Bark on Bark, Petal Strands

Настало время ужина. Шведский стол хорош, хоть и выбор блюд невелик. Минхо останавливается на лапше, овощах и креветках, зная, что с креветками он никогда не ошибется. Ему нужно что-нибудь зеленое, чтобы компенсировать количество шоколада, который он может съесть в номере, пока стая будет уединяться ночью, хотя он до сих пор не видит никаких серьезных намеков, ведущих к этому. Это отель стоимостью около миллиона долларов: повсюду шикарные люстры, пахнет сладким мылом и кардамоном или чем-то необычным, а ковры кажутся чистыми. Кто бы не хотел заняться сексом в таком отеле? Он не думает, что стая захочет, чтобы он находился рядом с ними на протяжении всех выходных, и поэтому мысленно строит свои собственные планы, когда им захочется провести время наедине. Возможно он посмотрит фильм, или пойдет плавать в бассейн, или, может быть, направится в бар, где немного выпьет алкоголя. Обслуживание в номере? Он обдумывает это, смотря на креветку, покрытую соусом. — Эй, Мин, если что мы сидим за большим столом сзади, — говорит Чан, подталкивая его плечом и прижимаясь прямо сзади него, это неуместно, но Минхо ничего не говорит, потому что знает, что он часто так делает с его омегами. — Хорошо, спасибо. — Что это такое? — Чан выглядывает из-за его плеча, и Минхо делает шаг назад. — Креветки в лимонно-чесночном соусе, — отвечает Минхо. — Ой, я не хочу ничего острого. — Это… Лимон не острый, — хмурится младший. — Ох, я имею в виду, горького? Я просто не люблю лимон. — Ты имеешь в виду кислого? — Минхо смотрит на него, и Чан закатывает глаза. — Как будто ты никогда не путаешь слова. Бери свои острые креветки и иди к столу. — Ладно, красавчик. — Эй… Минхо уходит, хихикая, прежде чем Чан успевает сказать что-нибудь еще по этому поводу. Он направляется к столикам сзади, где его ждет зрелище. Во-первых, Феликс пытается взять лапшу с тарелки Чанбина, пока тот пьет газировку. Лапша рассыпается по всему столу, когда он пытается втягивать ее в себя так сильно, как только может. Это кажется трудным из-за того, что лапша, похоже, сухая, без какого-либо соуса. Хёнджин смотрит на него с беспокойством, а Сынмин — с искренней осуждающей злобой, сморщив лицо, когда омега прожевывает лапшу. Но самое примечательное — это тарелка Чонина с разноцветными квадратиками желе, которые он разбивает вилкой. На него никто не обращает никакого внимания, а Джисон буквально стоит к нему спиной. — Ну, добрый вечер, — усмехается Минхо, садясь. — Эй, — говорит Чанбин, ничего не говоря о своей украденной еде. — Твой альфа придет через минуту, я думаю, он пошел за мясом, — говорит Минхо. — Инни, что ты делаешь? — Чанбин наконец замечает что делает младший, и Чонин кладет в рот один из кубиков желе, моргая. — Смешиваю. — Я вижу это. — Зачем ты это смешиваешь? — Салат, — единственный бессвязный ответ, который он дает, и остальные решают его оставить в покое. Минхо ест молча, пока другие болтают между собой, и откидывается на спинку, когда Чан наконец-то возвращается. На нем все еще майка, и Ли смотрит на татуировку, расположенную в правой верхней части груди, рядом с ключицей. Тот, кто это сделал, должно быть, был хорошим мастером, потому что тушь яркая и четкая, а линии чистые. Еда здесь хорошая, и Минхо удивляется, потому что это шведский стол, но потом вспоминает, что это место буквально… роскошь. Это роскошный отель, созданный для свадеб, вечеринок и конгрессов, или для богатых путешественников, для людей, которые хотят сбежать из города, потому что могут себе это позволить. Итак, креветки в лимонно-чесночном соусе — это идеальная смесь масла и чеснока, а лимон не кислый, а сладкий. Не горький, просто немного терпкий. — Это очень вкусно, тебе бы понравилось, — Минхо нелюбезно толкает Чана локтем. — Креветки? Я не люблю лимонный чеснок, это странно. — Просто попробуй, — он отрывает кусочек и протягивает его. — Я пытаюсь доказать свою точку зрения. В обычный день Минхо мог бы быть смутиться. Почему он предлагает покормить Чана так, как будто тот устроился рядом с ним в домашней обстановке? Но это не странно — никто и бровью не повел. Минхо раньше кормил Чонина, вытирал ему лицо, помогал омегам переодеться и причесаться: в этом нет ничего странного. Они все время пользуются одной и той же посудой, пьют из одних и тех же кружек, целуются, обнимаются и спят вместе. Так что Чан не думает, что это что-то странное, откусить кусочек с рук Минхо, предполагает Ли. — О, на самом деле это не остро, да, — Чан, кажется, удивляется, кивая. — Это вкусно. — Я же говорил тебе, что это не остро. — Ты думал, что лимон острый? — Хёнджин всегда вмешивается первый. — Я перепутал слова, расслабься, — говорит Чан. — Лимон кислый, — поправляет их Сынмин. — Не горький. — Это тоже самое, — громко прерывает Джисон, пережевывая кусочки баранины. — Нет, это не так. — Да, это так. — Ладно, ну а уксус кислый или горький? — спрашивает Сынмин, сложив руки вместе, и Джисон невозмутимо посмотрел на него. — Это то же самое. — Мальчики, прекращайте. Чанбин поднимает палец, чтобы заставить Чана замолчать. — Я хочу увидеть, чем эта игра закончится. — Ты злой. Знаешь это? — Но, хён, я хочу знать разницу, — хихикает он. — Мы тебя слышим, — говорит Сынмин, — и разница есть, загугли! И почти все потянулись к своим телефонам, и из-за чужого локтя, Минхо отклоняется в сторону, прижимаясь к Чану. — Я думал, мы отказались от телефонов во время ужина, — хнычет Чан. — После того, как мы выясним, кто прав, — смеется Чанбин. — Это не одно и то же… — Да это одно и тоже! — На самом деле существует разница между пятью вкусами, которые мы чувствуем, – ответ приходит в виде проходящего мимо незнакомца, и время, кажется, останавливается, когда Минхо поднимает взгляд от стиснутого рядом Чана на лицо Минхёка, светлые волосы которого зачесаны назад. Он полностью останавливается, делает несколько шагов к их столу и кивает. — Горькое и кислое — две разные вещи на человеческом языке. Минхёк держит в руках салат и смузи, оно настолько яркое и фиолетовое, что Минхо захотел это попробовать, даже если он не знает из чего это, но холодные цвета всегда притягивают. — О, привет! Это вы! — Хёнджин тут же машет рукой, ко всеобщему замешательству. — Парень из бассейна! — Парень из бассейна? — спрашивает Чан. — Бильярдный парень Минхо хена, — шепчет ему Феликс через стол, и Чан на мгновение смотрит на него, но ничего не говорит, потому что его перебивает Джисон, готовый доказать, что этот незнакомец неправ. — Но они вызывают одну и ту же реакцию, поэтому они не отличается. Ничего не изменилось после того, как он впервые встретил Минхо. — Наши пять основных вкусов, которые мы чувствуем — соленый, сладкий, горький, кислый и пикантный. Кислый вкус часто имеет кисловатый вкус и не неприятный. Горький — неприятный и очень острый. Видите это разное, и вы фактически используете часть своего мозга, чтобы ощутить вкус, благодаря первичной вкусовой коре. На вашем языке есть нервы, и они посылают сигналы другим нервам, а затем и вашему мозгу. Джисон усмехается при мысли, что он действительно не прав, а Сынмин смотрит на него самодовольным взглядом. — Вы что, доктор? — Да. — Ой. Сынмин фыркает, и Джисон толкает его ногой, но промахивается. — Мне жаль, если мы были слишком громкими, — наконец говорит Чан, прекращая спор. — Мы не хотели беспокоить ни вас, ни кого-либо из ваших… — Вы меня не побеспокоили. Я просто подумал, что ваш разговор был интересным. Извините, что перебил и подслушал личное, но надеюсь, что я хоть немного вам помог. Минхо смотрит на него, приподняв бровь, а Минхёк смотрит на него в ответ. — Лино, рад тебя видеть. — Я тоже. — Тогда я пойду. Приятного ужина и спокойной ночи всем вам. Минхёк вежливо кивает им, оставляя Минхо последний взгляд. От него немного трудно отвести взгляд, так как на нем джинсы, которые так идеально облегают его задницу, и Минхо смотрит, как он уходит, кладя креветку в рот. За столом теперь тишина. — Я говорил тебе, что был прав… — Заткнись, Сынмин. Хёнджин подталкивает Минхо, пододвигаясь к нему достаточно близко, чтобы их кожа соприкасалась, и шепчет ему на ухо. — Разве он не милый? Ты обязан пригласить его на свидание. — Это… Это не так, нет, — Минхо качает головой. Чан смотрит на него, и его хотя бы можно прочитать. Он сейчас хочет задать вопрос Минхо, а комментарий Феликса, вероятно, теперь будет обсуждаться ещё какое-то время. — Парень из бассейна? — Чан задает вопрос ему, но Хёнджин быстро отвечает. — Ага! Он был днем у бассейна, в баре! — Он просто человек, с которым я немного поговорил. Как медицинский работник с медицинским работником, — объясняет Минхо. — Он не странный или что-то в этом роде, он просто обычный незнакомец. Чанбин делает такое лицо, что Минхо чувствует, как напряжение за столом растекается. Он смотрит на свою тарелку с едой, и Минхо вздыхает. — Ты что-то хочешь сказать? — Нет. — Ребята, я серьезно. Он просто незнакомец. — Я имею в виду, — Джисон растягивает дерьмовую ухмылку и отпивает сок. — Мы были такими же. — Нет, мы не были. — Не ты и я, тупица, — Джисон закатывает глаза из-за Хёнджина. — Нет, Минхо, все в порядке. Ты в праве разговаривать с людьми, заводить друзей или что-то ещё. Я был просто немного шокирован. — Почему? Потому что он горячий? — Феликс! — Что?! Он ведь и правда такой! У меня есть глаза и я могу смотреть. — Боже мой… — Чонин, не засовывай это себе в рот, пожалуйста. — Я ничего об этом не говорил, — продолжает Чан. — Я просто… — Ты меня расстраиваешь. Остановись, — Минхо говорит тихо, и Чан какое-то время смотрит на него, кивая и перенаправляя свое внимание на Сынмина, который ругает Чонина за что-то, связанное с желе. — Инни, тебе нужно съесть что-то большее, чем просто желе. — Я ел, — отвечает он. — Когда тебя здесь не было. — Он съел три куска моего ягненка, — говорит Джисон. — Ладно, я понял, — Чан вскидывает руки вверх. Минхо в замешательстве съедает половину своей еды, губы дрожат от внезапной необходимости быть сильным. Чан все время смотрит на него, пока он думает, что за ним не наблюдают, и ему хочется внезапно содрать с себя кожу и закричать, чтобы он остановился, но этого Минхо не делает. Он просто ест и кивает, пока Хёнджин рассказывает ему о новых занятиях йогой, которые он хочет тут попробовать.