Bark on Bark, Petal Strands

Минхо не думал о свадьбе, но даже если бы он все же на это решился, он не беспокоился бы о схеме рассадки на столько сильно, как задумывается об определении мест в машине для их поездки, потому что, о Боже! Но все же вести машину будет Чан, Чанбин поедет рядом с ним на переднем пассажирском сиденье, а Минхо будет сидеть посередине сиденья второго ряда, чтобы иметь легкий доступ к своим подопечным. Он планирует подремать во время поездки, поэтому ему все равно, кто сядет рядом с ним. С утра пораньше Чанбин и Чан грузят вещи в машину, пока Минхо проверяет своих сонных омег, одетых в шорты и футболки, а их волосы едва причесаны. Просто Чан был полностью уверен, что они смогут преодолеть пробку в семь утра в четверг, но Минхо знает, что это всего лишь принятие желаемого за действительное, и он ничего не будет говорить. Им придется провести в дороге несколько часов, прежде чем заселиться в отель, разобрать вещи и наконец пообедать. Это будет важный для них день. Минхо предполагает, что Чан думает о том, как они смогут сегодня пораньше лечь спать, но у него такое ощущение, что у судьбы на них другие планы. — Вы зубы почистили? — тихо спрашивает Минхо, роясь в своей сумке, но его слова едва слышны из-за спора Сынмина с тремя омегами и рассерженным Джисоном, поэтому он делает последний глоток чая, затем откашливается и хлопает в ладоши, привлекая к себе внимание. — Эй! Все сразу затихают. — Все почистили зубы, собрали сумки и сходили в туалет? Все кивают, немного проснувшись, и Минхо кивает в ответ. — Хорошо, спасибо. Нам пора выходить, ваши хёны ждут нас внизу. Все взяли ключи, телефоны и кошельки? — Ага, — задумчиво подтвердили ребята, и Минхо скрещивает руки на груди. — Уверены? Покажите их мне. — Вещи Мина в моем рюкзаке, — фыркает Джисон. — Хорошо. Вы четверо, покажите мне, давайте, — Минхо машет руками, чтобы поторопить их, и как только он видит четыре кошелька и четыре телефона, удовлетворенно кивает. — У всех есть наушники, зарядные устройства и маски? — Да. — Тогда нам пора идти. Идите, обувайтесь, я захвачу сумку-холодильник. В термо-сумке полно закусок и различной воды в дорогу, но Минхо достает все коробки с соком, потому что он не хочет сидеть между гиперактивными омегами и Джисоном. — Хён, могу я сесть рядом с тобой? — спрашивает Сынмин, пока остальные идут обуваться. Минхо планирует обуть для поездки кроксы, а подушка для шеи уже находится на нем. — Конечно, я не против. — Я вообще-то уже занял! — кричит Хёнджин из прихожей. — Ты не занимал! — Сынмин кричит в ответ. Минхо перекидывает сумку через плечо, держа ключи в руке, чтобы включить систему безопасности. — Я люблю вас всех, но Чонин сядет рядом со мной, а Сынмин только что вежливо спросил меня. Остальные могут сесть сзади и посмотреть фильм. С этим никто не спорит, ведь за Чонином нужно периодически приглядывать. Он в настоящий момент завязывает шнурки кроссовок с половиной дольки апельсина во рту и его волосы в беспорядке. Минхо подходит к нему и поправляет их пальцами, целуя его в макушку и в ответ получая мурчание. — Готовы? — Да, мам, — хихикает Джисон, и Минхо притягивает его к себе локтем за шею, но младший уворачивается и, тихо визжа, дабы не беспокоить соседей, выскакивает за дверь. — Фу, не целуй меня! — Все выходите, давайте, — Минхо вздыхает, когда звонит его телефон, и он берет трубку, уже зная, что это Чан. — Да? — Мин, где вы? — Я закрываю дверь, и мы спускаемся, — он набирает код, ожидая, пока сигнализация замигает красным. — Феликс, иди к лифту вместе с остальными. — Хорошо, мы подъедем ко входу. — Хорошо, — Минхо вешает трубку и указывает рукой на открытый лифт, стараясь держать себя в руках. — Заходите, пока двери не закрылись. Спускаться на лифте тесно, но все в порядке. Минхо наслаждается ощущением свежего утреннего воздуха, выходя из здания, и замечает машину, стоящую, как и сказал Чан, у входа. Сейчас для него главное усадить всех на места, чтобы наконец-то устроится на своем сидении. Чан сидит за рулём, а Чанбин следит за остальными с переднего пассажирского. Его запах расцветает, когда Сынмин закрывает дверь. — Все готовы? — Ага, — Минхо ставит сумку-холодильник на пол, пристегивая ремень безопасности и помогая Чонину, доедающему апельсин. Проходит первый час, Минхо дремлет на плече Сынмина, а Чонин прижимается к нему. Они едут в тишине, слышатся лишь тихие звуки, доносящиеся из игры Джисона, и тихую музыку по радио. Чан бормочет себе под нос, меняя полосу движения, когда они выезжают за пределы города. Ему не снятся сны, но мысли полностью застилают его сознание, и он кренится в сторону. Его разум полон ваты, которая рвется на клочья, и он притворяется, что ничего не чувствует, но сейчас он окутан призраками своего прошлого. Это первый раз, когда он покидает город с тех пор, как приехал сюда. И Минхо чувствует контраст. Однажды ему пришлось бежать, спасая свою жизнь, а затем спать в машине среди стаи, в тепле, безопасности и сытости, с пустым разумом. Он помнит, каково было дремать, зажав сумку между ног, и разорванную куртку, натянутую на его маленькое тело, чтобы было комфортно и тепло, и чтобы не дать другим возможность почувствовать его запах. Помнит и грохот поезда, и надежду в последнюю минуту. Его место оказалось в самом конце, где даже не было окон. Он прокрался к нему, и свежий запах манго-ананаса на его коже защищал его от окружающих, пока он спал. Как будто это было последнее, что Джонни мог для него сделать. Он принял это. В машине пахнет манго от Чана, а кондиционер работает на полную мощность. Ли негромко мычит, пытаясь поменять позу, всё ещё находясь во сне, потому что его копчик онемел, а ноги в неудобном положении. Минхо возится до тех пор, пока Чонин сонно не подталкивает его назад, пробираясь в его объятия и мурлыча достаточно громко, чтобы разбудить его, прямо как газонокосилка субботним утром. Старший не смотрит на время, но они все еще едут по шоссе, и он снова ровно садится, мельком взглянув на Чана через зеркало заднего вида. Манго. Минхо шевелится. Он молод и не боится жизни, его жажда свободы в глазах Джонни сильна и непоколебима. Что ищет Джонни? Мужа? Чтобы любить его, держать его под контролем по ночам? Или речь идет о любви? Минхо вообще любит его? Или он просто хочет, чтобы его кто-то защищал и охранял, держал альф подальше от него, когда они идут в магазин или клуб? Джонни высокий, и он никогда не извиняется, как и Минхо, а это значит, что они оба никогда не сожалеют о том, что делают друг с другом, даже когда Минхо плакал, умолял и устраивал истерики, в которые, как он знает, Джонни не верил. Сожалел ли он когда-нибудь? А Джонни? Ему жаль? Сожалеет ли он о том, что с ним сделал? Минхо мажет заживляющим кремом уже исчезающие синяки на руке, смотрит на себя в зеркало, задаваясь вопросом, стройный ли он из-за высоких скул. Втягивает щеки и надувает их, его зубы маленькие и жемчужно-белые, и его губы растягиваются в улыбке. Его нижние десны кровоточат, из-за того, что он сильно их чистит. Красный цвет окрашивает раковину и покрывает его губы. Минхо целует ими Джонни, размазывая кровь по его уху, шепча ложь, которую знают они оба. — Ты мог бы сделать что угодно, чтобы защитить себя, но этого недостаточно. Прошло так много времени с тех пор, как он спал рядом с ним. В руках Джонни нет мягкости, его холмик Венеры мясистый, но твердый, и Минхо прикусывает его, чувствуя вкус кислого ананаса, который струится по его языку, манго окрашивает его кожу в достаточно оранжевый цвет, как будто он маленький кролик. Их жизнь в Эдеме — просто иллюзия, блестяще нарисованная, прежде чем она распадется на мозаику. Минхо — змея, которая ползает по земле, у которой ноги отняты в наказание. Он — фрукт, что часто принимают за овощ, так же как Минхо всегда принимают за альфу, воспринимая зависимость за любовь, зная, насколько они ошибаются. Ошибка, посеянная в их жизни, вырастающая и становящаяся всё больше и сильнее, приносящая плоды прошлых ошибок. И Минхо никогда не может этим насытиться. Он прав, он всегда прав. «Ты слишком много чувствуешь», «Ты слишком чувствителен», «Ты хочешь, чтобы тебе причинили боль, ты любишь эту боль» в художественном смысле, но Минхо не художник. Нет ничего художественного в отсутствии мерцательной аритмии в каждом ударе, и Минхо не любит боль, но она знакома, знакома из-за Джонни. Он не хочет чувствовать ничего нового и блестящего, он просто хочет вернуть Джонни, прежднего Джонни, чтобы облегчить боль, потому что, пока Минхо с ним, единственная боль, которую он будет испытывать — это та, которую причиняет этот альфа. Она уже привычная. Но сердце Джонни все еще бьется так же, как и его, и даже если бы они когда-нибудь синхронизировались, когда-либо имели бы сходство в своих планах, Минхо никогда бы этого не услышал. — Джонни? Минхо вновь двигается, чувствуя его запах, так же, как младенцы могут чувствовать лишь запах своих близких, не имея возможность видеть его в темноте, чувствовать шероховатость их кожи или резкость их голосов. И Ли думает, что сейчас он таким и является, потому что он чувствует лишь манго. Но в этом вся особенность запахов: под ними всегда что-то кроется. Манго-ананас. Манго-щербет. Сахарная вата. Черешня. Запах его матери — его собственный запах, который имел до презентации, как и у всех младенцев, — был запах оранжевой жимолости, и Ли до сих пор чувствует ее запах в некоторые весенние дни. Но теперь он пахнет только манго. Так и должно быть… — Чан? — Мин? Минхо никогда не успокаивают запахи, но воодушевляет задумчивая, эйфорическая реакция на них, и сон никогда не был легким. — Спи, Мин. В середине второго часа пути Минхо просыпается от неожиданного испуга. Пальцы Чонина впиваются в его бедра, мня, и младший прижимается к животу своего смотрителя. Ли выдыхает и гладит его по волосам, когда тот сворачивается калачиком рядом с ним, шикая на него. Должно быть, младший единственный, кто все еще спит, потому что с заднего сиденья слышится шепот. Минхо едва отрывает голову от подголовника, смотря прямо в зеркало заднего вида, чтобы поймать взгляд Чана, смотрящего на него в ответ, или на пробку, образовавшаяся позади них, он не уверен куда направлен его взгляд. — Прекрати его убивать! Минхо дважды моргает, чтобы убедиться, что он всё же не спит, но нет, Хёнджин и Джисон пытаются помешать Феликсу убить одного из котов-пекарей на своих телефонах. — Хён, ты проснулся? — шепчет Сынмин, и Минхо едва стонет. В его руке оказывается бутылка холодной водой. — Выпей что-нибудь. — Мм. Сынмин хихикает, а Минхо улыбается, открывая глаза, чтобы посмотреть на него. Солнце уже взошло, а небо ясное, всё так благополучно, будто специально для них. Минхо нуждается в воде: сон был слишком глубоким, и у него болит голова. Он немного приподнимается, стараясь не потревожить Чонина, и, прижимая его голову к себе, поворачивается в сторону, чтобы конденсат не капал ему на лицо младшего, открывая крышку и отпивая воду. — Где мы? — Где-то на полпути, — отвечает Чан. — Еще примерно около полутора часов. — Мм. — Все в порядке? — Чанбин смотрит на него через плечо. — Да, я в порядке. Просто хочу спать. Чанбин улыбается увиденному: Чонин лежит на коленях Минхо. Он остается еще в таком положении около двадцати минут, после чего начинает просыпаться, и Минхо начинает гладить его тыльной стороной ладони по щеке, нежно успокаивая. Если младший будет сейчас спать слишком много, он не уснет ночью. Возможность вздремнуть сегодня после этой поездки уже исключена, тем более у Чонина, как правило, после сна меньше всего энергии, поэтому он будет совсем без сил, если не проснется полностью сейчас. Чонин морщит нос, начиная просыпаться, узнавая запах своего смотрителя, и прячет лицо куда-то в живот старшего, уткнувшись носом в его футболку. Минхо просто гладит его по волосам, начиная просыпаться, и поворачивается к Сынмину. — Ты все это время не спал? — Думаю, я поспал несколько минут. Я перешёл на новый уровень игры! У моего кота теперь есть второй этаж в кафе, — младший показывает ему свой телефон, и Минхо несколько минут наблюдает, как он играет, игнорируя Чонина, который продолжает мять его ладонями, просто время от времени шикая на него. Проходит около пятнадцати минут, и Ли думает, что то, что делал с ним младший, дают плоды, а чашка чая прямо перед выходом стала последней каплей. Он садиться по удобнее, чтобы подтвердить, что ему нужно в туалет, и он все же оказывается прав, что очень раздражает. Им осталось ехать около часа, так что он решает просто подождать, наблюдая, как Сынмин в своей игре выполняет заказ на торт для пары щенков. — В обновлении появились новые посыпки, но если честно мне они не очень нравятся, — признается Сынмин. — Они выглядят слишком искусственными что-ли, по сравнению с другими ингредиентами. — Они действительно выглядят немного странно, — соглашается Минхо. Как будто это другой стиль и полностью не соответствует стилю пекарни, к которому он привык, но, в любом случае, у него еще не такой высокий уровень, как у Сынмина. Чонин, не торопясь, садится, прижимаясь к бёдрам Минхо, смотря куда-то перед собой. — О. Чонин. — улыбается Минхо, целуя его в макушку. — Доброе утро. Чонин ничего не говорит. Он не выглядит слишком довольным тем, что проснулся, но, всё в порядке, он придет в себя. — Все уже проснулись? — спрашивает Чан, меняя полосу на дороге, держась одной рукой за руль, и Минхо наклоняет голову. Однорукие водители вызывают в нем какую-то первобытную ярость. — Думаю да. — Хорошо. — Сыграем ли мы в автомобильную игру или это закончится кровавой бойней? — спрашивает Чанбин, сбавляя звук радио. — Ох, мы смотрим дораму, — говорит Хёнджин. — Хотя это не так уж и плохо. Извини, — Феликсу совсем не жаль. — Тогда никаких игр, я думаю, — говорит Сынмин, не отвлекаясь от телефона. — Кроме того, мне нужно выполнить заказ Дотти. — У тебя есть Дотти? — внезапно кричит Джисон, заставляя Чонина поморщиться, и он перегибается через спинку сиденья, чтобы посмотреть в телефон младшего. — Ее так трудно получить и сделать ее заказ. Ты уже прошел? — Нет, я готовлю ей торт! Судя по всему, далматинца зовут Дотти, и она очень снобистская покупательница. Ее дизайн очень милый: далматинская собака с густой шерстью и жемчугом, и Минхо задается вопросом, не является ли эта собака копией собаки Круэллы из мультфильма Диснея. Ли наблюдает за Сынмином вместе с Джисоном, оставляя Феликса и Хёнджина с их скучной дорамой. Кажется, Хёнджину она нравится, а Феликс разрывается между дорамой и экраном Сынмина, вытягивая шею, чтобы проверить, закончил ли он уже торт. Чанбин слушает музыку на своем телефоне, пока Чан ведет машину, а Чонин в конце концов садится. «Еще примерно пятьдесят минут», — думает он, когда Чонин замечает Макдональдс. — Макдоналдс! — У нас есть еда в холодильнике, — говорит Чан. — Нам нужен Макдональдс! — говорит Джисон. — Ребята, у нас в холодильнике есть еда… — У нас в холодильнике закуски, это не еда, — отвечает Хёнджин, беря пакет чипсов. — Ребят, мы будем в отеле примерно через сорок пять минут. — Примерно час, не ври, — язвит Чанбин. — Мы еще будем ехать около часа. Давай, посмотри на движение. К тому же, мы все же застряли за этим старым придурком. — Я врежусь в него, если он не превысит скорость, — ворчит Чан. — На самом деле, — Минхо наклоняется вперед, положив руки на колени, приближаясь к передним сиденьям, — Макдональдс звучит неплохо, тем более мы не задержимся там на долго. — Зачем нам останавливаться, когда мы уже почти у цели? — спрашивает Чан, поворачивая руль на пол-оборота одним лишь запястьем. «Боже мой, этот человек! Это так опасно!» — Потому что мне нужно в туалет, — отвечает Минхо. Он выпил целую чашку чая, полбутылки холодной воды и целый час его мяли, как комок теста. — Ох, э-э… Да, извини. Мы остановимся, — Чан теперь говорит мягче. — Я хочу куриные наггетсы! — Хёнджин кричит. — Я думаю, нам тоже следует пообедать, чтобы нам не пришлось бегать за обедом в отеле, — говорит Чанбин. — А я хочу картошки фри. — Я уже сказал, что мы остановимся. — О, я не буду выходить из машины, — говорит Чанбин. — Я просто хочу, чтобы ты принес мне картошки фри. Чан смеется, наконец кладя вторую руку на руль, пока они вновь останавливаются из-за пробки, а Минхо откидывается назад, гугля меню Макдональдса, чтобы они могли выбрать то, что хотят заказать сейчас, а не в последнюю минуту как всегда. Конечно, Чонин выбирает бургер с креветками, а Хёнджин хочет куриные наггетсы, это не ново, но Минхо не уверен, что ему взять, потому что не ест фаст-фуд. Он полагает, что с гамбургером не ошибешься, и, возможно, картофель фри. Он думает о салате и яблоке на перекус, но если ему предстоит трястись в машине остаток дня, то он лучше возьмет гамбургер. Он это заслужил.