Злодей в шёлковых перчатках.

Ранним холодным утром, когда солнце ещё не успело осветить зимний Париж, на улицах уже стояли местные торговцы. Они собирались в небольшие группы, от двух до пяти человек, и разносили меж собой свежие сплетни. Дом, что ранее был наполнен уютом, сейчас заполнился людьми из полиции. Правоохранительные органы что-то передавали друг другу и говорили совсем тихо. Их отличала от зевак, бесстыдно и с явным интересом заглядывающих в окна дома, только форма и чудное выражение лица. Явно чем-то встревоженные, парни не выглядели веселыми. Любопытные носы то и дело пытались зайти в дом, будто им тут было медом намазано. Однако, королевская гвардия стояла кучкой молодых альф, которые находились снаружи здания, встали стеной, не давая прохода. Внутри находились лишь следователи и главный детектив, назначенный на это дело. Удивительно, но возле дома собрались даже газетные писаки. Те самые, что собирали всякую грязь с улиц Парижа. Эти писаки были самыми явными любителями дебоширства. Их не останавливало даже оружие, выставленное перед самым лицом. Обычно такое оживление наступало лишь тогда, когда происходило что-то действительно выходящее из рамок. Видимо, смерть одного из знатных людей настолько коснулось общественности, что слухи об этом уже успели облететь всю улицу и даже тянулись по всему Парижу, передаваясь из уст в уста. — Что случилось? — молодой и статный человек, который по своему обыкновению всегда гулял по утрам с небольшой тростью, остановился у рыночного прилавка, подошёл к пожилому омеге, что держал под рукой стопку газет, и, с интересом взглянув на происходящее, задал вопрос самым дружелюбным тоном, на который, кажется, был способен. Торговец пожевал губы в нерешительности, а потом хитро улыбнулся, как будто только и ждал этого вопроса всю свою жизнь. Что взять с таких людей. Для них слухи и сплетни — вся жизнь. — Поговаривают, что вчера ночью убили нашего молодого графа. Удивление и неверие мелькнуло на лице слушателя. — И что говорят? — тут же переспросил мужчина, чем ещё больше распалил желание этого пожилого омеги выговориться, а ведь он и без того был готов сообщить ему все, что знает. Просто выдерживал паузу. — Они с самого раннего утра тут торчат. Поговаривают, что кто-то услышал крик и грохот, словно наш Ксавье уронил кувшин с водой, который по утрам обычно приносит хозяину, чтобы тот умылся. Уж не знаю как, но тело молодого господина нашли в его же собственной кровати. Ходят слухи, что его отравили. Но я в это не верю! Молодой парень кивнул, тоже подвергая данную теорию сомнениям, и сделал пару шагов назад, начиная оглядываться. А пожилой омега уже нашёл себе нового собеседника и не стеснялся в выражениях. — Да ну! Ну и скажешь ты! — хохотнул в ответ старый дворник. Молодой человек этот был добрым частным детективом. И хоть ему уже стукнуло тридцать пять, его все еще можно было описать, как молодого господина. Он внимательно ходил по улицам и слушал информацию, потому как основную уже успел получить от своего знакомого полицейского, который прямо сейчас осматривал мертвое тело в доме, находящемся на расстоянии не больше ста метров, и искал лишь теории и слухи, что при удачном стечении обстоятельств помогли бы расследованию. Стоял холод, пронизывающий до костей. Тепла можно было и не ждать. Небо каждый день покрывалось тёмными густыми тучами, что вот-вот готовы были разорваться и выпустить тонны снега или же воды на тихий и спокойный город, что сотрясался от смерти графа. Полицейские спорили друг с другом, отчего из их ртов выходили густые облака пара. Причину спора и конфликта понять было сложно. Но напуганный взгляд старого дворецкого сразу бросался в глаза. Редкие машины, которые только-только появились на улицах, и колесницы со всадниками, управляющими лошадьми, своим шумом пугали народ ещё больше. Рынок недалеко от места преступления медленно, но уверенно начал заполняться торговцами и покупателями, которые не отрывали взгляда от злополучного дома и уже вовсю придумывали новые и новые истории, добавляя туда краски и новые события. Дошло даже до того, что люди придумали, будто хозяина дома убил вовсе и не человек, а потусторонняя сила. Такие слухи были вполне логичны, учитывая, что подробностей дела никто не знал и даже сама полиция строила лишь теории и догадки. Тело молодого альфы было найдено полностью без следов чьего-либо вмешательства. Ни ужаса в глазах, ни крови, ни следов удушения; и даже никаких признаков чьего-то присутствия. Даже выражение лица убитого выражало покой и легкую эйфорию. Словно тот умер во сне. В то время, пока на улице было настоящее расследование, Тэхён спокойно жил своей жизнью. Он спал, нежась в тёплых объятьях постели. Хлопковая простыня приятно прилегает к телу, что даёт иллюзию, что омега спит не на кровати, а где-то на облаке. Тэхёну снится лето, приятное время года, когда он сможет снова начать играть на улицах. Сможет сам слушать чужую игру и закружиться в танце. От этого сна на губах омеги появилась счасиливая улыбка. Тэхён не подозревает о том, что тёмной ночью произошло убийство, а также он не подозревает о пропаже платка с собственными инициалами, который выпал из кармана совершенно случайно, когда тот раздевался перед альфой. Этот же платок часом позже отряд полицейских отправил в отдел расследований в качестве улики. Но несмотря на случившееся, жизнь шла своим чередом. Дворник старательно разгребал снег у входа. По лбу его текла тоненькая струйка пота, а руки болели от тяжести и усталости. Вот он ругнулся на прошедшего мимо сорванца лет двадцати пяти в лохмотьях, что докурил свою сигарету и бросил её мимо урны. Дворник вообще любил лишний раз поворчать, но не догадывался, как хорошо его слышно из дома. Вся нецензурная брань, осевшая на его пропахшем алкоголем языке, уже давно наизусть была выучена жителями местного дома. Тэхён открывает сонно глаза, ругань за окном не даёт спокойно и мирно спать. Голос дворника был скрипучим, режущим слух. Хлопнула входная дверь, что свидетельствовало о том, что его дядя куда-то вышел или наоборот откуда-то пришел. Перевернувшись на другой бок, омега уставился в зашторенное окно, за которым все еще слышалась брань. Скверные слова так и лились потоком изо рта бедняги и даже вырвали любопытство. Стало до безумия интересно, кто же так мог разозлить рабочего с утра пораньше, что тот так расщедрился на слова, ведь обычно он даже приветствие говорил сквозь зубы или просто буркал его себе под нос. Мигом вынырнув из-под одеяла и быстро пробежав босиком к окну, он приоткрыл плотную ночную занавеску так, чтобы не выдать себя, и краем глаза начал наблюдать за происходящим. Мимо шел высокий и широкоплечий парень, он, судя по всему, что-то выбросил помимо урны, да еще и прямо перед дворником, иначе не стал бы старый дед так плеваться ядом с утра пораньше. Тэхен, успевший хихикнуть от внезапного веселия, видел лишь удаляющуюся спину, и этого ему было достаточно, чтобы сделать некоторые выводы об этом человеке. Острый глаз, наученный дядюшкой, заметил некоторые детали. Например, человек был не худощавым, но и не толстым, что говорило о неплохой физической подготовке. Пальто чёрного цвета было нараспашку, местами оно было перепачкано грязью, что наталкивало на мысль о небрежности его хозяина. Ну и наконец сдвинутая вбок зимняя кепка сидела до того нелепо на темных волосах, что омега невольно закатил глаза, мигом становясь серьезным. Он не любил подобных людей, что так небрежно относятся к своему внешнему виду. Обычно такие сидят со своей компанией в пивнушках, напиваются до чертиков и устраивают драки; а еще хуже, если такие, как он, те самые извращенцы с любовью распускать руки. Потому что в таком случае на колене главаря таких бандитов обязательно будет сидеть какой-то легкодоступный, одетый в самую пеструю и дешевую ткань омега. Тэхен таких много раз видел, особенно в трактире, где играет. И каждый раз невольно сравнивал себя с ними. Вообще, Франция для омеги оказалась весьма своеобразной страной. Когда живешь в провинции, то знаешь, с чем это можно сравнить. Люди в городе более открытые во всех планах, и у них словно никакой границы не было, особенно когда дело касалось плотских утех. Если напиваться, так до чертиков, если искать развлечение на ночь, так с самыми развратными омегами. Местные отдают огромные деньги на свои желания. И что было еще более странно, днем об этом все замалчивали. Слухи тут начинали ходить лишь тогда, когда какой-нибудь благочестивый омега, вроде самого Тэхена, вдруг нечаянно оказывался в обществе любого альфы. Вот тут пересуды ходили страшные. И Тэхен не раз натыкался на эти порицания и осуждения в сторону своим старых знакомых. Несмотря на некоторые его поступки, Тэхен был самым настоящим романтиком и любил истории о чистой, невинной любви. В его голове сидели благородные принцы и нежные омеги. И поэтому он часто забывался в этом своем выдуманном мире, изредка вспоминая, что в реальной жизни такого можно и за всю жизнь не встретить. Хоть он и понимал, что встретить подобное в реальности почти не возможно, привыкнуть к этому не мог и не хотел, мечтая о той самой искренней и жертвенной любви. Простояв какое-то время возле окна, омега обнаружил, что босые ноги его успели заледенеть, а по коже поползли мурашки. Замерз. И ему срочно нужно одеться, а потом выпить горячий чай или кофе. К тому времени, как парень спустился со второго этажа к общему столу, все было накрыто, и во главе, как обычно, сидел его дядюшка. Он по-хозяйски развалился на стуле и поправлял свои очки. Затем внимательно посмотрел на Тэхёна. — Доброе утро, мсье, — начал Тэхен, приветствуя, и вместе с тем улыбнулся, игнорируя изучающий взгляд. — Доброе, доброе. Тэхен. Поклянись мне, что вчера вечером ты никого не убивал. Тэхён замер. Он совсем не ожидал такого с утра пораньше. Кивнув самому себе, он поднял руки и поклялся. Слышать от своего дяди подобные вещи было для него не в новинку, потому омега не сильно-то и удивился. — Что-то опять стряслось? — тихо, как бы невзначай спрашивает Тэхён, ведь от вопроса дяди появилось снова скользкое чувство интереса. — Да. Сегодня на месте преступления нашли вот это. Тебе сказочно повезло, Ким Тэхен, что главный детектив, расследующий дело — мой старый приятель. Он пришел ко мне сегодня утром с новостью. А вместе с тем и вот эту вещицу отдал. Он не догадался, чей это. Полагаю, завтра уже забудет об этой вещице. Но ты, мой друг, заработал себе большие проблемы, — пока говорил, мужчина достал из внутреннего кармана пиджака платок. Тэхен узнал вещь сразу. Это его платок. Даже вышивка с гравировкой инициалов имеется. Догадка мелькнула в его глазах вместе со страхом, и он слишком быстро понял, где мог оставить эту вещь. В доме Намджуна. Выронил из кармана и уже глубоко жалел о своей неосмотрительности. Вслед за этим мелькнула еще одна мысль. Кольнула по сознанию острием. «Что такого произошло с альфой, что полиция была в его доме?» Омега приготовился задать этот вопрос, но вовремя осекся, понимая, что таким образом ему придется раскрыться и объяснить, что сегодня ночью он ублажал местного альфу-богача, а это не входило в его планы. — Оу. Вы нашли мой платок? Ничего себе, я буквально несколько дней назад его потерял, — Омега нагло врал. — Так где же они его нашли? — В доме Ким Намджуна. Убитого Ким Намджуна, — медленно и четко проговорил он, продолжая наблюдение за Тэхеном. Дядя знал, как реагирует человек, который в чем-либо виноват. Раньше он частенько проделывал эти трюки с омегой, заставляя его сознаться в той или иной шалости. Да вот только время прошло, а Тэхен уже научился угадывать каждый его жест. Он знал, что не вызовет подозрения, если проявит искренний интерес. А быть актером ему приходилось не впервые. — Как убитого? — не веря словам, что медленно доходили в его голову, выпалил Тэхен слишком прытко, удивляясь на самом деле, ведь оставлял альфу в постели полностью невредимым. — Кто-то задушил его. Возможно отравил. Во всяком случае, тело еще не осматривал медик. Ждем заключения. Тэхен, скажи, ты понимаешь, что этот платок ведет все следы к тебе? Ты был у Ким Намджуна дома вчера? Лучше говори правду мне. Я знаю, что ты не способен на убийство, но и алиби у тебя нет, поэтому мне надо знать каждую деталь. Постарайся быть честным, — вкрадчиво говорил дядя, не спуская глаз с Тэхена, внимательно наблюдая за каждым его движением. — Я не был в его комнате, дядя. Как и в его доме. Я понятия не имею, что там произошло, и уж тем более не представляю, как мой платок мог оказаться в его комнате. На долгую минуту установилось тяжелое молчание. С тех самых пор, как дядя изменил своим принципам и стал сотрудничать с полицией, многое поменялось. Все свежие новости Тэхен узнавал первым и был этому не рад. Омега сосредоточено ковырял еду в тарелке и думал о своем, когда вновь послышался голос. — Я верю в то, что ты его не убивал. Но в комнате его ты был. Только что проговорился сам, — протянул последнее предложение мужчина и взмахнул рукой, останавливая Тэхена, который открыл рот, чтобы возразить, — Вместо споров, в которых аргументов у меня больше, попробуй вспомнить, не видел ли ты что-то странное там. Это важно. А сейчас, извини, но я оставлю тебя. Когда входная дверь на улицу закрылась, Тэхен откинулся на спинку стула и напряженно стал думать. Видел ли он что-то странное? Чересчур услужливый дворецкий. Излишняя роскошь и полнейшая безвкусица к деталям, наподобие сервиза или картин на стене; шкаф, стоящий напротив кровати в спальне, совсем не у дел. Все это выглядело не идеально, но не странно. Тэхен нахмурился. А ведь и правда. Все то время, что он находился в комнате, ощущал странное присутствие еще кого-то. Но в комнате были лишь они. Разве что дворецкий мог подойти послушать у двери, но и это маловероятно. Нет, это определенно бред и больная фантазия. Парень вновь решил прокрутить в голове все, что происходило. Но никаких деталей. Разве что блаженное лицо альфы и колыхнувшиеся шторы, хотя ветра в комнате не было точно. Что-то все-таки было там, за окном. Или кто-то. Но вот кто? Об этом Тэхен подумать не успел, потому что в соседней комнате раздался звонок. Вскочив из-за стола, он побежал к телефону, снял трубку и услышал знакомый голос. — Тэхен, — шмыгали носом по другую сторону, — мой Намджун-и-и. Терпеть завывания этого человека не входило в планы омеги. Он Ким Сокджина на дух не переносил, но вот сам Джин, кажется, этого не замечал, упорно пользуясь Тэхеном, как своим личным лакеем, и его свободными ушами, куда можно было вливать кучу бреда, наподобие того, какой его жених красавчик. Тэхён слушал этот истерический треп и думал о том, что все-таки сподвигло его на такой поступок. Нравился ли ему Намджун? Нет. Он был женихом Сокджина. Родители этих двоих очень хотели сделать выгодную партию. Джина полностью устраивала данная перспектива. А вот альфа шарахался от него, как от огня. В тот вечер Тэхен играл в таверне, слушал музыку, и сама судьба тянула его в дом графа. Он знал, что поступает неправильно, и не сказать, чтобы к Киму его вело что-то серьезное. И сейчас, когда все это произошло, омега чувствовал вину, но почему? Он приказал себе молчать и поддакивать несчастному, выслушал все его любовные стенания терпеливо. — А у тебя нет никаких догадок, кто бы это мог быть, Джинни? — Когда мы прибыли в здание, нам не показали его… его труп, — запнулся он, всхлипывая, — Но один полицейский позволил себе высказаться, за что на него смачно ругнулся их самый главный. Ну, как его там называют. В общем, есть три варианта. Первый: местные бандиты, с которыми у Нама был конфликт. Они даже дрались с их главарем, и победил отнюдь не Намджун. — Вряд ли. Но все может быть. Кто второй? — Его дворецкий. Он является таким же собственником дома, как и Намджун, и это и делает его главным подозреваемым. Но отношения Намджуна к дворецкому были теплыми, он бы не держал рядом с собой такого человека. Тэхен едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Вот уж он-то помнит, как вчера этот самый Намджун кричал на своего дворецкого, как тот осуждающе скользил по омеге взглядом и как хлопнул дверью. Да, вариант с дворецким был самым подходящим. — Ну, а третий? В трубке послушался истерический вздох. — Я. Тэхен округлил глаза. Он мог предположить все что угодно, обвинить кого угодно, но чтобы Ким Сокджин убил собственного жениха, по которому лил слюни и слезы на протяжении нескольких месяцев? Омега сразу отмел эту идею, даже не начиная строить в голове теории, возможные с участием этого человека. — Джин. Глупо спрашивать, но что думаешь по этому поводу ты? Были ли у него какие-то враги? Ты же его жених, ты должен был заметить что-то. — Нет, Тэхен. В том-то и дело, что я не верю, что дворецкий или те бандиты могли что-то сделать. Но у меня есть подозрения, что это сделал какой-то омега. — В каком смысле? — Я слышал разговор полицейских. Платок. Они нашли чей-то платок. Если это платок мерзавца, убившего моего жениха, то я сделаю все, чтобы закопать эту мерзость, — закончил со злобой Джин. По спине Тэхена прокатились мурашки. Надо же было так вляпаться. Он молчал, хотя должен был уже что-то сказать Джину в ответ. Просто язык не поворачивался что-либо ответить. Такого голоса от знакомого он еще не слышал и на минуту представил, что будет, если Джин узнает о той связи, возникшей на один вечер. Наконец, набравшись сил, Тэхен все же постарался сделать дрожащий голос более спокойным и заговорил. — Послушай, Джинни, я уверен, что все образуется… — Да, все образуется. Но ведь отец вновь будет искать мне жениха, — прохныкал он, — а я только привык к мысли, что не сменю фамилию. Ирония судьбы состояла в том, что между этими троими была реальная связь. Ким Намджун, Ким Сокджин, Ким Тэхён, все они носили одну фамилию на троих. Их связывал бермудский треугольник, и исключение одного звена могло поломать и два оставшихся. Всю дорогу они терлись друг около друга, как магниты, и это пугало. Когда трубка наконец вернулась на место, Тэхен медленно отошел от маленького столика. В доме воцарила гробовая тишина, которая еще больше прибила гвоздями парня к полу. Что делать? Куда бежать, чтобы следы не привели к нему? Добровольно признаться? Это самоубийство. Все развивалось слишком быстро, и это значило, что скоро произойдёт что-то совсем непоправимое. Взяв бумагу и перо с чернилами, омега опять пошел в комнату с обеденным столом. Он сел на свое место, расчистил поверхность, отодвигая тарелки, и принялся что-то яростно писать. Сначала в числовой ряд выписал подозреваемых. На всякий случай приписал еще две цифры и поставил знак вопроса. Слово «дворецкий» обвел два раза в кружок. Теперь пришло время головоломок, которые омеге предстояло решить в одиночестве. Он понимал, что сидеть сложа руки не сможет. Единственный способ избавиться от подозрений — найти убийцу самому. Этим он и займется. И пока что первыми двумя в списке стояли бандиты и этот старик. Начать омега решил с бандитов. В голове проносилось много вопросов. Что значит бандиты? Кто они? Что такого мог сделать Ким Намджун, чтобы его убили? Нужно было разузнать хотя бы имена этих людей, быть может, даже название преступной группировки, и это он сможет узнать лишь от одного человека. Его дядя наверняка знает. Прежде чем что-либо делать, Тэхен решил отправиться к Сокджину и поддержать того, хоть это и было для него своеобразной проверкой на прочность.

***

Кристоф помнил себя лишь как француза во фраке и в этих вычурных кожаных ботинках. Вместо того, чтобы носить тяжелые и неудобные пиджаки, детектив чаще всего использовал жилетки противного желтого, горчичного или вовсе коричневого цвета. Он вообще предпочитал минимум одежды и только натуральную мягкую ткань. Удивительно, как быстро французы забывали свою моду на каблуки, белые или пестрые гольфы и ужасного пышного кроя воротники. Все шло от англичан и, как любой француз, Крис презирал чванливых и чопорных людей, хотя сам порой вел себя подобным образом. Тэхен звал его дядей, когда хотел поговорить; дядюшкой, когда хотел о чем-то попросить; и в редких-редких случаях позволял себе назвать его по имени, когда был рассержен. Друзей у детектива не было, но вот приятелей, которым он в свои лихие года помогал, расследуя какое-нибудь запутанное дельце, просто завались. Крис был человеком сложным, порой даже невыносимым. Придирчивый до деталей, он доходил в своем безумии до крайности. Логика и холодный разум — главный принцип его расследования. Поэтому, увидев знакомую вещь, принадлежавшую близкому человеку, детектив едва сдержал себя, чтобы не озвереть. Он знал Тэхена от и до и даже мысли не мог допустить, чтобы тот сделал что-то подобное. А потому выкрал платок, пока никто не видел. Хоть и сказал Тэхену про друга. Но соврал. Специально пугая, чтобы тот подумал об этом. Никто не заметил тогда пропажи, а даже если заметили уже, то не подумали в сторону детектива, лица самого незаинтересованного в сокрытии улик и убийцы. И все равно все это было чертовски опасно. В нос забилась чья-то попытка подставить. И хоть разум детектива был затуманен эмоциями, все же загадка, развернувшаяся перед ним, была довольно интересной, даже приятной. На кончиках пальцев он чувствовал эйфорию, какую испытывал, когда ему попадалось очередное запутанное дело. Абстрагироваться от мира, найти то, что не смогла найти полиция — вот его основная задача, поэтому Кристоф решил не спешить и расставить все известные ему факты по порядку. Для этого ему требовалось попасть домой к своему столу, где он на бумажках сможет выписать все, что знает. Однако покинуть полицейское здание ему удалось лишь тогда, когда вечер уже заканчивался и ночь брала свои бразды правления над городом. И вторила ей вьюга, крутившаяся по улицам и заслоняющая собой дорогу. Все это время детектив нескончаемо вертел в голове мысли платке. О Тэхене. И делал предположения об участии парнишки в этом ужасном деле. Ничего вразумительного на ум не шло. Вскинув руку к лицу, Кристоф прикрыл мутновато-голубые глаза, пробираясь наощупь. Даже свечение фонарей сквозь белесый ветер было видно лишь размытыми пятнами. Идти было тяжело. Ноги едва поднимались от успевших образоваться сугробов. Однако на улице для такого позднего времени было довольно оживленно. Небольшая лесенка из двух ступенек дома была полностью заметена снегом. Постучав носиком сапога о бортик дерева, детектив наконец распахнул дверь и быстро зашел в помещение. Тепло встретило его приветливо и опалило раскрасневшиеся щеки, согревая и вызывая нестерпимый зуд. Темнота обволакивала помещение. И если на улице вовсю бушевала непогода, то тут царила тишина. Лишь небольшой свет исходил из комнаты отдыха, что говорило о том, что Тэхен не спит и ждет его. Тэхен и правда сидел в комнате на диванчике. В руках его была открытая на первой странице книга, а сам омега откинул голову назад и мирно посапывал. Ждал дядю и уснул. Кристоф, еще не согревшийся после снежной бури, прошел мимо него, но его тут же остановила чья-то рука на запястье. — Дядя, нам надо поговорить, — едва открывая глаза просипел хриплым голосом омега. — Может, отложим на завтра? Ты уже спишь, да и я устал. — Нет, мсье, — со всей серьезностью и учтивостью, на какую был способен, сказал Тэхен, — Завтра я уже не смогу находить себе места в этом доме. А сейчас мне просто необходимо узнать что-то. — Понимаю. Тэхен потянулся, выпрямил спину и выжидающе уставился на Кристофа. Омега был в нетерпении, о чем говорили его резкие неаккуратные жесты, с которыми он поправлял на себе одежду. Когда пришла очередь что-то сказать, никто не знал, с чего нужно начать. Тэхен и его голова были слишком заняты этой мыслью, а вот детектив витал вообще где-то не тут, пытаясь разложить по полочкам полученную им информацию. — Итак. Что нового сегодня вы узнали, дядя? — Ты про наше убийство? — вздохнул детектив. — Да, — почти рыкнул Тэхен. — Ну. Мало что известно. Подозревают многих. Слава богу, ты пока не в их списке. — Дядя. Вы можете сказать мне, кого подозревают и в чем? Поименно. Сегодня мне звонил Ким Сокджин и рассказал все слухи, что успел собрать. Но вы знаете больше, ведь взялись за дело, так? — с надеждой глянул он на Криса. — О да, я взялся за дело. Совру, если скажу, что принял в нем участие только из-за тебя. Тут все очень интересно и, как мне кажется, убийца довольно изощрен в своем умении скрыть следы к себе. Но ему это все равно не поможет. Также ничего не указывает на убийство как таковое. Полиция склоняется к выводу, что сердце Намджуна остановилось само по себе и, хоть логичного объяснения этому никто так и не нашел, эту теорию собираются мусолить еще очень долго. Тэхену было тяжело осознавать, что теперь он находится под подозрением. Пускай лишь для одного человека, но того, кто был единственным, кто бы действительно мог встать на его защиту. Омега ходил по полю, усыпанному обломанными сучками некогда растущих деревьев, и мог в любую минуту наступить на один из них. Поэтому, поняв, что действовать надо осторожно, Тэхен распрямил плечи и решил для начала расспросить Кая обо всем, что тому удалось узнать. — Так что насчет подозреваемых? — Официально их три. Дворецкий. Ксавье его зовут. Довольно странное имя, считаю. Ким Сокджин, что меня вводит в недоумение, учитывая, что это жених нашего потенциально убитого и, наконец, главарь местной банды любителей дебоширства — Чон Чонгук. Знакомое имя друга не привело Тэхена в недоумение. Эту новость он уже знал. А вот самое последнее как раз таки вызывало вопросы. Нахмурившись, омега снова внимательно посмотрел на дядю. — Кто такой Чон Чонгук? Что он сделал такого, в чем его подозревают? Крис хмыкнул. — Местная группировка, этакие дурачки, которых называют самыми страшными бандитами местного района. Как по мне, кучка оболтусов, не более. Пугают богатеньких вельмож. А особо богатым служат на побегушках. На самом деле их подозревают в некоторых покушениях на жизнь и убийствах, но даже это вяло связано с нашим непростым дельцем. Но вот у этого Чонгука был мотив. И мотив довольно крепкий. Парень очень уж увлекся Ким Сокджином в свое время. Кажется, вы с Джином тогда еще не дружили. Даже иногда преследовал его по вечерам, о чем тоже в полиции хранятся пара жалобных писем. А когда узнал про предстоящую свадьбу, вызвал Намджуна на дуэль, которую прервал вовремя подоспевший полицейский отряд, так называемый сменный караул, бдящий за порядком в тот момент, — со значением вещал Кристоф. Ирония для детектива, которая сквозила во всей его речи, вообще была смыслом жизни. Без нее Крис не мог трезво и критически оценивать ситуацию. даже сам над собой он частенько иронизировал, будто над глупцом. Не первый раз за день бровь Тэхена приподнималась от удивления. Ему казалось сейчас, что мир вокруг него резко сошел с ума. Все, что он думал и представлял о людях ранее, сейчас казалось какой-то навязчивой и выдуманной идеей. — Что ты знаешь об этих бандитах, дядя? Пожалуйста, не томи. Тут вопрос жизни и смерти, — почти проскулил омега. Детектив снова взглянул на парня. На сей раз взгляд его был отрешенным и заинтересованным. Тэхен слишком уж волновался и, пытаясь это скрыть, забывал, какие дела были раскрыты Кристофом отнюдь не с помощью каких-либо чудодейственных сил, потому тот наклонился вперед, приближаясь к уху омеги. — Не лез бы ты сюда, Тэхен, — предостерегал он, зная, что вряд ли его послушают. — Не могу, дядя. Это дело, как ты и сказал, ведет ко мне. Не хочу оказаться виноватым. — Тогда будь осторожен. Я в информаторы тебе не набивался. Да и если ты действительно потерял платок и он оказался там чисто случайно, это должно тебя успокоить. — Да. Это так. Но это не значит, что я не имею права спросить и узнать. Хотя бы чтобы спать спокойно ночью, зная, что меня не увезут в комнату с решеткой на окнах только лишь из-за жалкого платка, — кинул Тэхен ответный взгляд, в котором было куда больше решительности, чем у самого детектива. — Ну, раз имеешь, то я расскажу. Поступай как знаешь, Тэхен. Но если всплывет утечка информации, то винить я буду тебя, понял? — Да. Однако рассказа от Кристофа не последовало. Детектив зевнул, поправляя воротник рубашки, а затем, пожелав спокойной ночи и пообещав проинформировать омегу позже, сбежал в свою комнату, оставляя нервного Тэхена наедине со своими мыслями.