Так ли только головная боль мешала работать?

- Полковник Мустанг, знали ли вы о том, что я была всегда солдатом. Когда отец не мог встать с кровати, когда я училась готовить, когда впервые держала оружие, когда попала в Ишвар. Для вас с отцом я была всегда лишь глупой малышкой. Для себя я всегда была солдатом. -Алкоголь позволял забываться. Практически мгновенно. - В юношеские годы я надеялся на то, что ты никогда не узнаешь, что такое солдат. В подобные моменты в голове ненароком всплывали богом забытые воспоминания. Риза помнила, что он её всегда спасал. Оберегал от мальчишек, отца, от всего грязного в мире, в доме. Но когда он уехал, всё рухнуло. Они встретились чуть позже,на закате в небольшом, деревянном домишке. Через потускневшие окна пробирались лучики закатного солнца. Доски противно скрепели, пыль на полках будет хранить воспоминания того дня. Рой нервничал, он снимал перчатки и надевал их вновь. Ему становилось жарко, а потом резко откуда - то из под ребер бил озноб. - Вы бы хотели ее вновь увидеть ? - Скорее это был риторический вопрос. Мустангу было не обязательно на это отвечать. Алкоголь забивал голову старинными воспоминаниями, открывал затворки тайн. - Лейтенант Хоукай, с каких пор мы с вами стали выпивать ? - Возможно это стоило сделать еще раньше, - как бы иронично это не звучало лейтенант думала именно так. Однажды он видел как у выжженого поля стоял ишварит. Чье лицо было забинтовано кровоточащими бинтами. Однажды он увидел выстрел из ее рук. С тех пор ее губы замолчали, а руки действовали. Когда-то он держал ее крепко, тогда когда под его руками тлела ее кожа. Она тихо выдыхала, и быть может он слышал, как она задыхалась от боли. Её слезы скатывались и падали на его военную униформу. Эта форма видела кровь, боль и унижение, но слезы прожигали до собственных костей похлеще самого огня. Ничто в жизни он так сильно не оплакивал, как выжженную наживо её кожу. - Лейтенант, я думаю вам стоит знать. Моя потеря зрения оказалось большой платой. За выбранную мной алхимию, за гибель множества жизней по приказу, за выженное на вашей спине. - Бросьте, полковник, то дело прошлых лет. Я не жалела ни о чем из содеянного, и думаю, вам тоже не стоит. Если это были не мы, то кто? Наши дети? Или те братья, что могли быть одни в этом мире? Мустангу было не в первой выпивать. Да что уж, за его плечами литры выпитого с Хьюзом. А вот выпившую Ризу он не видел никогда. Да и вообще он мало что видел у нее в обычной жизни. Их жизни четко разграничивались по рабочему графику. - Хоукай, я думаю тебе уже хватит, это достаточно крепкий алкоголь даже для меня. Ты можешь прилечь на мою кровать, если чувствуешь себя плохо, я лягу на диван, можешь не беспокоиться. Чертовски умный алхимик! - Только эта мысль пронеслась у нее в голове. Что ж, в нашей личной битве вы ведете, полковник. И вновь, браво, Мустанг. Но Мустанг всегда был прав. Правда всегда была на стороне этого алхимика.Голова немного была ватной, сознание было слишком подвижным, слишком обостренным. Мустанг ушел, предусмотрительно захватив с собой бутылку крепокого алкоголя. Неудобный китель сковывал движения плеч, и в целом был слишком тяжелым и сдавливал грудную клетку.И Хоукай скинула его при первой возможности, как Мустанг ушел. Постельное белье на кровати Роя было расстелено задолго до того, как Хоукай легла на него. Быть может ради гостьи его стоило поменять, но волновало ли это кого-то кроме Ризы? Это вряд ли. Ночевать в квартире Мустанга не входило в планы Хоукай, и возможно даже в планы Огненного. Но последний предусмотрительно оставил девушку одну в своей спальне и быть может уже устроился на диване. Хоукай пришлось лечь на кровать Роя в военных штанах и белой офисной рубахе, которая обычно носилась под кителем. Быть может не лучшие условия, но Риза в прочь была не особо против. Кровать Мустанга была пропитана его запахом. Так мог пахнуть только Огненный алхимик, и возможно только Хоукай знала этот аромат. На его подушке осталась пара густо черных волос. Наволочка впитала запах мыла, пены для бритья и одеколона.Простынь истончала тот же аромат, вперемешку с еле уловимым запахом пота. Но Хоукай нравилось здесь лежать, ей нравилось читать и слышать этот аромат рядом с собой. Для нее этот аромат был гарантией защиты. Она знала, что здесь с ней ничего не случится. Этот мужчина при необходимости закроет ее своей спиной. Пока он рядом никто не посмеет поднять на нее голос. В омуте ароматов и легкой головной боли она уснула крепко и намного быстрее, чем хозяин квартиры.