Погрешность

И не тянет меня смеяться: приказов полнится трюм. Капитан, ты сегодня вежлив и меньше всего угрюм. В твоём сердце пылает нежность, в твоём взгляде горит огонь... Это явно одна погрешность — вскоре снова сожмёшь ладонь, вскоре снова вернёшься прежним, как и раньше прикажешь: «в бой», и неспешно, неспешно, неспешно... кровь потечёт рекой. Это пройдено нами в прошлом, и пройдено много раз. Кто по жизни всегда свободен, тот не знает слово «приказ», не знает о верности в море, кто обещан тебе судьбой. [Моё главное, главное горе, что счастье моё с тобой.] Я поклялся служить и вверил своё сердце тебе до дна. Ну а ты же его измерил хлёстким ударом кнута. Я себя с тобой не жалею. И не верю, что ты всерьёз говоришь мне о чувствах к халдею. Это я был твой верный пёс. Это я находился рядом, это я не давал тонуть. Капитан, ты влюблённым взглядом не тому готов присягнуть. И ни слова, ни звука не слышишь из моих воспаленных уст. [Ты мне чувства, пожалуйста, выжжешь? Бей, пока не услышишь хруст. Режь меня, наслаждайся болью. Синяками раскрась лицо. Засыпь мои раны солью, шею сожми кольцом.] Капитан, ты сегодня вежлив и меньше всего угрюм. Перед смертью я буду насмешлив, буду смел, стоя на краю — и заглядывая в ту бездну, я увижу твои глаза. Кракен пасть предо мной разверзнул, лишь бы я ничего не сказал. Твои чувства подобны морю: то спокойны, то сильный шторм. Ты накроешь любого волною и отправишь кому-то на корм. Я с тобой до скончания века. Я смешон — не встаю с колен. Но сильнее того человека, что прозвали пират-джентльмен. [Что находишь ты в этих людях, что никак не находишь во мне? Убиваешь уже без орудья, и мишень на моей спине: целься ниже, немного левее — сразу насмерть, тебя прошу, этот взгляд шёлка нежнее никогда я не заслужу.] Годы правды потеряны где-то, ты прикажешь — и я приду. В этом нет никакого секрета: я люблю на свою беду. И однажды ступив на этот, путь, который ведёт нас в ад, даже самый великий деспот, не сумеет ступить назад. Ты влюблён, Капитан, в поэта, в живописца, в скульптора, в сон... Посмотри, что на нём надето — он не впишется в твой рацион. Он из мира других историй — это меньшее из всех бед. Капитан, ты поверь, априори — он не будет любить в ответ. Он не будет твоим спасеньем, не прикроет тебя от пуль. И оставит в твоё утешение на прощание поцелуй. Догадайся, кто будет рядом? Кто в тени остановит кровь? Кого ты не одаришь взглядом, в ком вовек не увидишь любовь. [Кто твои все затянет раны. Кто останется здесь до конца. И кто принял твои изъяны, лишь однажды коснувшись лица.] Капитан, ты себя погубишь. Тебе роет могилу он. Неужели ты правда любишь? Он же просто пустой пижон. Он орудует мастерски словом, он живёт как придворный шут. [Ему дать бы венец терновый, показать, что такое кнут.] Он не знает, как быть пиратом, и как яд отравляет кровь. [Его горло бы сжать канатом и на плаху пустить бы вновь.] Я смотрю, Капитан, и мне больно. Сколько было у нас побед? А ты сдался теперь добровольно, от тебя лишь остался след. Просто тень. Очертание. Призрак. Ты померкший в ночи силуэт. Ты был мною когда-то признан. Наш смертельный с тобою дуэт был мне нужен, как свежий воздух. Как возможность с тобою быть, даже если я буду весь роздан, от тебя никуда не уплыть. Расскажи, ты и правда любишь? Или роешь могилу мне? Отвергай, осуждай — всё равно обнаружишь наши шеи в одной петле. Это явно одна погрешность, это явно кошмарный сон. В твоём взгляде пылает нежность. Кто из нас всё поставит на кон? Механизм неисправен, но верен. В нашем корпусе есть одна брешь — за него ты убьёшь, я уверен. Так давай же — до крови мне врежь. Докажи, что ты любишь сильнее, я ведь тоже готов доказать: тебе будет гораздо больнее, чем ты сможешь меня наказать. Чем ты сможешь на мне отыграться. Твои чувства пройдут, как всегда. [Мне страшнее сейчас ошибаться, чем тебе отпускать удила. Если правило существует, значит есть исключение в нём. Кто тебя сегодня целует, я надеюсь, сгорит живьём.] Если он останется всё же, я смогу это принять. [Капитан, я любил тебя тоже. И не смог тебе рассказать.] И не тянет меня смеяться. В голове моей только шум. Я хотел бы с ним поменяться, но приказов полнится трюм. Моя маска пришита к коже, я подставлю вторую щеку. Мне не быть на него похожим, но ты знаешь, что я могу быть вернее священника в церкви, быть опаснее сотни шпаг. Неужели всё это меркнет перед тем, кто тебе не присяг? Капитан, ты сегодня вежлив и меньше всего угрюм. Я не буду с тобою насмешлив. За любовь тебя не корю. Я надеюсь, что это погрешность, и всё вскоре закончится вновь. [Прояви ко мне малую нежность — и все чувства мои обескровь. Не оставь в них ни капли жизни, сделай вид, что не видишь дрожь. Крепко зубы свои же стисни, и соври, что все чувства — ложь. Что как раньше остынешь быстро. И мы будем с тобою вдвоём. Не один я паду так низко — и мы снова к плечу плечом. И быть может, признаюсь вскоре, если ты мне подскажешь как. В моём сердце бушует море… А твой шут надевает колпак.] В моём теле натянуты струны, а твой «милый» расслаблен весь. А я помню тебя столь юным, выбивавшим с таких, как он, спесь. Мне смириться до чёрта сложно. А ты смотришь в него в упор. [Я влюблённый в тебя безбожно — это главный мой приговор. Остаюсь за спиной незримо. Ты люби, Капитан, как есть. А я буду неумолимо оставаться с тобою здесь.] Это просто одна погрешность, в самом худшем кошмарном сне. Капитан, вокруг нас безбрежность — это чувства сидят во мне. [Пощади же меня обманом или правдой уже добей.] И не скроешь теперь туманом в твоём взгляде живых огней. И не скроешь всю эту горечь, что терзает меня внутри. Ты не видишь, а эта сволочь — видит всё, даже в тени. Понимает и грустно смотрит, и так тошно смотреть в ответ. Он надежду с тобой уводит [и вытаскивает хребет]. Говорит: не вернётся он прежним. Не прикажет как раньше «в бой». Здесь не он остаётся погрешным. Здесь поломанный кто-то другой. Это пройдено нами в прошлом, и пройдено много раз. Это даже почти не сложно, ведь я знаю слово «приказ». И я знаю, что всё безутешно — с самого первого дня. И неспешно, неспешно, неспешно… эти годы ломался лишь я.