Сонная реальность

      Обедать с Сатору вошло у Сато уже в привычку. Пересекаться на заданиях или в городе было естественно, как дышать. Писать каждый вечер сообщения с пожеланием спокойной ночи и получать милые ответы, которые вызывали улыбку на лице, было жизненно необходимым.       За всё время их общения Сато настолько привык к этому мягкому и милому Сатору, что уже не представлял свою жизнь без него и давно понял, что безвозвратно влюблён. Но пока парень не пересекал границ, брюнет был способен держать себя в руках.       До сегодняшнего дня…       Они как обычно обедали вместе либо возле техникума, либо как в этот раз — в городском кафе, и пока Сатору как всегда поглощал свой рамён, Сато медленно жевал свой стейк, изредка поглядывая на своего лучшего друга и пытаясь унять бешено бьющееся сердце.       — …как вообще можно поставить выход магов в свет к людям ниже, чем то «будут ли чёрные смокинги в моде в этом году?» Ты вообще можешь себе это представить? — Сатору захватывающе что-то рассказывал с наполовину набитым лапшой ртом.       «Ну, я могу представить тебя в таком костюме, и, думаю, этого будет достаточно, чтобы мое сердце остановилось», — подумал Сато, и в между ними повисла тишина.       — Что? — тихо спросил Сатору, и глаза брюнета с ужасом округлились, когда он понял, что сказал эту фразу вслух.       — Эм… Нет, ничего… Чёрт, Сатору, извини, это не то, что ты… В целом, я даже не знаю, что тут можно сказать, — Сато постепенно заливался румянцем, пока Годжо смотрел на него своим щенячьим добрым взглядом, — боги, и ты такой милый, я не должен вообще в твоём присутствии говорить такие пошлые вещи…       Сатору с Сато всегда был мягок и не проявлял своей далеко неневинной натуры. Он считал, что с Сато нужно по-другому, для него парень был особенным и он не хотел пугать его своей излишней напористостью.        Пока Сато продолжал бормотать себе под нос извинения, брови Сатору нахмурились, и он с недоверием произнес:       — Погоди, то есть ты считаешь, что я слишком милый, чтобы говорить пошлости?       — Эм, да? — Тоору поднял брови, явно смущенная этой ситуацией. Его обычная маска непроницаемости не могла сейчас помочь.       Оба парня были явно сбиты с толку таким поворотом событий, только по разным причинам. Сато ломал голову, как такое вообще могло сорваться у него с губ, ведь он всегда умел владеть собой, пусть и в присутствии Сатору это было сложнее сделать, чем обычно. Годжо же был в растерянности из-за того, что он была поражен образом, который сложился у Тоору по отношению к нему.       Нет, он догадывался, что пока он в образе всесильного мага, способного убить всех изгонял проклятья, его другая сторона его характера кажется окружающим милым белым пушистым облачком, обожающим белых котят и рисовые булочки. Но мало, кто догадывался, что внутри этого очаровательного блондина скрывается та ещё темная сторона. Как говорится, в тихом омуте черти водятся…       Пока все эти мысли проносились в светлой голове, Сато всё ещё сгорал со стыда. Поэтому, вдохнув полной грудью, он выдал:       — Годжо, прости меня, пожалуйста, давай забудем, что я что-то говорил, и просто сделаем вид, что ничего не было? — брюнет умоляюще взглянула на мага, попытавшись сымитировать его щенячьи глазки. Но, кажется, он потерпел неудачу в этом деле.       — Давай, только теперь не думай, что я так легко оставлю это на самотёк. Я докажу, что я не такой ангелочек, каким все меня считают, и я точно умею говорить пошлости.       — Сатору, я тебе и так верю, мне не нужно ничего доказывать…       — Это уже дело принципа, — блондин вскочил с дивана, на котором они сидели, доказывая серьезность своих слов.       — Хорошо, как скажешь… — Сато ничего не оставалось, кроме как согласиться. Потому что если Сатору что-то решил, его уже не переубедить. Если бы Тоору знал, чем это обернется, он бы всё-таки попытался изменить решение Годжо.

***

      Первый раз, когда Сато чуть не умер, случился в кафе, в которое они пошли с Годжо на следующий день, чтобы пообедать.       Обычно Сато забывал о том, что существует еда. Как истинному трудоголику, ему были чужды перерывы на обеды, перекусы или просто отдых. Но как только в её жизни появился Сатору, который стал беспокоиться о том, что парень не ест ничего, кроме кофе, и работает до поздней ночи, Сато понял, насколько ужасен его график, пусть он и продолжал в большей степени его придерживаться. Только теперь он это делал с мыслью, что Годжо опять будет волноваться. И это вызывало у него улыбку и тепло в груди.       Они сидели в их любимом кафе, за самым дальним столиком, огороженным от окружающего пространства насаждениями из зеленых кустов в горшках. Это создавало уютную атмосферу и, если оценить непредвзято, некоторую романтику, и Сато конечно же не подразумевал это, когда бронировал этот столик на каждый вторничный обед с Сатору.       После того, как закончились их основные блюда, а парни уже обсудили все задания, которые им доставались, Сатору подозвал официанта, чтобы заказать десерт.       — Сато, ты просто обязан попробовать это потрясающее мороженое с малиной, потому что оно… ну, оно волшебное! — кажется, восторженное отношение Сатору к еде — это то, что Тоору любит в блондине… помимо его заботы, внимания, улыбки, оптимизма, смелости, красоты и всего остального.       В результате они заказали две порции того самого волшебного мороженого, только с разными вкусами, а когда его принесли, Сатору во все глаза уставился на брюнета, чтобы оценить реакцию Тоору на десерт.       — Ну что, тебе нравится? — в голубых глазах сиял восторг, когда Сато закрыл глаза, наслаждаясь десертом.       — О, да. Это прекрасно, Сато, — ещё одна ложка бананового мороженого скрылась за губами. — А эти нотки… Кажется, малины? Просто тают на языке.       Повисла тишина, пока парни наслаждались десертом, и если бы Сато поднял глаза, он бы насторожилась тем, что Годжо продолжает ковырять ложкой мороженое, так к нему и не притронувшись. А на его губах играет ухмылка, когда он, кажется, о чем-то задумался.       — Думаю, твой вкус на моём языке был бы лучше, — как ни в чем не бывало проговорил Сатору, наблюдая за реакцией друга. — Дашь попробовать?       Сато поднял глаза как раз в тот момент, когда на губы Годжо вернулась усмешка, а в его глаза — невинность ангела.       «Он точно только что это услышал? Сатору действительно сказал, что его вкус был бы лучше? Какого черта?»       Ложка Сато остановилась на половине пути к его рту, глаза были широко раскрыты от удивления, а щёки заливал яркий румянец, готовый посоревноваться по красноте с цветом его капюшона. Это или сон, или она сходит с ума, выдавая желаемое за действительное. Или он сходит с ума во сне, такая вероятность тоже есть.       — Что? — голос Тоору охрип, и он списал это на холод десерта, а не на ужасно подробные фантазии, которые активизировались в его голове. Он не сомневался, что Сатору услышал его учащенное сердцебиение и сбившееся дыхание, но все когнитивные способности были сосредоточены на том, что сказал Годжо.       — Я спрашиваю, — Сатору нарочито медленно наклонился, упёршись локтями на стол и растягивая слова, — позволишь ли ты мне, — голубоглазый взгляд опустился на чужие губы и вернулся обратно, всматриваясь в черноту поглотивших глаз зрачков, — попробовать… твой вкус… — Сато был готов умереть прямо здесь и сейчас, не дожидаясь того, что допишет свою книгу, — мороженого?       Сатору мило улыбнулся, а Сато потребовалось несколько минут для перезагрузки операционной системы, чтобы распознать последнее слово, ведь оно определенно точно было сказано на другом языке. Ладно, нет, просто он слишком сильно зациклился на предыдущих фразах блондина.       «Всё это время Сатору говорил про мороженое?»       Видимо, Сато просто слишком испорчен, раз он подумала совершенно о другом. Или же он безнадежно глубоко увяз в любви к своему лучшему другу.       Не дожидаясь разрешения брюнета, Сатору зачерпнул его десерт своей ложкой и засунула в рот, специально медленно (наверное) облизывая её и не сводя взгляда с Сато. Горло Тоору дернулось в попытке проглотить воздух и не поперхнуться им, наблюдая такое убийственно сексуальное зрелище.       — Да, я был прав… Твой вкус великолепен, — огонь в глазах Сатору был способен испепелить Сато прямо здесь, хотя он самостоятельно сгорал от желания не хуже. Однако Сатору, кажется, довольный своим результатом, в мгновение ока вернул себе образ невинного ангелочка. — В следующий раз обязательно закажем ещё. Или можем попробовать другие вкусы, говорят, что от мятного просто сносит голову!       Да, Тоору определенно точно уже снесло голову. Потому что он совершенно не может сейчас думать.       «Я докажу, что я точно умею говорить пошлости», — всплыло в сознании Сато. Чёрт побери.       Кажется, пора писать завещание, потому что именно так он и умрёт. За обедом со своим лучшим другом, в которого он тайно влюблен и которая пытается доказать, что умеет говорить пошлости.

***

      В следующий раз Сато в прямом смысле чуть не умер, когда Сатору пришёл к нему в офис. Ничего не подозревающий Тоору ждал друга на обед (вероятно, он уже просто забыла о том инциденте в кафе несколько дней назад, или же они оба просто старательно его игнорировали). Когда Сатору вошёл в кабинет, Сато не мог не отметить, что грудная клетка снова заполняется теплом.       — Привет! — невероятно мило улыбается Сатору.       — Привет, Годжо, — Сато дарил блондину всё тепло, которое не показывал никому другому. Никогда. Неудивительно, что все, кроме Сатору, считали его черствым. — Мне осталось буквально несколько договоров, и я к тебе присоединюсь. Прости, что тебе приходится ждать, я знаю, что ты занят не меньше меня.       — О, да брось, Сато. Я всё понимаю, и не переживай. Я принёс персики, ещё нескольких порций рамёна и китайской лапши, и твоего любимого салата. Ты знал, что сегодня международный день персиков? — Сатору говорил это с таким восторгом, что Сато скоро начнет ревновать его к еде.       Только Сатору мог знать, что существует международный день персиков. А ещё международные дни эскимо, сладостей и рисовых булочек. Тоору тихо хихикнул, возвращаясь к своим документам, пока Сатору раскладывал всю принесенную еду на столик около дивана.       В кабинете повисла тишина, пока Сато ставил последние подписи, и только шелест дорогой ручки по бумаге разносился по кабинету. Ну. помимо слегка учащенного сердцебиения брюнетки.       — Ты сегодня прекрасно выглядишь, — Сатору улыбнулся, когда Сато поднял глаза, а его щёки залил румянец.       — Спасибо.       Тоору опустил глаза вниз и взяла стакан с водой, который стоял рядом, чтобы скрыть своё смущение за ним, но пожалел об этом в ту же минуту, когда Годжо произнес:       — Хотя, я уверен, без одежды ты был бы ещё привлекательнее.       Секунда, всё спокойно, но уже через две Сато судорожно хватает воздух, кашляя и пытаясь отдышаться, когда все документы оказались залиты водой, находившейся только что у него во рту.       — Боже, Сато, ты в порядке? — Сатору подлетел к Сато, чтобы нежно постучать по его спине, и это не то что не помогло, боже, это только усугубило ситуацию. Потому что как можно после таких слов не представлять, как эти самые руки стягивают с него одежду?       — Да, я в… полном… порядке… — в перерывах между вдохами прохрипел Тоору. Всё лицо его было красным, вены на шее вздулись, а с подбородка стекала вода, которую он выплюнул. Но Сатору всё так же нежно смотрел на него, уже выводя на спине большие круги, а не стуча.       «Он точно только что это сказал? Вот этот ангел и олицетворение невинности только что произнёс, что я бы хорошо смотрелся без одежды?»       Сато достал салфетки из ящика стола, убирая беспорядок, который он навел. Документы придется распечатать ещё раз, но это меньшее, что сейчас его беспокоило.       — Пойдем есть, Сато, я уверен, что ты проголодался. К тому же, после такого стресса тебе нужно восполнить уровень глюкозы…       Годжо что-то ещё лепетал, уже возвращаясь к столику, а Сато просто смотрел на него, недоумевая. Очевидно, они снова сделали вид, что ничего не произошло. Должен ли был Сато что-либо сказать? Он не уверен. Хотел ли он что-то сказать? Определенно нет. Разве что только заставить Сатору замолчать, прижавшись к нему своими губами. Но это невозможно, как минимум потому что они совершенно разные. И как максимум, потому что Сатору слишком хорош для него, и Годжо заслуживал кого-то идеального, до планки которого Сато не дотягивал.       Они, как обычно, провели вместе весь обед и (не)много больше. Снова невинные разговоры, снова пустые контейнеры из-под еды и снова щемящая нежность в груди Тоору. До тех пор, пока…       — Сато, мы совсем забыли про персики! — Годжо достал из пакета два фрукта, протягивая один брюнету. — В такой день нельзя их не съесть!       — Что тебе мешает есть их в любой другой день? — Тоору засмеялся, принимая персик из рук парня.       — Ничего, но ты не понимаешь. Не съесть персик в день персика?! Это преступление, — Сатору улыбнулась, а Тоору, закатив глаза, всё же откусил фрукт. Он был идеально сладкий, как раз такой, каким его любил Сато.       — К тому же, — глаза Сатору, казалось, потемнели, а сам он так и не притронулся к собственному деликатесу, — персики удивительно сочные летом, ты замечал? Стоит только надкусить, и соки уже стекают по твоему подбородку… затем по пальцам… по руке…       Сато шумно проглотил кусок, который он откусил, во все глаза смотря, как Сатору воплощает в жизнь то, что только что произнес. Вот он прижимается губами, к которым сама Лена хотела прикоснуться, к мягкой шкурке персика, кусает его, и тонкая струйка фруктового сока стекает по его подбородку. Тоору до покалывания в губах хочет сцеловать её, но Сатору его опережает. Он вытирает сок пальцем и медленно слизывает капельку, не отрывая взгляда от Сато       «Не ну это уже можно считать развратом!»       Ни один из них не реагирует на вдвое участившееся сердцебиение Сато. Они прожигают друг друга глазами, пока в голове Тоору рисуются ужасающие и возбуждающие воображение картины, как Сатору слизывает нечто совершенно другое, а подбородок испачкан совсем не в соке персика…       Сато перевел взгляд на губы Годжо, которые всё ещё блестели от влаги фрукта, и, возможно, он бы не удержался именно сегодня, после всего того, что Сатору произнес и сделал, если бы не стук в дверь.       — Тоору-сан, у Вас встреча с инвестором через десять минут… — Химено подняла глаза от планшета и замерла, увидев странную картину: её босс пялится, не отрываясь, на Сатору, и у обеих в руках надкушенный персик. — Эм, Тоору-сан, я могу Вам чем-то помочь? Если у Вас раунд в гляделки, и я не вовремя…       Сато оторвался от любимого лица и проснулась, словно кто-то дал ему отрезвляющую пощечину со словами: «Ты на работе, Сато! На работе люди работают!»       — Да, Химено, спасибо. Ты можешь идти, я скоро буду в зале совещаний, — Сато взял со стола салфетку, вытирая губы и пальцы от стекающих соков фрукта, и, о боже, у него теперь определенно есть ужасно возбуждающая ассоциация с персиками. Возможно, он теперь никогда не сможет их есть.       Как только дверь закрылась, и парни снова остались одни, Сато повернулся к Сатору:       — Годжо, прости, мне нужно идти. Я и так, кажется, задержал тебя дольше твоего свободного времени. Увидимся в следующий раз, я тебе напишу, хорошо? — Сато уже встал и выкинула испачканную салфетку в мусорное ведро, направляясь к двери.       — Д-Да, конечно, увидимся, Сато, — Сатору одарил парня улыбкой и принялся собирать пустые контейнеры.       Выйдя за дверь, Тоору выдохнул. Он позже подумает над всей этой ситуацией и проанализирует её. И над последним взглядом Сатору он тоже подумает позже.

***

      Они увиделись на вечере, посвящённом компании Сато, куда он и пригласила Сатору. Как он мог не пригласить своего любимого лучшего другу на вечеринку, устраиваемую «Satoshi»? Ну и, конечно, он добавил в меню несколько вкусов моти, просто потому что так поступают абсолютно все лучшие друзья.       — Сато! — звонкий голос, способный разогнать тучи даже в самый дождливый день, достиг уха Тоору, и его губы непроизвольно растянулись в улыбке.       — Годжо, — брюнет повернулся на голос и поприветствовал очаровательного блондина, уже подошедшего к нему. — Рад тебя видеть. Ты очаровательно выглядишь.       Парни обнялись, и Сато, возможно, чуть дольше задержался в таких мягких объятиях. Совсем капельку.       — Спасибо! То же самое могу сказать и о тебе, — губы Сатору растянулись в хитрой улыбке, когда он окинул взглядом Сато, на котором был темный костюм с синим галстуком. Хотя, по правде сказать, любой костюм на Сато всегда было тем самым, способным снести крышу.       Эта улыбка не понравилась Сато. Он уже научился распознавать, когда у Сатору в голове созрел какой-то план, способный остановить его бьющееся в предсмертных конвульсия сердце. И он не ошибся.       Закончив разглядывание друга, Сатору посмотрел ему в глаза и произнес:       — Этот костюм великолепно на тебе сидит, — Сато выдохнул, когда продолжения не последовало, но он расслабилась слишком рано. Сатору наклонился к его уху, обдавая горячим дыханием, — но я сидел бы лучше.       Тоору перестал дышать. Он перестал функционировать. Возможно, его ноги перестали бы его держать, и он упал бы, если бы не рука Сатору, лежащая на его пояснице.       Годжо отстранился, ухмыльнувшись, а Сато хрипло спросил, чтобы перевести тему разговора:       — Что ты будешь пить? Я лично собираюсь осушить бар.       — О, мне просто воды… — Сатору улыбнулась, а Тоору кивнул и уже направился к стойке в углу помещения, когда е догнали слова блондина, — желательно у твоих ног.       Да, Тоору определенно точно нужно выпить.

***

      Позже этим же вечером Сато был слишком пьян, чтобы добраться до дома и даже позвонить собственному водителю. Поэтому он направилась на такси к Годжо, который, кажется, не очень то возражал.       Когда они ввалились в квартиру, Сато скинул обувь и сел на барный стул на кухне, ожидая, когда Годжо к нему присоединится. Сатору, хихикая, покачал головой. Очевидно, он был более трезвым. Маг встал немного поотдаль парня, с нежностью смотря на него. Он так много хотела сказать ему, но слов не было.       — Сатору, как ты можешь быть всегда таким хорошим? Я так не умею. Я про твой безудержный оптимизм и вечное солнечное сияние, — они вот уже десять минут перешли на философские разговоры и цели в жизни. Оно и не удивительно, на пьяную-то голову.       — Ну, я могу попробовать тебя научить безудержному оптимизму, — Сатору не мог скрыть улыбки, умиляясь и смотря на Сато, у которого немного заплетался язык.       — Ты? Научишь меня?       — Да. Знаешь, я довольно хороший учитель, — снова это выражение лица, снова эта улыбка и вкрадчивый голос. — Это не так сложно. Я могу объяснить тебе… на пальцах… или простым языком, как ты захочешь, — с каждым словом Сатору приближался на один маленький шаг, оказавшись в конечном итоге вплотную к Тоору. Колени парня упирались в брюки Сатору, а их глаза не отрывались друг от друга. Сердце Сато бешено стучало в груди, эхом отдаваясь в голове.       — Сатору, хватит, — Сато зажмурил глаза, чуть ли не плача. Его сердце больше этого не выдержит. — Я так больше не могу. Всё это, — открыв глаза, он махнула рукой между ними, подбирая слова, — ты говоришь только чтобы доказать, что ты умеешь говорить пошлости, или потому что ты действительно имеешь это в виду? Потому что если первое, то я тебе верю.       Находиться рядом с Годжо и так было пыткой, особенно понимая, что у его любви не было выхода. Но когда Сатору начала практиковаться в пошлых высказываниях, это стало совершенно невозможно. И Сато быстрее получит сердечный приступ, чем доживет до двадцати семи.       — А если второе? — Годжо положил руки на бедра Тоору, и тот почувствовал от них жар даже через ткань брюк.       — То есть ты имеешь в виду, что ты хочешь?..       — Поцеловать тебя прямо сейчас? Да, — Годжо улыбнулся, ища что-то в глазах Сато. В них сейчас должно было быть удивление, смешанное с надеждой.       Кажется, этого было достаточно, потому что Сатору нагнулся и аккуратно прикоснулась к губам Сато.       Тот не верил в происходящее. Возможно, он словил белую горячку на пьяную голову, и это его галлюцинации? Но нет, вот мягкие волосы под его пальцами, и тихий стон вырывается изо рта напротив, когда он проводит ногтями по коже головы Сатору. Нежные губы, о которых он так долго мечтал и на которые засматривался, когда никто не видел, пробовали его губы на вкус, и от этого сердце было готово выскочить из груди. Сато прижал Сатору к себе, словно боялся отпустить, как утопающий цеплялась за соломинку, которую ему только что протянули.       Сатору отстранился, проведя пальцем по щеке Сато, и прошептал:       — Пойдем спать. Думаю, мы обсудим это завтра.       Тоору блаженно закрыл глаза, наклонясь к прикосновению и кивая, чувствуя себя самым счастливым в этот момент.       Если каждый спор с Сатору будет заканчиваться так, он готова спорить до конца жизни.