Метод соблазнения

В хижине пахнет сладким цветом лаванды и манящей свежестью хвойного леса — ароматическими диффузорами, что Шэдоу нравились больше всего в доме Соника — смешавшимися с едким ароматом ментоловых сигарет. Соника то всегда раздражало, но уступать он, кажется, всегда умел лучше, чем отстаивать — не считая битвы за собственное пристанище, когда героизм превышал здравый смысл. В отличие от Шэдоу. Шэдоу выдыхает последнюю порцию никотина из лëгких и тушит дотлевший окурок об пепельницу рядом, наблюдая за тем, как солнце медленно близится к горизонту, позволяя огненно-золотистому свету разлиться по окружению — уже вечереет — и только тогда заходит с веранды в помещение, где Соник, раскинувшийся на мягком диване, допивает уже последнюю банку светлого нефильтрованного пива. — Я никогда, походу, не смогу привыкнуть к этому, — Соник слабо усмехается и приподнимает хитроватый взгляд полуприкрытых изумрудных глаз, намекая этим на привычку, уже нынешнего напарника — и партнëра — каждый раз закуривать прямо в хижине, будто забывая о том, как сильно его это нервировало. Шэдоу останавливается рядом с ним и тянет руку ближе, нагло прерывая попытку сделать очередной глоток расслабляющего алкоголя, хватая пальцами за край коричневой банданы и наклоняясь, чтобы оставить лëгкий поцелуй на персиковых губах — каждый раз словно нарочно, пока запах дыма не успевает выветриться, смешиваясь с — таким схожим — ароматом чужих феромонов. — И не надо, — шепчет бархатный тембр, и Шэдоу остаëтся, по-прежнему, критически близко к чужому лицу — разделяя с ним оставшийся привкус ментола на губах, забирая взамен с его хмельной аромат, заставляя Соника в очередной раз возмущëнно нахмуриться, рефлекторно хватаясь свободной за запястье руки с золотым ингибитором: — У каждого свои методы расслабиться, верно? — заканчивает фразу Шэдоу, взглядом указывая на серебристую банку с индиговой гравировкой марки, в бинтованных руках, после чего отстраняется, отпуская ткань банданы, проводя указательным пальцем по линии чужого подбородка — словно заигрывая. Тогда Соник замечает кроткую ухмылку, что играет на палевых губах, и лëгкий прищур кроваво-алых глаз, кажется догадываясь, чего добивается от него чëрно-красный ëж: — Ты соблазняешь меня? — Возможно. И Шэдоу сводит, резко переменившийся — почти скучающий — взгляд с хризолитовых глаз, совсем оставляя Соника, и немного разминаясь на месте, когда его лëгкий флирт так и остаëтся безответным. — Я тогда схожу в душ, надеюсь, к тому времени, как я закончу, твоя тормозная головушка успеет додуматься, что я не просто так согласился потратить своë драгоценное время на тебя сегодня. Соник замирает, приоткрывая рот, и даже не успевает подобрать слов, чтобы ответить на его колкость, когда Шэдоу уже скрывается за дверью ванной и кофейно-карамельный аромат в комнате ослабевает — что он замечает только потом, и догоняет практически сразу, что сейчас чëрно-красный ëж действительно сильно нуждается в нëм — в его срочном внимании и ласке: — Замечательно. Соник расплывается в дерзкой улыбке и откидывается на спинку дивана, допивая остатки прохладного пива, и оставляя опустошëнную банку на кофейном столике, рядом с парой других — и когда новая порция алкоголя разливается по крови, почти опьяневший разум становится смелее, заставляя кобальтового ежа — не раздумывая больше — подняться с места, направляясь следом за напарником. — Могу я присоединиться? — флиртливо спрашивает Соник, окидывая жадным взглядом рельефное, мокрое тело перед собой — когда уже минует двери, скидывая бандану и бинты вместе с нейлоновыми перчатками, на что ему приходится приложить немного усилий из-за своего состояния — открывая стеклянную дверцу душевой кабины и без ответа ступая вперëд, попутно стараясь удержать равновесие на влажной поверхности. — Я бы не советовал тебе совмещать алкоголь и горячий душ, спидстер, — цокает Шэдоу, качая головой, и тут же поворачивается в его сторону — будучи уже практически полностью мокрым и покрытым гелем для душа — быстро поправляя свои вымокшие, чëрно-красные иголки, а после хватаясь за синие плечи, чтобы помочь устоять на ногах, когда кобальтовый ëж оказывается рядом. А Соник слегка морщится сначала и отводит взгляд в сторону, закрывая глаза, и проводя ладонью по собственному лицу, чтобы стереть лишнюю влагу, когда поток горячей воды накрывает его буквально с головой, заставляя вздрогнуть. — Плевать. И Соник утыкается своим в его лоб, их носики тесно соприкасаются и он накрывает ладонями стройную, чëрную талию, заставляя чëрно-красного ежа прижаться, вплотную, к своему сильному телу, с резким вздохом — и зарывается в мокрый мех пальцами, дразняще, очерчивая изгиб пояса, мимолëтно проходясь по рëбрам, затем снова опускается ниже, чтобы крепко обхватить на уровне женственного таза. — Меня всегда привлекала твоя рисковость, Соник, — соблазнительный тон бархатного голоса мурашками отдаëтся по телу Соника — когда Шэдоу ухмыляется и заводит руки за кобальтовую шею, ухватывается, немного отводя голову в сторону и приподнимая, чтобы прошептать эти слова прямо на ушко, опаляя то горячим дыханием — и он сглатывает, в предвкушении, когда его партнëр продолжает фразу: — Хочешь меня? И Соник чувствует, как мириадами всколыхнулись в животе бабочки, как палевые губы трепетно коснулись синего ушка, как кофейно-карамельный аромат резко ударил в нос, нарастая с каждой секундой — то были феромоны, которые Шэдоу, благодаря особенностям своей анатомии, прекрасно умел регулировать — и его опьянëнное сознание окончательно сдаëтся, когда распалëнное тело партнëра начинает медленно тереться об его. — Охуеть, как сильно. Шэдоу было достаточно этих слов, чтобы лукаво усмехнуться, отстраняясь немного от Соника, желая любяще посмотреть в его хризолитовые глаза и насладиться этим хищным взглядом, оставляя лëгкий поцелуй на персиковых губах, попутно проводя ладонями по его плечам, груди и рельефному прессу — плавно, заигрывая, возбуждая, заставляя Соника немного вздрогнуть от умелых прикосновений — прежде чем обхватить пальцами крупный — уже налившийся, твëрдый — член. — Тогда позволь мне начать. Шэдоу совсем отступает от него и выключает воду для удобства, затем опускается, аккуратно, на колени, удерживаясь за синие бëдра для равновесия, пока Соник делает шаг назад и вжимается спиной в стекло, сплошь покрытое паром — судорожно выдыхая, и опуская взгляд полуприкрытых изумрудных глаз, когда пальцы партнëра начинают осторожно массировать его чувствительные яички. Шэдоу касается языком розоватой головки, выводя зацикленные круги на ней, затем проходится по всей длине ствола и мнëт свободной рукой основание, слегка стимулируя движениями вверх-вниз, прежде чем совсем взять член в рот, начиная с головки, постепенно погружая, пока не берëт до самого упора, слегка жмурясь. А Соник вздыхает — томно и сладко — в блаженстве смыкая глаза, пропуская тихие полустоны с каждым новым прикосновением — и когда приятная теплота обрамляет его член, Соник не может сдержаться и рефлекторно толкается сам, упираясь головкой в горло партнëра, и прикусывая губы, когда Шэдоу давится его достоинством, немедленно вынимая изо рта с влажным звуком, оставляя собственную слюну на поверхности: — Соник, твою мать, давай полегче. — Прости, я постараюсь держать себя в руках. Соник виновато смотрит на откашливающегося Шэдоу, что сурово глядит на него, и угрожающе впивается красными когтями в его ноги — слегка улыбаясь, неловко — и тянет руку вниз, прижимая ладонь к палевой щеке, аккуратно поглаживая, когда приступ кашля сходит — чтобы успокоить. Тогда Шэдоу повторяет попытку, уже вполне удачно, вбирая член снова в рот, начиная двигать головой назад-вперëд, помогая стимулировать головку языком, а рукой снова сминает основание — другой не забывая ласкать мошонку, которой уделяет внимание пальцами и языком, когда отстраняется. — Охх, блять, Шэдоу… И Соник почти задыхается от приятных ощущений, что накрывают его из раза в раз, блаженно хмурясь и запрокидывая голову немного назад — виртуозные ласки Шэдоу заставляют его тело слегка содрогаться, а ноги немного подкашиваться — особенно когда он начинает сосать интенсивнее, дразня ствол языком, останавливаясь у головки, слегка посасывая ту, а затем снова принимая до упора в горло: — Хаос, я скоро кончу, остановись… Шэдоу замедляется, когда слышит его слова, но продолжает, нарочно, двигать языком на головке, кидая соблазнительный взгляд в хризолитовые глаза после того, как приподнимает голову выше, хватаясь пальцами за синий таз. А Соник ухватывается ладонями за палевые щëки, заставляя остановиться, после чего самостоятельно вынимает член из его рта со слабым вздохом — и наклоняется, стирая остатки слюны в уголках губ, стараясь удержаться на ногах, когда припадает к его губам и проталкивает язык, горячо и жадно целуя — на что Шэдоу отвечает с такой же страстью, сплетая языки и закрывая глаза, оцепляя пальцами запястья его рук. — Теперь твоя очередь, постарайся как следует, спидстер. Шэдоу практически мурлыкает эти слова в персиковые губы, проходясь по ним, напоследок, языком — с намëком — когда отстраняется с влажным причмоком, уже поднявшись на ноги, зарывая одну из рук в кобальтовые иголки, а другой аккуратно проходясь между игл на лопатках — глядя похотливо прямо в изумрудные глаза: — Я не разочарую тебя. Соник ухватывается за мягкие чëрные ягодицы, крепко сжимая те в своих ладонях, после чего прижимает Шэдоу к мокрой стенке, опускается немного и утыкается в шею, чтобы прильнуть губами, пылко целуя, до самых ключиц и обратно, оставляя слабые засосы — блуждает по его телу руками, касаясь талии, пресса и груди, затем снова возвращаясь к упругой заднице, чтобы смять еë пальцами. — Мхх, чëрт возьми, Соник… Шэдоу пропускает несколько слабых стонов и шумно выдыхает, прикусывая свои губы, позволяя себя облапать — более того, откровенно наслаждаясь этим — обнимая Соника за шею и утыкаясь лицом в его плечо, он выпускает новую порцию феромонов, распространяя сладкий запах кофе и карамели, вместе с влажностью между ног, что накапливается с каждым новым поцелуем в шею и нежным прикосновением к его разгорячëнному телу. — Ты уже такой мокрый там, Шэдоу, неужели, я настолько хорошо стараюсь, м? И Соник дерзко ухмыляется, когда произносит эти слова соблазнительным полушëпотом, самодовольно усмехаясь, обжигая горячим дыханием чëрную шею — уже покрытую его свежими метками — и, не дожидаясь ответа, отстраняется, хватаясь за его плечи и разворачивая к себе спиной. Соник вжимает Шэдоу уже в стеклянную дверцу, прижимаясь к нему сзади своим телом, обхватывая руками его широкие, женственные бëдра, он проскальзывает членом между внутренних складок мокрой киски, начиная тереться об неë, чтобы сильнее смешать два аромата феромонов — свой ментолово-лаймовый с его кофейно-карамельным. — Вставляй уже, блять, я не могу больше… Шэдоу почти хнычет, требовательно, скалясь, и его тело начинает слегка дрожать от избыточного вожделения, когда Соник оглаживат ладонями его бëдра и оставляет нежный поцелуй на плече, затем на шее и, наклоняясь, между игл на лопатках, продолжая ласкаться членом об его вагину. И Шэдоу пропускает шумный стон, когда Соник накрывает рукой половые губы чувствительной промежности, нежно мастурбируя, прежде чем протолкнуть в дырочку, по очереди, три пальца. Соник начинает двигать ими, наращивая темп, пока большим пальцем ласкает клитор — заставляя чëрно-красного ежа срываться на более громкие звуки наслаждения, изгибаясь, практически насаживаясь самостоятельно на его пальцы, когда уже становится не в силах терпеть: — Ахх… Со-Соник… Мхах… Я хочу теб… — Я знаю, Шэдоу. Соник перебивает его речь — которая и без того обрывается стонами — и вынимает пальцы, медленно, из его киски, с хлюпающим звуком, пока прижимается губами к чëрному ушку с кисточкой, слегка прикусывая, а другой рукой ухватывается за талию, вынуждая Шэдоу, выругиваясь, сильнее вжаться — упираясь руками, сжатыми в кулаки, и лицом — в дверцу. И Соник, проходясь, ласково, ладонями по стройной чëрной талии ещë раз, ухватывается за неë, заставляя Шэдоу развернуться к себе лицом, что перекошено нуждой — его губы слегка дрожат, глаза полуприкрыты, взгляд выражает похоть и озлобленность на партнëра, что продолжает дразнить его, одновременно: — Я убью тебя, ублюдок, если ты продолжишь издеваться над моим телом. — Можешь говорить что угодно, милый, но я вижу, как тебе хорошо. Шэдоу хмурится на очередную колкость и кладëт — слегка дрожащие — руки на грудь Соника, медленно проглаживая до плечей, заводя за шею, чтобы обнять, вынуждая сильное тело партнëра прижаться ближе, и грудь с пушистым белым мехом высоко вздымается при каждом глубоком вдохе, после чего следует пылкий выдох, что обжигает снова и снова персиковые губы — и он прикусывает собственные, отдаваясь в руки Соника, когда чувствует, как головка члена вновь аккуратно проходится по его чувствительной киске — несколько раз. — Блядство. Соник не обращает внимание на его ругань — лишь расплывается в соблазнительной ухмылке, направляя похотливый взгляд в рубиновые глаза — ухватываясь за его правую ножку под коленом, и немного приподнимая, заставляет подогнуть, продолжая придерживать, в то время как вторая рука обнимает пояс — и он целует Шэдоу в губы, страстно, приставляя головку ко входу, начинает постепенно проталкивать член, пока не оказывается в тесном, мокром пространстве до упора. Шэдоу, в этот момент, хочется сорвано простонать, но чужие губы не позволяют ему отстраниться, поэтому его попытка отдаëтся лишь грубым мычанием — он закрывает глаза, жмурится, целуя Соника горячее, борясь своим, беспощадно, с его языком, и сжимает пальцы сильнее на кобальтовой шее, за которую крепко ухватывается, заставляя партнëра прижаться к себе плотнее собственным телом. И Соник начинает размеренно толкаться в его киску — что вся истекает собственными соками от перевозбуждения — каждый раз с гулким шлепком, практически касаясь головкой шейки матки, потому что входит почти до конца, постепенно наращивая скорость — и рукой, что сначала оглаживает талию, спускается ниже, проходясь по бедру, затем накрывает поверхность половых губ и касается клитора, снова большим пальцем, аккуратно, стимулируя выступающую, чувствительную бусинку. — Ахх, Соник, пожалуйста, сильнее… Шэдоу изгибается, изящно, в спине, и содрогается всем телом, отчаянно вжимаясь в запотевшее стекло позади себя, когда чувствует совокупность приятных ощущений, что накрывают его с головой — большой размер Соника, что растягивает его изнутри с каждым новым толчком, умелые ласки на клиторе и пылкие поцелуи в шею, что оставляют свежие засосы — когда они отрываются друг от друга с причмоком после очередного поцелуя, оставляя собственную слюну на губах друг друга. И Шэдоу почти скулит, задыхаясь в шумных стонах, запрокидывая назад голову, впиваясь когтями в его плечи и шею, в тот момент, когда скорость Соника достигает предела — он втрахивается в измокшую вагину идеально грубо, быстро и глубоко — и Шэдоу просто срывает крышу, когда Соник, нарочито опаляя своим дыханием чëрное ушко с кисточкой, касается губами мочки — и шепчет что-то грязное, одновременно ласковое и бесстыдное, проходясь влажным языком до самого кончика кисточки, что посылает по измождëнному телу чëрно-красного ежа волны приятных мурашек: — Ты любишь это, когда я трахаю тебя вот так, как последнюю шлюху. Я знаю об этом, Шэдоу. Соник говорит последнюю фразу особенно отчëтливо, толкаясь внутрь ещë более резко и страстно, и спускается губами ниже, слегка прикусывая чëрную шею — его речитатив всегда был развязнее, когда он оставался под воздействием алкоголя, и Шэдоу то безумно нравилось — пальцы руки, что придерживают ножку партнëра, задирая ту немного выше, вцепляются в кожу, зарываясь под мокрую шерсть, а другая рука, дразня, продолжает ласкать припухлые половые губы, снова и снова задевая пальцами клитор, мастурбируя тот интенсивнее. Шэдоу не может ответить, его голос срывают громкие стоны, он полностью вжимается в Соника и конвульсивно дрожит, когда его топит волна яркого оргазма — что Соник ощущает сразу и обольстительно усмехается, почти оскаливаясь в ухмылке — стискивая в судорожных, цепких объятиях за шею, закрывая глаза, шумно всхлипывая от наслаждения, изгибается назад с грубым вскриком — и лепечет обессиленым шëпотом его имя, смешавшееся с отборным матом: — Как же охуительно… Соник, мхах… О блядский хаос… И Соник больше совсем не сдерживается, когда слышит этот изнеможëнный бархатный тембр — он впивается в палевые губы требовательным, грубым поцелуем, прикусывая те, смыкая глаза, и подхватывает Шэдоу на руки под ягодицами, прижимая к дверце, продолжая вбиваться в его киску так же жëстко — по-животному — с шумными шлепками, под стоны чëрно-красного ежа и дрожь чувствительного тела, что только недавно достигло кульминации. Соник делает ещë несколько завершающих толчков и обильно кончает внутрь Шэдоу, жмурясь, утыкаясь в его шею, с рваным вздохом, когда отстраняется от палевых губ. И здесь их запахи смешиваются окончательно, сливаясь друг с другом — аромат кофе и карамели, ментола и лайма, что приторно заполняют всю душевую кабину, в которой уже было тяжело дышать из-за духоты. — Шэдоу, ты просто пиздецки невероятен, когда так громко изнываешь на моëм члене, хаха. Я когда-нибудь говорил тебе об этом? — Заткнись, спидстер, умоляю, пока я не свернул тебе шею. Соник лишь смеëтся, игриво, на его слова и предупреждающий рык, когда отпускает из собственных рук, позволяя самостоятельно встать на ноги, которые уже почти не держали чëрно-красного ежа — и снова включает свободной рукой воду, пока другой обхватывает расслабленное тело Шэдоу, любяще чмокая в губы, намереваясь, теперь, помочь уставшему партнëру нормально помыться — уж точно не для того, чтобы трахнуться ещë раз в процессе, что вы, совсем нет. — Завтра будет тяжëлый день. Шэдоу пессимистично — в своëм стиле — предполагает, но Соник не отвечает, когда они, уже чистые, закутавшиеся в мягкие тëмные халаты — один из которых Соник любезно предоставил Шэдоу — ещë с влажными иголками, сидят на веранде под просветами звëздного вечера, прижимаясь плечом к плечу — и чëрно-красный ëж закуривает, снова, выдыхая дым в противоположную сторону от сидящего рядом Соника. Потому что знает, как сильно он ненавидит запах сигарет — в котором скрывается его собственный, ментоловый — но в глубине души Сонику хотелось верить, что Шэдоу всегда курит сигареты только с одним ароматом, потому что скучает, желая сохранить хотя бы знакомый запах, когда его нет рядом. — Останешься сегодня со мной? Соник кидает спокойный взгляд в кроваво-алые глаза, расплываясь в тëплой улыбке — привычной, с надеждой — когда рука обхватывает его талию, аккуратно прижимая к себе — и он оставляет заботливый поцелуй на чëрном виске, утыкаясь в шею со вздохом. Игнорируя противный аромат дыма, который уже, почему-то, совсем не кажется ему таким раздражающим. И Шэдоу не может сдержать кроткой улыбки — что, кажется, самодовольная — прикрывая глаза, прижимаясь взаимно к тëплому телу рядом, и окидывает взглядом звëздное небо, отвечая прежде, чем снова зажать между губ сигарету и наполнить лëгкие никотином: — Обязательно.