Мой прекрасный ангел

Мимо приносились прекрасные пейзажи. Деревья горели ярким огнём, иногда где нибудь в заливе проглядывала речка, маленький избы какой нибудь деревушки. Все эти земли поражали юношу своей красотой и простором. Конечно небеса тоже были красивы, даже величественными особенно такими были Верхнее небеса. Но они не имели больших размеров. Улочки были узкие, полян и лесов не было. Деревья можно было посчитать по пальцам. Везде были здания, дома, статуи. Более просторной была лишь площадь. Но ангелов как таковых было немного как в принципе и земли. Единственное место с деревьями были сказочные сады, что ограждали Верхние и Средние небеса от Нижних. Фёдор любил прокрасться туда в сумерках. Множество фруктов и цветов там росло. Были даже орехи, правда их было не много. Но в саду никогда не было яблок. И увидев на столе в комнате материи. Яркие, красные, наливные и аппетитные яблочки лежали в аккуратной корзинке. Он не смог сдержаться и он их все съел, чуть позже он об этом пожалел, но яблоки были поистине сладкими и сочными. Но вскоре от долгой дороги захотелось спать. А прекрасные пейзажи наскучили и он провалился в сон. Во сне он видел прекрасное поле васильков. И он в своей старой одежде сидел в зарослях травы и цветов, плел венок. Кто то сзади легонько, ели касаясь гладил его плечи, изредка целуя то мочку уха то тонкую и белую шею. Поцелуи были нежные и невинные, сон был такой комфортный, что Фёдору захотелось остаться во сне навсегда. Но его разбудил голос матери и ее нежные руки. Та сообщила что они прибыли. Правда ещё не к Царю и даже не во царский двор. А в их доме в Москве, там почти никто не жил. Лишь нянька матери Екатерины да старик, друг отца Катерины. Они оставили вещи, взяли пару холопов и коней. И отправились к царю. Фёдор хотел было расспросить мать о царе. Только вот Катерина ускакала вперёд, будто не хотела отвечать на его вопросы. И только восторг который немного успокоился, накатил Федю с новой силой. Он и не замечал прохожих, улочки Москвы. Он скакал и скакал, вперёд и только вперёд. Вот, вот он увидит того о ком так много слышал. Ещё с детства ему нравилось сидеть и слушать про Ивана Васильевича. Григорий садился рядом с мальчишками и рассказывал свои истории. Федор оченно любил такие вчера. Они были такими родными и уютными. Алексей же был холоден к детям. Григорий заменил ему отца. Его не волновало ни происхождение юноши, ни его способности. Он воспринимал его как сына. Наверняка он волнуется.