя, сколько за безопасность близких наложил узы, утаивая правду и выдавая лишь приторно-сладкую ложь. Лёгкий звон посуды отвлёк, грубым толчков вышвырнув из сгущающихся, сплошь исчерченных чёрной ненавистью мыслей. — Питер, ты ещё спишь? — Тихий стук в дверь заставил Питера подняться с кровати, морщась из-за гудящей от боли головы. — Нет, тётя Мэй, уже проснулся, — от очередной лжи мутило больше чем от первых полётов на паутине, когда он только тестировал веб-шутеры, валяющиеся сейчас в рюкзаке под грудой учебников. Человек-Паук не выходил на патруль уже больше недели, о чём трезвонили все новостные каналы, и это погружало в тёмный омут ненависти к себе, окуная с головой, отчего с каждым разом сделать глоток кислорода становилось всё труднее. — Сейчас выйду. — Жду тебя на кухне, — она вздохнула и ушла от двери. Паркер схватил из кучи сваленных вместе вещей домашнюю одежду и быстро переоделся, стараясь избегать своё отражение в зеркале. Оттуда, мутными серыми глазами, на него всегда смотрел бездушный монстр: грязный и уже частично разлагающийся, он имел неестественно заломанные руки, лучевые кости которых торчали, словно кресты на кладбище, и был весь запятнан алой кровью. Мэй сидела за столом, ковыряя чуть сожжённый омлет. Подросток сел напротив, поджав одну ногу под себя, вторую согнув в колене, прижимая её к груди, после чего сразу же схватил горячую кружку чая, согревая замёрзшие пальцы. — Питер, мне нужно с тобой поговорить, — он слегка напрягся. — Старк хочет, чтобы ты переехал к нему в башню на некоторое время и помог ему с каким-то проектом, — женщина выжидающе взглянула на юношу, ожидая реакции. — Ч-что? Нет! — Почему? — Голос Мэй был пропитан удивлением и полнейшим недоумением. — Я думала, ты будешь рад. Разве не ты его выгораживал передо мной, утверждая, что положительных качеств у него больше, чем отрицательных? — Это так, но я не считаю это хорошей идеей, к тому же если мистеру Старку нужна помощь, то я вполне могу и сам ездить туда! — А ещё Питер не считал, что не готов предстать перед гением в таком жалком виде, но говорить об этом он, конечно, не станет. — Но это будет неудобно и трудно. Каждый день тратить на дорогу пару часов, ради того, чтобы спать дома — глупо, не так ли? — На удивление женщина не собиралась сдавать позиции, так что спор затянулся ещё на мучительных полчаса, за которые все аргументы — которые Паркер мог предъявить, не рассказав о том дне — закончились, а завтрак полностью остыл. Эта битва оказалась проиграна, ни разу не улучшая ужасающую ситуацию. Питер с трудом скрывал всё от тёти, готовый своими руками себя задушить каждый раз, когда лгал ей, а вот врать Тони Старку… Юноша был абсолютно не готов и не уверен в своих способностях.***
— Привет, карапуз! — Старк встретил подростка, в душе всё же надеясь увидеть всегда смотревшие с восхищением большие карие глаза. Но взглянув на него, сердце мужчины треснуло, словно хрустальное стекло: вместо солнечного улыбчивого ребёнка с оленьим ясным взором, полным детским восторгом, вселезущим любопытством и такой привычной радости, Тони получил мимолётный сквозивший усталостью взгляд тусклых покрасневших глаз, сразу же вернувшийся на потёртые кроссовки. — Здравствуйте, мистер Старк, — негромко поприветствовал Паркер, переминаясь с ноги на ногу и теребя лямку синего рюкзака. — Спасибо, что пригласили, я очень рад. — Что-то не видно, — гений ободряюще улыбнулся, подходя ближе. Реакция подростка его смутила — Питер заметно напрягся, сжав кулаки до побелевших костяшек — поэтому он продолжил, не показывая смятения и непонимания на лице. — Ну, идём покажу твою комнату, раскинешь там свою паутину, только мух не лови. — Хорошо, — юноша пропустил мужчину вперёд и поплёлся за ним на небольшом расстоянии, словно двигаясь на автопилоте. — Мстители обычно где-то здесь ошиваются, но часто отправляются на миссии, так что не будут тебе путаться под ногами, — Тони ожидал хоть какую-нибудь привычную реакцию его Паучка: шутку с последующим звонким смехом, радость, вспыхнувшую в больших карих глазах или шквал вопросов о них. Но ответом стало неловкое молчание, сопроводившее их до подготовленной комнаты подростка. — Осваивайся, карапуз, начнём работу завтра, и, — Старк огляделся, словно пытаясь выцепить потерянные слова со стен. — А, точно, надеюсь ты не забыл взять свой дорогой во всех смыслах костюм, у меня появилась пара идей, к тому же, думаю, ты можешь сделать тех паукоботов, о которых рассказывал. — С собой, — Питер, сняв рюкзак со спины, отдал костюм Тони и прошёл в комнату. — Спасибо, мистер Старк. — Говорил же, не мистерстаркать! — Недовольно проворчал гений, не пряча вырывающуюся улыбку. — Отдыхай. С этими словами он предоставил парня самому себе, выходя из комнаты. Добравшись до своей мастерской, мужчина сразу же приказал Пятнице показать, чем занят Паук, пресекая начатую лекцию о доверии, нарушении личных границ и прочей неважной сейчас ерунде. Нерадостный Питер переставлял зеркало, поставив так, чтобы себя не видеть. Затем поникший юноша лёг на кровать на спину, приобнимая себя руками. Состояние подростка беспокоило его всё сильнее и сильнее. По словам Мэй он изменился около двух недель назад, поэтому подключив систему Паучка, гений покопался в записях, что заняло не слишком большое количество времени — последние видео отчёты были недельной давности. Старк, просматривал отснятые патрули, но не находя необходимого, переходил к следующему, иногда ворча из-за шумовых помех на записях, что появились из-за чьей-то неаккуратности в очередном бою, окончившимся безусловной победой Человека-Паука и повреждёнными записывающими устройствами. — Пятница, стоп, — проматывая очередное видео с линз уже снятого и убранного в темноту рюкзака костюма, мужчина вдруг услышал странные звуки. — Отмотай назад. ИИ поставил запись на обычную скорость с момента неопределённого шума. Тони напряжённо вслушивался в тихие шорохи и завывание ветра. Послышался звонкий голос, пропитанный улыбкой, отчего перед взором вновь появился образ юного героя со сверкающими глазами. Появился второй более низкий голос, приблизившийся к Питеру. — Что ты мне вколол? — Через заглушённую помехами минуту донёсся вопрос подростка из-за шуршания ткани. Ответ мужчины был не разборчив, но последовавшая возня показала, что настроен он был явно негативно. Почему же Паучок не насторожился до этого момента? Ведь прошло уже несколько минут с появления чужого голоса, продолжавшего что-то бормотать. Неожиданно чётко послышались отчаянный восклик, яро отрицавший что-то насчёт Старка, всхлипы юноши и просьбы остановиться. Затем всё затихло на добрые минут пять, и с записи слышались лишь негромкие шорохи, вой ветра и будто бы звуки слабой борьбы. Вдруг тишину динамиков пронзил дикий крик, наполненный болью, отчего Тони даже вздрогнул, нахмурившись и сжимая кулаки от ярости при каждом следующем вопле. — Пятница, дорогая, — голос был пронизан холодной сталью, а сам гений был готов разорвать к чертям этого человека. — Будь добра, найди этого подонка. — В связи с помехами на записи личность идентифицировать невозможно, босс. — Чёрт! — Старк вскочил с места, стремительно наматывая круги по лаборатории, раздумывая. — Нужно выяснить о произошедшем у Паучка. — Если затронуть эту тему, психологическое состояние мистера Паркера может ухудшиться. Вероятность данного события составляет 69,76 процентов. — Кхм. Ладно, Пятница, чем сейчас занят Питер, и прежде чем ты снова начнёшь читать мне лекции про вторжение в частную жизнь, я просто хочу убедиться, что он в порядке и сам с собой ничего не сделает, — ИИ вывел камеры наблюдения на экран. Юноша продолжал лежать на кровати в прежнем положении — приобняв себя руками и глядя наверх — словно обратившись в безмолвную мраморную статую. — И сколько он так валяется? — Около получаса, босс. Тони отметил это про себя, перебирая варианты дальнейших действий. Необходимо до конца выяснить, что произошло и кто это сделал, чтобы прибить причинившего подростку боль. А ещё надо позаботиться о Питере, что явно сильно пострадал после произошедшего и накручивал себя до предела, раз даже бросил паучью деятельность и не был рад пребыванию в башне Мстителей… и Тони. — Всё-таки Паучок — первостепенная задача.***
Оставшись в комнате, к Питеру вернулась уже привычная пустота и тревога. Стараясь отвлечься от накрывающих волной тяжёлых размышлений, подросток начал разглядывать комнату. Вдруг взглядом он наткнулся на мутные серые глаза, сердце забилось чаще, сжимаясь от неприятного давящего узла страха. Он тут же подскочил к зеркалу, не смотря в него. Схватив его, Паркер переставил его в угол комнаты к шкафу, так чтобы отражение не было бы видно. Отсутствие сна одолело утомлённого подростка, отчего он упал на кровать, вновь рассматривая потолок. Голову заполнили шорох и шелест вновь засуетившихся мыслей. Теперь всё должно быть хорошо? Я у мистера Старка, буду помогать с проектом, здесь безопасно и… Бек меня не достанет. А вдруг он подумает, что я всё рассказал или собираюсь это сделать? Тогда Мэй и Неду с ЭмДжей грозит опасность! Но он же не может сделать это не убедившись, так ведь…? Квентин сделал со мной… это, кто мешает пойти дальше? Разве опасность миновала?