Bark on Bark, Petal Strands

Нет запаха, похожего на запах альфы-собственника. Минхо буквально уверен в этом. Они пахнут по разному и у каждого, кого он встречает, своя степень силы запаха. Они наполняют воздух вокруг себя феромонами настолько густо, что Ли клянётся — альфы сами могли бы подавиться ими, если бы закрыли рот на одну минуту. У альфы-собственника просто другой запах. Минхо в этом уверен, а также он уверен во многих других вещах. На самом деле во всём. Возможно, если бы кто-то спросил его, будет ли в следующий вторник дождь или какой процент мозга руководит на самом деле людьми, он не был бы убежден на сто процентов в своей способности быть уверенным в своем ответе, но по большей части социология и социальные ориентиры у него были на высоком уровне. Он знал, что альфы, которые пахнут сильнее и резче других, используют свой запах, дабы взять контроль над другими. Такие альфы ужасны, они — сварливые, эгоистичные, неразумные. Смех, который они используют для обездвиживания других, был пассивно-агрессивный и сбивал с толку. Чары альф были мелочными и пренебрежительными, и Минхо каждый раз впивался в шею альфы, не в силах вынести запах агрессивного альфы-собственника. У Ли были необычайно большие клыки для омеги и он любил ими пользоваться, чтобы показать физическое господство над противоположным субполом, любил помыкать ими и принижать их в публичных местах. Но Минхо вырос. Он получил двойное высшее образование, ему надоело делить место под солнцем с альфами, а вместо этого он был заинтересован в залечивании своих ран и больше не соревновался с сильным полом, чтобы быть наравне с ними. Хотя сейчас он не уверен, а нужно ли всё это было. Это был исцеляющий опыт: заботиться о себе, становиться целостным, зрелым, а самое главное — своевременным образом. Это главное для него… Но не для карьеры. Работа смотрителя омеги сложна: она требовала много времени, много самоотдачи и связей на всю жизнь, которые многие люди часто не были готовы развивать. Минхо отказался работать с младшими альфами или неполными стаями, за исключением, конечно, своего собственного дополнения. Он терпеть не мог неопределенности, как профессионал и как омега, и знал, насколько плохо это будет и для стаи омег. Поэтому, естественно, у Минхо были очень строгие инструкции, условия и контракты. Он не стал бы работать ни на кого, и уж точно не стал бы подписывать контракт ни с кем, кроме могущественного, высокопоставленного и зрелого альфы. Но собственничество… Можно ли это действительно исправить? Его Омега был в восторге от этой идеи, но сам он знал, что его не будут воспринимать всерьез, если он когда-нибудь откажется от вызова, поэтому он никогда этого не делал. Что если он прыгнет выше своей головы? Он найдет выход и сделает это, помня о своих интересах. Так устроен мир, даже если он устал от этого. Минхо не становился моложе, хотя он не был бомбой замедленного действия, ему всё еще не хотелось часто менять работу. Он хотел чего-то постоянного, что питало бы его заботливую сторону, что позволило бы ему полностью задействовать свою Омегу и позволить себе процветать в этой мягкой, заботливой среде. Он хотел стабильную, целую стаю, место, где ему не нужно было беспокоиться о стабильности или бороться за нее. И хотя нужды в этом не было, он всё же этого хотел. И в этом был весь он — она ему была не нужна, но он хотел. Хотел лишь одного. Жаль, что большинство альф были слишком легкомысленными и опьяненными ложной силой, чтобы даже почувствовать разницу между ними. Минхо был тем, с кем нужно было считаться. Он не хотел, чтобы его прихорашивали, баловали и готовили стать новой блестящей игрушкой для любого альфы — он хотел, чтобы его собственные омеги заботились о нём и присматривали за ним, показывали миру и лелеяли. Он хотел дисциплинировать их, нежно целовать и спрятать под слоями своего гнезда, куда никто не мог проникнуть, даже с его горько данным согласием, зрачки — сладкое золотое блаженство, клыки — на всеобщее обозрение, чтобы остальной мир мог их поймать. Минхо был ловушкой, и он хотел, чтобы люди знали это. Минхо был сертифицированным, креативным и готовым остепениться. И Бан Чан знает это. Немного устрашающий и особенно сдержанный Бан Чан знает это. По крайней мере, он так предполагает, когда они смотрят друг на друга через столик милого маленького кафе: Минхо сидит во весь рост, а Чан падает на стул, пытаясь создать видимость существа с легким характером. На нём чистая и хорошо выглаженная белая классическая рубашка, но расстегнута до ключиц, а рукава беспорядочно закатаны до локтей и имеют разную длину. «Возможно, он пытался соответствовать этой видимости», — подозревает Минхо, наблюдая, как он помешивает соломинкой холодный чай с манго, напиток совершенно непредсказуемый. Брюки у него черные, отглаженные, хорошо сидящие, туфли блестящие, без особых складок на носках и потертостей, поэтому он либо чистит их, либо натирает, либо носит не так часто. Либо они могут быть новыми, но Чан, похоже, не из тех мужчин, которые покупают новые туфли только для того, чтобы произвести впечатление, и Минхо это ценит. Он ненавидит альф, которые разбрасываются деньгами только для того, чтобы похвастаться ими. Это безответственно и невнимательно со стороны их стаи, и очевидно, что Чан — хороший альфа стаи, потому что он пришел на встречу один. На его телефоне также установлены нейтральные обои. Он закрытый, но не секретный. Хорошо. И он носит блокаторы запаха, настолько плотные блокаторы, что даже масло блестит на его железах. Это очень хорошо. Они списались с друг другом после того, как с Минхо связались по электронной почте через деловой веб-сайт, и на фотографии его профиля довольно хорошо была видна его фальшивая блестящая улыбка. Бан Чан, главный редактор модного журнала Charismatique, лично обратился к нему с помощью заявки, проверки анкетных данных, проверки учетных данных и целого параграфа вопросов, на которые он радостно и покорно ответил в течение часа, набрав сообщение так быстро, как только мог, стирая половину своего ответа и ругаясь на голосовой ввод, которым он пользовался. Он говорил в такой профессиональной манере, что после этого посмотрел на себя в зеркало и задавался вопросом, увидит ли Бан Чан его чушь в первом абзаце из шести. Конечно, он думал, что с ним покончено, когда он только на следующий день получил ответ от секретаря Бана, чтобы назначить официальное встречу. Они отправили друг другу еще несколько электронных писем о том, где и когда встретиться. Минхо подчеркнул, что он свободен и подстроится под расписание Чана. Он надеется, что его поймут. Сам Минхо одет красиво и профессионально, не слишком мужественно и не слишком женственно. Простая классическая рубашка и брюки с брошью на случай, если какой-нибудь альфа станет слишком агрессивным. Это красивая брошь из золота и нефрита с длинной острой булавкой, которая сразу выскакивает, если ему понадобится легкий доступ. Это напоминает ему о тяжелом положении Царя Эдипа в его монологе отчаяния, слишком слепого, чтобы увидеть правду, и он не может не насмехаться. Ли не смотрит в глаза альфам, которые очень его бесят, а сразу бьёт по рукам или пальцам. Но если понадобится, он воткнет брошь в промежность любому альфе. Его волосы зачесаны назад без косметического средства, так же, как и у Чана, но у Бана они более растрёпанные, чем у Минхо. Кондиционер охлаждает их кожу, по которой стекает пот, пока они пьют напитки и болтают. Точнее будет сказать, пока Ли пьет горячий кофе, а Чан просматривает его резюме. Он время от времени отпивает чай, помешивая его, наклоняет из стороны в сторону или двигает по кругу руку, вытягивая запястье внутрь и наружу, на манер йо-йо, пока читает, и часто кивает. Он сосредоточен, поэтому Минхо не реагирует, просто иногда вежливо отпивает и улыбается тем, кто проходит мимо. — Так. — Так. Чан издает глупый звук, и Минхо начинает думать о нем. Кто такой Чан и как он себя поведет? Будет ли он корректен? Или ему придется снова и снова растирать твердую глину, погружая пальцы в капли воды, чтобы сгладить трещины там, где ему нужно? Сможет ли он или ему придется всё смягчать и выравнивать? Кафе — их печь, и ни один из них еще не готов. — Извини, я только закончил. Я просматривал ваши окончательные рекомендации, их довольно много. И вау! Это здорово! — Спасибо. — Я имею в виду, что ваше резюме весьма впечатляющее — три страницы, это хорошо. Учитывая, что большинство работодателей читают только первые страницы, мне нравится быть тщательным. В том плане, что… У вас так много учебы и общественной работы, что сложно составить краткое резюме, но здесь всё по делу, и мне это очень нравится. В любом случае, вы здесь не для рассмотрения резюме, вы здесь для работы! — он смеется, как будто это их маленькая шутка, и Минхо не может удержаться от фальшивого смеха, придавая себе более покорную и лёгкую ауру. — Да, я ценю все отзывы. В конце концов, вы тоже очень влиятельная фигура в своем сообществе, будучи бизнесменом и главным редактором целой компании. Я уверен, что вы очень заняты и нашли время прийти сюда, встретиться со мной и обсудить мое резюме и это показывает, что вы хороший работодатель и хороший альфа. — Благодарю. Минхо может сказать, что Чан сейчас пытается не позволить похвале вскружить ему голову. Типичный альфа. — Вы искали про меня информацию? — спрашивает он, указывая на него пальцем той же руки, в которой держит напиток. — Да, но мне не нужно было искать много, поскольку я знаю вас и ваш бизнес. — Верно-верно. — И, находясь в центре внимания, вам удалось обеспечить безопасность и сохранить здоровье ваших членов стаи. Я восхищаюсь этим. — Спасибо. У меня такое ощущение, будто у меня сейчас берут интервью. — Нисколько. Видите ли, мистер Бан, я хочу работать на человека, которому я могу доверять, который учитывает не только свои собственные интересы, но и интересы стаи. Только так получаются здоровые отношения внутри. Хотя, я могу сказать, что вы прекрасно об этом знаете. — Спасибо…? Это комплимент, но он звучит как приманка. Ну, раз Чан так хочет, то Минхо ему это даст. — Всегда пожалуйста. Я получил двойную специализацию в области социологии и психологии, специализирующейся на динамике стаи, поэтому считаю, что точно знаю, что это такое. Я говорю о том, что я тоже омега, поэтому понимаю многие из этих моментов с другой точки зрения и могу помочь представить разные позиции, когда это абсолютно необходимо. Я могу хорошо относиться к омегам вашей стаи, общаться с ними и даже заставлять их чувствовать себя непринужденно. — Приступим к делу, — Чан кладет резюме на стол, пачкая его края влажными пальцами, — Итак, вы похоже уверены в своих способностях. Это хорошо. Я думаю, вы знаете, что иногда я слишком занят, чтобы находится дома и заботиться о своих омегах так, как им это нужно. То же самое и с другими моими альфа-товарищами, и хотя наличие беты полезно, мне бы очень хотелось, чтобы настоящий омега-смотритель помогал со стаей. — Понятно. Это то, с чем сталкиваются многие стаи в нашем современном обществе. — К сожалению, да. Теперь возникает главный вопрос: скажите мне, почему мне следует нанять именно вас? «Потому что я нужен тебе», Минхо почти выпаливает это в тени своего прежнего «я», мрачного и готового нанести удар туда, где Чан слабее всего, но вовремя останавливается. — Ну, чтобы сказать вам это, мне, скорее всего, нужно знать больше о ваших омегах и о том, как работает ваша стая, но я могу сказать со всей уверенностью, — теперь Чан скептически поднимает бровь, и Минхо готов вытащить его, чтобы сразу перейти к предполагаемой погоне, о которой постоянно упоминает Чан. — Я нужен вам в вашей стае. — Прошу прощения? — Чан не похож на остальных, он не вспыхивает сразу в безумной ярости и не тает в меланхоличной луже из каши, а просто жестом предлагает Минхо продолжать, что он и делает. — Вы ищете хорошо сертифицированного, опытного омегу-смотрителя, который хорошо разбирается в этой области, и хотя я им являюсь, я также заботливый омега, который может снять массу обязанностей не только с ваших плеч, но и с плеч ваших товарищей по стае и омег. Мы, омеги, склонны к стрессу, как и все остальные, просто он влияет на нас по-разному. Я могу направить ваших омег в правильном направлении, когда дело доходит до гнездования и ухода друг за другом и о себе, а также помочь воспитывать их так, как им это нужно и когда им нужно. День или ночь. Я не тот, кто дает ложные обещания или бросает слова на ветер. Я позволяю своим действиям говорить самим за себя, и я уверен, что это утешит всю вашу стаю. И речь идет не только об омегах, хотя это наша основная направленность, но и об альфах. Я также много работал с ними. — Я вижу это. — А также я работал с бетами и считаю, что человек важнее гендерной динамики. Мы все устроены по-разному и все проявляем себя по-разному. — Хороший ответ, — это всё, что говорит Чан, и Минхо прячет свой смущенный гнев под мягкой ухмылкой. — Мне это нравится. — Спасибо, но это не просто ответ на ваш вопрос, а мои личные убеждения. — Мм, — Чан крутит соломинку в чашке, — Минхо-ши, да? Можно ли вас так называть? — Да, мистер Бан. — Хорошо, Минхо-ши. Вы выглядите милым и очень профессиональным. Я чрезвычайно закрытый человек, и тем более, когда дело касается моей стаи. У меня шесть товарищей, и я очень дорожу ими. Вы даже представить не можете как. Так что нанять смотрителя для моих омег — это очень большой и пугающий шаг для нас, я уверен, вы можете себе это представить. — Конечно. Особенно учитывая ваше положение. — Верно. И поэтому я стараюсь ещё сильнее защищать своих товарищей по стае, особенно своих омег. Минхо видит, к чему всё идет, и если Чан пригрозит убить его, он закатит глаза. Какой маленький паршивец. Он вообще намного старше Минхо? — И вы единственный человек, который ответил на мои первые несколько писем с вопросами. По крайней мере, я считаю, что это стоило моего времени. Он понимающе кивает, но это его не очень впечатляет. Он не может сказать, действительно ли Бан Чан является скромным человеком или человеком, который считает, что ему следует вести себя скромно. Кажется, он демонстрирует две разные ауры, которые он не может полностью уловить, и это его безмерно расстраивает. Вся жизнь Минхо построена на том, чтобы читать окружающих его людей и быть верным в этом — так почему же этого человека так трудно прочитать при первой встрече? — Итак, я буду с вами откровенен, как вы были со мной, — вот оно, вот оно. — Вы мне нравитесь, да. Я думаю, что вы умны, зрелы, способны. Но мне также нужен кто-то терпеливый, понимающий и игривый — все качества, которые, я уверен, у вас есть и которые вы сможете мне показать, когда я попрошу вас приехать на полдня, чтобы встретиться с моей стаей. Под присмотром, конечно. Минхо чувствует, как его сердце взлетает в небо, слава Богу. Наконец-то, работодатель с возможным размещением в стае, чтобы он мог, наконец, остепениться и жить своей жизнью, которая будет более стабильна. — Это потрясающе, о Боже, спасибо, — Минхо кладет руку на грудь, чтобы сделать всё возможное. Сделать вид, что он немного взволнован, как будто он искренне не верил, что он полностью способен или достоин работать на мистера Бан Чана. Он знает, что достоин этого, и даже большего. А также он знает, что они тоже это узнают, как только он с ними познакомится. — Нет, спасибо вам, — Чан поднимает свой стакан с чаем, делая вид, что чокается, и ставит его обратно на стол. — Итак, вы хотели бы услышать о моей стае? Послушать о них, да, но это все еще Бан Чан, поэтому он не надеется увидеть их фотографии. Конечно, это мера предосторожности. И он знает, что это не больше чем вежливость, это проверка. Ожидает ли он, что тот на самом деле будет проверять его по именам, симпатиям или хобби своих товарищей по стаи? Нет, конечно нет, но он ходит по лезвию, как будто это захватывающий момент его любимого шоу, зная, что у него не будет еще одного шанса на это. Ему нужно запомнить всё то, что Чан рассказывает ему сейчас о своих товарищах. Но Ли также необходимо сделать вид, что он не делает этого, на случай, если он покажется слишком заинтригованным или заинтересованным, как какой-нибудь журналист. Сейчас ему нужно быть внимательным и осознанным, сохраняя в тайне всё, что говорит ему Чан. Он рассказывает ему информацию, он доверяет ему сейчас, и ему нужно показать ему, что он заслуживает доверия, что он заинтересован, но не жаждет информации, как какой-то журналист. Бану необходимо знать, что он и его товарищи в безопасности с Минхо. Они и есть в безопасности. — С удовольствием. — Хорошо, хорошо. Итак, начну с того, что я — альфа стаи, сюрприз! — он так много шутит на работе? Или он такой из-за того, что он вне офиса? Слово «игривый» снова приходит в голову Минхо, и он дышит немного глубже, чтобы успокоиться. Чан хочет, чтобы он казался игривым, думает, что он глупый, думает, что может так себя вести, и нанимает его из-за этого. Меньшее, что он может сделать, это раскрасить иллюзию перед собой в яркие цвета. — У меня есть еще два альфа-товарища — Чанбин и Джисон. Они оба очень уважительно относятся к решениям, которые я принимаю, хотя Джисон может быть немного… Причудливым? Думаю так. Он выглядит очень сильным, но я уверяю вас, что он ангел. Поначалу Чанбин может быть немного тихим и пугающим, но на самом деле это не так. Они самые милые альфы, которых я когда-либо встречал. — Чан светится, когда говорит о своих товарищах, как и должно быть. — Уверен, что так оно и есть. — Также они носят блокаторы запаха. Вообще-то, мы все так делаем в общественных местах. Это просто обычная порядочность. — Конечно, — Минхо тоже их носит, но в большей степени потому, что его запах густой и даже немного слишком для его собственных ноздрей. — Вы также обязаны носить их в общественных местах, когда мы вместе куда-то идем, но когда вы придете на встречу и если мы решим нанять вас, я не хочу, чтобы вы носили блокаторы запаха первые несколько дней. Я понимаю, что это может звучать тревожно, но я хочу, чтобы мои товарищи привыкли к вашему запаху. Вас это устраивает? «Почему он спрашивает, требует ли он этого?» — Конечно, это естественно. — И я попрошу их уменьшить количество блокаторов или не носить их, в зависимости от того, как вам будет удобно, чтобы вы также могли приспособиться. — Это весьма любезно, — Минхо может сказать своим, еще не ставшим, товарищам по стае, носить им блокаторы или нет. Хм. Ему это нравится. — Спасибо, это очень вежливо с вашей стороны. — Конечно. Я парень с двусторонним движением, — Чан сигнализирует об этом, как будто Минхо не понимает. — В любом случае, продолжим. Чан почти допил чай, отмечает Ли. — Сынминни — мой бета, но можно поклясться, что он альфа. Он очень уравновешенный и немного авторитетный? Это просто его аура, но он милашка, и мухи не обидит. Может быть. — Является ли «может быть» зловещим? — Он также защищает своих товарищей, особенно «наших омег». Бинго. Он может сказать, что Чан — один из тех традиционных альф, с современным уклоном, и Минхо еще не совсем уверен, что он чувствует по этому поводу или даже какой он или как он относится к таким вещам. — Мой младший — Чонин-и, он только недавно представился, поэтому он еще немного любопытен. Он много нюхает, поэтому, если он начнет нюхать вас, просто напомните ему, что это невежливо. Хёнджин-и и Феликс немного старше и очень дружелюбны, я уверен, они вам понравятся. Феликс очень спокойный и приземленный. Хёнджин может быть немного… драматичный? Но это не так… Нет, мне не нравится это слово, может чувствительный? Для этого есть слово, которое я никак не могу вспомнить. Чан крутит пальцем, пытаясь вспомнить слово, и Минхо рад помочь, потому что ему не нравится, когда слово «драматичный» используется для описания омеги. — Театральный? — Ах, да! Спасибо! — Да, театральные люди могут быть довольно яркими и смелыми личностями, я уверен, Хёнджин-ши — замечательный омега. — Он делает комплименты, обязательно уточняя имя. Ему немного не по себе от того, что он подстраивается под Чана, пытаясь показать ему, что он достаточно хорош, но он в порядке. — Да, он такой, они все такие. Извините, я немного отошёл от разговора, я просто… Я так их люблю, — усмехается он, а Минхо думает, что может решиться на убийство, кладя руку на руку Чана, лежащую на столе между ними, и улыбается. — Любовь — самая важная вещь в мире. Вам не за что извиняться. Я мог бы слушать, как вы говорите о них весь день. Вы выглядите таким счастливым. Счастливый. Это то, чего Минхо хочет больше всего на свете, но стабильность превыше всего. И этим нежным пожатием руки и улыбкой он получит это, он просто знает это, он чувствует это в воздухе. Он это получит. Теперь это будет его место. Теперь окончательно. Он готов.