———
"Говорят, что в горах, есть горячий источник. Его создал человек, вернувшийся к своим истокам, преклонивший колено перед утерянным счастьем. Сила, дарованная давно погибшим Ларимаровым Ящером, позволила простому человеку вознестись, вернуть утерянную форму и вспомнить, каково это - жить. Без страданий и боли, без предательства и крови. Жить в окружении счастья, без забот, купаясь в удовольствии. Он был одинок, но вскоре источник наполнился людьми, что также желали отвергнуть жестокость и вернуться к забытому счастью. Они известны как Культ Диониса, но люди их так же зовут Ларимарами. Они тоже получили благословение Бога счастья, они тоже вернулись к своим желаниям. Говорят, что туда можно попасть…" — Гадство! — Хлопок, и разочарованный стон. На стол, и так уже усеянный чем только можно, начиная от подсвечника и магнитов, упал старый, потрёпанный временем пергамент. Края его иссохли, он был готов рассыпаться при любом неосторожном движении, от чего черноволосый юноша не рисковал брать его в руки вновь, лишь активно жестикулируя и возмущаясь. — Это… Это не смешно! Какого чёрта?! Я обыскал всю библиотеку.. И ради этого?! Мужчина раздражённо вскочил с своего места и схватился за лицо, недовольно прорычав в ладони. Он потратил так много времени на поиски этого чёртового пергамента и ради чего? Ради информации, что обрывается на том, что ему нужнее всего! Местоположение этого источника. Ну, или хотя бы способ дойти до того, не убив себя и не упав со скалы. Притопнув ногой, он схватил свою маску и рванул в сторону окна, с хлопком то раскрывая. Холодный воздух ударил в лицо, обогнул давно зажившие шрамы, запутался в волосах и исчез, успокаивая бестию, что, казалось, пыталась просверлить в небе дыру взглядом янтарных глаз. — Ты бы лучше не ругался, Сирота Гоэтии, — Резким движением "Сирота" повернулся к своему собеседнику и, по совместительству, головной боли. — а делал бы что-то. Словами горю не поможешь. Хотя, в твоём случае, это праведный гнев и я ещё удивлён, что ты не пылаешь как костёр. Мужчина в Красном всегда был остёр на язык. Любитель ходить по лезвию ножа, буквально и фигурально. Наёмный убийца, не страшащийся взяться за самую грязную работу, катализатор "Чёрной Смерти", чуть ли не сама персонификация страха. Его руки в крови сотни людей, его нож - страшнее смертной казни. Увидишь белую бабочку - молись, что он пришёл не за тобой. Но это он был известен другим, а Сироте Гоэтии он был просто известен как… — Наиб, дорогуша… — Кажется, сквозь зубы выдавил из себя "Сирота". — Не называй меня так. Я тебя, как бы, укрываю. Чёрт знает сколько уже. — Тут, не особо церемонясь, он подошёл к мужчине в красном и ткнул того в грудь, заставив бабочку вспорхнуть вверх. — Зови меня, пожалуйста, по имени, и если такой умный, предложи что-то сам! — Как скажешь. Нор-тон Кэмп-бэлл. — Протянул тот, хохотнув. — А если серьёзно, я не знаю. Мертвенно бледная фигура ловко вскочила с дивана и, пройдя мимо стола, схватила пергамент, в этот раз усевшись уже на подоконник, вызвав возмущение Нортона. Однако тот, махнув на наглого соседа рукой, уселся на стул и оттолкнул себя от стола, закинув руки за голову и ногу на ногу, ожидая чужого вердикта. Хоть тот и обожал шутить, что буквально карманный наёмник не блещет умом, но выслушать его не будет лишним. Однако, чем дольше он вглядывался в чужие пустые глаза, тем больше ему казалось, что даже убийца не знает, что сказать по этому поводу. Тот уже не лежал на подоконнике, а сидел, свесив ноги и вцепившись в пергамент обеими руками в попытках что-то рассмотреть. Он даже слез с окна, подошёл к свече и поднёс к той бумагу, видимо, в надежде проявить невидимые чернила, но, если судить по раздражённому выдоху, и это не помогло, после чего он быстро вернулся на подоконник вновь в лежачее положение, предварительно чуть ли не кинув пергамент в сидящего Нортона. — Ну, в конце концов… — Он неопределённо повёл руками. — Гор у нас хоть отбавляй. Направо пойдёшь - горы. Налево пойдёшь, тоже горы, только подальше. Вперёд? О, чудо, тоже горы! Это может быть где угодно, Нортон. — Он кивнул в сторону открытого окна, не раскрывая глаз. — Ты вообще уверен в том, что хочешь заняться поиском этого… Источника? — Ещё как уверен! — Злобно стукнул он по столу, да так, что множественные бутылки и пузырьки подпрыгнули. — Если это шанс вернуть мою память, я его не отпущу, и твои наставления меня не остановят! Подобно змее, злость в чужой груди взвилась, зашипела, заставляя размахивать руками и рычать на каждое неверное движение человека перед ним. Она заставляла сжимать кулаки, не обращать на саднящие от царапин ладони, злиться на то, что его чуть ли не считают дураком, безумцем, или всем вместе взятым. А слышать подобное из уст своеобразного друга было обиднее вдвойне. Очередным движением Старатель замахнулся в порыве ярости, но тут же пожалел об этом. Рука задела собой пузырёк, и, судя по звуку стекла и еле слышимого бульканья, тот упал. Не особо скрывая уже своего разочарования, сопровождаемый звонким ругательством, он в панике швырнул в сторону уже пустой бутылёк йода, которым хотел бы обработать потом царапины, а потом с не меньшим беспокойством поднял пергамент с его надеждой. — Нет… — Казалось, за это мгновение он опустел, но тут же вспыхнул, словно спичка. — Блядство, нет! Почему ты не остановил меня?! — Он злобно кинул взгляд на Наиба, повернув к тому запачканный кусок бумаги. Некоторые слова были заляпаны полностью, некоторые лишь частично, но урон был нанесён, большую часть было не разобрать. — И что мне теперь делать?! — Для начала успокоиться. — Он заранее поднял палец, приложив тот к губам, мол, замолчи, пожалуйста. — А потом думай сам, дело не моё. Казалось, над ним издеваются. Или испытывают терпение. А, возможно, и то, и другое. Иногда хотелось пожать наёмнику не руку, а горло, чтобы эти шутки и слова перестали хлестать из него фонтаном, который при обычных обстоятельствах чёрта с два ты сможешь заткнуть. И такие обстоятельства сейчас и были, ведь объект столь жестокого желание всё ещё бубнил что-то под нос, однако, слова оного не доходили до ушей Нортона, тот был слишком занят попытками вновь что-то прочесть. — … От тебя помощи как от проруби в мороз. — Фыркнул он, зарывшись рукой в копну неухоженных волос. — Никакой. — Отвернулся, задумчиво потёр подбородок, затих. Провёл когтистой перчаткой по пергаменту и, казалось, просиял. На пергаменте, ранее скрытые, проступали витиеватые буквы, завершающие старую мысль. "... через кольцо гор, где жизнь приходит с небес." Кэмпбэлл резко встал, не особо обращая внимания на полусвисшую с лица маску, и очертил в воздухе то ли круг, то ли ещё какую-то фигуру. Видимо, стараясь своеобразно изобразить это самое "кольцо гор", о котором говорилось в пергаменте. Он вновь глянул на своего "друга", в этот раз, с улыбкой, что не предвещала ничего хорошего. — На-и-и-иб? — Чуть ли не пропел он, сворачивая испачканную бумагу в трубочку. — Ты знаешь о "кольце гор, где жизнь пришла с небес"? — Ты сбрендил? — Наиб покрутил пальцем у своего виска, откашлявшись чёрной жидкостью в кулак. — Ты думаешь, я Путешественник? Старатель, не понимая самого себя, был уверен в том, что Наёмник наверняка был там, или, хотя бы близко к горам, просто этого, видимо не помнил, или тому было лень это рассказывать, чтобы горе исследователь с горящим сердцем и явно испепелёнными мозгами не бросился в сторону опасности без какого-либо плана. Тот же наоборот, начинал убеждаться в том, что его дорогой арендодатель сильно ударился головой или чутка двинулся головой от безнадёжности. Он молчал минуту, промолчал две минуты. Правда, поняв, что от него явно не отстанут без ответа, Наиб поднялся и, подперев лицо рукой, взглянул на "Сироту" со смесью сочувствия, желания истерически смеяться и руками, что так и чесались дать тому дружескую затрещину, да посильнее, чтобы угомонился, на ночь глядя. А то опять подхватил вирус гиперактивности и холеричности от того Охотника на Драконов. Он уверен в этом. — … Ближе к северо-западу… — Начал он, поправляя налокотник и щёлкнув когтями. — Есть кольцо гор… Не смотри на меня как на идиота, Кэмпбэлл! — Рявкнул наёмник, клацнув клыками, на что заслужил в качестве ответа закатывающего глаза Нортона. — Так вот, кольцо гор… У подножия нет никакой растительности. Вообще. Вопреки всем законам природы. То же самое с животными. — Вообще ничего, никого? — Уточнил брюнет, без мысли подбрасывая в воздух магнит. — Вообще. — Подтвердил мертвец. — Однако, местные сказали, мол, странная… хрень, грубо говоря, происходит в горах. Словно наоборот там всё идёт. Чем выше ты идёшь - тем больше видишь травы и тем больше там животных. Словно наверху есть что-то, что греет и дарует жизнь. "Где жизнь приходит с небес", или как там ты сказал… И якобы можно увидеть силуэты каких-то людей. Но я в это не верю. — Он скрестил руки на груди и фыркнул. — Отсутствие животных и растений? Просто так вышло. Силуэты людей? Ей богу, просто какой-то бредящий наплёл местным что попало, вот и появилась "история". — Ты не веришь в источник Ларимарового Ящера… — Старатель скептически поднял бровь, покуда его губы растянулись в ехидной улыбке. — ... Но веришь в вампиров и даже с одним из них ты… Правда, мысль ему завершить не дал взгляд Наиба, полный "я тебе сейчас твой магнит в глотку запихаю" намерений, а так же многозначительные жесты, имитирующие обезглавливание. Нортон хохотнул, схватившись за свой живот, а за ним и последовал Наиб, тоже с трудом давивший в себе смешки, несмотря на то, что слышать полную мысль с правдой он не хотел. Будто понимал, если бы тот красноглазый в маске это услышал, то не оставил бы в покое он Мужчину в Красном и плакал бы его заказ и звонкие монеты, пока его утащили невесть куда. В какой-то момент, Старатель встал. Бесшумно, словно тот ничего не весил. Глаза, пылающие огнём всех кругов ада, вновь скрылись за карнавальной маской, на голове оказалась знакомая шляпа с чёрным оперением, будто сестрица такого же плаща, что был похож на вороново крыло, безвольно повисшее на чужой спине. Мужчина схватил магниты, спрятал их на поясе, поправил перчатки и быстро зашагал в сторону двери, открывая её. — Ты же не собираешься отправиться прямо сейчас? — Саркастически уточнил убийца, спрыгнув с подоконника. — Я тебя хоронить не буду, а звать того Экзорциста не собираюсь, мне проблемы. — Ты думаешь я настолько идиот? — Он постучал себя по голове, заслужив в ответ ехидно-спокойное "да". — Нет конечно! Возможно, через неделю. Через две. Мне ещё надо поискать информации. И подготовиться. С этими словами, он ушёл, захлопнув за собой дверь, оставляя вестника Чёрной Смерти наедине с собой. Тот, сдавшись в своих попытках, пожал плечами, вновь запрыгнул на подоконник и взглянул на луну. На фоне ночного неба, казалось, пронёсся красный всполох. — Идиот. И прыгнул вниз, скрываясь в ночи. По коридору эхом отдавались чужие шаги и цоканье платформ. Звуки были подобны грому среди ясного неба, то и дело ускоряясь, замедляясь, или вовсе выбиваясь из ритма, словно их источник споткнулся об неудачно подвернувшийся край ковра. В какой-то момент, Нортон остановился. Он оглянулся, убеждаясь в том, что никого рядом нет, после чего вышел на балкон, опираясь на перила, вглядываясь в даль. Там был лес, не удивительно. Скорее всего, где-то за лесом, лесами, замок Умбра. А ещё дальше земли драконов, выжженные дотла. Но ему придётся отправляться не туда, он отправится в другую сторону, и намного, намного дальше. Он отправится в горы, в обитель снега, льда и обморожения. Несмотря на то, что тот буквально пылает огнём, он уверен, что это путешествие дастся ему не просто. Однако, ещё больше он уверен в том, что он найдёт этот источник и, может быть… Может быть сможет "вернуться" к забытому. К своим воспоминаниям. — Меня ничто не остановит! — Крикнул он в никуда, обращаясь к самому себе, к душе. Свидетелем его слов было лишь звёздное небо, серп полумесяца, зависший в воздухе, да ветер, всё ещё гулявший средь деревьев. Его ничто не остановит, он должен найти этот источник. — Ничто.———
— Сука. — Ладно, может быть, я погорячился. Меня всё таки что-то да остановит и этим чем-то является чёртова снежная буря, которую я не предусмотрел. — Сволочь! О, да, обожаю. Я уже потерял счёт, какой раз я проваливаюсь в снег и какой раз я чуть не оставил там ботинок или, ещё хуже, сумку. А в ней как бы находятся моя вода, пропитание, и другой хлам. По крайней мере, так сказал бы белолицый. Или же Наиб, чёрт с ним. Можно даже не пытаться кричать или звать на помощь, я зашёл слишком далеко. В какой-то момент я даже оставил лошадь, она уже не справлялась с таким слоем снега и просто тонула в нём, а потому пришлось идти на своих двух. И ведь это был даже вполне хороший план! Просто иди, время от времени останавливайся, грей себя, пей, ешь, отдыхай, а потом иди вперёд, проклиная всё вокруг с утроенной силой, ведь ни зелени, ни животных, ты не встретил. Я понятия не имею, сколько я уже иду. Я несколько раз падал в снег, руки уже устают прикрывать лицо от летящего снега, маска не спасает от белой пелены на глазах, не видно ничего дальше собственной руки. Невозможно повернуться назад, поскольку я уверен, сделаю только хуже, упаду, покачусь вниз и, скорее всего, напорюсь спиной на какой-то острый камень и сломаюсь. Меня перестал греть собственный огонь. То ли он ослабел, то ли холод настолько вцепился в тело когтями, не важно! Но я не мог согреться. Всё дрожало, зубы стучали, с каждым вдохом лёгкие пронзали ледяные шипы, а с каждым вздохом, я был уверен, помимо пара из меня выходила частичка жизненной силы. — … Х-холодно… — Я вновь падаю. Но в этот раз, я не могу подняться. Мои ноги меня не держат, они оледенели. — Т-так… Х-х-холодно… Я так и умру? Но что со мной станет? Меня найдут и похоронят, меня будут провожать самые близкие люди? Или я очнусь, а на меня смотрит синеглазый Некромант? А может, моё тело укусит зелёный Змий? Я не знаю. Не могу думать. Я замерзаю. Голова кружится, в глазах темнеет, в ушах звенит. В какой-то момент мне даже показалось, что мне стало теплее, и я улыбнулся в пустоту, понимая, что мне осталось недолго. Снег всё так же бьёт по лицу, ветер воет раненым зверем, поёт панихиду по погибшему исследователю, что так наивно хотел вспомнить себя. Ну, хоть он будет моим другом в последнем пути. — Здесь, сюда, живо! — Мне кажется, я начинаю бредить. Голоса? Я всё ещё что-то слышу? Я ещё не умер? — Сильно его потрепало… — Мужской голос, с хрипотцой. Болезненный человек, или так, манера. — Мы не можем оставить его тут! – Женский, испуганный донельзя. Я не мог разглядеть ничего, всё смешалось в одну картину в виде серых и белых пятен. А потом, я почувствовал прикосновение. Что-то тёплое коснулось моей щёки, прочертило линию от той до лба, после чего остановилось там же. Видимо, чужая ладонь. А за прикосновением, пошёл голос. — Держись. — Ещё один мужчина, только более… Спокойный. Умиротворяющий. Хотелось слушать и слушать. Или это мой полумёртвый организм, до сих пор лихорадит так сильно, что я думаю всякую несуразицу. — Ты будешь жить. А пока, отдохни. И я, словно по щелчку пальцев, отключился. Наконец-то, тишина. Пустота. Спокойствие. Кажется, меня несут? Это не важно. Всё не важно. По крайней мере, пока я сплю. Я буду в тишине. Потом разберусь. Потом.