Extremes meet.

      В классе тихо разносился монотонный голос профессора об очередном восстании гоблинов. Голубой силуэт учителя-призрака медленно проплывал возле парт учеников, даже не смотря ни на кого. В это время все ученики отсыпались, лёжа на партах. Кто-то додумался подложить свёрнутую мантию под голову, а кто-то накидывал её сверху, скрываясь от яркого солнечного света, пробравшегося сквозь железные ставни. Не нашлось ни одного, кто записывал бы тему урока на пергамент.       В целом, это не было удивительно. Каждый удивлялся способности Бинса усыплять своими рассказами. Вот только троим из этого класса всё никак не удавалось уснуть. Гермиона просто смотрела в окно, наслаждаясь зимними пейзажами, лишь изредка что-то вырисовывая карандашом в маглловской тетради. Наблюдать за Грейнджер в такие моменты было не то чтобы интересно, но занять себя можно было. Угадывать о чем думает эта странная гриффиндорка или пытаться понять что она там рисует. Жаль что узнать правду ему не удастся. Наконец оторвав взгляд, Теодор переключился на остальных в классе. Как оказалось, его сосед по парте тоже не спал и поймал Нотта за странным занятием. — Мне же не показалось? — На губах Малфоя заиграла ухмылка. Этот гад точно не скоро забудет это и будет припоминать в каждом удачном случае. Нотт про себя чертыхнулся, но внешне оставался незаинтересованным. — Показалось. Или у тебя уже галлюцинации начались? — Смешок сорвался с губ, но фраза не несла за собой ничего злостного. — О чём опять спорите? — Сонно подняла голову Пэнси. Пусть она и спала, но её волосы оставались всё так же прекрасно уложены. Девушка подперла рукой голову, переводя взгляд с одного то на другого. — Да так, наш любимчик заинтересовался кое-кем. — Вот же блядь. Теперь к Драко присоединиться и Пэнс. Этого ему не хватало. Слизеринка в свою очередь любопытно повернулась к нему всем корпусом. Её брови взлетели вверх, а в глазах заиграл огонёк. — Мм.. И кем же? Неужто кто-то смог сделать это чудо? — Их шёпот услышали и та самая, о ком думал Теодор повернулась к столу, за которым сидела четверка. Но узнав кто говорит, быстро потеряла интерес.       В этом году Гермиону мало волновали слизеринцы. Те сидели молча, стараясь не обращать на себя внимания, что не могло не радовать. Малфой даже извинился перед всей золотой троицей, а после никак к ним не цеплялся. Паркинсон оставалась прежней, но решила сохранять нейтралитет с ними. Нотт и вовсе никогда не выделялся. С друзьями раньше она часто видела в нём шутника, но без них он был самим спокойствием. Его ничто и никто не волновали, хорошо учился и в целом преподаватели его любили. Только после войны он поменялся, что в целом не было удивительно. От Теодора теперь редко услышишь шутку или хотя бы смех. Иногда на его лице проскальзывала небольшая улыбка, больше похожая на оскал, да и всё.       Но волновали гриффиндорку сейчас не разговоры змей, а приближение Рождества. Рон уже позвал её в Нору, но ей так не хотелось туда возвращаться вновь. В Норе ей всегда были рады, раньше она по приезде туда чувствовала себя как дома. Вокруг суета большой семьи, мистер Уизли с вопросами о магглах, вкуснейшие пироги миссис Уизли, шутки близнецов, галантность Билла и, конечно же, магия дома. Но теперь, это было схоже с пыткой. Фреда больше нет. Нет больше Сириуса, Римуса, Нимфадоры, Грюма, всех кто был в этом доме желанным гостем. Место Фреда за столом теперь всегда пустовало, а Молли всё равно вязала свитер на него, кладя под ёлку. Любимый бокал Сириуса красовался в серванте. А сын Люпина и Тонкс рос теперь в доме Андромеды. Заколдованные часы на стене, показывающие где сейчас дети, сломались и не работали. Вместо уюта, в доме зачастую была скорбь или же неудобное молчание. Никто из них не оправился, хоть и попытки не прекращались.       Это было единственное место, помимо Хогвартса, где она могла отпраздновать Рождество. Её собственного дома больше нет, а снимать какую-нибудь квартирку в Лондоне бессмысленно. Она не хотела отмечать с кем-то. Смысл праздника и вовсе исчез для неё. Прошлое Рождество не увенчалось успехом, нападение огромной змеи-крестража точно не было чем-то радостным.       Вот и сейчас, её единственным желанием было остаться в замке, когда все разъедутся, и хоть на немного оторваться от жалостливых взглядов или провозглашения героиней. Она этого не хотела. Её заставили. Из года в год с ними что-то да приключалось. Гермиона Грейнджер уже привыкла к борьбе, но так устала от неё. Устала вечно бежать, прятаться, защищаться, искать выходы, выживать. Ей до ужаса осточертело видеть смерть повсюду. Просто хочется забыться.       Пожалуй, она всё же достанет эти грёбанные сигареты.       Холод коридоров замка окутывал с ног до головы, хватая в свои объятия, не удушая, а только давая проветриться. День был обычным, серым, похожим на другие. Ничего не менялось, он будто застрял в этом круговороте. Возвращаться в место своей юности, когда ты уже совершенно другой человек, было странно. Неописуемо странно, но теперь у него появилось новое увлечение. Тео всегда считал Грейнджер скучной заучкой, но за последнее время, которого у него было предостаточно после смерти отца, он многое переосмыслил. Гриффиндорка показала себя с другой стороны.       Он, словно тень, всегда оказывался рядом, наблюдая за ней, и нашёл в девушке то, что никогда не замечал. По утрам у неё ещё более буйная прическа чем в основное время и прямо на завтраке Гермиона всегда использовала заклинание выпрямления, после чего её волосы переставали пушиться и лезть в глаза. Её губы были искусаны до крови, девушка делала это когда о чём-то усердно думала. Место, где остался шрам от ножа Лестрейндж, она всегда закрывала длинными рукавами и часто проводила по нему кончиками пальцев, вздрагивая. Ему стало интересно, ей всё ещё больно?       Только парень не знал куда девать свои находки. И его всё ещё беспокоил собственный интерес. А с другой стороны, многие парни школы были заинтересованы Грейнджер, всё таки героиня войны и всё в этом духе. На миг в его кудрявой голове проскользнула мысль, что было бы интересно посмотреть на реакцию людей, если бы она стала его. Но была быстро откинута. Бред.       Со стороны она казалась такой тёплой, согревающей, даже когда с её глаз чуть не бежали слёзы, даже когда она сидела, замерев, с вселенской грустью на лице, даже когда молча шла со своими дружками. В его глазах она оставалась всё такой же нежной и хрупкой. Стала поводом оборачиваться в коридорах, когда мимо него проплывал лёгкий шлейф духов. Она пахла ненавязчивым цветочным ароматом. Тео не разбирался в духах, но её запах ему нравился.       Блядь, звучит как от маньяка — Беглая мысль, заставила достать пачку.       К черту. Его достало всё время сомневаться, делать что должен, а не то что хочешь. Он пустит всё на самотёк. А лучший способ всё сделать — случайность, доверие случаю. Когда конец сигареты был подожжён палочкой, он достал монету из кармана и подбросил в воздух. Будь как будет. — Герми! — Коренастый парень бежал к девушке, его рыжие волосы уже были растрепаны, а красно-золотой галстук чуть съехал влево. Обычный наряд Рональда. — Да? Что-то случилось? — Девушка будто только пришла в себя, до того как её позвали, она сидела у камина в общей гостиной, грела руки после занятия травологии. На её юбке лежал учебник по рунам и хоть он был выучен от корки до корки, девушка использовала его как отговорку. Сейчас ей никуда не хотелось, только мысли засели в её голове, обвязывая тугими верёвками, не выпуская. — Нет, слава Мерлину, всё в порядке, просто я сегодня не понял тему по трансфигурации.. Всё хорошо? — Его улыбка быстро сменилось на переживание, когда парень заметил отрешённость Грейнджер. — Да, тебе помочь с уроками? — Девушка быстро натянула дежурную улыбку и поправила волосы. — Ну, если тебе не сложно. — Его щенячий взгляд всегда подкупал её. Зачастую именно Рон помогал успокоится, хотя сам он не лучше в конфликтах. Но его добрая улыбка в миг убирала её раздражение. Раньше Гермиона путала это с влюблённостью, но со временем поняла, что он ей как брат. Рональд, к сожалению, всё ещё делал попытки начать с ней нечто большее. Одно хорошо, её послевоенный депрессивный период дал ей время. Он не приставал, не делал намёков, а девушка только радовалась. Сейчас ей уж точно не хотелось бы отношений.       Вот только уже как пару недель, в кудрявую голову мельком появлялась мысль об одном человеке. Парень часто фигурировал в её жизни, на учёбе. Теодор Нотт никогда не интересовал её, только на рунах они могли соперничать. Тот вечно пытался опровергнуть её слова или пошутить над ней. Но теперь, он редко даже присутствовал на этих занятиях. Часто, сидя в большом зале, она ловила его хмурый взгляд. Или же спиной чувствовала его магию в библиотеке. Слизеринец не вызывал страха или опасений, хоть и предчувствие где-то клокотало, всё никак не успокаиваясь. Беги. Беги. Беги. Твердило оно. Что ж, Гермиона засунула его куда подальше. После всего, он ничего уже не сделает ей. Но такое скрытое внимание пробудило в ней любопытство. А может она вовсе себе всё надумала.       К чёрту. Если он останется на эти каникулы в замке, она спросит прямо. Если уедет, то она перестанет обращать внимание. В конце концов, не весь мир крутится вокруг неё. Сейчас стоило отодвинуть слизеринца на задний план и заняться главной проблемой — доходчиво объяснить почему она не поедет на каникулы с Гарри и Роном. Стоило только вспомнить, как в проёме тут же появился Поттер. — Эй, Герм, ты уже собрала чемодан на завтра? — Гарри был спокоен, но понимающий взгляд говорил сам за себя. Он знал, что она сейчас скажет, словно старший брат. — Я не поеду с вами. Рон, подожди. — Только парень открыл рот чтобы возразить, как девушка подняла руку. Она уже знала его реакцию. — Я не хочу ехать, правда, отдохните, а я лучше побуду здесь. Извините, я пока не могу. — Что? Но Гермиона, мы так хотели поехать с тобой, да и мама уже соскучилась. — Рон сложил учебник с непонятой темой и развернулся всем корпусом к ней. — Я знаю, пойми Рон, я пока не в силах. — И пусть гриффиндорец всем своим видом показывал огорчение, но больше спорить он не смел. Причину отказа знал и разделял только Гарри. Ему как никому было больно находиться там, но лучше это, чем Дурсли. Хотя ему не двухзначно намекнули, что бы он больше не появлялся на пороге их дома, чему он был только рад.       Наконец, Гарри уселся рядом с друзьями, беря в руки карту мародёров. Уголок её был сожжён, точно Поттер не знал причину этого, но мог предположить что карта пострадала в доме Уизли, когда тот подожгли пожиратели. Несмотря на потерю, карта работала исправно показывала нахождение каждого ученика.       Гермиона с Роном всё так же сидели на диване разбирая строение и превращение человека в животное. Эта тема непосредственно затрагивалась на ЖАБА и процесс этого нужно знать, необязательно воспроизводить. Что удивило Гермиону, так это заинтересованность Рона. Он задавал вопросы, пытался правда понять и делал всё исправно. Обычно, чтобы добиться от Уизли такой заинтересованности, так надо долго его уговаривать и пригрозить не сдачей экзаменов. Даже это не всегда работало, ведь парень в этом году полностью посвятил себя квиддичу.       К моменту, когда все младшекурсники разошлись и в гостиной осталось пару человек, замученный Рон отстал от Гермионы. Та не показывала усталость, только тёмно-фиолетовые полумесяцы под глазами выдавали её. Взяв из сумки термос, про который девушка благополучно забыла во время занятия, Грейнджер сделала пару глотков.       Когда они вернулись в Хогвартс, гриффиндорка даже не подозревала о том, как это будет сложно. На каждом углу она видела руины и трупы. Пусть замок был восстановлен, а погибшие захоронены, но их блеклые, пустые глаза каждый раз появлялись, когда девушка прикрывала веки. Кошмары о тех годах были её извечными соседями. Каждую ночь она просыпалась с криком и потом. Раньше помогала Джинни, Уизли ложилась рядом и ждала пока та уснёт, но позже, Гермиона заметила как подруга не высыпается и стала накладывать шумоизоляционные чары. С этого момента, в её кофе или чае стал появляться один ингредиент - сливочный ликёр. Он не спасал от кошмаров, но помогал хоть чуть-чуть расслабиться и поспать ещё часик другой или же с утра нормально стоять на ногах, не падая от усталости.       Вот и сейчас, спасительные пару глотков обволакивали горло, согревая и даря расслабление. Когда попить попросила Джинни, девушка всегда говорила что в напитке есть лекарство и ей лучше не пить. Хотя ликёр можно было бы назвать лекарством, он же помогает. Так что она почти не врала. И всё же, настроение было ни к чёрту, тогда она решила пройтись по замку.       Еле отделавшись от расспросов зачем и почему, Гермиона вышла за картину. Полная дама тут же проснулась и стала что-то бурчать о позднем часе. Всё равно. Ей нужен кислород, без ощущаемого наэлектризованного воздуха, полного нервного молчания. Коридор на первом этаже был совершенно пустым, ни одной души. Оно и хорошо. Девушка вновь спустилась в проём, где сидела не так давно. И если тогда она сомневалась, то сейчас не было и намёка на это.       Знакомая пачка тут же вылетела из дна сумки на встречу руке. Та же золотая надпись, та же чёрная упаковка. Сейчас, девушка медленно достала свёрток и, держа двумя пальцами, подожгла. Забытый запах вновь ворвался в её носовые пазухи и устроился поудобнее. Горьковатый привкус, словно масло, растёкся по горлу, где первые пару секунд начало сильно резать. Гриффиндорка проглотила это ощущение, не давая кашлю вырваться из неё, и продолжила. Потом наступила тишина, как в голове, так и снаружи. Спокойствие и безмятежность. Больше нет скребущихся кошек на душе. Стало просто легче. И почему она так противилась делать это раньше? Ах да, это же неправильно, не свойственно ей. Да плевать.       Но прогуляться после отбоя решила не она одна. Только пришло такое долгожданное освобождение, как в коридоре разнеслись тихие шаги. Она бы их и не услышала, если бы не сидела так тихо, как только могла. Никотин в крови не позволял включиться её паранойи, поэтому она спокойно сидела, не думая оборачиваться. Даже если это староста. — Так, так, так, и это наша золотая девочка. Гордость Магической Британии сидит после отбоя и курит в коридоре. Ай как нехорошо. — Насмешка не просто слышалась, она была написана на лбу жирным шрифтом. Ученик облокотился на стену напротив и с плохо скрываемой усмешкой вглядывался в глаза. — Ну не тебе уж точно меня поучать. Сам то что тут забыл? Тетрадь в классе оставил? Или тоже неспокойно? — Гермиона медленно повернула голову на звук. В темноте плохо было видно лицо собеседника, но по голосу она могла с полной уверенностью сказать кто это. Да и зелёный галстук его выдавал. — Так значит тебе неспокойно? Ну что же, на сегодня я готов стать твоим... как их.. точно, психологом! Преклоняюсь и внимательно внимаю каждому вашему слову, мисс. — Парень еле сдерживал улыбку. Покрутил рукой перед собой и чуть наклонил корпус. — С чего бы такая щедрость? — Теперь Гермиона смеялась со всего этого. Кто бы мог подумать, она перекидывается спокойно фразочками со слизеринцем. Завтра она себя поругает, сегодня плевать. — Ну конечно у меня есть условие. Угостишь? — Только теперь, он подошёл. От лунного света небольшая часть лица приоткрылась и шрам на его брови стал прекрасно виден с такого расстояния. Раньше девушка его не замечала и теперь захотелось узнать о его происхождении. Но прежде, она достала пачку во второй раз и протянула. — Всего лишь послевоенное время. Не могу сидеть в помещении, где всё мое детство со мной были люди, которых сейчас нет. А остальные пытаются создать иллюзию, что всё хорошо. — А ты разве не пытаешься играть эту роль? — Вот сейчас Теодор и в правду был заинтересован. Он не один так думал, значит не всё так плохо. — Уже не знаю. — Ну вот опять, её врасплох застигли мысли обо всём произошедшем. — Ладно, не грузись. Спасибо за сигарету, ещё свидимся на рунах. — Парень потушил окурок и пошёл дальше, словно ничего и не было. А ей стало даже как-то легче. Гермиона будто знала этого человека очень давно. Они спокойно поболтали безо всяких колких фраз и оскорблений. Пожалуй, это её личный рекорд.