МИРНЫЙ ДОГОВОР

Старший офицер охраны восточного крыла коротко поклонился, прижав правый кулак к сердцу — приветствие имперских гвардейцев. Аорон Ториес лишь слегка кивнул в ответ, продолжив оценивающе рассматривать Сторма, словно видит в первый раз, как будто глазами напуганной девчонки Доу. Ториес давно изучил весь командующий состав службы безопасности дворца, и по его мнению Сторм подходил для данного задания лучше прочих. Сдержанный в личных связях и обжигающе холоднокровный — то, что сейчас нужно Аорону. Не зря Доу вся сжалась при его появлении. У Сторма действительно образ опытного беспощадного убийцы, несмотря на молодое лицо. А ещё официальный статус, с которым ни Доу, ни старуха Циан не смогут поспорить. Гвардейцы верны Императору. Сам же Ториес давно цинично видел в таких мальчишках иное — сироты или бедняки, чья жизнь начиналась с одного из имперских военных училищ. Дети, не знавшие ничего лучше, чем служба Императору. Жалость и человечность они обычно теряли в непроходимых джунглях Иттеры, где на аборигенах планеты их обучали военному делу и искусству убийства. Рана на губе Сторма лишь подчёркивала его волчье воспитание. Такие выпускники военных школ достигали высших ступеней в иерархии исполнителей слишком рано. Ему было всего-то двадцать три года. В головах солдат, подобных Сторму, была единственная мечта — пройти отбор в личные головорезы Императора, чтобы верой и правдой нести его власть в колониях. И погибнуть в процессе где-нибудь на чужой планете. Ториес знал, что они — разящий меч Империи, но не испытывал страха, как девчонка Доу. Любое оружие смертельно лишь в умелых руках, даже Император. Самому же Сторму не суждено было стать чем-то большим, чем исполнителем чужой воли. Высшее военное руководство составляли только люди из аристократических домов, связанных с Императором иными узами. — Вы уже знакомы с мисс Доу — секретарём госпожи Циан, — напомнил Ториес о вчерашней встрече гвардейцу. — Лично — нет, господин, — отчеканил Сторм, смотря сквозь Ториеса как идеально вымуштрованный солдат. Аорон удовлетворенно кивнул. — Через несколько дней мисс Доу отправится в свой родной город — Кловерфилд. Мне нужен человек из числа имперских гвардейцев для её охраны, — Сторм хотел снова ответить односложным согласием, но Ториес опередил его, давая больше вводных для понимания задания. — Я не могу доверить это простому гвардейцу. Мне нужен более опытный и крайне непредвзятый человек без лишних эмоций и желаний. Если вы понимаете, о чем я, — Ториес сделал паузу, давая Сторму осознать намёк, что лезть в постель к этой девчонке из развлечения не стоит. — Эйрин в будущем понадобится мне и Императору, — предупредил Аорон, считая, что эта фраза заставит гвардейца особенно ответственно подойти к заданию. И в правду — мальчишка снова поднял на него колкий взгляд. Ториес улыбнулся. — Эйрин Доу может казаться милой и глупой девочкой, но её хозяйка слишком опасна. Сторм при словах о Доу еле сдержал кислую гримасу. Он поклонился, принимая приказ и пряча взгляд. Кей точно не мог назвать Эйрин ни милой, ни глупой. — Есть конкретная информация, от кого ждать нападения? Или моя цель именно следить за ней и госпожой Циан? — вопрос пусть и слишком вольный, но не выпадал из канвы интересов будущего телохранителя. Ториес поджал губы, будто бы недовольный его инициативой. Но энтузиазм, пожалуй, говорил, что он действительно выбрал не самого плохого исполнителя. — Госпожа Циан имеет скверный характер, а также много врагов. И мне сложно спрогнозировать, отчего Эйрин решит сбежать в первую очередь. А эта поездка — отличный повод покинуть пост при дворе. Намеренно или случайно. Одно скажу, что на счет Эйрин у меня есть планы. И для их выполнения нужно, чтобы эта пугливая пташка вернулась во дворец целая и невредимая. Проследите прежде всего за этим. И не поддавайтесь чарам её глаз. Император скоро вернётся, и выполнение этого приказа станет для вас хорошей рекомендацией на службе лично у него. Кей поднял взгляд на Ториеса. Он не раз выполнял похожие поручения на службе, в том числе и для императорского секретаря, никогда не спрашивая их значения, просто исполнял приказы. Теперь в его голове зудели вопросы. Сразу три терзали его сознание, и не ясно, на каком стоило сконцентрироваться в первую очередь. На Эйрин могут напасть в путешествии? Эйрин может сбежать? Эйрин нужна Ториесу и Императору?.. — Да, господин, — в противовес своим ветвистым размышлениям кратко ответил Кей. Он был не в том положении, чтобы расспрашивать секретаря Императора, если не хотел выдать свой личный интерес. *** Мокрый подол туники хлестал по ногам, на открытой площадке для шаттлов ветер гулял, как ему вздумается. Эйр шла к машине, что должна была отвести её в родной город, а хотелось просто развернуться и сбежать. Хорошо, хоть холод утра с мелкой моросью дождя позволили ей публично скривиться при виде тех, кто ждал её у шаттла. Провожать её пришёл сам безупречный Ториес, даже госпожа Циан не стала себя утруждать подобным. Она, узнав о навязанной секретарем охране, сразу сказала Эйр: «Девочка, надеюсь, мне не нужно тебе объяснять, что за тобой станут следить в этой поездке?» Рядом шла только мисс Морис. Распорядительница госпожи Циан держала над головой Эйр бесполезный зонт: дождь больше походил на мелкий туман, отчего враз сырела и намокала одежда, а его капли долетали даже до лица. Морис шла позади — ещё одна преграда для бегства. А Эйр всё больше хотелось развернуться, ведь рядом с Ториесом она увидела человека в чёрном. Секретарь привёл, как ожидала госпожа, дворцового гвардейца — её телохранителя. Вот только Эйр не могла даже представить, что им окажется именно Сторм. — Доброе утро, мисс Доу, — сказал с улыбкой Ториес и, указав ладонью на гвардейца, продолжил. — Офицер Сторм будет вашим телохранителем и пилотом. Эйр бросила всего один взгляд на лицо Кея и отвернулась. Она боялась, что снова потеряет голову от насмешки, плещущей в его золотых глазах. «Тебе никуда от меня не деться». Кей, несмотря на дождь, стоял с прямой спиной. Лицо и чёрная куртка лоснились от воды, а мокрые волосы вились. Мысль о том, что он столь непрошибаем и горяч, что даже этот дождь ему нипочём, зудела на уровне груди и робко шептала Эйрин, что в его объятьях можно согреться и спрятаться от промозглой мороси. Метку всё-таки дёрнуло от истомы и страха быть пойманной с поличным секретарём Императора. Рука Кея, вторя Эйр, взорвалась фейерверком. Он уже знал, отчего. «Нервничаешь?» — мстительно про себя спросил Кей, но Эйрин уже отвернулась, мастерски делая вид, что он пустое место. — Отвратительная погода, — сказала она, смотря исключительно на секретаря Императора. — Вам не стоило утруждать себя личной встречей со мной этим утром, вы промокните, — Эйр приняла протянутую руку Ториеса и встала под его зонт, выдавливая самую смущенную улыбку из всех, что могла. — Такие мелочи не должны вас волновать, — похлопал её по ладони Ториес. — У меня не столь слабое здоровье, чтобы вы боялись за него. Да и ради вас я способен на многое, — сказал секретарь, будто прятал за ширмой этих слов совсем иное. Эйр уже неподдельно краснела. С Ториесом её всегда преследовало недоумение, где кончаются расчетливые интриги и начинается светский флирт. Она не благородная дама, чтобы быть достойной такого словесного кружева. Это смущало и пугало. Ториес из тех людей, чей интерес к тебе слишком опасен. *** Деревья золотистыми и серыми полосами проносились внизу, под брюхом машины. Они отлетели от столицы полчаса назад, а Эйр не могла заставить себя подняться из пассажирского кресла и переодеть промокшую одежду, не то что подойти к кабине пилота. Покусывая губы, Доу долго думала о произошедшем. Она не знала: это судьба снова свела их вместе или Сторм намеренно сделал всё, чтобы стать её телохранителем в поездке и проследить за выполнением их договора. Одно оставалось точным: им предстоит нелёгкое путешествие. И её уже трясло от ожидания какого-нибудь подвоха с его стороны. Лучше бы Ториес выбрал любого другого гвардейца. Эйр судорожно прижалась затылком к подголовнику кресла, неотрывно смотря в потолок. Полгода назад её путь из дома в столицу занял три дня с пересадками и остановками пассажирского шаттла. Сейчас её вез частный транспорт, благодаря этому она будет на месте через полтора дня. Полтора дня взаперти с этим человеком… Они или убьют друг друга, или сорвутся. Пара капель кармина, добавленные в питьё, могли бы избавить их от ненужных сейчас желаний и чувств. Этот препарат может свести на нет любое влечение и нервное возбуждение. Но где его взять? Впрочем подвластна ли брачная метка какому-либо лекарству? Эйр прикрыла глаза, стягивая с головы влажный кофор. Надо просто закрыться в своей каюте до конца поездки, не обменявшись со Стормом ни словом, ни взглядом. В Кловирфилде она обязательно справится со всем. Там мать и братья, хотя бы другие люди, не замкнутое пространство. Здесь же она как будто в клетке со зверем. Эйр сунула под язык две пастилки розовой мяты, чтобы успокоиться, и начала сама себя убеждать. «Нет уж, он не дождётся от меня такой трусости. Я не боюсь Сторма и не буду ему больше показывать свою слабость». *** Кей перевёл шаттл на автопилот только поздним вечером, когда линия горизонта окрасилась золотом, а небо стало темно-зеленым. Они летели над безмятежной гладью воды — океаном таким спокойным, что казалось, в нем можно разглядеть убегающие дорожки звёзд. Когда Кей вышел из кабины пилота, Эйрин уже села за ужин. Первым, что бросилось ему в глаза, было то, что она сменила серую форму секретаря на свободную светло-зелёную рубашку, больше походившую на мужскую. На этом фоне ярче заиграли её глаза, а волосы отливали рыжим. Эйрин напряженно застыла, сидя за столом с приборами в руках. — Хочешь поужинать? — разрушила она тишину, как будто испытала стыд, что не пригласила его раньше. «Милая и глупая». Кей в этом полумраке ухмыльнулся почти зловеще. Он помнил и книги на её столе, и то, что она уже однажды вколола ему в ногу транквилизатор. — Ты что-то подсыпала в еду? Эйр с недоумением вскинула брови. Он шутит или серьезно? Впрочем, она правда обдумывала варианты с успокоительным, но отказалась от этого плана. — С учетом того, что я не умею управлять машиной, это стало бы самым необычным самоубийством в истории, — открыто съязвила она. Кей вдруг поймал себя на том, что теперь улыбается этому черному юмору. Эйрин и вовсе перестала походить на чопорного клерка, простая и естественная… Близкая. Будто утром в корабль под руку с Ториесом заходила совсем иная девушка. «Милая, мать её, и глупая». Отвратительно, Кей ведь в кабинете Ториеса чуть не выдал себя кислой и кривой ухмылкой, когда секретарь сказал это. Сторма весь тот разговор внутренне корёжило, как кусок металла от ударов молота, хотя внешне он оставался холодным. Во время вызова с докладом к Ториесу он не ожидал, что речь зайдёт именно о Доу. Девчонка, оказывается, водила за нос самого императорского секретаря! А Кея? Конечно, он рассматривал вариант, что вся эта поездка — блеф, чтобы сбежать куда подальше от их договора. Задание Ториеса наводило его только на эти мысли. С таким поворотом событий Кей и сам готов был сделать всё, чтобы Эйрин вернулась во дворец, но — «Нужна мне и Императору». «Зачем она ему?» Считалось, что, пока вечный Император за пределами Иттеры, именно Ториес несёт его глас аристократическим домам, имея прямую псионическую связь с владыкой. Даже Сторм при своем звании знал, что приказы секретаря стоят выше непосредственного начальства службы безопасности. Ни одного из советников при дворе Сторм не стал бы слушаться напрямую. Но приказы Ториеса выполняли все, не задавая лишних вопросов, будто те были неоспоримы. Кей отвернулся от Эйрин, не став вступать в глупый спор. Он подошёл к стойке с консервированными обедами и выбрал закрытую упаковку, до которой рука Эйрин точно не добралась. Снял герметичную защитную пленку, налил себе воды и поставил на самый дальний от девчонки край стола. Они оба заучили правило, что единственное, что может их обоих сдержать — дистанция. Эйрин нахмурила брови на такой показной жест отстранения. Она только сейчас заметила, что это их первый совместный ужин. И, как назло, он проходит в обстановке, которую одни назвали бы напряжённой, а другие — романтической. Они летят над океаном, на пару сотен километров ни души. А приглушённый золотистый свет в главной каюте отгораживает их и от этого, словно они застряли в вакууме, в пузырьке, в собственном мире на двоих. Эйр и Кей встретились взглядами. Метка завибрировала томящим зудом, показывая — оба прочувствовали эту атмосферу. — Почему ты не предупредил меня? — спросила Эйрин, пока Кей молча рассматривал блеск в её зелёных глазах. Претензия немного сбила градус момента. Кей опустил голову. — О чем? — небрежно уточнил он. Эйр сглотнула. Ужин с появлением Сторма стал совершенно безвкусным. — Что ты будешь меня охранять! — девчонка сказала это так, будто обвиняет его в чем-то. — А это что-то изменило бы? — поинтересовался он, не отрывая взгляда от тарелки, намекая, что если она ему прежде не врала, то и сейчас ей нечего бояться. — Я была бы готова к встрече с тобой, я ведь могла выдать нашу связь испугом,— сказала Эйр. Кей наконец поднял на неё взгляд. — Ты отлично справилась, — усмехнулся он. Эйр снова почувствовала нерациональный стыд за то, что флиртовала с Ториесом на глазах у Сторма. Хотя она должна была чувствовать только удовлетворение от того, что задела Кея, не упав лицом в грязь. Эйр окончательно отложила вилку и нож: — Ториес приказал тебе следить за мной? Ему нужен компромат на мою госпожу? — напрямую спросила Эйр. Кей лишь мотнул головой. Ториес оказался хитер и чист. Кей не соврал тогда на тренировке. Сторму не приказывали напрямую следить за махинациями госпожи Циан и её секретарём. — Тогда, что он приказал тебе? — растеряно спросила девчонка. Кей посмотрел на Эйрин, потеряв аппетит от того, что должен дальше сказать. Неужели императорский секретарь всё это просчитал? — Он хочет, чтобы ты вернулась во дворец после этой поездки. Эйр задумчиво нахмурилась, не найдя, что ответить. А Кей в раздражении тоже оставил попытку нормально поесть. — Он оказывает тебе знаки внимания, будто вы уже в одной постели, — пояснил Сторм, чтобы Эйр перестала играть дурочку. Эйр ощутила, что её уши горят. Верный признак того, что и щеки пылают румянцем. Она еле удержалась, чтобы не приложить ладони к ним. Похоже, Сторм правда ревновал. Она-то знала, что между ней и Ториесом ничего не могло быть. Но глупее было бы начать сейчас оправдываться перед Стормом или опровергать что-либо. Они ничем не обязаны друг другу, это метки издеваются над их чувствами. — Мы с тобой осознанно не претендуем на брак, значит и на друг друга. Если я решу разделить с кем-то иным постель, это не должно тебя касаться. Как и я не имею права требовать от тебя верности. Между нами ничего нет и не будет, — отрывисто и с расстановкой, тоном воспитателя сказала Эйр, в очередной раз очерчивая личные границы. Кей вдруг поймал себя на одном единственном желании — заткнуть её и непременно поцелуем. Кровь взыграла от спора, перешедшего от простых вопросов к повышенным тонам. Эйрин всегда в таких обстоятельствах мыслила и говорила слишком правильно и рационально. До тошного, до одури. Действительно, это ведь ревность подкралась к Кею со спины, он не может сейчас рассуждать и мыслить трезво… Как и всегда, когда он рядом с Эйрин. Расстояние в три метра и пять минут беседы — вот те границы, что ему теперь известны. Но разве во всем этом не виновата сама Эйрин, у которой начало входить в привычку использовать секретаря Императора как щит против Кея? Он больше не мог обвинять в своей злости метку или серую одежду девушки. Сама Эйрин специально играла на его нервах, словно по-садистски ожидая, когда же он публично сломается. — Не воображай себе, что я ревную. Просто констатирую факты. Это всё похоже на то, что тебя планируют использовать по прямому назначению, — с холодной жестокостью вкрутил он, чтобы Эйрин знала, Кей не поддался её игре. Это не она подводит Сторма к ловушке, а сама слепо ходит по краю вырытой для неё ямы. Эйрин молча поднялась, смахнула в утилизатор остатки еды и ушла, скрывшись за раздвижной дверью. Она понимала, о чем говорит Сторм. Эйр не раз уже прокляла саму себя за то, что увязает в связи с Ториесом всё больше и больше, как муха в паутине. Будто этот благодетель однажды затребует в уплату набежавших долгов не только её верность, но и душу в придачу с телом. Но отчего было так больно слышать это из уст Сторма? Дело ведь уже не в метке. *** До конца полёта они избегали друг друга. Эйр сама не ожидала такой сдержанности от Сторма. За поездку они обошлись всего одним разговором, но зато каким. Мурашки ползали по спине от воспоминаний о той гадости, что слетела с его губ. «Использовать по прямому назначению!» Так вот, что он на самом деле думает о ней! Эйрин снова убеждалась, что не будь у них меток, она никогда не связала бы свою жизнь с подобным человеком. Когда на горизонте показалась дымчатая кромка Кловирфилда, Эйр выдохнула с облегчением, будто уже вернулась домой. Даже отсюда можно было разглядеть знакомые ей с детства здания — шпиль управления городом, главную площадь перед ним, библиотеку с часами на башне. Через полчаса шаттл приземлился на окраине. Первое, чем насладилась Эйр, покинув душный корабль, был свежий воздух. Здесь по сравнению со столицей ей было легче дышать. Не было вечного смога и влажности. Хотя Доу знала ещё одну причину — в родном городе на плечи ей не давили обязательства, здесь можно было обмануть себя, что всё как в детстве, за её спиной семья. Здесь отец, который вытащит из любой передряги, и мать, что всегда выслушает. Но Сторм нагнал Эйр, заняв позади место охраны. Он так ловко перехватил ручку её саквояжа, что не коснулся Доу ладонью. Девчонка лишь успела распахнуть глаза, смотря на него с недоумением, но не стала спорить или возражать, они же были на людях. Неприемлемая слабость опять подкатила к горлу. Всё-таки этот путь в замкнутом пространстве, где, казалось, всё пропахло ими, дался ей с трудом. Одно радовало — Эйр не нужно было смотреть на Сторма. «Вот ему пусть мозолят глаза моя спина и то, что пониже», — мстительно думала Эйр, надеясь, что сейчас ей станет легче. Им, как новоприбывшим, предстояло пройти здание маленького вокзала, чтобы попасть в город. Пол там украшала шахматная плитка кирпичного и бежевого цветов. Подойдя к кромке этого странного моря, Эйр остановилась. Ещё одно воспоминание о том, как она пересекала этот холл полгода назад, нахлынуло на неё. Она думала тогда, что начинает новую жизнь. — Ты должна подписать маршрутный листок и документы на парковку, — прошипели за её спиной. Первая фраза после того злополучного разговора. Эйрин сжала губы от того, что Сторм отдернул её в такой момент. Должно быть, со стороны она выглядела слишком рассеянной. Кей сам уже задыхался на корабле. Там, чтобы чувствовать и желать Доу, ему не нужно было её видеть. В городе после полета легче дышалось, но он все равно не мог оторвать от девушки взгляд. Эйрин опять сменила одежду: снова широкая рубашка и коричневые штаны, облегающие её как вторая кожа. Необычный, но приемлемый вид для женщины за пределами крупных городов и на фермах. Стоило лишь бросить взгляд на фигуру Эйрин, как Сторм сжимал зубы, а мозги размягчались, превращаясь в плавленый сыр. Пожалуй, впервые в жизни ему так сильно не хотелось видеть соблазнительных женских изгибов. Эйрин молча отправилась к кабинету управления портом, чувствуя, как её преследует по пятам Сторм. Все дела с документами были окончены враз, пару росчерков косившегося на Эйр имперского гвардейца и дежурного, после они были свободны, если бы у дверей её не остановили. Мальчишка лет тринадцати бросился к Эйрин с возгласом, что заставило Кея напряженно сдавить ручку саквояжа. Лишь то, что Доу легко приняла объятья подростка, остановило нервного Кея от опережающей атаки. — Эйр! — Хён, я же просила мать не встречать меня, — сдавленно проговорила девушка из вороха рук и сбивчивых объятий. Рядом появился второй парень, уже старше на несколько лет и выше Эйр почти на голову, хотя всё ещё подросток. — Так она и не встречала. Послала нас, — недовольно пробурчал второй юноша, держа дистанцию. — Представляешь, мы почти три часа прождали на вокзале. Мать же не знала, когда именно прибудет твой шаттл, — мальчишка отлепился от Эйрин, сложив руки козырьком, издали рассматривая бликующий на солнце корабль. — С ума сойти, это ведь частный корабль, даже у мэра он казенный! А можно будет… — Мне позволено им пользоваться, исключительно потому что я на службе у матери советника по внутренним делам. Он тоже принадлежит империи,— строго отчеканила Эйр. Она наконец отстранилась от младшего брата, осматривая его лицо. Хён стал выше и старше, пусть чуточку, но больше отрицать это не было возможности. Рейн же начал уже «застревать» в своём возрасте. Ещё пару лет, и оба станут скорее ровесниками ей, чем младшими братьями. Рейн уже давно начал показывать самостоятельность и характер. Хён только вступал в пору, когда осознаёт себя чем-то отдельным от семьи. Рейн скептически осмотрел Эйр с ног до головы. — Тебя во дворце совсем не кормят, Эйр? Ты как тростинка. И волосы… Ты подстриглась? Она действительно за эти полгода на нервах сбросила пару килограмм, а волосы остригла из-за кофора, чтобы было удобнее. Эйр почувствовала, что краснеет. Рейн был тем ещё бестактным идиотом, к которому она привыкла, вот только слушать комментарии о своей внешности в присутствии Сторма оказалось неприятно. Она сразу бы заткнула братца жестким словом, если бы не поймала на себе взгляд Кея. Оценивающий, будто возвращающий ей и те пару килограмм, и волосы по лопатки. — Это офицер Сторм — императорский гвардеец из дворца, моя охрана, — холодно представила она его братьям, чтобы обозначить статус своего спутника и оборвать их не слишком сдержанные слова. Она никого не предупреждала об охране, придётся поселиться в гостинице, в доме вряд ли найдётся место незнакомому мужчине. Эйр не хотела так обременять мать. Да и подпускать Сторма к своей семье не стоило. Вдруг тот попытается контролировать её через угрозы близким? Хён и Рейн дёрнули головами, безмолвно вопрошая: «Правда?» И если в глазах младшего отражался восторг, как при виде императорского шаттла, то старший нахмурил брови, будто бы оценивал опасность в лице высокого и поджарого мужчины. Эйр после паузы сказала: — Это мои младшие братья. От Кея не ускользнуло, что Эйр не удосужилась назвать их имена. В этом не было пренебрежения к близким, скорее пренебрежение к нему. Это он здесь лишний, и Эйр не подпустит его к своей семье. Сторм кивнул головой в знак приветствия. Он холодно встретил новость о том, что они направляются в гостиницу. Судя по перекрестным взглядам братьев, те были удивлены, но смолчали. Спустя короткое путешествие по узким улицам города они остановились в единственной гостинице на весь Кловирфилд — «Топаз». Эйрин за обоих поставила росчерк в гостевой книге. Кей лишь успел рассмотреть размашистые каллиграфические завитки через её плечо. Оставив мальчишек на первом этаже, они поднялись к номерам на втором. Лишь когда оба остались наедине, Кей заговорил: — Я думал, ты приехала сюда ради встречи с матерью. Не проще было поселиться у семьи? — Прости, — выдавила из себя девчонка, блеснув лисьими глазами. — Не могу же я привести в родительский дом на несколько ночей незнакомого мужчину. В её прищуре Кей прочёл издевку. Очень уж удобный предлог, чтобы держать его подальше от матери… Насколько же Эйрин соврала о ритуале, который может скрыть его метку? — Ты всё равно должна будешь ей рассказать, что нашла своего меченого и тебе нужна помощь. Не проще ли сразу сказать ей, кто я? Эйрин так отчётливо, с волнением сглотнула, а потом облизала пересохшие губы, что Кею показалось — этот коридор слишком мал, метр между ними ничего не значит. В некоторых обстоятельствах и помещениях выдерживать дистанцию было физически невозможно. И её явный страх усилил его возбуждение, а самоконтроль и так висел на волоске. Наперекор всему Кей вкрадчиво уточнил: — В чем дело, Эйрин, ты нервничаешь, ты обманула меня? Эйр тоже ощутила усилившиеся напряжение и возбуждение. Она густо покраснела. Кей будто гипнотизировал её своими глазами. Эйр бросила взгляд на его губы, корка ссадины уже сошла, лишь покраснение напоминало о месте раны. — Ты не пойдёшь со мной в дом моей матери, — Эйр тоже решила вопреки всему изобразить твердыню — каменную скалу, которая не поддается этому шторму. Кей приподнял уголок губ в ухмылке, это еле заметное движение задело Эйр сильнее удара хлыста. — С чего вдруг? Я твой телохранитель и должен сопровождать тебя везде, — напомнил он. Эйр скрипнула зубами — почему бы Сторму не определиться, он её меченый или телохранитель? — Спать со мной тоже в одной комнате будешь? И «используешь по прямому назначению»? — мстительно и язвительно вкрутила она, будто теперь пыталась оскорбить Кея его же словами. В ответ он лишь хмыкнул, пытаясь в своей голове найти причину, почему он должен проигнорировать это предложение. Надо бы бросить саквояж на пол и стиснуть наглую девчонку в крепких объятьях, чтобы она застонала от боли. Метка сладко заныла, а Кей стиснул зубы от желания. Это всё агрова связь с ними играет, с каждой попыткой отвоевывая в их сознаниях всё больше места, заслоняя рациональное мышление. Вот уже Эйрин не замечает, что делает и говорит. — А ты это выдержишь? — спросил он нагло, с удовлетворением наблюдая, как Эйрин краснеет ещё больше. Она мстительно процедила сквозь зубы: — Если у тебя проблемы с повышенным влечением, я могу сделать для тебя успокоительную микстуру. — У меня? Проблемы? — сказал Кей, всё также холодно улыбаясь, потом мотнул головой, отворачиваясь. Оставив саквояж в коридоре, Сторм открыл дверь своей комнаты и захлопнул её перед носом Эйр, заставив девушку лишь гадать, что это было — сарказм или обида. *** Эйр не удалось избавиться от Кея. Спустя полчаса, когда она спустилась в холл, он уже ждал. Из её братьев остался только младший — Хён. Рейн сбежал при первой возможности по каким-то своим делам. Эйр, злая на Сторма, решила дойти до родительского дома пешком. Пусть это на другом конце города, зато меньше часа неспешным шагом. Кловерфилд по меркам столицы был маленьким городом. Да и лишняя возможность размять ноги после двух дней на корабле и подышать относительно чистым воздухом. Небо здесь было ясным — светло-бирюзовым, такого она не видела давно. Это хотя бы чуть-чуть отвлекало от произошедшей сцены в коридоре. В свою новую комнату Эйр ворвалась с бешено стучащим сердцем. Потушить пожар на щеках получилось лишь ледяной водой из умывальника, но попутно она забрызгала всю рубашку. Почему рядом с Кеем Эйр начинает вести себя как последняя идиотка? Ей не составило труда уговорить госпожу Циан на путешествия и запудрить мозги самому императорскому секретарю. Почему же, когда имеет дело со Стормом, она не может найти адекватный способ влиять на его поведение? Обычно, когда она лгала другим, предпочитала полагаться на интуицию. Та редко подводила или это была просто удача. Но со Стормом ничего не получалось. И теперь память о произошедшем скручивала низ живота истомой. Эйр немыслимым усилием воли привела себя в порядок, чтобы с успокоительным вкусом розовой мяты во рту спуститься вниз. Кей весь путь держался позади неё, но забыть о его присутствии не получалось. Прохожие то и дело бросали взгляды на Сторма. Чёрная имперская форма нередко вызывала напряжение и страх на их лицах. Покусывая губу, Эйр вполуха слушала Хёна, новости из его колледжа, о новой девушке Рейна. Эйрин пообещала себе заставить Сторма снять эту чёрную шкуру, чтобы меньше привлекать внимания. Ехать к фермерам в такой компании совершенно неблагоразумно. Небо было такое чистое, что Оберон — их солнце — начинал припекать затылок. Эйр уже отвыкла от жары, ещё на полпути к дому сама не заметила, как расстегнула несколько верхних пуговиц рубашки. Когда в череде лавок показалась кованная шильда аптеки её отца, Эйр осознала, что губы её пересохли, а дыхание сбилось от ускорившегося шага. Витрину изнутри, как вуаль, покрыл слой пыли. Эйр поняла, что проблемы со здоровьем у матери действительно достаточно серьёзные. — Мама так плоха? — спросила она у Хёна. Тот сдвинул брови, не понимая её вопроса. — В лавке как будто полгода не убирали, — пояснила Эйр. — Мы же не можем торговать, зачем тратить силы на уборку там? Вот Рейн получит лицензию… Эйр сморщилась, будто съела нечто кислое. Когда она жила здесь, то из одной только памяти об отце выдраивала полы и все полки раз в неделю. Почему братья не помогают матери? Та не допустила бы подобного раньше… Кей вдруг заметил, что девчонка неподдельно обеспокоена. Они уже не спеша обогнули здание, найдя второй вход. Семья Доу жила во второй половине дома над лавкой. Хён постучался в дверь, ту открыла невысокая и худая женщина с длинными светло-русыми волосами, убранными в низкий хвост и глазами, подобными первой зелени. Кей невольно покосился на Эйрин. Если в братьях он мог сомневаться — высокие и темноволосые, то родство с этой женщиной было неоспоримо. Глаза её как будто вспыхнули при виде дочери, и она раскрыла объятья. — Ты похудела, — выдохнула мать на ухо Эйр, заставив снова покраснеть. Она не забыла, что рядом безмолвная тень. Развернувшись боком и ловя внимательный взгляд Сторма, девушка сказала: — Это София Доу — моя мать… Кей уже заметил, что Доу-старшая испугалась. «Имперских гвардейцев никто не любит…» — некстати напомнило сознание. — Кей Сторм, — в этот раз он сам представился, опередив Эйрин. — Мой телохранитель, — сквозь зубы процедила она. — Сторм, я закончу через три часа, вы пока свободны. Можете отправиться и поесть где-нибудь. Кей от такого неожиданного предложения вскинул левую бровь. Они же уже обсудили это в гостинице. — Я обещал господину Ториесу, что вы вернётесь во дворец, — сказал он. — А у вас есть причины сомневаться в этом? — Кей не ожидал, что Эйрин затеет спор публично. Кто-то из прохожих даже оглянулся, пусть в этом проулке и было не так многолюдно. — Я должен вас охранять, — тихо, но с нажимом продолжил настаивать Кей. — От кого вы намеренны охранять меня в родительском доме? — уточнила Эйр зло. — Это не дворец, здесь у меня нет врагов. Разве только господин Ториес попросил вас следить за мной. Кей не ответил, но взгляд его говорил, что он отомстит ей за эту публичную игру слов. Мать Эйрин смотрела на него уже с неподдельным ужасом. Её младший брат, до этого косившийся с осторожным интересом, сделал шаг от Кея, смотря в сторону. Эйрин же, наоборот, сделала шаг к нему и коснулась руки. Публично! Посреди улицы! Перед глазами Кея как будто бы включили тёплый электрический свет. Эйрин, её волосы заиграли новыми красками золота. Метка второй раз за день заныла адской истомой. Девчонка приоткрыла алеющие губы, чтобы тихо и на выдохе сказать: — Клянусь, что так будет лучше, и я выполню своё обещание. Рука под чернилами метки пульсировала в такт каждому её слову, как их договору. Кей отдернул её с усилием и отвёл взгляд. — Хорошо, — сухо ответил он. Кей сглотнул мерзкое чувство, что опять поддался и проиграл девчонке, она уже манипулирует им. Но спорить и вламываться в чужой дом, строя из себя телохранителя? Что может быть ещё глупее? Эйрин всё равно не сбежать от него. Он ведь умудрился найти её во дворце, найдёт и в этом городке. Девчонка упоминала про успокоительное. Может быть она сама глушит его литрами, чтобы иметь холодный разум рядом с раздражающими желаниями Кея. Иначе зачем так лезет на рожон публично? Может агрова лисица права, и ему поможет какой-нибудь эликсир, насмерть убивающий это агрово желание. *** — Что это значит? — спросила мать, когда они оказались в прохладном полумраке коридора. — Тебя в чём-то подозревают? Эйр гулко сглотнула, понимая, что за осторожными словами скрывается страх матери, что брачную метку дочери раскрыли. Она бросила косой взгляд на Хёна, спрятавшегося за дверцу шкафа. — Эйр ведёт себя странно, — сдал сестру с потрохами младший брат. — Она поселилась в «Топазе». Мать с недоумением бросила взгляд на дочь. София только сейчас поняла, что та без дорожной сумки. Значит не намерена оставаться дома. — На охраннике настоял личный секретарь Императора, — Эйр надеялась, что этого громкого титула хватит, чтобы от неё отстали. Мать и вправду замолчала, задумчиво направившись в гостиную. Хён же скрылся на втором этаже. Эйр проследила от лестницы, чтобы за братом закрылась дверь. Щелчок замка послужил сигналом, после которого девушка последовала за матерью. То, о чем она собиралась говорить, не предназначалось для чужих ушей. Она не врала Сторму — в родном доме у неё нет врагов. Но Эйр не хотела, чтобы на братьев упала тяжёлая ноша её секретов. — «Топаз» значит, — сухо проговорила мать, в тоне её скользил упрёк. — Я не хотела приводить имперского гвардейца в наш дом, — в очередной раз огрызнулась Эйр, только сейчас понимая, насколько этот порыв был подсознательным и нерациональным. Она могла не устраивать этой сцены. Что в сущности изменилось бы, если бы они с матерью заперлись в кабинете отца для разговора, оставив Сторма на первом этаже? Даже брат заметил её неестественное напряжение. И от подонка Кея не ускользнул её страх за семью, чем он рано или поздно воспользуется. — Он следит за тобой? — спросила мать. — И да, и нет, — ускользающее восприятие ситуации только сейчас начало складываться понятным для самой Эйр узором. — Почему он это делает? — спросила мать. — Это неважно, — Эйр постаралась отгородить семью от своих проблем. Мама поджала губы. Она была из тех редких сдержанных и терпеливых родителей, чей укор слышится громче в долгом молчании. — Эйр, вернись, пожалуйста, в Кловирфилд… — начала вдруг мать, и сердце Эйрин сжалось так болезненно, будто на самом деле она боялась именно этих слов. — Тебе ведь необязательно работать при дворе… — Обязательно, — перебила мать Эйр. Голос от сухости в горле казался слишком острым. — Лавка отца, наш дом и образование Хёна и Рейна, — напомнила она. — Нам ведь не нужно жить в таком большом доме… — робко начала их старый разговор мать. Эйр набрала побольше воздуха в легкие, сдерживаясь. Продать лавку она не позволит. Это единственное, что всё ещё держит их семью вместе… Воспоминание о её счастливом детстве. — Эта работа слишком опасна для тебя… — ещё один удар по гордости Эйр. Она меньше всего хотела от матери нравоучительной опеки. Эйр сама вправе решать, на что способна. Она впервые призналась себе, что на самом деле ей нравится работать у госпожи Циан, в центре интриг и загадок, иначе бы её там нельзя было бы удержать. Она слишком своевольный и целеустремлённый человек. — Ты ошибаешься, я справлюсь, — почти теряя терпение, сказала Эйр. Эта грань между подчинением другим и самостоятельными решениями была слишком острой, чтобы копаться в её истоках сейчас. — А если твою метку раскроют? — спросила мать. Эйр выдохнула: — Это ведь не смертельно. Самое худшее, что может произойти, меня заставят выйти замуж, — соврала Эйр. Вполне возможно, что, если это произойдёт, Сторм снова попытается убить её, пока его метка не раскрыта… Господи, почему она уже чувствует себя виноватой перед ним? В их ситуации у Кея гораздо больше шансов быть раскрытым. — Мама, амулет, который ты дала мне, как он попал к вам с отцом? — спросила она, резко меняя тему разговора. Мать сдвинула брови в напряжении, подозревая худшее. — Что-то случилось с амулетом? — прошептала она. — Нет! — Эйр поспешно дернула ворот рубашки, показав цепочку с прозрачным камнем. — Просто мне надо знать, как отец его получил. Мать задумчиво отвела глаза, будто всматриваясь в прошлое. Эйр отметила, что не только она похудела за время разлуки. София Доу казалась старее, чем помнила дочь, изможденней, будто что-то съедало её изнутри. — Я не знаю. Он просто взял этот камень и уехал, а вернулся уже с амулетом. «Взял камень, а вернулся с амулетом», — отметила Эйр. Значит, отец все-таки мог быть свидетелем ритуала. — И ты никогда не интересовалась, как он это сделал? — упрекнула Эйр свою мать. Та молчала. Тут-то Эйр поняла, что мать что-то знает, но скрывает. Хочет оградить дочь? — Как долго его не было тогда? — тверже спросила Эйр. Мать продолжала молчать, будто ответ раскроит все её тайны. Эйр, прозрев, хмыкнула. Пусть мать знает её вдоль и поперёк, но и обмануть дочь у неё не получится. — Когда это случилось? — спросила она тверже. В дневниках отца должны были остаться записи, Эйр хорошо знала это. Он записывал все рецепты лекарств, с которыми сталкивался. — Зачем тебе это? — спросила мать, наконец посмотрев дочери в глаза. Эйр видела её страх. Опасение, что дочь ввяжется в плохую историю и отправится за ещё одним камнем из одних только исследовательских побуждений. Лучше бы Эйр пару минут назад соврала о том, что потеряла амулет. Тогда её цель казалась бы матери более обоснованной. — Я хочу быть уверенной, что, если с этим камнем что-то случится, смогу достать второй… В конце концов Рейн и Хён могут, как я, стать меченными,— ответила Эйр. Она не хотела рассказывать о том, что её предназначенный нашёл её и пытался убить. Не сейчас, когда мать уговаривает Эйр остаться и покинуть слишком опасную службу при дворе. Мать опустила взгляд, её молчание длилось долго. — Ты слишком похожа на отца, — проговорила она. Это задело Эйр, она явно пошла внешностью в мать, значит это сказано о её характере. — Он тоже всегда брал ответственность за всё на себя… — ещё одно откровение, раскрывшееся перед Эйр. Она ведь раньше даже не осознавала весь свой эгоизм. Эйрин хочет сама защитить их семью, просто потому, что так решила. Даже спасение лавки она не доверит никому иному, поэтому не покинет двор, пока не добьётся своего. — Это так плохо? — агрессивно защищаясь, спросила Эйр. Мать покачала головой, пряча за молчанием свои мысли. Она, выдохнув, встала и отправилась к камину. За одним из камней кладки оказался тайник. Напряженная Эйр молчала до тех пор, пока мать не передала ей шкатулку из металла. Она видела прежде подобные вещи, защищавшие содержимое не хуже сейфов. — В ней запрещённые исследования отца, запись об амулете, возможно, тоже. Пораженная Эйр приняла увесистую шкатулку в руки. Очевидно, отец сталкивался в своей практике с рецептами и исследованиями за гранью законов, поэтому мать так сильно нервничала, когда его деятельность посмертно попытались изучить чиновники. — Я не могу открыть её. Она настроена на ДНК Эйрика, но, возможно, у тебя или у Рейна с Хёном получится — вы его потомки, — пояснила мать. Эйр посмотрела на замок шкатулки, там виднелся кончик тонкой иглы. Она приложила к ней большой палец, прожимая механизм, и ощутила боль укола. Замок, напитавшись её кровью, с щелчком открылся. Мать оказалась права. В шкатулке лежал рукописный дневник с множеством вкладок. — Только обещай мне, что ты не пойдёшь туда! Увлечённая Эйр, словно ей досталась святыня, встрепенулась: — Куда? — Эйрик принёс мой амулет из гетто Обери. Пока с тобой имперский гвардеец, идти туда нельзя… Эйр, посасывая раненый палец, рассматривала тетрадь. Это ведь настоящий артефакт. В голове уже роились мысли, лучик надежды превратился в яркое светило, вышедшее из-за туч. Идти в рекреацию агров ей всё равно придётся, а гвардеец… Это в интересах самого Сторма, так пусть тоже постарается.