***
Он помнил тот день, как будто это было вчера.28 августа
Кроули ходил из стороны в сторону, сильно сжимая руки в кулаках. Азирафаэль, разодетый во всё белое, даже не кремовое, а именно в выстиранное и выглаженное белое, стоял возле книжного стеллажа, теребя свой золотой перстень на мизинце. Он вернулся спустя месяц, чтобы попытаться помириться с демоном. Их последняя встреча не выходила у него из головы, ангел чувствовал себя отвратительно, каждый раз прокручивая события того дня. Он поступил с Кроули так жестоко, но не хотел он с ним так поступать, не хотел. Азирафаэль хотел лишь добра. Его попытка помириться со Змием не увенчалась успехом. Кроули был не готов. Нет, он хотел простить ангела, каждый день представлял себе это столкновение нос к носу, но никогда не знал, каков будет его вердикт. В нём кипела гордость, злость и обида, а взять — и всё это откинуть, было крайне тяжело, даже такому демону, как он. — Азирафаэль, я не знаю, что тебе сказать, — прикусив кончик языка, прошипел Кроули, поправляя свои очки. Ангел то поднимал, то опускал свои руки, словно пытаясь что-то показать или сказать, но слова застряли у него в горле, не желая проталкиваться дальше. Было такое ощущение, словно они оба на арене цирка, выступающие в роли двух клоунов, которые не могут разобраться в споре, и за ними наблюдают миллионы глаз. Верховный Архангел должен был что-то придумать, что-то предпринять, но обиженное выражение лица демона, спрятанное за его очками, разбивало каждую ангельскую надежду на примирение. — Кроули, мне правда очень жаль, я пришёл к тебе, чтобы помириться, снова быть нами, — сделав шаг вперёд, воскликнул ангел, бегая глазами по неспокойному лицу Змия. Да, он объяснил демону уже двадцать раз, что всё это было сделано ради них, ради их же счастливого будущего, но Энтони отказывался в это верить, отмахиваясь. — Нами? Ты серьёзно думаешь, что можешь после всего этого, говорить мы? Азирафаэль, ты давно похоронил нас, выбрав Небеса, — сняв очки и посмотрев на ангела убитым взглядом, заявил Кроули. Азирафаэля от таких слов перекосило, даже задело, но он всё равно стоял на своём, бережно поправляя свой белый пиджак, который уже мозолил глаза демону. — Не говори так, Кроули, ты просто слишком обижен на меня, чтобы услышать во всех моих словах… — его нагло перебил Змий, громко ахнув. — Ах, ну да, я обижен на тебя, ангел, — потоптавшись на месте и пробормотав последнее слово ещё раз, демон продолжил, — или мне называть тебя Верховным Архангелом, а? Букинист был повержен, он смотрел на убитого горем демона, не зная, как двигаться дальше. Настало время козырей, многозначительно посмотрев на свои руки, подумал ангел. — Кроули, я люблю тебя и не хочу больше расставаться! — после этих слов наступила тишина. Глаза демона заметались по книжному магазину, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь, кроме смущённого и растерянного лица ангела. Он находился в мучительном ожидании, не зная, что ему ответит Кроули. Демон первый признался в своих чувствах ещё месяц назад, хоть и иными словами, но всё и так было понятно им обоим. Змий уставился в пол, периодически посматривая на свои ботинки. Его уже трясло от переполнявших эмоций. — Почему, — демон запнулся, подбирая нужные слова, — почему, ангел, ты сказал мне это так поздно? Почему ты не мог этого сделать раньше? Ведь сейчас всё могло бы быть по-другому. Букинист пребывал в растерянном состоянии, переминаясь с ноги на ногу. Его сознание затуманилось, а язык заплетался, не имея понятия, что ответить. Азирафаэль сделал ещё шаг навстречу к демону, но тот, к его глубочайшему сожалению, попятился назад. Оба были поникшими, как растения Кроули, что находились на втором этаже книжного магазина. — Тот момент был не очень подходящим, прости, — через силу выдавив из себя, прохрипел ангел. — Ага, вот, значит, как, — поставив руки в боки, прошептал Энтони. — Сейчас, как я понимаю, момент очень подходящий, да, Верховный Архангел? Азирафаэль отрицательно покачал головой, пытаясь оправдаться, но выходило с трудом. — Нет-нет, ты не так всё понял, снова, — последнее слово он особенно выделил, на что Кроули недовольно хмыкнул, отвернувшись. — Я имел в виду то, что месяц назад мне предложили новую должность, я предложил тебе пойти вместе со мной, но ты отказался, и как-то признаваться друг другу в чувствах было неуместно, но сейчас я осознал, что должен это сделать, у меня какое-то плохое предчувствие. И не называй меня Верховным Архангелом. Резко развернувшись на пятках, демон преодолел расстояние и теперь стоял к ангелу впритык, чуть ли не дымясь от подступающей к горлу ярости. Букинист нервно сглотнул, не показывая своего испуга. — В чём была проблема разложить всё по полочкам, как сейчас? Какого чёрта ты простил меня? За что простил? За поцелуй? Нет, ангел, сегодня точно не тот день, чтобы я прощал тебя. В помещении вновь воцарилась гробовая тишина. Азирафаэль шмыгнул носом, сдерживая слёзы, как, собственно, и Кроули. Демон корил себя за свою гордость, тихо шипя на самого себя, но ангел был уверен, что это в его адрес. Тяжело вздохнув, блондин сказал, отведя взгляд в сторону: — Что ж, раз уж ты так сильно не хочешь меня видеть, то мне стоит уйти. Прости, что рассказал всё так поздно, возможно, за месяц у тебя ко мне пропали уже чувства, а я тут стою, бред какой-то несу. Азирафаэль развернулся и на ватных ногах поплёлся к входной двери, но перед тем, как покинуть книжный, услышал тихий всхлип: — Ты идиот, ангел. Стоило ангелу покинуть стены их дома, как демон зарыдал навзрыд, плюхнувшись в кресло и схватившись за волосы. Ему до боли обидно, что вся эта ситуация вообще произошла и происходит до сих пор. Интересно, если бы Кроули простил ангела прямо сейчас, что бы было? Неужели Верховный Архангел ушёл бы со своей должности обратно на Землю? К демону… Змий не знал, утробно рыча и роняя слёзы на джинсы. Сейчас было даже не лучше, чем тогда, когда Азирафаэль только ушёл. Ощущение, будто стало только хуже. Вот почему он не мог взять — и простить своего ангела, без всяких пререканий и наездов? Кроули будет всю свою бесконечную жизнь корить себя за это, даже когда у них всё наладится в будущем.***
На небесах Азирафаэль срывался абсолютно на каждого. В Уриэль полетела папка с незаконченным отчётом, Михаил услышала в свой адрес много оскорбительных вещей, в Саракаэль и вовсе полетели какие-то научные книги. Ангелы были в шоке, не имея понятия, что происходит и почему Верховный Архангел Азирафаэль злится, срывая весь негатив на них. Мюриэль всё это время была неподалёку, наблюдая за агрессией на коллег со стороны. Ей тоже было непонятно, почему мистер Фелл так зол. Возможно, стоит это узнать, поговорив с ним. Да, верно, ангел тридцать седьмого ранга справится с этим! Азирафаэль находился в своём кабинете, сидя в кресле и смотря на весь бардак, который он только что устроил. Нет, перед ангелами ему совершенно не было стыдно. Его всё достало, ему больше не хотелось ничего, а от мысли, что надо спасать человечество и вовсе голова шла кругом. Мюриэль тихонько постучала в дверь, услышав яростное: — Кто? Просунув голову в кабинет, она улыбнулась, хоть и была немного напугана. Увидев её в дверном проёме, Азирафаэля как будто отпустило, а на место злости пришла вновь боль и чувство пустоты. Из глаз полились слёзы. — Мистер Фелл, что случилось, у вас сегодня явно плохой день, — протараторила Мюриэль, положив руку ангелу на плечо. Шмыгнув носом, букинист попытался привести себя в чувства, отдышавшись, однако выходило с трудом. Ему было уже просто наплевать на всё, поэтому, развернувшись к Мюриэль, он рассказал ей всё, нисколько не боясь чужого осуждения. Пока Азирафаэль рассказывал другому ангелу свою несчастную и грустную историю, другие ангелы по приказу Метатрона устроили небольшое собрание. Собрание по поводу поведения Верховного Архангела Азирафаэля. Все всё ещё пребывали в состоянии шока, поскольку такое они видели в первый раз. Обычно этот ангел был дружелюбен, мягок и просто тряпкой, об которую они всей командой вытирали ноги. — Метатрон, что скажешь? — подала голос Михаил, — такое поведение нехарактерно для него, да и нам самим неприятно становиться грушей для битья какого-то там… — её оборвал на полуслове Уриэль. — Он бросил в меня папку с незаконченными отчётами! Уму непостижимо, в меня ещё никто не кидался вещами! Метатрон внимательно выслушал каждого ангела, после многозначительно хмыкнул, подставив к подбородку указательный палец. Он был в раздумьях. — Возможно, он что-то узнал, пока был на Земле? Что-то настолько ужасное, о чём он нам просто не хочет говорить? — выдал версию Метатрон, окинув прислужников взглядом. Собрание нарушил опоздавший Сандальфон. Он быстро поправил свой бежевый пиджак и подтянул брюки, присоединившись к коллегам. Все с раздражением на него смотрели. — Где тебя носило, почему опоздал? — прошипела Михаил, ткнув ангела пальцем в грудь. Сандальфон отряхнулся, а после негромко воскликнул: — Верховный Архангел Азирафаэль всё это время был у демона Кроули! Все моментально ахнули, прикрыв рты руками, кроме Уриэль. — Я так и думал, не мог Азирафаэль не сунуть свой нос к этому падшему отродью, — выплюнул ангел в сером пиджаке, отрицательно покачав головой. Метатрон сделал шаг вперёд, встав напротив Сандальфона. Оба смотрели друг другу в глаза. — Откуда тебе это известно? — пробасил старческий голос. Сандальфон сделал глубокий вдох, спрятав руки за спиной. — Когда я узнал, что Верховный Архангел желает спуститься на Землю ради какого-то там исследования, как он тогда сказал, я подумал, что было бы неплохо проследить за ним, ведь мне всегда было тяжело ему доверять из-за его связи с демоном Кроули, — протараторил ангел, смотря Божьему Голосу в глаза не моргая. Все внимательно слушали, что-то прокручивая в своей голове. Метатрон не терял надежды, вновь поинтересовавшись: — И что он там делал? Полагаю, пытался его уничтожить, да? — Признавался в любви, — небрежно бросил Сандальфон, после чего все вновь ахнули. Михаил начала закипать, нервно сжимая кулаки в руках, в то время как Уриэль и Саракаэль перешёптывались, придумывая какой-то коварный и злобный план. Метатрон поднял руку — знак того, чтобы все замолчали. — Сандальфон, скажи, ты точно уверен в том, что видел и слышал? — последняя надежда на непорочность Азирафаэля. Ангел уверенно кивнул, добавив: — Да, всё так и было. Метатрон развернулся к своим коллегам, разочарованным взглядом посмотрев на каждого. — Похоже, нам пора вызывать Кушиэля, — холодно произнёс он, после чего куда-то ушёл, оставив своих коллег. Все напряглись, понимая, что сейчас будет. Они прекрасно видели, как озлоблен на всю эту повторную ситуацию Метатрон. Сначала Габриэль, теперь Азирафаэль, но если Габриэлю и Вельзевул удалось выйти из воды сухими, то Азирафаэлю этого сделать не удастся.***
Азирафаэль сдерживал крик боли и отчаяния, прикрывая рот одной рукой, а второй продолжал сжимать фигурку ангела. Он осторожно провёл большим пальцем по хрустальным крыльям, которых было два. В горле стоял неприятный ком, который даже проглотить было мучительно сложно. Место вырванного крыла болело пульсирующей и ноющей болью. Такая рана всё никак не могла зажить, несмотря на то, что уже двадцатые числа декабря. Когда ангелам вырывают крыло или даже два, их пускают на самотёк, не забыв при этом повесить ярлык «позор Райского общества». Каждый день ангел сидит и вспоминает тот душераздирающе ужасный момент из его жизни. Вряд ли уже ему удастся стереть этот фрагмент из памяти. Он будет это помнить так же ярко и во всех деталях, как Кроули помнит своё Падение. За дверью послышался скрип половицы, а после приоткрылась и сама дверь. Букинист не видел, кто за ней стоял, но прекрасно знал, что это был демон. Энтони знал, какой у его ангела сейчас сложный период, потому и поддерживал, постоянно спрашивая его о самочувствии и настроении. — Ангел, у тебя всё хорошо? — он знал ответ на этот вопрос, но всё равно задавал каждый раз, переступая порог их общей комнаты. В ответ он услышал лишь сдавленный всхлип.***
Азирафаэль, поговорив с Мюриэль и выплакав всё своё горе, немного успокоился и пришёл в себя. Мюриэль знатно помогла ему своей поддержкой и ребяческим звонким голоском. Верховному Архангелу это было крайне необходимо. Они пришли к выводу, что Кроули был на эмоциях, и спустя какое-то время Азирафаэль снова вернётся на Землю и поговорит с ним. Но букиниста схватили и потащили в зал. Мюриэль к тому времени уже ушла, даже не представляя, что оставила ангела на растерзание диким зверям, хотя, что бы она смогла сделать? Если бы она ослушалась или попыталась как-то помочь предателю, её бы последовала та же участь. Ангел против своей воли распахнул крылья, не понимая, почему магия его не слушается, а вскоре и вовсе она была для него заблокирована на неопределённое время. Азирафаэля волокли по полу, крепко держа у оснований крыльев. Ангел шипел, но не брыкался, потому что было непонятно, что вообще происходит, но тот, кто его поймал, излучал очень сильно нехорошую и злую энергетику. Тело Фелла затряслось. Бросив Верховного Архангела на пол лицом вниз, неизвестный голос грубо и монотонно пробасил: — Вот он. Азирафаэль приподнялся на локтях и осмотрелся по сторонам: перед ним стояли Метатрон, Михаил и все остальные, а в другой части помещения находилась ещё небольшая группка ангелов, которая тихо наблюдала за происходящим. Потом букинист посмотрел на того, кто всё это время его тащил, но, заглянув ему в лицо, открыл рот от шока, почувствовав самый настоящий животный страх, который он ещё никогда в жизни не испытывал. Возле него стоял высокий и худой ангел Наказания — Кушиэль. Его глаза были перебинтованы, но он прекрасно всё мог видеть, ориентируясь на звуках и осязании. Азирафаэль прекрасно знал предназначение этого ангела, но он не понимал для чего Кушиэль здесь сейчас. — Кто-нибудь может объяснить мне, что здесь происходит? — подал голос Верховный Архангел, пытаясь казаться строгим, но скрыть дрожащую нотку было невозможно. Он попытался подняться на ноги, но, резко почувствовав удар по спине и сильное жжение, вновь упал, мучительно взвизгнув. Это был удар огненной плетью, которую из ниоткуда достал Кушиэль. — Грешникам слова не давали! — воскликнул он, ещё раз ударив Азирафаэля по спине плетью. Белоснежный пиджак прожгло огненное пламя плети, оставив после себя длинный, змееподобный узор. Архангел снова прохрипел, хватая ртом воздух. Это было очень больно. — Верховный Архангел Азирафаэль, наверное, ты не понимаешь, зачем мы позвали тебя сюда? — начала Михаил, с отвращением смотря сверху вниз на подбитого Фелла. Вновь приподнявшись на локтях, блондин кивнул, не в силах что-то сказать. — Верховный Архангел, скажи нам, где ты был всё это время? Если не ошибаюсь, то на Земле? — вновь задавала вопросы Михаил. Азирафаэль понемногу стал понимать, что происходит. Скорее всего, они узнали, что он навещал Кроули. По правилам, которые он, в порыве эмоций и отчаяния, принял, ему запрещалось контактировать с демоном Кроули в любом виде, а уж любить и подавно не имел права. Правило было нарушено. — Да, был на Земле, — смотря в пол, пробубнил ангел. Кушиэль нанёс ему ещё парочку ударов как по спине, на которой пиджак уже был весь порванным и сожжённым, так и по лицу. Ангел кричал и что-то неразборчиво шептал, пытаясь оставаться в сознании. — Не мямли и смотри в глаза, когда с тобой разговаривают! — воскликнул ангел Наказания, после чего со всей неземной силы пнул Азирафаэля в живот. — А это тебе за то, что любишь падшего ангела. — Агх, х-хватит, — громко вскрикнув и всхлипнув, прохрипел ангел, схватившись за место, куда его только что ударили. — Я-я Верховный Архангел, вы не можете так со мной поступать. Азирафаэль нашёл в себе силы и голос прокричать это, за что получил ещё пару смачных ударов по спине, на которой уже не оставалось живого места. Сдерживая слёзы, он всё равно был готов в любой момент оборваться, как трос лифта. — Верховные Архангелы с демонами не водятся, а уж тем более не признаются им в любви, — заявил Метатрон, выйдя вперёд. — К тому же у нас был договор, Азирафаэль. Ты меня разочаровал, а потому и не нужен нам больше в роли Верховного Архангела. Кушиэль схватил букиниста за волосы, сильно потянув вверх, из-за чего ангел вскрикнул, закусив до крови нижнюю губу. Он не хотел так просто сдаваться этим ангелам в «овечьей шкуре». Надо было что-то делать. Из-за угла выглянула Мюриэль, крайне заинтересованная тем, что за шум тут устроили. Увидев, как её хорошего друга, Азирафаэля, держат за волосы и наносят кучу ударов по лицу кулаком, а потом ещё и огненной плёткой по спине, она сжалась пополам, схватившись за рот, дабы сдержать крик. Такого она явно не ожидала увидеть, это было как гром среди ясного неба. Ангел оставалась незамеченной, держась за стену, а второй рукой всё ещё прикрывала рот. Фелл валялся на полу, свернувшись калачиком. У него был разбит нос, из которого струйкой текла кровь, разбита губа, порваны и пиджак, и белоснежная рубашка, всё было в пульсирующих ожогах, ссадинах и крови. Грудную клетку сдавливал сильный страх и режущая боль. Перевернув ангела на спину, ангел Наказания с глухим стуком наступил на вздымающуюся грудь Азирафаэля и вдавил сильнее в пол. — Ты, грязная пародия на Верховного Архангела, не имеешь никакого права любить демона! Это противоестественно и незаконно! — Кушиэль стукнул ещё раз по груди букиниста, который зашёлся кашлем, попытавшись перевернуться на бок, но ему этого не дала сделать тяжёлая нога ангела. Метатрон поднял руку, воскликнув: — Достаточно, Кушиэль, притормози. Услышав приказ, ангел Наказания отступил: и в прямом, и в переносном смысле. Фелл перевернулся на живот, сильно кашляя и пачкая пол носовым кровотечением. Мюриэль всё ещё стояла, дрожа как осиновый листик на ветру. Ей безумно хотелось позвать кого-нибудь на помощь, но кого? Кроули? За такое могут и вовсе сбросить в котёл с кипящей водой. Мюриэль была разбита, прокручивая в голове свой ход действий о том, как помочь бедолаге. — Азирафаэль, твоё поведение не может остаться безнаказанным, поэтому мы вынуждены лишить тебя одного крыла, а второе сделать недееспособным, чтобы ты помнил о том, что демонов любить нельзя! — холодно проговорил Метатрон, щёлкнув пальцами. — Приступайте к работе. Сандальфон, Михаил и Уриэль медленными шагами стали подходить к измотанному и избитому ангелу. Азирафаэль резко сел на зад и попятился. Он до безумия любил свои белые, дарующие уют и покой, крылья, он не мог позволить им вырвать крыло. Мюриэль, что всё ещё стояла вдалеке, дрожала. Что для Азирафаэля, что для неё — такой приговор был гильотиной. Букинист брыкался, не давал себя поймать, даже кусался, пока оставались силы. — Нет, не трогайте меня, я не позволю, — кричал ангел, которого уже схватили Сандальфон и Михаил с правой стороны, а Уриэль с левой. Они мёртвой хваткой держали его за руки, не давая возможности вырваться. Азирафаэль попытался использовать магию, но потом вспомнил, что она заблокирована. Он громко дышал, начиная ловить паническую атаку. Его глаза бегали по помещению: напротив стоял хладнокровный и безэмоциональный Голос Божий, в остальных уголках ангелы разных рангов, которые перешёптывались, явно чувствуя страх, но не за Азирафаэля, а за самих себя. Страх оказаться на его месте. — Это я рассказал всем, как ты перед своим демоном лебезил, — язвительно ухмыльнувшись, прошептал Сандальфон на ухо мученику. Почувствовав укол в сердце, ангел заплакал, обессиленно уронив голову на грудь. Все эти выбеленные стены, столы, витражные окна, вычищенный до дыр пол, в котором можно было увидеть собственное отражение — притворство, в котором наконец-то убедился Азирафаэль. Это место пахло злом, холодом, сгоревшей церковью и сандалом, от которого у ангела иногда кружилась голова. Кушиэль схватил левое крылышко ангела, сильно его сжав в своих звериных руках. Жертва вновь стала брыкаться, повторяя одно и то же: — Вы не посмеете, хватит! Азирафаэль пытался оттолкнуться от всех них, но ангел Наказания с невероятной силой ударил его по спине. Фелл закричал, глотая солёные слёзы и молясь Богине, которая всё равно ничем не поможет. Это бесполезно. В какой-то момент всё стихло, а после послышался хруст ломающихся костей, а на пол брызнула алая кровь. Азирафаэль мучительно и болезненно закричал, дёргаясь, словно в агонии. Его разум помутнел, а перед глазами стали летать сине-фиолетовые пятна. Он истошно вопил, не контролируя эмоции из-за адской и режущей боли. Ощущение, будто его кинул в жерло вулкана, в котором он заживо сгорел и захлебнулся в кипящей лаве. Мюриэль вскрикнула, и её тут же заметил Метатрон, высокомерно посмотрев ей прямо в глаза. Она плакала, вытирая слёзы ладошками. Смотреть на такого измученного, бескрылого, окровавленного, рыдающего и умоляющего всё это прекратить Азирафаэля, было невыносимо. Ангел тридцать седьмого ранга, всё-таки убедившись в том, что одной помочь Феллу ей не удастся, убежала. К Кроули. Метатрон продолжал смотреть на то место, где только что стояла Мюриэль. Он прекрасно понимал, куда и к кому она направилась, но даже не пытался её остановить. Второе крыло они лишь сломали, оставив, как память о случившемся. Азирафаэль дрожал, уже задыхаясь от собственного крика и всхлипа, давясь слезами и слюнями. Левая часть спины, откуда было полностью вырвано крыло, дьявольски болела, оттуда лилась кровь, пачкая тот самый белёсый и вычищенный пол. Ангел смотрел на весь беспорядок и на окровавленное крыло, которое Кушиэль держал в руках, не унимаясь ни на секунду, наоборот, эта картина накрыла его новой волной паники и истерики. Он уже и не рассчитывал на то, что не останется инвалидом. — К-Кроули, — прохрипел букинист, проглатывая сгустки слюней и кровь, сочащуюся из губы. К счастью, никто его не услышал.***
Мюриэль ворвалась в книжный магазин, хватая ртом воздух. Она бежала со всех ног, не оборачиваясь. Лифт ехал подозрительно медленно, отчего она нервничала ещё сильнее. Кроули к этому времени уже успокоился, сидя в кресле и смотря в пол. Заметив в магазине запыхавшуюся Мюриэль, он махнул ей рукой. — Там ангелы… — ангел пыталась объяснить то, что только что произошло, но у неё не получалось. Она размахивала руками, издавала невнятные звуки, но слова не вырывались из её горла. Демон не придал этому особого значения, что странно, но заговорил: — Знаешь, а ведь тут был Азирафаэль, и он хотел помириться. Мне жаль, но нам не удалось нормально поговорить, я не смог простить его, хотя очень хочу. Мюриэль подошла к демону чуть ближе, взмахнув руками, дабы он обратил на неё внимание. Кроули находился в раздумьях и где-то глубоко в себе, по сути даже не интересуясь тем, кто пришёл и зачем пришёл. — Интересно, что бы было, если бы ангел так и не ушёл на Небеса, были бы мы сейчас вместе? А было бы вообще счастье? — разглагольствовал Энтони, закинув ногу на ногу. — Надеюсь, он ещё спустится сюда, я не должен был так реагировать. Может быть, Мюриэль, ты сможешь с ним поговорить и убедить его снова придти сюда? Ангел тридцать седьмого ранга вновь заплакала, не зная, как рассказать Кроули столь ужасную новость. Змий поднялся на ноги, подойдя вплотную к ангелу. — Эй, ты чего? Что случилось? — дотронувшись до её плеча, поинтересовался демон. — Азирафаэль в большой беде! — воскликнула Мюриэль, после чего разрыдалась ещё сильнее, заняв кресло, на котором только что сидел и болтал Энтони. Сняв очки и отбросив черти куда, демон снова подошёл к плачущей Мюриэль, пытаясь вытащить из неё информацию клешнями. Он был на нервах, не понимая, что такого могло случиться. — В каком смысле? Что с Азирафаэлем? Где он сейчас? — змеиные глаза прожигали в ангеле дыру. Она рассказала всё в мельчайших подробностях, всё, что ей удалось подсмотреть, она рассказала влюблённому в ангела демону. Наступила минутная пауза в виде тишины и дёргающего глаза Кроули. Его рука дрогнула, а ноги подкосились. — Ангелу оторвали крыло в наказание за то, что он любит демона, то есть меня, — бормотал Змий, испепеляя сердитым взглядом окно, за котором стояла глубокая ночь. — Азирафаэль любит меня. Любит меня. Кроули неуверенно попятился назад, каким-то неверящим взглядом смотря на Мюриэль, которая обнимала свои колени и качалась взад-вперёд, чтобы успокоиться. Демон схватил первый попавшийся под руку стул и бросил его в шкаф. Стул, столкнувшись со шкафом, отлетел вместе с книжными полками в разные стороны. Мюриэль вскрикнула, прикрыв рот рукой. Для неё всё это было слишком. Слишком-слишком-слишком. — Покажи мне, чёрт их всех побрал, кто это сделал с ним! Перечисли имена всех этих ублюдков! — схватившись за голову, орал на весь магазин Змий, ходя из стороны в сторону. — Я своими голыми руками переломаю им всем позвоночники, клянусь самим Сатаной! Ангел тряслась, надеясь лишь на то, что Кроули надо просто выпустить пар, и он скоро успокоится. Она верила в хорошее, только в хорошее. Ничего хуже уже быть не может, правда же? — Нет, я сейчас что-нибудь ещё сломаю, я хочу набить им всем морды, их мерзкие и гнилые морды! — демон запрыгал на одном месте, вновь начиная дымиться. — Мистер Кроули, из вас дым идёт, пожалуйста, успокойтесь! — поднявшись со своего места, воскликнула Мюриэль. Кроули послушался, но не пнуть рядом стоящий канделябр не смог.***
Кроули слышал тихие, еле сдерживаемые всхлипы своего ангела, который был одет в коричневый кардиган с медвежонком. Ангел уже просто не мог видеть белую одежду, она оставила ему травму. Медленно, почти беззвучно, демон подошёл к плачущему букинисту и присел рядом. Негативные эмоции ангела распространялись по всему дому, окутывая Энтони с головой во все эти чувства и эмоции. Он не мог жаловаться, наоборот, хотел лишь помочь и поддержать, но прекрасно понимал, что объятия и слова утешения здесь не помогут. Притупят боль, не более, остальное зарастёт со временем. Сколько бы тысячелетий ни прошло, Кроули не сможет забыть и отбросить воспоминания своего Падения, такое сложно вычеркнуть из жизни, но демон старается просто не вспоминать лишний раз. Азирафаэлю, хоть и было ужасно, но он хотя бы не пал, но Кроули не имел права сравнивать эти две вещи. — Ангел, я рядом, — взяв ладонь букиниста в свою и крепко её сжав, прошептал куда-то в шею Энтони, а второй рукой приобнял подрагивающее тело Фелла. Шмыгнув носом, Азирафаэль уткнулся Кроули в грудь, сильно съёжившись. Этот бедный и несчастный ангелочек натерпелся такого жестокого обращения к себе, что теперь не мог поверить в то, что чужая рука нежно гладила его по спине, обходя стороной больное место. — Болит? — поинтересовался демон, утешительно поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. — Очень, — буркнул ангел, закрыв глаза, когда Энтони всё-таки дотронулся до больного места. Отстранившись от Кроули, Азирафаэль посмотрел ему в глаза. Все раны на лице зажили, ожогов тоже практически не было видно, максимум, красные небольшие пятнышки. Демон прикоснулся кончиками пальцев к щеке ангела, нежно проведя к подбородку, а после вернулся к щеке, уже обеими руками обхватив нежное лицо. Глаза букиниста были такими большими и красивыми, такими небесными. Демону всегда нравились его подрагивающие пушистые ресницы, которые не нужно было даже красить для выделения. Они и так выделялись. — Знаешь, уже столько времени прошло, а я не могу прекратить хотя бы плакать, — прохрипел ангел, а из его глаз снова потекли слёзы, которые он не мог контролировать. Кроули поцеловал влажную щёку Азирафаэля, а после вытер слёзы большим пальцем. Щёки потеплели, как майская погода, а уголки губ опустились. Змий всеми силами пытался поддерживать своего дорого и любимого. — Это нормальная реакция на произошедшее, ангел, ты не должен спустя четыре месяца прыгать и веселиться, хотя не буду врать, я пытаюсь каждый день приподнимать тебе настроение, но мы оба понимаем, что такое бесследно не уходит, — улыбнулся обладатель змеиных глаз, повторно оставив поцелуй на ангельской щеке. Азирафаэль не смог не улыбнуться такой заботе, обняв Кроули обеими руками. В грудной клетке приятно тянуло, а в животе распахнулись крылья бабочек, готовых вот-вот взлететь и вырваться наружу. Демон с осторожностью и бережностью поглаживал чужую спину, а второй рукой зарылся в душистые волосы, уткнувшись носом в плечо. — Я понимаю, конечно, понимаю, но мне так хочется это забыть, сделать вид, будто ничего не произошло, но это просто невозможно, — побитым щенком проскулил Азирафаэль, чуть крепче сжав демона в объятиях. — Мой милый ангел, я живу с такой же мечтой: забыть своё Падение. Ты знаешь, сколько лет прошло, но, как видишь, я по-прежнему помню ту боль и пустоту на душе после произошедшего, когда я отошёл от шока, — накручивая на указательный палец белые кудряшки, прошептал Кроули. Ангелу нравилось, когда демон играл с его волосами. Это приносило ему неописуемые положительные эмоции. — Прости, что из-за меня тебе приходится вспоминать о своём Падении, я просто…я просто не понимаю, как они могут быть настолько жестокими, в голове не укладывается, — устало выдохнув и вновь вытерев слёзы рукавом кардигана, воскликнул Фелл. — Я и правда был слишком наивным и тупым. Кроули усмехнулся, отрицательно замотав головой. — Ни в коем случае, ангел! Ты не виноват в том, что эти монстры промыли тебе мозги, внушив, что кроме Рая, нет ничего. Даже не думай о том, чтобы винить себя в этом. Это немножко, но приободрило потухшего Азирафаэля, который растаял в объятиях Энтони, полностью навалившись на него. Демон потрепал его по волосам, искренне радуясь тому, что ангел немного успокоился и уже даже не плакал. — Я почти испёк печенья, надеюсь, получатся съедобными и не кирпичными, — хихикнул Змий, уставившись на картину, которая висела над их кроватью. На ней был красивый чёрный кот с жёлтыми горящими глазами. Кроули стащил её из какого-то музея, за что Азирафаэль отчитал его, умоляя вернуть туда, откуда взял. Но Кроули не был бы Кроули, если бы вернул картину владельцу музея. — Уверен, они будут вкусными, — ангел одарил его уставшей, но искренней улыбкой. Змий не сразу заметил, что всё это время Азирафаэль держал в левой руке фигурку хрустального ангела. Ангел заметил, что на его руки открыто пялятся, а точнее на предмет, который он сжимал. Он растерялся, не зная, что и сказать. — Честно, сам не знаю, зачем взял эту фигурку в руки, но сижу с ней уже несколько часов, — букинист вновь померк, а нижняя губа дрогнула. Демон накрыл его ладони своими, успокаивающим тоном проговорив: — Не бойся моментов, когда тебе хочется чего-то подобного, ты же всё-таки ангел! — Кроули забрал у Азирафаэля ангела и стал тоже вертеть в руках, внимательно рассматривая. Проведя по крыльям пару раз, демон хмыкнул, а ангел издал разочарованный вздох, чем привлёк внимание задумавшегося демона. Его взгляд был прикован к хрустальке. — Кроули, это какой-то кошмар, я никогда от этого не оправлюсь! Я даже Рождество праздновать не хочу, — резко выпалил букинист, нервно протерев лицо дрожащими руками. — Бывают моменты, когда я в принципе не хочу быть ангелом, ведь этот факт делает меня частью них. Кроули слушал своего ангела, хорошо понимая, о чём он говорит. Оба находились в похожей ситуации, и оба хотели всплыть на берег. Ангел никогда не восхищался своим телом, а после того, что с ним натворили ангелы, и вовсе возненавидел, постоянно отворачиваясь после душа от зеркал. Кроули тоже долго не мог принять своё тело, да и внешность в целом, особенно глаза, но со временем как-то свыкся. — Мы можем и не праздновать Рождество, но я знаю, как сильно ты его всегда любил, захотелось отметить вместе, — пожал плечами демон. — И не сравнивай себя с ангелами, ты особенный. Азирафаэль поёрзал на месте, отрицательно помотав головой. — Нет-нет, дорогой, всё хорошо, это был эмоциональный порыв, — взмахнув руками, прощебетал букинист. — Я готов отпраздновать с тобой абсолютно любой праздник, хоть всемирный день холодильника, хоть день рыжих. Кроули оживился, ухмыльнувшись: — А что, такой есть? Тогда будем ежегодно отмечать, с тебя куча подарков в мою честь. Оба посмеялись, вновь прижавшись друг к другу. Ангел безумно ценил внимание и заботу демона, даже не зная, как его благодарить, а самое главное, он ценил то, что Змий не оставил его в самый сложный момент ангельской жизни. Не отвернулся, не ушёл, не променял на кого-то другого, был терпелив, всячески помогал и поддерживал, любил и оберегал — всё, за что Азирафаэль был ему благодарен. Место, где когда-то было крыло, вновь начало болеть дикой болью, из-за чего ангел невольно зашипел, сжав водолазку Кроули в руках. — Очень больно? — погладив рану, спрятанную за рубашкой и кардиганом, робко поинтересовался Энтони. — Д-да, прямо рвёт на части, — выдавил из себя еле произносимые слова букинист, обессиленно уронив голову на плечо демона. Кроули поднялся на ноги, придерживая Азирафаэля за голову и плечи, дабы тот совсем не рухнул. Вид его, конечно, все эти месяцы был болезненным. — Посиди тут, я за аптечкой, ангел, — проговорил вполголоса падший ангел, ринувшись в ванную за красной сумочкой с белым крестом. Букинист стал послушно его ждать, уже не зная, куда себя деть от очередной нарастающей боли. Хотелось взреветь диким волком, вцепившись в чужую руку, дабы притупить крик и боль, но он держался.***
Лифт на Небеса по непонятным причинам не работал. Кроули бил кулаками по дверям, периодически пиная их. Мюриэль всё ещё пребывала в стрессе, стоя рядом с демоном. — Какого чёрта эта груда железки отказывается работать? Я тебя, сука, спрашиваю, ты почему не работаешь? — вопил разъярённый Змий, безжалостно колотя сероватые двери. — Наверное, это из-за меня, — тихонько подала голос ангел, теребя в руках ткань своей формы. Демон осуждающе посмотрел на Мюриэль, изогнув бровь. Он не понял, о чём речь. — В плане? — Ну, когда мистеру Феллу вырвали крыло, — после этих слов она замялась, а Кроули вновь ударил кулаком по дверям, — я невольно вскрикнула, и меня заметил Метатрон, полагаю, он заблокировал мне проход обратно на Небеса, но почему? Демон нервничал, шагая из стороны в сторону. Какое счастье, что уже была глубокая ночь и людей вокруг практически не было. — Это не тебя он не пропускает в Рай, а меня, — воскликнул Энтони, взъерошив свои волосы, — он сто процентов понял, что ты спустилась за помощью ко мне. Мюриэль тяжело вздохнула, шмыгнув уже заложенным носом. Ближе к пяти часам утра лифт открылся, и в нём стоял Кушиэль, держа в руках полуживого Азирафаэля. Он равнодушно на него ещё раз посмотрел, бросив на землю. Тот с глухим звуком упал, даже не пискнув: сил попросту не осталось. Кроули и Мюриэль в тот момент были в книжном, пытаясь придумать новый план, как попасть на Небеса, потому и не знали, что творится за окном. — Теперь делай всё, что тебе заблагорассудится, но в Рай не смей совать свой нос, — пробасил ангел Наказания, после чего закрыл двери лифта и уехал обратно наверх. Азирафаэль посмотрел помутнёнными глазами на свой магазин и попытался позвать Кроули, но из горла вырвалась только буква К, а после сухой кашель, пронзающий всё тело. Ангел с Божьей помощью поднялся на трясущиеся и перебитые ноги. Правое крыло свисало так, словно его надрезали лобзиком, забыв закончить когда-то начатую работу. Он медленными и неуверенными шагами поплёлся к магазину, надеясь, что демон его не прогонит. Ему так хотелось снова с ним поговорить, но явно не сейчас. В книжный раздался неуверенный и робкий стук, словно восьмиклассник пришёл после уроков переписывать контрольную, но боялся войти. Мюриэль ринулась к двери, имея какую-то надежду на то, что это мистер Фелл. — Мюриэль, стой, не открывай! Распахнув дверь, ангел в очередной раз громко вскрикнула, отшатнувшись. Душа ушла у демона из-под ног, когда он увидел в дверном проёме растерзанного букиниста с переломанным крылом, в разорванной и сожжённой одежде, с синяками, ранами и ожогами на лице. — Ангел? — испуганно прохрипел Змий, даже не моргая своими большими янтарными глазами. Азирафаэль прошёл внутрь, негромко сказав: — Кроули, д-дорогой, мне так жаль, я… Ангелу не удалось договорить, поскольку он полетел Кроули в объятия, а после истошно зарыдал тому в грудь. Демон нервно гладил Азирафаэля, проводя руками по голове и больной спине. — Ангел, милый, что с тобой сделали?! Мой любимый и драгоценный ангел, чёрт, к-как же так, — тараторил Энтони, внимательно осматривая букиниста с ног до головы. Он схватил его лицо, осыпая быстрыми, но нежными поцелуями, пытаясь хоть чуть-чуть отвлечь ангела. Проведя блондина к дивану, на который тот тут же уселся, Кроули снял с него изуродованный пиджак и отбросил его в другую сторону. Рубашка прилипала к ране, вся спина была окрашена в бордовый цвет, вызывая неприятные ощущения внутри демона. Змий попытался оттянуть ткань от всё ещё сочащейся раны, но Азирафаэль захныкал, вцепившись демону в пиджак. — Прости, прости, ангел, но тебе ещё чуть-чуть придётся потерпеть, милый, мне надо обработать и хорошенько промыть твою рану, — Энтони разорвал окровавленную рубашку, после чего его желудок сделал кульбит, а сердце было готово остановиться сию же секунду, — Азирафаэль, тебя что, огненной плетью били по открытой ране? На эту картину было невозможно смотреть, а на вздувшиеся ожоги и подавно. Он неуверенно кивнул, проглотив вставший ком. Кроули снова стал дымиться, а после с нечеловеческой силой ударил по полу, из-за чего там образовалась дыра. — Кроули! — сердито буркнул ангел, а после вновь болезненно застонал, схватив в руки узорчатую декоративную подушку и засунул в рот, прикусив. — Запомни, ангел, свет моей души, любовь всей моей жизни, я достану каждого из тех, кто хоть как-то причастен к этому, — воскликнул демон, указывая пальцем на сконфуженного и корчащегося от боли букиниста. — Я это просто так не оставлю, это перешло все возможные границы. Мюриэль вытирала слёзы руками, тихо всхлипывая в сторонке. Ей ещё никогда не было так кого-то жалко. — Мюриэль, неси аптечку!***
Почти каждый вечер Кроули обрабатывал раны и ожоги на спине своего ангела, слыша из его уст различные хрипы и шипения. Ему было очень жалко Азирафаэля: что тогда, что сейчас. В первые недели, после произошедшего, чувствуя жалость со стороны демона, ангел истерил и просил его не трогать, ссылаясь на то, что Кроули с ним лишь из-за жалости. Энтони это больно било по сердцу, но он проглатывал такие обвинения, всё равно переворачивая букиниста на живот, чтобы сменить повязки и пластыри. В какой-то момент Кроули не выдержал таких заявлений в его адрес, настолько сильно обидевшись, что не разговаривал с ангелом целый день, и тот пытался обработать рану самостоятельно, но, само собой, ничего у него не вышло, после чего пришлось мириться с демоном. Непостижимые мужья переехали в коттедж в Саут-Даунс три месяца назад, когда Азирафаэль немного свыкся с мыслью, что одного крыла у него нет, а второе недееспособно. Свои отношения они закрепили милыми серебряными колечками. В этом месте воздух был чище, чем в городе, отчего на душе невольно становилось спокойнее. Азирафаэль ночами спал очень плохо, постоянно ворочаясь в кровати, чтобы найти удобную ему позу. Он несколько раз подряд просыпался, в лёгкой дымке замечая, как Энтони плачет на второй половине кровати, свернувшись калачиком. Прижимая Кроули к своей груди, Азирафаэль осторожно интересовался, в чём причина его слёз. Каждый раз были разные причины, но в основном это было связано с тем, что с ангелом так жестоко обошлись, а демона не было рядом. Да, Кроули винил себя за то, что не смог уберечь букиниста от этой участи. Ангел сидел на кровати с ногами, сильно сжимая в руках рождественский плед. Демон заинтересованно посмотрел на голубые носки с облачками, весело воскликнув: — Хороший вкус, ангел, мне нравится, что в твоём шкафу теперь можно найти не только белые и бежевые цвета. Ангел с раскрасневшими щеками и ушами вжимался в себя, сидя перед Змием без верхней одежды. Смысла стесняться не было, но Азирафаэль смущался не только из-за того факта, что он был обнажён, но и из-за уродства на его теле. — У меня ещё и розовые с бабочками есть, — попытался усмехнуться бывший архангел, но ватка с перекисью водорода вмиг заставила его заткнуться, стоило ей коснуться его раны. Кроули подул, в успокаивающем жесте массируя кожу головы и осыпая шею смазанными поцелуями. — Ангел, должен признать, мне было очень приятно избивать ангелов, в особенности Сандальфона, он это заслужил, — вдруг заявил демон, нанося на руку антибактериальную мазь для заживления ожогов, которые уже почти все полопались, сильно садня. Сразу после того, как Кроули и Мюриэль оказали ангелу первую помощь, демон отправился на Небеса, даже не маскируясь под ангела: не было надобности. Какое чудо, двери лифта открылись по щелчку пальцев, прямо в нужное время, в нужный момент. Мюриэль осталась с мистером Феллом, пока тот лежал на животе, укрывшись тремя одеялами. Кроули и правда устроил Небесам разнос, хоть и сам огрел по полной, получив кучу синяков и кровоподтёков, но они зажили намного быстрее, чем ссадины Азирафаэля. По итогу, Михаил и Уриэль отделались лишь синяками и царапинами, а Сандальфон валялся под столом с сотрясением мозга и переломанной рукой. Саракаэль удалось бросить своих коллег, скрывшись от разъярённого демона, что ворвался на их территорию. Само собой, с Кушиэлем разборок почти не было, разве что удалось задеть пару раз, но в ответ Энтони был вынужден поцеловаться с подошвой его ботинка. Метатрона не трогал, на такое Кроули уже был не способен, ну, или ему было не до этого. Ему хотелось поставить мерзавцев на место, что и удалось. Они больше не трогали ни его, ни Азирафаэля. Ангел вспоминал это с замиранием сердца: этот поступок показывал сильную любовь и привязанность к Азирафаэлю. Букинист не мог не любить этого демона. Он его обожал! Обожал сильной любовью. И был безумно благодарен. Ангел почувствовал очень сильный прилив любви, из-за чего издал рваный вздох, а Кроули только-только закончил переклеивать пластыри, но застыл, ощутив флюиды любви, исходящие от Азирафаэля. — Ангел, ты чего? — робко поинтересовался Змий, пару раз моргнув. Букинист, медленно развернувшись, набросился на демона, повалив того на спину, после чего навис над ним. Щёки Кроули приобрели розоватый оттенок, а руки упёрлись в обнажённую грудь ангела, кожа которой, к слову, была гладкой и мягкой. Глаза, полные любви, смотрели в змеиные. — Азирафаэль, — прошептал Энтони, проваливаясь на дно под глубоким взором голубых глаз. Ангел накрыл чужие губы своими, упёршись руками в кровать. Кроули был связан невидимыми нитями и верёвками, что туго сдавливали дыхательные пути, не давая вдохнуть полной грудью, когда он медленно, местами даже лениво, отвечал на поцелуй. Разорвав поцелуй с тихим причмокиванием, Азирафаэль стал изучать горячее лицо Энтони благодарным взглядом. — Спасибо тебе большое, Кроули, — после чего последовал поцелуй в лоб, — за всё, — нежное касание губами вдоль щеки, — спасибо за то, что ты со мной. Стоило Кроули осторожно положить руки на спину Фелла, как в нос ему ударил запах гари. Ударив себя по лбу, демон разочарованно прошипел: — Ангел, мои печенья. Азирафаэль заливисто рассмеялся, слезая со Змия и накидывая на себя кардиган. Кроули поправил спутавшиеся волосы и ворот водолазки, поднявшись на ноги. — Чёрт, ну, я же знал, что мне надо за ними следить, а я, — размахивая руками, сердился демон. — Успокойся, дорогой, пойдём новые делать, я тебе помогу, — улыбнулся ангел, обняв Кроули со спины. — А что останется, отдадим Мюриэль, она как раз собиралась завтра заехать сюда. Такой выход из положения устроил демона, после чего его уголки губ заметно приподнялись. — Отлично, тогда вперёд и с песней на кухню! — гордо воскликнул Кроули, потащив за собой давно успокоившегося ангела. Фигурка ангела с двумя крыльями стояла на подоконнике, поблёскивая на солнце, которое вышло из-за туч.