Главный приз

             Вова стоит в просторном зале полном стримеров и стримерш, известных и не очень. Парни в дорогих парадных костюмах, одетые буквально с иголочки, задорно смеются над шутками встречающего их Марка, а девушки блистают красотой своих платьев и смущенно благодарят за комплименты Славу и Диму, которые так же приветствуют и провожают новоприбывших в концертный зал.       Дипинс мнется на месте, нервно переступая с ноги на ногу, и бормочет что-то про свои носки, в то время как Володя осторожно озирается по сторонам. В такой большой толпе Володя чувствует себя некомфортно. Как самый истинный интроверт, он не любит большие скопления людей, но как медийная личность, он несмотря ни на что просто обязан посещать подобные мероприятия. Тем более, что подобное устраивается впервые. По крайней мере в СНГ.       Братишкин вежливо здоровается с несколькими девушками, жмет руку знакомым парням и коротко улыбается в ответ на восхищенные реплики в свой адрес. И вроде он начинает понемногу привыкать к обстановке, но на сердце все равно неспокойно. Возникает призрачное ощущение, будто кошка скребется когтями о грудь изнутри. Когда их с Ваней приглашают на красную дорожку, они маршируют с наигранным величием, большими шагами, над чем сразу хохочет Бустер. Ликс протягивает микрофон и что-то спрашивает, а Вова выхватывает его у Славы и отвечает задорно, глядя прямо в камеру. На предложение смены ведущего Бустер не успевает возмутиться, поэтому все следующие пять минут эту роль выполняет Володя, энергично тычащий микрофоном то в него, то в Ваню. Приветствию не даёт затянуться надолго голос в ухе Ликса, что твердит приглашать следующих гостей. Поняв намёк, Дмитрий вежливо просит парней пройти в сторону концертного зала.       Ваня благодарно улыбается, а Вова кивает в ответ. Они не успевают пройти несколько шагов, как Володя резко тормозит и замирает, глядя куда-то в сторону. Сердце парня уходит в пятки, а на лице застывает потрясение.       — Вов, ты микрофон то отдай, — окликает Бустер, — Рано тебе быть ведущим, не дорос еще!       Ликс в свою очередь замечает, что с Братишкиным творится что-то странное, но спрашивать об этом не решается. Кивком он показывает Ване, чтобы тот забрал микрофон из рук Вовы и поскорее увёл его с ракурса камеры. Дипинс возвращает микрофон и подталкивает друга в спину, уводя его в сторону. Шеф отмирает, и ведомый шагает вперед, пока его голову атакует целый ураган мыслей. Он настолько погружается в них, что не замечает, как проходит перед камерой, что снимает рядом стоящего Марка, приветствующего очередных стримеров.       — Вов, с тобой всё в порядке? — Ваня хватает его за рукав пиджака, пытаясь остановить.       — Д-да, всё хорошо. Просто… голова закружилась. Знаешь, я плохо пообедал сегодня, — растерянно произносит Братишкин.       — А-а, — с недоверием в голосе отвечает Дипинс, — Смотри, там как раз фуршет есть, — оглядевшись по сторонам, продолжает Ваня, — Пошли, перекусишь чего-нибудь.       Вова рассеянно кивает и следует за другом. Пока он жует очередную канапэшку, его голова пытается привести бушующие в ней мысли в порядок. Тот образ, что он видел — он не спутает его ни с кем… но как такое может быть? Этот высокий силуэт, худое тело, облаченное в лоснящийся черный текстиль и дурацкая башня — только один стример выглядит и одевается так… или он обознался? Братишкину удалось заметить парня лишь со спины, поэтому он не может быть уверен на все сто процентов.       Когда гости рассаживаются по местам, Бустер и Дима выходят на сцену, раздаётся торжественная музыка и церемония начинается. Странные шутки Ликса и комментарии Славы, полные нецензурной лексики, разбавляют подводки к названиям номинаций, что не может не нравится публике. Первая номинация «Лучший Just chatting стример» достаётся Дипинсу, который, кажется, больше всех переживал, что уйдёт ни с чем. Вова радостно хохочет и крепко обнимает его, перед тем как парень довольный буквально летит на сцену. Весь последующий вечер Иван не выпускает стеклянную статуэтку из рук.       Братишкин энергично аплодирует, когда его знакомые стримеры выигрывают в номинациях и ошарашенно хлопает глазами, когда «Сквад года» забирает Стая, наигранно кривится, когда на сцене целуются Максим и Юля и искренне радуется за Наташу, которая становится SLAY Queen.       Когда очередь доходит до номинации SLAY King, кажется, все в зале, замирают в предвкушении.       — SLAY King — это самая важная номинация за весь вечер. Я думаю, каждый присутствующий здесь понимает это, — начинает Бустер, — Поэтому… — он делает паузу и хитро улыбается.       — … поэтому такую особенную номинацию будет вручать наш особенный гость, которого сегодня ещё никто из вас не видел, — заканчивает Ликс и таинственно замолкает.       В зале начинает беспорядочно раздаваться взволнованный шепот. Несомненно, ведущим удаётся заинтриговать народ, включая и Вову, который погружается в размышления. В голове он прокручивает множество вариантов, кто бы это мог быть, но быстро приходит к выводу, что почти все возможные кандидаты-стримеры уже присутствуют в зале.       — Итак, для вручения номинации SLAY King мы приглашаем на сцену человека, которого знает, я уверен, почти каждый присутствующий. Который прилетел к нам, с другого материка. Можно сказать, с противоположного конца планеты! И не просто прилетел, а наконец-то вернулся! — произносит Дмитрий, каждым словом только повышая градус интриги.       Володя нервно сглатывает. Его подсознание определенно решает сыграть с ним злую шутку, ибо в следующее мгновение перед глазами сам по себе предстает образ одного определенного человека. Парень судорожно встряхивает головой, стараясь отогнать наваждение прочь.       — Нет, — шепчет он, смаргивая невесомую пелену с глаз.       — Он такой же стример, как и многие из вас, но, думаю, никто не может похвастаться настолько большим стажем стриминга на твиче, какой имеется у него, — добавляет Слава.       Ещё одно совпадение. На какое-то время он даже перестаёт дышать.       — Да, чел настоящий олд! — поддакивает Ликс.       — Во всех смыслах этого слова, — смеётся Бустер.       Внутри у Вовы будто что-то щелкает. Братишкин ошарашенно смотрит на рядом сидящего Дипинса.       — Вань, кажется… кажется я знаю кто это, — голос Семенюка срывается на последних словах.       — Встречайте… — голоса ведущих будто расплывается на фоне.       — Кто? — Дипинс выжидающе смотрит на собеседника.       — … Хесус! — голоса Ликса и Бустера синхронно с вовиным произносят это имя.       Когда Братишкин устремляет взгляд на сцену и замечает вышедшего из-за кулис парня, голова будто отключается, оставляя хозяина наедине с ворохом мыслей, что множатся с каждой секундой и жужжат будто рой пчёл всё громче и громче. Парень отказывается верить в происходящее.       Он моргает несколько раз, но это совершенно не помогает — на сцене всё ещё стоит тот, кого он ожидал увидеть меньше всего. Тот, чьё имя он когда-то кричал, сбивая кулаки о стену в кровь, а затем едва слышно шептал, сглатывая слёзы. Тот, кто уехал навсегда, не осмелившись даже попрощаться.       Володя чувствует, как с каждой секундой сердце начинает ускоряться и биться о грудную клетку всё сильнее, как ладони начинают потеть, а дыхание учащаться.       — Охуеть! — восклицает Ваня и подключается к бурным аплодисментам всего зала.       Вова смотрит на Хесуса и поражается, насколько тот вписывается в окружающую его обстановку. Иссиня-чёрный классический костюм с отглаженной белоснежной рубашкой сидят на нём просто идеально, придавая своему владельцу изящности и грации. Свет софитов мягко ложится на кожу, подчеркивая аккуратные черты лица и худые пальцы, что обхватывают микрофон. И даже его эта дурацкая башня безупречно дополняет образ. Губанов выглядит так, будто он рождён для выступлений на сцене.       — Всем привет и спасибо за такое теплое приветствие, я правда не ожидал, — произносит Алексей не в силах скрыть улыбку, — Что ж, я и правда вернулся и стою здесь… и да, я настоящий! — восклицает он в ответ на действия Славы, который пытается пройти рукой сквозь его плечо. Тот сразу отстраняется и, хихикая, отходит к Ликсу.       — Честно говоря, я очень рад видеть здесь много знакомых мне лиц, но будет еще приятнее, если вы встретите победителя этой номинации так же тепло, как встретили меня, — Хесус на мгновение касается ладонью груди пока обращается к залу.       Присутствующие одобрительно аплодируют и слово передают ведущим.       — Итак на звание SLAY King этого года номинированы: Дмитрий Ликс, Рекрент, Вова Братишкин и Равшан, — объявляет Бустер.       — Вот в этом конверте… А стоп, где конверт? — Ликс растерянно озирается по сторонам и хлопает себя по карманам.       — Старый, ты чё, проебал конверт с именем победителя? — сквозь смех произносит Слава.       — Получается один «старый» конверт проебал, а другой «старый» его нашёл, — вдруг отвечает Хесус, вытаскивая из внутреннего кармана пиджака черный конверт.       — Нихуя у тебя всё продумано, — изумленно произносит Бустер.       — Заметь, он конверт прям возле сердечка держал, — Дима показывает на себе то самое место, — Это всё неспроста, — добавляет он, ухмыляясь.       — Возможно, — Хесус загадочно улыбается в ответ.       Когда Ликсу передают статуэтку, Алексей намеренно дразнит всех присутствующих, открывая конверт максимально медленно, параллельно перешучиваясь с Бустером. Всё это время Вова нервно кусает губы и царапает ногтями ладони изнутри. Да, он переживает и, возможно, сильнее, чем когда-либо в своей жизни. И всему причиной не какая-то номинация или награда, а лишь один человек, из-за поступка которого он однажды чуть не сошел с ума. Ещё никогда Володя не испытывал настолько противоречивые чувства, ведь прямо сейчас он хочет получить эту награду так же сильно, как и не получить её.       Настаёт момент, когда надпись с именем победителя уже полностью видна из-под краев конверта и на секунду воцаряется тишина.       — Если я сейчас выиграю и мне придется подниматься на эту чёртову лестницу, это будет ультрамега несмешной рофл судьбы, — бормочет Семенюк под нос, нервно усмехаясь.       — И победителем в категории SLAY King года становится… Вова Братишкин! — трое присутствующих на сцене выкрикивают окончание фразы синхронно, тем самым провозглашая победителя. «Чёрт, видимо, сглазил», — проносится в голове Володи, когда он шокированно смотрит в камеру, затем на людей вокруг.       «Какой же пиздец», — проскакивает следующая мысль, когда он пожимает руки поздравляющим и натянуто улыбается, приближаясь к сцене.       Братишкин поднимается на неё и ощущает, как бешено колотится его сердце. Ноги переставляются по ступенькам с большим трудом, будто к ним привязаны две тяжеленные гири.       «Может ничего страшного не случится? Ну постою просто рядом, что с того?» –пытается успокоить самого себя Вова.       Преодолев лестницу, первое, с чем он встречается взглядом, это сияющие небесно-голубые глаза парня, что лучезарно улыбается и протягивает ему в руки статуэтку. И Володя понимает, что все в чём он только что пытался себя убедить, абсолютно бессмысленно.       — Поздравляю, Вов, заслужил, — Хесус старается говорить достаточно громко, чтобы перебить играющую на фоне музыку, и, чтобы Володя точно услышал, подходит почти вплотную.       Слишком близко.       Братишкин бегает отвыкшим взглядом по когда-то знакомым чертам лица, не в силах сказать что-либо в ответ. Прямо сейчас Алексей стоит перед ним буквально в полуметре, живой, настоящий и такой родной. Бешеный стук взволнованного сердца почти оглушает, а ладони дрожат, когда он принимает награду из рук Губанова. Лёша замечает это, и на его лице на мгновение застывает озадаченность.       Ситуацию спасают Дима и Слава, которые так же поздравляют победителя и просят произнести речь для всех собравшихся. Братишкин подходит к стойке с микрофоном и обводит зал взглядом и изо всех сил пытается собраться с мыслями.       — Хочу сказать огромное спасибо всем, кто голосовал за меня. Эта награда… я не уверен, что заслужил её. Но раз так решили люди, я безумно им благодарен! — начинает он.       Парень чувствует шлейф парфюма, доносящийся со стороны и затихает. Этот запах он чувствовал в последний раз два года назад, и уже тогда он успел стать его любимым, ибо кружил голову, как и человек, что им пользовался. И до сих пор этот аромат ассоциируется у Вовы лишь с ним.       Нервно сжимая статуэтку пальцами, Братишкин кидает быстрый взгляд на стоящего неподалёку Хесуса. Не упомянуть его в речи будет странно, он это понимает. Но в голове творится настоящий бардак, а яркий запах, окутавший будто с ног до головы, только сбивает с нужных мыслей.       — Тем более, что именно благодаря вам сегодня случилось чудо — вам удалось вернуть старого в Россию. Даже мне и всему 89 скваду не удавалось это сделать, а мы много раз пытались — Володя усмехается и почти физически ощущает, как Хесус улыбается за его спиной, — Так что спасибо вам вдвойне!       Братишкин отходит от микрофона. Слава одобрительно хлопает его по плечу и переходит к объявлению музыкального номера. Тем временем Вова старается как можно скорее ретироваться. Но едва он успевает дойти до своего столика, как его останавливает чужие пальцы, схватившаяся за рукав его пиджака. Перед тем как обернуться, Володя громко выдыхает и прикрывает глаза, морально готовясь снова увидеть лицо Лёши. Но это не помогает.       — Эм, привет? — Губанов улыбается слегка неуверенно.       — Привет, — отвечает Братишкин, стараясь не смотреть собеседнику в глаза.       — Может… — Хесус запинается, выдавая своё волнение, — … может пойдём поговорим? Куда-нибудь, где не так шумно.       Вова не знает, что лучше — послать его или согласиться. Если он останется один на один с Губановым, то непременно столкнётся со всеми своими чувствами, что он сдерживал так долго. Но с другой стороны, если он не согласится… не будет ли потом жалеть?       Братишкин чертыхается под нос. Он ставит статуэтку на стол рядом с Ваней, бросает ему «Посторожи, я скоро» и уже сам тянет Хесуса сквозь толпу. На раздумья нет времени, поэтому парень идёт в первое место, которое приходит ему в голову — в мужской туалет.       Володя влетает в помещение и только тогда отпускает чужое предплечье, что сжимал всё это время. Затем, отходит на несколько шагов и становится рядом с раковинами. Лёша растерянно смотрит на Вову, на лице которого вместо ожидаемой им радости, читается раздражение и… страх?       Братишкин скрещивает руки на груди и нервно постукивает пальцами по ткани пиджака, а Хес лишь нервно сжимает-разжимает кулаки, пытаясь собраться с мыслями. Воцарившаяся уже на целую минуту тишина начинает давить, и Братишкин не выдерживает.       — Ты хотел поговорить, так чего же молчишь?       Его слова прорезают пустоту помещения и раздаются будто сразу отовсюду. Губанов вскидывает голову, сталкиваясь с пронзительным взглядом серо-зелёных глаз.       — По правде говоря, я не знаю, с чего начать, — произносит Хес, нервно прочищая горло.       «Заявляется сюда со своей ебучей Америки, никого не предупредив, и не знает с чего начать? Серьезно?!» — вопит внутренний голос.       Вова чувствует, как внутри начинает закипать вулкан эмоций: страх пришёл за ручку с гневом.       — Может, с того, какого хуя ты вообще тут делаешь? — раздраженно отвечает Братишкин.       — Я… — Хесус мнётся, но продолжает, — Решил вернуться домой.       — Интересно зачем? Разве твой дом не в Америке? По крайней мере я очень хорошо помню, как ты активно это доказывал.       Губанов на мгновение прикрывает глаза и глубоко выдыхает, очевидно, понимая, что Вова готовится высказать ему всё, что у него накопилось за долгое время. Готовый продолжать, Братишкин ловит его взгляд.       — Сначала ты уехал и бросил меня… — Володя осекается, — … нас — своих друзей, затем на все предложения встретиться даже на нейтральной территории, ты каждый раз находил причину, чтобы отказаться. А как только Бустер позвал тебя засветиться на своём грандиозном мероприятии, ты сразу нашел и время, и деньги, чтобы прилететь?! — Губанов чувствует, насколько каждое слово пропитано горечью и обидой, и в какой-то момент у него срабатывает защитный инстинкт.       Он напрягает ладони и сжимает их в кулаки.       — Хватит нести чепуху, — чеканит Лёша и делает шаг вперёд, хмурясь.       Вова не поддаётся и отвечает лишь театральным закатыванием глаз.       — И как ты мог подумать, что я прилетел сюда только из-за этой дурацкой премии?! — восклицает Хес с возмущением.       — А из-за чего ж еще? Это настолько очевидно, что только конченый дурак этого не поймёт, — фыркает Володя.       — Тогда ты и есть конченый дурак! — повышает голос Лёша.       В голубых глазах читается закипающая злость.       — Да ну? И почему же на самом деле ты вернулся? — Вова неосознанно тянется ближе к Губанову, останавливаясь чуть менее чем в полуметре.       Лёша чувствует неожиданную близость чужого тела и тушуется, теряя решительность. Взгляд убегает в сторону.       — Ну же, просвети меня! — настаивает Вова, хватаясь за чужое предплечье.       Парень тщательно пытается выцепить взгляд голубых глаз своими, но безрезультатно. Хесус молчит, стиснув зубы. Володя слышит, как учащенно дышит Алексей, и даже сквозь черную ткань пиджака кончиками пальцев чувствует, как быстро бьётся чужое сердце. Внезапно Губанов поднимает взгляд и выпаливает:       — Да из-за тебя, идиота, и вернулся!       Слова заставляют Братишкина замереть на месте.       — Ч-что? — бормочет он потрясённо.       — Я приехал сюда ради тебя.       Семенюк медленно отстраняется.       — Нет. Не смей, — Володя разжимает ладонь на чужом предплечье, но его руку незамедлительно перехватывают худые пальцы и тянут на себя.       — Вов, выслушай… — начинает Лёша, но Братишкин не даёт ему договорить.       — Ты блять не имеешь права говорить это после всего, что сделал! — восклицает он, скидывая чужую руку.       Хесуса с новой силой накрывает раздражение и злость.       — Я уехал, потому что захотел другой жизни, и нет моей вины в том, что ты не смог это принять.       — Ты даже не попрощался, Хес. Ты даже не попрощался со мной! — Вова буквально отчеканивает последние слова.       Губанов замолкает, потому что это единственное, в чём Вова прав. Он отводит взгляд и нервно поджимает губу.       — Ты понятия не имеешь, что я испытал за всё это время! Ты не знаешь, что это вообще такое, однажды услышать «А Хесус ведь в Америку уехал, насовсем», и осознать, что самый близкий друг оставил в неведении лишь тебя, — выкрикивает он, — Что такое, каждый грёбаный день понимать, что твоего самого дорогого человека нет рядом и больше никогда не будет!       Братишкин дышит часто, будто после марафона, а сердце Лёши заходится в бешеном темпе, когда он осознаёт услышанное: для Вовы он был слишком важен. Но… важен ли до сих пор?       — Всё это время я ощущал себя как собака, которая ждёт любимого хозяина, а этот хозяин уже умер и никогда не вернется. Блять, однажды я даже думал, что реально схожу с ума, — Володя истерически смеется.       Он открывает кран раковины, что находится справа от него и включает воду. Смочив ладонь, он проводит по лбу, а затем зарывается влажной пятернёй в собственные волосы, чтобы хоть немного прийти в себя. Хесус наблюдает за его действиями, пока у самого внутри бушует ураган эмоций.       Семенюк фыркает, расстегивает надоевшую пуговицу пиджака, что давит уже целый вечер и опирается на холодный гранит возле раковины горячими ладонями.       — Но я выкарабкался.       Парень кивает сам себе и обращается к Лёше, стоящему слева за его спиной, через отражение в зеркале.       — И только подумал, что наконец-то смог, смирился и забыл, ты заявляешься спустя столько времени на эту ебучую премию и говоришь мне в лицо, что приехал… ради меня?       Хесус ловит безумно тоскливый взгляд почти серых бесцветных глаз и чувствует, как грудь будто сдавливает изнутри. У него щемит сердце от того, насколько уязвимым и искренним выглядит Вова. Парень буквально обнажает свою израненную душу перед ним — тем, кто и нанёс эти глубокие раны, а сейчас снова проводит по ним ледяным остриём.       Но вся открытость исчезает, не успев проявиться. Володя, тряхнув головой, снова надевает маску отстранённости. Он оборачивается, приближается к Алексею настолько, что между ними остается меньше полуметра и шепчет горько, не отрываясь от голубых глаз.       — Я тебе не верю, Лёш.       Хесус растерянно бегает взглядом по лицу собеседника, пытаясь осознать услышанное. Когда до него всё же доходит, он хмурится и стискивает зубы.       — А теперь послушай меня, — худые пальцы цепляются за чужие плечи и крепко их сжимают, — Я несколько дней пытался уговорить Бустера, чтобы он раскрыл мне результаты премии, чтобы узнать, выиграл ли ты. Потом рыскал по всем сайтам авиабилетов и колесил по аэропортам, чтобы найти нужный до Москвы за один сука день до вылета. Затем летел сюда тремя пересадками двадцать ебучих часов, и искал где купить приличный костюм, чтобы просто выйти на эту ебучую сцену и лично вручить тебе твою блять заслуженную награду.       — Тебя никто об этом не просил, — скалится Володя.       — Не перебивай блять! — Хесус трясет его за плечи, — Хоть раз в жизни дослушай!       Братишкин пораженно затихает, неотрывно глядя на встревоженное лицо перед собой.       — Я вернулся не потому, что меня кто-то попросил, и не для того, чтобы посветиться перед камерами. Я думал, что ты обрадуешься моему приезду и мы сможем нормально поговорить. И я смогу сказать, что ты мне нужен. Нужен в моей жизни.       У Вовы перехватывает дыхание. Он не ослышался?       — В тот день, когда я улетал в Америку я делал это в первую очередь потому, что осознавал свои уже начинающие проявляться совсем не дружеские чувства. И я знал, что, если увижу тебя вживую, я просто не смогу. Не решусь уехать. Ты был слишком важен для меня. Поэтому я намеренно ничего тебе не сказал. Это было очень глупо, я признаю, но мне даже в голову не приходило, что ты, возможно, чувствовал то же самое, — Лёша произносит виновато, — Мне было тяжело с теми чувствами, что начинали зарождаться внутри меня, тянуть вниз. И я сбежал, — признаётся Хесус и выдыхает.       Он чувствует, что Вова всё ещё слушает и не собирается вырываться или перебивать его, поэтому плавно отпускает хватку на чужих плечах.       — Я хотел начать всё с чистого листа, новые люди, новая страна. Мне захотелось найти своё место в этой жизни, настоящий дом… Прости, говорю, как философ какой-то, — тараторит парень, а затем прочищает горло, — По итогу я и правда завел много новых знакомств, даже приобрел хороших друзей, увидел и узнал много интересного, и подумал, что вот оно, то самое место, где я должен быть, — парень горько усмехается, — Но меня всё время не покидали сомнения. Чувство, будто я что-то забыл или потерял. Будто не хватает лишь одного кусочка пазла, но настолько важного, что без него я не ощущаю себя полноценным.       Хесус переводит взгляд на собеседника. Он бегает глазами по удивлённому лицу напротив и глубоко вдыхает, чтобы решиться на следующую фразу:       — И совсем недавно я вдруг осознал, что эта недостающая часть меня — ты. Всё это время моё место было не где-то в Америке и не в любой другой стране, а здесь, рядом с тобой. Потому что ты — мой дом, — последние слова Алексей произносит очень трепетно.       Густые брови ползут вверх, а полноватые губы приоткрываются в изумлении. Вова не знает, каким образом человек может испытывать настолько яркие и сильные эмоции, но прямо сейчас он испытывает с десяток разных, и они буквально разрывают на кусочки.       — Как бы далеко я ни уходил, только к тебе я хочу возвращаться снова и снова. Слышать твой заливистый смех, видеть горящие озорные глаза, ощущать твои прикосновения и чувствовать эти дурацкие бабочки в животе, — Хесус улыбается краешком губ.       Вова бегает потрясённым взглядом по лицу напротив и чувствует, как в груди становится тепло, а в уголках глаз собираются слёзы. Он ощущает осторожные прикосновения длинных пальцев к своей руке, видит перед собой полные искренности небесно-голубые глаза и понимает, что вся злость и обида мгновенно улетучиваются. Парень должен ругать себя за такую наивность и доверчивость, но просто не может. Не может не поверить тому, кто привозил лекарства и готовил супы, когда сам Вова был обессилен от температуры и насморка, кто столько раз сидел с ним в ДС до самого утра, говоря обо всём на свете, кто разрешал остаться у себя, когда парню было невыносимо одиноко в своей огромной квартире, кто разрешал засыпать в своих объятиях, чтобы ночные кошмары наконец отступили. Пусть они никогда не говорили друг с другом о том, что быть «друзьями» — всегда было слишком мало для них обоих, но сейчас, кажется, настало самое время в этом признаться.       На мгновение Володя опускает взгляд, но только чтобы раздвинуть худую ладонь и вклиниться своими пальцами в чужие. Хесус ощущает ответное прикосновение и в его взгляде тут же отражается удивление и надежда. Семенюк утыкается лбом в чужое плечо.       — Какой же ты мудак, старый, — дрожащим голосом произносит Володя и крепко стискивает парня в объятиях.       Губанов охает от неожиданности, а через несколько секунд обнимает парня в ответ, подпирая тёмную макушку щекой. Братишкин чувствует осторожные ответные касания к своей спине и утопает в так внезапно захлестнувшем его океане нежности.       — Только попробуй ещё раз уехать… — бормочет он куда-то в район чужой шеи.       — Не уеду, — расплывается в улыбке Хес, — Если только ты не пошлёшь меня с моими чувствами куда подальше.       — Не пошлю! — возникает Вова.       — Верю, — произносит Алексей и совершенно искренне смеется.       В комнате настаёт тишина. Парням на самом деле очень везёт, что во время их разговора никто не ворвался в мужской туалет, где они находились последние минут десять, чтобы заняться тем, для чего это помещение, собственно, и предназначено.       — Хес… — зовёт Володя, всё ещё наслаждаясь объятиями.       — М? — отзывается Лёша.       — Это же не сон?       — С чего ты это взял? — он усмехается по-доброму.       — Я всё ещё не верю, что ты вернулся. Всё это… слишком хорошо, — в голосе Вовы улавливаются нотки грусти.       — Это определенно не сон, — опровергает Лёша.       — Ха, тогда ущипни меня, чтобы я мог удостовериться, — произносит Вова в шутку, но Губанов, видимо, воспринимает эти слова иначе.       Он слегка отстраняется от парня, чтобы заглянуть тому в глаза, на мгновение задерживая взгляд на чужих губах.       — Могу сделать кое-что получше, — произносит он чуть слышно.       До Семенюка моментально доходит, что именно имеет ввиду Лёша, и от осознания его моментально бросает в жар. Кровь приливает к щекам, а худые пальцы, всё ещё покоящиеся на его талии, кажется, касаются его кожи сквозь одежду. Володя теряет дар речи, но поддаётся своему телу, которое всё сильнее льнёт к чужому. Дыхание Лёши обжигает лицо. В нём хочется раствориться.       Они тянутся друг к другу одновременно. Когда Вова прикрывает глаза и ощущает трепетное касание мягких губ, в его голове взрываются тысячи фейерверков. Та нежность, которую вкладывает в поцелуй Лёша, настолько искренняя, что Братишкин готов в ней утонуть.       И он тонет.       Поцелуй опьяняет его, будто мальчишку, что впервые попробовал алкоголь, заставляет ноги подкашиваться, а сердце учащать свой ритм.       Хесус ласково проводит ладонью по щеке Вовы и нехотя отстраняется от желанных губ. Он открывает глаза и замирает всего на мгновение, которое тратит на изучение чужого лица. Яркий румянец на скулах, томный взгляд зелёных глаз, покрасневшие пухлые губы — он хочет запомнить каждую деталь и никогда не забывать.       Алексей снова накрывает чужие губы своими, но долго не задерживаясь, переходит на щеки, лоб, веки, скулы — он не оставляет без внимания ни одного участка кожи. После, он мягко целует мочку уха и плавно опускается ниже.       — Прости, меня, прости… — шепчет Губанов, словно в бреду.       Когда Володя чувствует прикосновение разгорячённых губ к своей шее, у него плывёт перед глазами.       — Чёрт, Хес… — произносит Вова, закусывая губу и сжимая пальцы на чужой спине.       Лёша понимает, что теряет контроль, когда замечает свои ладони блуждающими под тканью вовиного пиджака. Он ведёт ими вдоль пояса и поддевает белоснежную рубашку, вытягивая её из-под брюк. Так хочется коснуться его напрямую, без этой дурацкой одежды.       Алексей увлекает Вову в новый тягучий поцелуй, на который тот пылко отвечает. Когда длинные пальцы проводят по голой коже, Братишкин реагирует моментально — размыкает истерзанные губы и дарит партнёру сладкий стон. По телу Губанова табуном бегут мурашки.       — Блять, — шипит он, чуть отстраняясь, — Вов, я не уверен… не уверен, что смогу остановиться.       Володя смотрит на него потемневшими от возбуждения глазами и дышит учащенно.       — А я тебе и не позволю, — звучит его хриплый голос.       В следующее мгновение он хватает Хесуса за галстук и тянет за собой, увлекая растерявшегося парня в одну из кабинок туалета. Вова защёлкивает замок дверцы и впивается в Лёшу требовательным поцелуем. В мыслях Губанова всего на мгновение возникает страх и сомнение, но они мгновенно исчезают под напором жарких поцелуев, которыми теперь принялся покрывать его шею Володя.       У Алексея кружится голова, а в паху ноет всё сильнее. Юркие пальцы партнёра забираются ему под рубашку и, пробежавшись по торсу, начинают стаскивать ремень. Когда Вова, наконец, расправляется с ним, он отстраняется от чужой шеи и проводит ладонью по тонкой ткани — единственной вещи, что отделяет его руку от разгоряченной плоти.       — Ох, блять, — срывается с губ Хесуса, и он запрокидывает голову назад, макушкой упираясь в пластиковую дверцу.       — Хочешь что-то сказать? — вкрадчиво произносит Володя, продолжая свои дразнящие прикосновения.       — Я… а-ах, — стонет Губанов, когда пальцы задевают чувствительное место.       — Да-да? – намеренно мучает партнера Семенюк.       — Прошу, Вова… Пожалуйста, — буквально всхлипывает Лёша, уперевшись руками в обе стенки кабинки.       Братишкина конкретно кроет от созерцания такого возбуждённого и разгорячённого Хесуса. Как много раз он представлял подобное в своей голове… Но реальность, определенно, превосходит все его ожидания. Вова довольно ухмыляется и тянется за поцелуем, пока ладонь ныряет под резинку чужих трусов. Пальцы проходятся по стоящему члену, и Семенюк ловит с пухлых губ протяжный стон. Затем ещё. И ещё. Ладонь медленно двигается то вверх, то вниз, даря нереальное наслаждение, от которого Хесусу буквально сносит крышу.       В какой-то момент он опускает руки на ягодицы Вовы и притягивает его к себе. Тот дергается от неожиданности, а затем ловит на себе затуманенный взгляд и хищную улыбку. Без всяких слов Лёша расстегивает чужой ремень и проскальзывает по животу ниже, останавливаясь на разгорячённом члене. Он начинает двигать по нему пальцами в такт тем, что орудуют на его собственном ,и ловит сумасшедший кайф, когда глаза партнёра закатываются в удовольствии.       Хесус тянет свободной рукой Володю на себя и вовлекает в поцелуй. Он закусывает мягкую кожу губ, проводит по ней влажным языком и проникает им вглубь чужого рта. Лёша никогда не любил целоваться взасос, всегда считал это чем-то мерзким и отвратительным. Но сейчас он признаёт, как сильно ошибался — поцелуи взасос могут быть чувственными, особенно, когда вовин язык так активно и страстно отвечает на ласки.       Семенюк дышит слишком часто и стонет, срывающимся голосом, из чего Хес делает вывод — он совсем близок к разрядке.       — Подожди, — произносит он, убирая ладонь с чужой промежности.       — Хес, какого… — Володя хотел уже было возмутиться, но передумал, когда почувствовал прикосновение чужой плоти к своей.       — Давай вместе, — шепчет Лёша в губы партнёра и обхватывает оба члена своими длинными пальцами.       Братишкин ловит поцелуй и параллельно подмечает, насколько необычно, но приятно новое ощущение. Он чувствует, как головка другого члена несколько раз проходится по его собственной, как предэякулят с нее стекает на его плоть, и возбуждение охватывает парня с новой силой.       — Лёш, я… скоро, — стонет Володя куда-то в щёку.       Спустя мгновение он изливается в чужую ладонь, несколько раз толкнувшись в неё бёдрами. С томным стоном за ним кончает и Лёша, прижавшись к партнеру и цепко впиваясь зубами в область его шеи. Вова шипит, но терпит. Не отталкивает. Хесус кладёт голову на плечо Братишкина и пытается восстановить дыхание, пока Вова молча отматывает бумагу. Он начинает убрать остатки спермы с рук и одежды, когда чувствует нежный поцелуй в место укуса.       — Ай!       — Прости, — произносит Лёша виновато, — Не сдержался, — добавляет он с усмешкой.       — Я бы простил, если бы мне сейчас не нужно было показываться с ЭТИМ на глаза сотне людей, — с легкой обидой в голосе произносит Володя.       — Там темно, никто не увидит.       — А если увидят? — продолжает возмущаться Вова.       — А если увидят, пусть обзавидуются, — отвечает Хес и оставляет лёгкий поцелуй на пухлых губах.       — Дурак, — произносит Володя, не в силах скрыть довольную улыбку.       — Может пойдём в зал? А то тебя уже твой приз под охраной Дипинса заждался, — спрашивает Лёша, наклонив голову вбок.       — Мой приз уже здесь, — отвечает Вова, ухмыляясь и накрывает желанные губы своими.