Мин-сюн?

Цинсюань безбожно опаздывал на собрание небожителей. Линвэнь заранее предупредила, что дело важное и должны присутствовать все, но он нигде не мог найти свой веер, а покидать дворец без оружия – неимоверная глупость. Он влетел в зал переговоров, прерывая своим появлением речь какого-то небожителя. Одарив присутствующих извиняющейся улыбкой, Цинсюань в этот момент невольно вспомнил Наследного принца Сяньлэ. У того уже вошло в привычку постоянно влипать в неприятности и извиняться за них же. Линвэнь сокрушенно покачала головой, после обязательно припомнив ему это опоздание. Остальные небожители мазнули по нему ленивым взглядом и вернулись к обсуждаемой ранее теме. Цинсюань расправил сбившиеся складки на одеянии и тоже обратил внимание на происходящее. Пока было непонятно, что здесь происходило. Причина тому его опоздание или же наперебой звучащие голоса небесных чиновников – он не знал. Скользя взглядом по колоннам с изысканной резьбой, он всё сильнее погружался в свои мысли, далекие от происходящего. Кажется, брат просил навестить его сегодня… Его размышления прервал знакомый до боли голос, и он слишком резко повернул голову на звук, хлестнув копной волос рядом стоящих небожителей. Не обращая внимания на шипение генерала Наньяна, он сверлил немигающим взглядом облаченного в черное мужчину, что неуверенно стоял сейчас перед Цзюнь У. Тот выглядел достаточно измотанным: серая кожа и глубокие тени не добавляли ему свежести. Его голос дрожал и сам он придерживал руку, словно та была травмирована. Окинув внимательным взглядом проглядывающееся сквозь ткань запястье, Цинсюань пришел к выводу, что так и есть. Взгляд его наполнился тревогой, между бровей залегла тень и сам он готов был в ту же секунду сорваться и побежать к небожителю, но правила приличия не позволили этого сделать на глазах у владыки. Поэтому Цинсюань нетерпеливо крутил в руках веер, внимательно прислушиваясь к речи небожителя. —…не знаю, как долго. Большую часть времени я был без сознания. Очнувшись в этот раз, я никого рядом не обнаружил, а потому попытался выбраться. Сперва я оказался в какой-то чаще, без капли духовных сил. Оттуда вышел к поселению и наткнулся на наследного принца, который и помог мне. Цзюнь У слушал его сбивчивую речь без капли эмоций. Лишь сжатые на подлокотнике трона пальцы выдавали его настоящее отношение к происходящему. После того как небожитель замолчал, владыка прикрыл глаза. Несколько минут в зале стояла гробовая тишина, прежде чем раздался пустой голос Цзюнь У. Он говорил едва ли громче шепота, но оглушал подобно раскатам грома. — Ты помнишь того, кто пленил тебя? Повелитель ветра пораженно замер. Мин И был в плену? Они не виделись около трех дней, во время которых Цинсюань начал тосковать за небожителем, но он предполагал, что того отправили на какое-то задание. Что же могло произойти? Мин И с сожалением покачал головой. Небожители перебрасывались шепотками, что на общем фоне создавало какофонию звуков. Они беспокоились о собственных шкурах, ведь кто знает, на кого следующим могут напасть. Цинсюань раскрыл веер, взволнованно обмахиваясь им в попытках унять дрожь в руках. Он с беспокойством смотрел на фигуру в черном, что сейчас уменьшилась будто бы в несколько раз. Несмотря на то, что Мин И постоянно говорил, что справится сам, отвергая любую помощь, Цинсюань всё равно не переставал волноваться о нем. Он хвостиком таскался за хмурым небожителем, испытывая радость, когда тот говорил, что они не друзья, ведь замечал потеплевший взгляд и расслабляющиеся черты лица. Поэтому сейчас, видя волнение во всегда уверенном взгляде, он корил себя за то, что ничего не заподозрил, не помог. Мин И всегда вытаскивал его из любых передряг, а он даже этого сделать не смог. Цинсюань пропустил момент, когда собрание подошло к концу. Лишь когда в главном зале осталось всего несколько небожителей, он совсем не грациозно, как подобает божеству, бросился к выходу, в надежде догнать повелителя земли. Удача была явно на его стороне, ведь только покинув резиденцию владыки, он заметил неподалеку черные одежды лучшего друга. Тот передвигался с едва заметной хромотой, что замедляло его обычный шаг. Цинсюань окликнул небожителя, в несколько десятков шагов достигая его. Привычно бросившись на него с объятиями, но памятуя о травме руки, Цинсюань взволнованно заглянул в карие глаза. — Мин-сюн! Как ты меня напугал! Что с тобой случилось, ты в порядке? Как тебя схватили? – Цинсюань понимал, что задает слишком много вопросов, но остановиться не мог. Он хотел удостовериться в реальности стоящего перед ним небожителя, что это не очередной сон и не игра его воспаленного сознания. Мин И смущенно посмотрел на него, явно не ожидая такого напора. Повелитель ветра чуть ослабил хватку, видя его смятение, но не прервал зрительный контакт. Он с непониманием смотрел в родные черты лица, не находя привычного холода и, что самое страшное, узнавания. — Прошу прощения, мы знакомы? Цинсюаня словно обухом ударили по голове. Сердце кольнуло, и он отшатнулся от небожителя, не в силах произнести ни слова. К горлу подступил ком, а глаза стали подозрительно влажными, но он спешно натянул улыбку, делая вид что всё в порядке. Мин И вопросительно на него посмотрел, ожидая ответа. Цинсюань попытался взять себя в руки и успокоиться, прежде чем ответить. Сделав глубокий вдох, словно перед прыжком, он протянул руку и с улыбкой проговорил: — Меня зовут Ши Цинсюань. Будешь моим другом?

***

Цинсюань взволнованно наблюдал за новым Мин И. Сперва он пытался выяснить масштабы катастрофы, и пришел к неутешительному выводу. После похищения повелитель земли потерял практически все воспоминания, в том числе и о Цинсюане. Он понятия не имел, как его пытали, раз тот ничего не помнил, но не отчаивался, упорно пытаясь вернуть память лучшему другу. Цинсюань не мог объяснить того, почему он испытал разочарование, когда Мин И сразу же согласился на его предложение стать друзьями. Он ожидал того, что тот как обычно фыркнет и развернется, буркнув, что ему не нужны друзья. Но небожитель залился румянцем и неловко пожал руку, явно не испытывая ненависти к нему. Цинсюань едва сдержал разочарованный стон. С тех пор он всячески пытается достучаться до прошлого повелителя земли. Цинсюань постоянно зовет его «Мин-сюн», надеясь однажды получить родное «Не зови меня так», вместо смущенной улыбки. На совместных трапезах он подкладывает ему самые аппетитные кусочки столь любимых повелителем земли блюд, но тот не съедает и половины. Цинсюань печально вздохнул, почти смирившись с мыслью о том, что стоит принимать Мин И таким, какой он есть. Всё же они лучшие друзья и он поступает эгоистично, пытаясь вернуть его прежнюю версию. — Ши-сюн. Раздавшийся рядом голос вырвал его из раздумий, и он слишком резко обернулся к нависшему над ним небожителю, едва не разбив тому нос. — Мин-сюн, ты меня напугал, – Цинсюань нервно улыбнулся, увеличивая дистанцию между ними. Ему стало неловко вешаться на небожителя, как он часто делал это ранее. Он чувствовал, что уже не может как прежде доверять другу, хоть и не понимал в чем причина. — Тяжелый день? – Повелитель земли сочувственно посмотрел на него и, не дожидаясь ответа, взволнованно продолжил. Цинсюань становился всё мрачнел, глядя на краснеющего небожителя. Он чувствовал, что сейчас что-то случится, и скорее всего ему это не понравится, – На самом деле, я давно хотел признаться… — Ты вспомнил? — Цинсюань вовсе не хотел перебивать смущенного небожителя, но надежда теплилась в нём до конца. Мин И недоуменно на него посмотрел, пытаясь понять что тот имеет ввиду. Спустя пару минут его лицо прояснилось, и он отрицательно покачал головой. — Нет, Ши-сюн. Я хотел сказать, что ты мне нравишься. Цинсюань прикрыл глаза и мысленно простонал. Ну зачем. Он сразу понял, что тот хочет сказать, всё же сам не раз был на его месте. Небожитель замечал восхищенные взгляды и постоянно пытался переключить тему разговора, дабы оттянуть неизбежный момент с признанием. Кажется, всё началось несколько месяцев назад. Это был праздник фонарей и Цинсюань непозволительно много выпил, а потому передвигался с трудом. Он собирался как обычно остаться на ночлежку у Пэй Мина, в резиденции которого они и отмечали торжество. Хозяин уже хотел было отвести его в комнату, когда Мин И вызвался сопроводить его домой. Цинсюань в тот момент едва не протрезвел. На его губах появилась глупая улыбка, ведь ранее Мин И всегда проводил его домой после попоек. А ещё закатывал глаза и возмущался, когда Цинсюань цеплялся за него, будучи не в состоянии самостоятельно передвигать ногами. Возникшее чувство трепета, как после вознесения, мгновенно разрушилось, стоило им выйти на улицу. О том, что к тому так и не вернулись воспоминания, он понял сразу. Тот был по прежнему доброжелательным и чутким. А ещё навязчивым. Он не замолкал ни на мгновенье, не давая Цинсюаню вставить и слово. О чём была речь, вспомнить было сложно, но тогда Цинсюань впервые задумался о чужом мнении касаемо своего собственного поведения. Порой он вёл себя глупо и абсолютно не затыкался. Чего стоит лишь женский образ Мин И, которого он заставил перевоплотиться на одну из миссий. Помнится, тот с ним несколько дней не разговаривал после этой выходки, пока спустя пару дней повелитель ветра вновь не налетел на него, рассказывая последние новости небесной столицы. И Мин И не стоило что-либо отвечать на его речь, он прекрасно видел реакцию в язвительных усмешках или нахмуренных бровях. Сейчас же Цинсюань порой не мог и рта раскрыть, уже будучи перебитым небожителем. Он настолько далеко ушел в свои мысли, что напрочь забыл о ситуации, в которой находился. Но как только Мин И коснулся его, он тут же протрезвел, сосредотачивая своё внимание на месте соприкосновения их кожи. Всё было вполне прилично: небожитель лишь подхватил его под руку, опасаясь того, что он может споткнуться. Но взгляд карих глаз ясно давал понять, что в этом прикосновении есть двойное дно. Мин И смотрел с явным интересом, как ранее и Цинсюань на него. Иронично. Повелитель ветра невольно задумался о своем отношении к небожителю. Он сравнивал прошлого Мин И с настоящим и пришел к выводу, что от прежних чувств не осталось ни следа. Как бы он не заставлял себя, вновь полюбить друга той яркой и безответной любовью не выходило. Они стали настоящими друзьями, как он постоянно и говорил. Не больше. В тот раз Цинсюань сослался на неотложные дела и исчез, растворившись вихрем воздуха. Он просидел до утра в каком-то храме, пытаясь переварить новую информацию. Из ближайшей деревни слышался звонкий смех: люди уже зажгли фонари для небожителей, и теперь отмечали праздник по-своему. Наблюдая за трепетом огоньков на высоких стенах, Цинсюань даже задумался: не является ли он из числа тех личностей, что остывают при взаимных чувствах. Несколько раз он спорил сам с собой, подтверждая и отрицая эту информацию, но всё же пришел к выводу, что дело в Мин И. Он не вызывал в сердце Цинсюаня прежних чувств. Не было больше легкости, смущения и трепета от их разговоров. Его глаза уже давно не светились от предвкушения встреч, где один язвит, а второй счастливо хохочет, обнимая хмурого небожителя. Повелитель ветров так и сидел на холодном полу, чувствуя в душе лишь расползающуюся тоску и опустошенность. И вот сейчас, наблюдая за смущенным небожителем, Цинсюань вновь возвращался к своим размышлениям. Мысленно проклиная Мин И, амнезию и себя заодно, он пытался подобрать подходящие слова, чтобы сгладить острые углы их положения. — О. Ты мне тоже нравишься, – Лицо Мин И просветлело, прежде чем повелитель ветров продолжил, разбивая все его мечты, – Мы ведь лучшие друзья. Цинсюань натянул самую невинную улыбку, которую смог найти у себя в арсенале. Он с печалью смотрел на нахмурившегося небожителя, который как никогда сейчас напоминал ему прежнего повелителя земли. — Я имел ввиду, что ты мне больше, чем друг… – слыша мольбу в чужом голосе, Цинсюань почти испытал вину. Почти. — Прости, Мин-сюн, но моё сердце уже занято, если ты об этом, – Он виновато опустил голову, лишь бы не смотреть в эти глаза. Небожитель ничего не ответил, спешно покидая повелителя ветров. На щеках появились влажные дорожки, и Цинсюань стер их рукавом, мечтая стереть и себя заодно. Какой же он глупец. Так долго мечтать о признании от Мин И, чтобы своими же руками всё перечеркнуть. И пусть он понимал, что поступил правильно, внутри по-прежнему было больно. В таком состоянии его и нашёл Се Лянь, когда вновь собирался спуститься на землю. Цинсюань не понимал, как можно добровольно променять небесную столицу на осунувшийся храм в маленькой деревушке, но ничего не говорил. Возможно, после стольких вознесений жизнь воспринимается иначе. — Вновь повелитель земли? – Цинсюань вздрогнул, удивленно посмотрев на наследного принца. Несмотря на то, что слава ходила о нём не самая лучшая, он был невероятно проницательным, порой вводя в ступор других. Как сейчас. Сочувственно улыбнувшись, Се Лянь продолжил, – Ты печалишься лишь когда дело касается Мин И. Разве я не прав? Цинсюань не стал отрицать очевидное. Это действительно так, ведь когда неприятности случаются с ним, он предпочитает отшучиваться и делать вид, что ничего не произошло. Се Лянь действительно поражал своей наблюдательностью. Повелитель ветров ощутил жгучее желание поделиться с кем-то своими переживаниями. Ранее он доверял любые тайны Мин И, но жаловаться ему на него же было бы крайне глупо. Поэтому, более не видя смысла в молчании, он начал свое откровение. —… И он по-прежнему ничего не помнит, хоть я и перепробовал все известные мне способы, – Он закончил, чувствуя, как на душе становится легче. Всё же держать в себе столько переживаний было утомительно. На протяжении их разговора Се Лянь не перебивал и внимательно слушал, лишь иногда уточняя некоторые моменты и задумчиво хмурясь. В конце он неожиданно для Цинсюаня обнял его, помогая унять дрожь в теле и привести свои мысли в порядок, за что повелитель ветров был ему благодарен. Наследный принц задумчиво перебирал его волосы, явно ведя внутреннюю борьбу. Это продолжалось несколько минут, прежде чем он решительно посмотрел на Цинсюаня, помогая тому встать с лавки. — Мне кажется, я знаю кто нам сможет помочь. Сань Лан весьма подкован в таких вопросах. Идём, я как раз собирался… – Наследный принц покрылся трепетным румянцем и Цинсюань невольно залюбовался. Се Лянь умудрялся покорять каждого, вне зависимости от пола или статуса. Обратив внимание на слова небожителя, он пытался припомнить что ему известно о упомянутой личности. Насколько он знал, тот являлся супругом наследного принца и вероятнее всего смертным. Цинсюань понятия не имел, как им помогут знания смертных, но спорить не стал. Если есть призрачный шанс вернуть прошлого Мин И, он обязательно им воспользуется.

***

Цинсюань оглядывался по сторонам, всё больше сомневаясь в своем решении и здравомыслии принца. Они прошли несколько деревень, прежде чем Цинсюань задумался о способности Се Ляня ориентироваться в пространстве. Хотелось верить, что они просто заблудились, а не намеренно следуют по владениям непревзойденного, ожидая скорой смерти. Когда он осознал этот факт, стало слишком поздно возвращаться. Демоны стали появляться на их пути всё чаще, предлагая попробовать разнообразные угощения, от вида которых уже мутило. Чего стоили одни только человечьи пальцы, тушенные в томате. Се Лянь лишь улыбался, вежливо отказываясь от предложенных закусок и уверенно следовал вперед. Цинсюань подозрительно косился на непринужденного Се Ляня, но продолжал следовать за ним. Они остановились у величественного здания с множеством фонариков. Цинсюань взглянул на табличку, но не смог прочитать ни слова – настолько коряво это было нацарапано. Страдальчески простонав, он поспешил догнать Се Ляня, который уже скрылся внутри. Переступив порог, у него едва не закружилась голова от обилия красного цвета. Заприметив белые одежды в конце коридора, он быстро поравнялся с принцем, опасаясь затеряться в многочисленных коридорах. Все же стоило признать, что каждая деталь интерьера была выполнена со вкусом: будь то серебряные подвески, встречающиеся на их пути или же статуи неизвестного Цинсюаню божества. В тишине комнаты раздался перезвон колокольчиков, но источника звука Цинсюань не обнаружил. Вместо этого, Се Лянь повернул направо, продолжая свой путь. В этот раз он не отставал от принца ни на шаг. Тот менял направление столько раз, что у Цинсюаня начинала болеть голова. Он уже собирался уточнить не заблудились ли они, но уверенное лицо небожителя заставляло подавить порыв. Всё же он пришёл сюда по своему желанию, а значит стоило довериться. — Сань Лан! – Едва они переступили порог такой же изящной, как и всё в этом доме двери, Наследный принц бросился в объятия высокого мужчины. Цинсюань не сдержал истерического смешка, узнавая в нем хозяина здешних мест. И Се Лянь… С ним… Он ошарашенно наблюдал за тем, как эти двое миловались, не обращая ни на кого внимания. Се Лянь вообще знает кто перед ним? Он перевел взгляд левее, замечая ещё одного человека. Хотя человеком его сложно было назвать: мертвенно-бледная кожа и острые уши явно указывали на то, что перед ним также демон. Янтарные глаза прожигали в нем дыру, и Цинсюань почувствовал себя беззащитным от этого взгляда. На краю сознания он отметил, что стоило бы скрыть божественную ауру. Но сейчас метаться было поздно. — Сань Лан, нам нужна твоя помощь, – Се Лянь умоляющее взглянул на Хуа Чэна, спустя время вспоминая о причине визита, – Дорогой человек моего друга потерял воспоминания, и ты наша последняя надежда. Повелителя ветров передернуло, когда демон едва не замурчал от последней фразы. — Конечно, Гэгэ. Я сделаю всё что в моих силах. Хуа Чэн хитро сверкнул глазами, предлагая им присесть и обсудить проблему детальнее. Цинсюань оказался напротив второго демона, в то время как странная парочка явно не собиралась отцепляться друг от друга ближайшую сотню лет. Спохватившись, Се Лянь смущенно улыбнулся, только сейчас обратив внимание на забытого незнакомца. — Здравствуй, Хэ Сюань. Тот закатил глаза, кивая в знак приветствия. Цинсюаню это показалось смутно знакомым, но отбросив лишние мысли, он терпеливо дожидался действий красного бедствия. На губах демона играла предвкушающая усмешка, не скрывающая острых клыков. Повелитель ветров передернулся, вспоминая перед кем сидит. Всё же Хуа Чэна боялись все небожители. Или почти все. Он поправил себя, посмотрев на Се Ляня. Тот нежился в объятиях демона, явно не беспокоясь о том, что мог в любой миг оказаться с перерезанным горлом. Покосившись на демона в черном, Цинсюань заметил, что тот по-прежнему не отрывает от него взгляда. Он не понимал причину столь пристального внимания, но не испытывал дискомфорта по этому поводу. Всё же молчаливый демон был куда приятней компанией, нежели Собиратель цветов под кровавым дождем. — Что скажешь, Черновод? Цинсюань замер, медленно переваривая услышанное. Черновод был настолько загадочной и неординарной фигурой, что никому о нем ничего не было известно. Цзюнь У несколько раз отправлял небожителей на разведку, но те всегда приходили ни с чем. Всё же, в отличии от Хуа Чэна, Хэ Сюань был более скромен, хоть и не уступал по силе алому бедствию. Цинсюаню показалось, что он оказался в клетке с голодными тиграми – демоны странно на него смотрели. И если в глазах Собирателя блестел азарт и предвкушение веселья, то понять Черновода не представлялось возможным. Хуа Чэн с насмешкой посмотрел на демона, пока тот сверлил его тяжелым взглядом, явно пытаясь сжечь дотла. В конце концов, сдавшись под напором алого бедствия, Хэ Сюань со свистом выпустил воздух и впервые с их появления заговорил: — С Вашим другом что-то случилось? – Он посмотрел на небожителя, выразительно приподнимая бровь, отчего в голове Цинсюаня что-то щелкнуло, приводят движение тугие шестеренки. Он замечал всё больше знакомых жестов, хоть и видел демона впервые в жизни. Или нет? Едва подавив дрожь в кончиках пальцев, Цинсюань взволнованно кивнул, стараясь переключить внимание с глубокого голоса на разговор. — Да. Насколько нам известно, он некоторое время был пленником. Цинсюань пристально смотрел в лицо напротив, чтобы не упустить ни малейшей эмоции. И демон его не разочаровал. Едва слышно хмыкнув, он удивленно поднял брови, но повелитель ветров успел заметить, как у того дрогнули уголки губ. Небожитель неверяще смотрел в янтарные глаза, на что тот красноречиво поднял бровь. Не может быть… — Ты… – Все слова вылетели из головы и попытки хоть как-то сформулировать свои мысли оказались провальны, – Мин-сюн… Хэ Сюань сморщился от этого прозвища как от ведра помоев, и это стало последним гвоздем в крышку гроба Цинсюаня. — Ты быстро догадался. Похвально, – демон послал ему усмешку, перестав притворяться участливым незнакомцем. Вместо этого он выжидательно смотрел на небожителя, ожидая его последующих действий. Цинсюань всё ещё не мог поверить в то, что это оказалось правдой. В один момент все чувства лавиной обрушились на его хрупкие плечи, и он впервые не знал, что делать. Сидящая напротив личность вызывала в нем бурю эмоций. Каждый жест до боли знаком и напрочь въелся в память. Повелитель ветров мечтал вернуть прежнего Мин И, что ж он его получил. Но любить демона? — Я скучал. Черновод удивленно уставился на него, явно ожидая другого. Криков, угроз, ненависти, да чего угодно, кроме этого. Небожитель почувствовал гордость из-за того, что стал причиной растерянности демона. Хэ Сюань медленно поднялся с кресла, направляясь к нему и Цинсюань с удивлением заметил, что в комнате они лишь вдвоём. Се Ляня с Хуа Чэном рядом не было. Он даже не заметил, как они пропали. Тем временем, Хэ Сюань остановился напротив, пристально вглядываясь в его лицо. Цинсюань невольно задержал дыхание, завороженный открывшейся картиной: Глаза демона переливались, словно жидкое золото, а губы приподнялись в усмешке. Цинсюань заметил маленькие клыки и на автомате облизнул пересохшие губы. Яркие глаза потемнели, наблюдая за движением его языка и демон прошептал: — Мы не друзья. И никогда ими не будем. Когда мягкие губы затянули его в поцелуй, Цинсюань впервые в жизни не стал спорить.