Fuga: Melodies of Christmas

      Наконец-то закончилась бессмысленная для обычных жителей летающего острова война. Древний титан Ванаргард был окончательно уничтожен. Армия генерала Хакса была разгромлена. Детские души, которые все вместе шли к этой цели, пошли каждая своим путем. Главное, что родители многих из них были спасены и находились вместе со своими детьми.       Произошедшее оставило после себя много разрушений: почти стертая в пыль столица, руины других городов и деревень, расколовшаяся на множество островов территория Гаско, унесенные войной жизни. Нельзя вернуть только те многочисленные потери с обеих сторон, а остальное сразу же после данного конфликта начало свое восстановление руками жителей Свободных Земель Гаско. На помощь им приходили берманцы, прежде считавшиеся абсолютными врагами в их головах и сердцах.       Расположенная на севере Гаско деревня Пти-Мона после войны была полностью уничтожена и разграблена. После освобождения коренные жители вернулись сюда и начали возвращать прежний вид так запавшей в сердце родной деревушке. Объединенными усилиями жителей деревни и некоторых бывших берманских военнослужащих, которые стали волонтерами в обмен за прощение их грехов на войне, получалось вернуться к тому, что было. Вернувшись в еще восстанавливающуюся деревушку, Молт и Мей Марципан, Сокс Миллион, Кайл Баваруа, Ханна Фондант и Борон Бриошь вместе со своими родителями принялись помогать своим соседям и жителям деревни в восстановлении их родного селения. Особенное стремление наблюдалось со стороны детей-подростков. Работа их была очень дружной. Даже Мей, которой всего лишь четыре года, делала все возможное ради лучшей их жизни и жизней других. Руководил же всем этим детским движением с чистыми сердцами Молт, который за короткий период улучшил в себе лидерские качества. Сокс, который умен не по годам, помогал своим друзьям не только физически, но и с помощью создания механизмов для облегчения общей работы. Кайл делал все сначала нехотя, но после достаточно нежного разговора с Ханной, стал делать все намного энергичнее и инициативнее. Борон же мог похвастать только тем, что переносил тяжелые коробки и ящики, а также тем, что иногда брал по яблоку или два из ящиков с ними и непринужденно съедал. На его аппетит не повлияла даже война. Все дети за ее ход стали взрослее, но остались такими же милыми и живыми детьми. Их энергии не было предела. Взглянув на них, сразу и не скажешь, что они спасли абсолютно всех, кто трудился и работал не покладая рук ради самого святого в их жизнях — Пти-Моны.       Прошло некоторое время с начала восстановления сего поселения. Первый снежок уже успел выпасть. Это редкое событие произошло в начале декабря. Дети, хоть и будучи уже повзрослевшими морально и духовно, все равно радовались такому явлению. Молт не без сомнений согласился повеселиться с другими ребятами. Он хотел продолжать помогать, даже когда выпал снег, но Мей и Ханна смягчили его сомнения, и он отправился веселиться вместе с ребятами. Родители и многие взрослые полностью поняли их, так что злости или печали из-за их отсутствия никто не испытывал. На следующий день, придя отдохнувшими, они были встречены искренними и наполненными радостью улыбками. До конца этого года оставалось хорошенько отдохнуть и отпустить все невзгоды этого сложного года.       Приближался период Рождества. Особенно сильно этому радовались дети. Этот период означал для них сплошное веселье, подарки и особенную рождественскую атмосферу. За две недели до Рождества Молт и Мей пошли на почту разослать своим друзьям предрождественские открытки-приглашения. Их отправили на известные, но все равно записанные на бумажке, адреса, где проживали Гек и Чика Монблан, Сина Фалафель, Джин Макиато, Ванна Шарлотта и Бритц Штрудель. По просьбе Сокса в открытке для Джина было отправлено что-то ещё. Разослав навеивающие исключительно предпраздничную атмосферу открытки с приглашениями в их деревушку, Молт и Мей продолжили работать над облагораживанием деревни, попутно в какие-то моменты играясь с друг другом.       После похода на почту Мей очень сильно воодушевилась (до этого она была все также воодушевлена, из-за чего Ханна и Молт начинали волноваться). Мей под действием своего очень сильного чистого детского энтузиазма решила взять чуть больше ящиков с материалами для ремонта, чем обычно. Сначала ничего не предвещало беды, но в один момент, оступившись, она начала падать, уже не имея возможности удержать ящики. Казалось, что сейчас такая энтузиастка получит какую-нибудь травму, но на помощь прибежал Борон. Он за момент до предполагаемого падения успел удержать одной своей лапой верхние ящики, а второй — падающую Мей. Она, уже отошедшая от шока, искренне удивилась, что она не упала и что ящики сами собой не упали. Потом, почувствовав теплую лапу, держащую ее, она положила ящики на землю и кинулась обнимать своего спасителя с детским радостным визгом. — Спасибо, Борон. Я уже испугалась, что будет что-то плохое. — радостно поблагодарила девочка ее большого и надёжного друга, попутно пытаясь обнять его. — Мэй, хорошо, что ты не пострадала. — сказал Борон своим расслабляющим голосом. — Я понесу несколько твоих ящиков. Хочешь яблочко, Мэй? — Конечно хочу, Борон. — высказала свое искреннее желание Мэй.       Борон, взяв несколько ящиков у Мэй, отнес их туда, где оставил свои же. Ему было не тяжело понести еще и их, но о фруктах по пути тогда придется забыть, но не сейчас. Положив пару ящиков рядом со своими, он взял из снятого сверху ящика три яблока — два себе и одно Мэй. После этого он подошёл к ней, которая уже ждала своего спасителя. Передав ей самое сочное яблоко, что было у него, из уст Мэй вылетела фраза: — Спасибо тебе ещё раз, Борон. Ты все больше напоминаешь моего отца. Он был таким же хорошим, как и ты. — Хе-хе, спасибо. — чуть смутившись, сказал Борон, поглаживая свою затылочную часть головы. — Ящики понесем вместе.       Мей согласилась. Борон отошёл к своим лежавшим ящикам, уложил в эту кучу ещё взятые у нее ящики, и уже все это потащил на своих двоих. Увидев своего друга, который нес очень много ящиков, она улыбнулась, взяла свои ящички и пошла вместе с ним. Принеся их в нужное место, оба ребёнка поставили на пол и уже собирались уйти, однако Мей резко остановилась, увидев что-то необычное в одном из ящиков. Там лежала маленькая старая губная гармошка. — А ведь Молт ее как раз искал! Вот он обрадуется! — девочка взяла инструмент и положила себе в карман.       Закончив с ящиками, они ещё немного поиграли, после чего фелинеко привез маленькую канину домой на своих широких плечах. Молт, явно не ожидавший такого, спросил у Борона: — Мей, Борон, все в порядке? — Да. — воскликнула Мэй. — Меня спас Борон. — Да это пустяки. — сказал Борон. — Просто помог в нужный момент. — Хорошо, что вы живы и здоровы. Можете чуть передохнуть. — сказал Молт. — Пойдем тогда поедим, Молт? — начал свою шарманку Борон. — Я поем позже. Надо продолжать руководить действиями других. — ответил Молт. — И ещё кое-что… — сказал Борон, сняв Мей с себя на землю. — Смотри, братик. Я нашла твою гармошку! Она лежала в одном из ящиков. — подбегая к брату, воскликнула Мей. — А я думал, куда она подевалась. — риторически сказал Молт, после чего нежно потрепал своей братской лапой волосы сестры. В ответ на это Мей хихикала от счастья за брата. — Можете идти.       Борон и Мей уже чуть отошли от Молта. В этот момент Молт думал: «Надо бы проверить, в порядке ли этот инструмент». Выдув скопившуюся там пыль, Молт начать наигрывать мотив одной рождественской песенки. Мей и Борон вдруг за своими спинами услышали какую-то прекрасно звучащую мелодию. Они развернулись и вновь подошли к Молту. — Молт, ты так хорошо умеешь играть на этом инструменте? — спросила с улыбкой на лице Мей. — И правда хорошо звучит. — продолжил Борон. — Да, ведь отец научил меня играть на этом инструменте в моем детстве. — ответил Молт, чуть прервав игру. — Можешь ещё сыграть, братик? — спросила Мей. — Только немного. От дел отвлекаться не стоит. — сказав это, Молт продолжил игру.       В этот момент к ящикам, находящимся рядом с ними, подошли Ханна и Кайл, что пришли за новой их партией. Прекрасно звучащая мелодия привлекла их внимание. — Молт, ты очень красиво играешь. — мягко сказала Ханна, что стояла недалеко и помогала убираться. — Спасибо. — почесав затылок, ответил канину.       Теперь все внимание детей было приковано к нему, пока не случилось то, чего не ожидал никто: молчащий Кайл начал подпевать. Он пел довольно тихо и видимо не думал, что на него вообще обратят внимание, но все было иначе. — … Et les yeux levés vers le ciel À genoux, les petits enfants… — напевал он, пока Молт не прекратил игру. — Эм… Вы чего? — не понимая причину сосредоточенности их взглядов на нем, спросил Кайл. — У этой песни есть слова? — спросил Молт. — Ты умеешь ее играть, но не знаешь, что у нее есть текст? Ты серьёзно? — непонимающе посмотрел на него Кайл. — Меня отец просто научил играть ее давно. — ответил Молт. — Кайл поёт… — высказался Борон. — И меня это заинтересовало! — кивала головой Мей. — Я просто редко это делаю. — отвернувшись, ответил он. — У меня просто плохо получается петь… — А по-моему у тебя выходит очень красиво. — сказала Ханна. — П-правда? — немного заикавшись и смутившись, спросил Кайл. — Конечно же, Кайл! — сказала Ханна. — Спасибо. — покраснев от смущения, ответил Кайл.       После исполнения такого «дуэта» Мей и Борон окончательно ушли в ресторан его родителей. Дождавшись, когда они уйдут, Ханна внезапно спросила: — Кайл, ты ведь знаешь наизусть текст песни? — Да, конечно. — оставшись в лёгком смущении от произошедшего, ответил Кайл. — А сможешь и меня научить петь ее? — предложила Ханна из чистого интереса. — Да, конечно… а зачем? — немного неуверенно спросил Кайл. — Молт, Кайл… — обратилась к мальчикам Ханна. — А давайте на Рождество втроем организуем выступление для Мей? Молт сыграет эту мелодию, а Кайл и я споём под этот аккомпанемент. — Мне нравится эта идея! — сказал Молт. — Да и Мей она тоже понравится. — Но тогда нам придётся отрепетировать ее… вдвоем. — немного смутившись, сказал Кайл Ханне. — А я буду только за. — сказала фелинеко. — Ну, тогда я не буду против. — незаметно улыбнувшись, сказал Кайл. — Тогда пока можете этим заняться. Я сделаю всю работу вместо вас. — лидерским и уверенным голосом сказал Молт.       Завершив диалог на такой ноте, Молт отправился к оставшимся на сегодня ящикам, коих было еще достаточно. Взяв с собой то количество ящиков, какое он брал каждый раз, он отправился доставлять их в нужное место. Ханна и Кайл же, недолго думая, решили из небольшого смущения второго провести репетицию там, где их милые детские голоски никто не услышит. Чуть отойдя от места встречи с Молтом, они зашли в домик Ханны. В нем было пусто. Кайл заметил простую, но красоту обустройства домика. — Я и не думал, что у тебя дома так хорошо. — сказал Кайл удивленным голосом. — Ощущение, будто каждая вещь веет ей. — шепотом проговорил он, не думая, что Ханна услышит его. — Спасибо, Кайл. Я рада, что тебе тут нравится. — ответила Ханна на его милый комплимент. — И мы будем прямо здесь петь? А вдруг кто услышит? — немного ворча, спросил Кайл. — Мы пойдем на чердак нашего милого домика. — начала Ханна. — Не бойся, там прибрано и нет пыли. — сказала она это, угадав вопрос, возникший в голове Кайла. — Там и порепетируем. Только свечи надо бы взять туда, а то темновато будет. — Я тебя здесь подожду. — ответил Кайл.       Гостиная казалась и была очень уютной. Было видно, что над ней работали умелые девичьи руки. Кайл хотел только предположить, что такая умиротворяющая обстановка — это дело рук Ханны, но сразу отбросил эту мысль. Он продолжил рассматривать малую, но просторную гостиную. На полу, который был аккуратно был выложен отшлифованной паркетной плиткой, был выложен шерстяной ковер, который был чуть ли не идеально чистым. Да, было заметно несколько малых пятнышек, но это было простимо. Также подле стены стояли несколько низеньких полочек, верх одной из которых был сделан под место для обуви. Они были сделаны из хорошо обработанного дерева. Дерево было на вид очень гладким и обладало приятной для глаза структурой. Рядом с ними стояла достаточно высокая стойка, куда повесили свою верхнюю одежду Ханна и Кайл. Обои были в мягких зеленых тонах. Свет прибавлял эстетичности и красоты этому месту. Кайлу казалось, что тут оказался его рай, но, выйдя из какой-то комнаты, Ханна, отвлекла его от своих мыслей: — Пойдем. — нежно сказала Ханна.       Он пошел прямо за ней, никак не сопротивляясь, а даже наоборот — желая идти за ней. Она повела его сначала до лестницы, а потом взяла его за руку со словами «Аккуратнее — не ударься» и повела его по ней, пока они не достигли чердачной комнаты. Дойдя до туда, Кайл ощутил под своими лапами ковер, будто являющийся продолжением того, что был в гостиной. В действительности, данное место казалось по началу Кайлу достаточно мрачным, но, когда Ханна расставила свечи в определенных местах, стало заметно светлее. Теперь Кайл принялся разглядывать и эту комнату. Сама она была достаточно свободной. К стенам были придвинуты полки, сделанные, видимо (Кайл на этот момент не мог заметить этого из-за тусклого свечного освещения), из того же дерева, что и полки в гостиной. Где-то чуть поодаль от него стоял какой-то квадратный столик небольших размеров. Одну из зажженных свечей Ханна поставила именно на него. На нем лежали какие-то бумаги, карандаши и что-то отдаленно напоминающее авторучки, какие Кайл видел в городе. К нему были приставлены два стула. На полках, рядом со столом и поодаль от него, лежали книги самой разной тонкости и цветов твердых обложек. Имена писателей книг Кайл не заметил, но вот на некоторых из них были видны символы, напоминавшие ему всякий медицинский знак. Пространства между книгами было, и где-то даже значительное, но это не давало право Кайлу удивиться их количеству. Ханна подошла к Кайлу и заговорила. — Тебе нравится, Кайл? — задала этот вопрос Ханна своим с привычной радостью в голосе. — Очень неплохо. — не решаясь показать радость на своей мордочке, ответил Кайл. — Ты же говорила, что твоя мама — доктор? — Да, моя мама — доктор. У нас даже осталось много книжек с ее учебы, даже после всех разрушений, нанесенных берманскими солдатами. Я хочу стать, как моя мама — врачом. — начала мечтать фелинеко. — Думаю из тебя выйдет прекрасный врач… — вольно расчувствовавшись, сказал Кайл. — Спасибо. — мило улыбнулась ответила фелинеко.       Кайл был немного смущён этим диалогом. Чтобы не показать этого, он сделал вид, что прокашлялся, удобно прикрыв свои чуть покрасневшие щеки своими лапами. — Ладно, давай начнём. — снова сделав серьёзное лицо, сказал он. — Для начала я запишу тебе слова… — подойдя к столу, он взял лежащий там карандаш и хотел взять один из листков, но увидел, что на нем что-то нарисовано. — Э… Что? — Ой, извини. — взял листок у Кайла, сказала девушка. — Сейчас я принесу чистых листов бумаги. — чуть хихикнув, сказала Ханна и пошла за необходимым — Хорошо. Буду тебя ждать… — сказал парень, провожая Ханну взглядом.       В это время он решил посмотреть ее рисунки. И там были нарисован каждый член экипажа Тараниса. Ханна рисовала всех своих знакомых. Даже самого Кайла. Фелинеко рисовала очень красиво, по его мнению. А особенно его внимание привлек рисунок, на котором Кайл и Ханна были нарисованы вместе. Он аж широко заулыбался, когда смотрел на рисунок. — Тебе понравились мои рисунки? — спросила подошедшая сзади Ханна. — Да, у тебя хорошо получается. — сказал Кайл как можно холоднее, но взгляд при этом ещё был направлен на рисунок с ними двумя. — Можешь взять его себе. — предложила своим нежным голосом, намекая на тот самый рисунок, на какой смотрел Кайл. — Правда? — удивился Кайл. — Конечно, мне не жалко. — нежно хихикнув, ответила фелинеко. — Спасибо… Кхм. Кхм… — снова изображая кашель, Кайл скрыл румянец. — У тебя горло не болит, Кайл? — волнуясь за своего лучшего друга, спросила Ханна. — Нет, все в порядке. Тут просто… Пыльно. — соврал тот.       В этот момент Ханна, не распознав ложь в словах ее друга, думала: где же она ещё не прибрала пыль. Поразмыслив секунд десять, ее в чувство привел немного волнительный вопрос Кайла. — Ты принесла чистых листов? — Да, держи. — дав один из листов, сказала фелинеко. — Ага, спасибо. — взял листик Кайл и начал писать. — Я сейчас напишу тебе текст песни. Пока будешь подпевать, а дальше как пойдет — отдав текст, сказал он. — Да, поняла. — ответила фелинеко. — Надеюсь, что у меня получится… — то ли от смущения, то ли от волнения сказала эти слова Ханна. — За это тебе точно не надо волноваться. — улыбнувшись, сказал Кайл, но сделав в следующий момент серьезное лицо. — Голосок у тебя хороший. Что ж, начнем. — Кайл начал петь.       Ханна с первой же попытки попала в такт песни. Кайл же был удивлен тому, что ей удалось так сделать. По выражению его лица можно было понять, что ему это явно понравилось. Получалось это у Ханны благодаря тому, что она представляла игру Молта на губной гармошке. После нескольких повторений текст песни уже отложился в голове у фелинеко. Еще около получаса они пели, пока домой не пришла их мама. Она зашла, сняла свою шубоньку, сшитую ее же лапами, и заметила, что на вешалке висит и верхняя одежда ее дочери, и чья-то еще. Заметив обувь, ей стало ясно, кто зашел в гости к ее дочери. Решив, что они что-то делают в ее комнате, после стука и небольшого ожидания открыла дверь, но никого там не нашла. После этого она услышала слабый голосок своей дочери откуда-то сверху. Она подошла к лестнице и стала взбираться. Голос усиливался, а также в один момент прибавился еще один. Этот голос мать Фелинеко узнала с самого начала. Поднявшись на чердак, она увидела, как Ханна и Кайл пели какую-то песню. Он, увидев ее мать, нежно положил руку на плечо Ханны и прекратил пение. Ханна последовала его примеру, будучи искренне удивленной поведением фелинеко. Повернувшись к ним и улыбнувшись, она сказала: — Как дела, ребятки? — Все хорошо, мама. — ответила Ханна, улыбнувшись в ответ. — Это хорошо. — сказала ее мама. — Может вам чай сделать, ребятки? — Я бы не отказался. — согласился Кайл. — И я бы тоже. — ответила также Ханна. — Хорошо, детишки. Я позову вас, когда все будет готово. — сказала мама нежным голосом и пошла на кухню.       Кайл и Ханна опять же остались наедине. Теперь вместо пения решили заняться кто чем захотел. Ханна взяла какую-то красную книгу с полки, села за столик и, приставив свечу, начала читать. На титульной желтой странице жирным шрифтом было написано «Анатомическое строение представителей фелинеко». Кайл, мельком взглянув на название этой книги, понял — Ханну это точно заинтересует. Он решил подсесть к ней, ведь его тоже заинтересовало название книги. Взяв второй стул, он поставил его рядом с тем, на котором сидела и читала Ханна, и присел. В этот момент Ханна разглядывала страницу с рисунком, на котором было изображено тело фелинеко возраста лет шестнадцати в разрере. Были видны место расположения его органов, тканей, костей, кровеносных сосудов, нервных окончаний и так далее. Ханна пристально изучала строение ей подобных, так как в действительности хотела стать врачом и лечить всех, кто под руку попадется. Кайлу нравился такой настрой Ханны. Он продолжал наблюдать за ярым интересом юной фелинеко. Его радовало то, что его подруга (а может для него кто-то выше) нашла свое увлечение в жизни. Не задумываясь, он сначала начал смотреть и читать одну страницу, потом вторую, и затем его это увлекло. Теперь они вместе читали эту медицинскую книжку. Страница за страницей, грубое чтение и аккуратное запоминающееся чтение — описывает это событие со стороны Кайла и Ханны, соотвественно. Они настолько увлеклись, что не услышали голоса мамы о том, что чай был готов. Не заметив никакой реакции, ей пришлось подняться наверх, где она застала их читающих одну из ее студенческих книжек. Она была изрядно удивлена происходящим, но ещё раз повторила, что чай готов, и только сейчас Кайл и Ханна отвлеклись от книги. Ханна, закрыв книгу, встала вместе с Кайлом, отнесла книгу на место и пошла рядом с Кайлом за мамой на кухню.       Кайл уже с того момента, как он с Фелинеко шли к лестнице, заприметил кухоньку. Теперь он, его объект некоторого обожания и ее мама шли туда пить чай, как и было принято принимать гостей. Зайдя на кухню, Кайл подметил, что обстановка во всех комнатах была успокаивающей и даже немного мотивирующей. Обои перешли с нежно-зеленого цвета в цвет морских волн. По центру стоял стол чуть побольше, чем на чердаке, вокруг которого было расставлено шесть стульев. Стол был покрыт белоснежной скатертью с каким-то орнаментом, которого Кайл сначала не разглядел. Уже поверх самой скатерти располагались три чайных блюдца, лежащие на них чашки, чуть поодаль от них — керамический чайник, а по бокам от него были блюда с нарезкой из каких-то пирогов. Остальной антураж кухни был типичен — холодильник, зона готовки, что-то ещё, на что не обратил своего внимания Кайл из-за его резко появившегося желания попробовать выложенные пироги. Присев за стол, вокруг него сложилась приятная обстановка. Началась приятная светская беседа, в которой все трое сидящих охотно участвовали. Во время этого обсуждались разные вопросы — от общего состояния детей и их родителей до расспросов про Таранис и приключений на нем. Во время одного из таких вопросов он вспомнил, что неудачно пытался пошутить над Чикой, назвав себя «принцем» «леди». От такого воспоминания он аж дёрнул головой. Ханна, уже ранее наблюдавшая «приступы» першения, уже не на шутку перепугалась за друга. Она встала и, подойдя к нему, спросила: — Все в порядке, Кайл? — Да так… Пришло в голову одно воспоминание неприятное. — ответил холодно фелинеко, пытаясь скрыть явное удивление от того, что за него беспокоятся. — Я думала, что с тобой что-то случилось. Ты ведь ещё тогда кашлял, на чердаке. — ответила Ханна, уже желая вернуться на свое место, как получила ответ от Кайла. — Со мной все было хорошо. Просто… — и тут Кайл остановился, ведь не знал, что и как сказать. Сама Ханна не знала, что хотел сказать ее друг, а мать, судя по улыбке, догадалась о смысле недосказанного. — Я рада, что с тобой и со всеми нами все хорошо. — сказала Ханна, улыбнувшись и чуть наклонив голову.       Кайл с несвойственной ему радостью воспринял слова ее подруги. Она так радовалась, будто ничего больше не волновало, а жизнь была как в розовых очках. И вправду, он неоднократно замечал, как, даже уставая от своего образа жизни, на ее личике оставалась улыбка. Она была рада быть рядом с лучшими друзьями и быть нужной для них. Кайлу было и сейчас легко и приятно находиться в компании фелинеко. Он разговаривал легко и непринужденно, хотя это ему не было свойственно. Ханна думала, что это все происходит с ее другом из-за удачной репетиции и приятной обстановки на кухне. Мама же ее догадывалась, что у Кайла к ее дочери проснулись какие-то окололюбовные чувства. Они обе были правы. Все так хорошо сложилось для Кайла, что даже он не понимал, что с ним происходит. Здесь он стал более добрым, что ли. Наконец, допив чаю, мама отпустила ребят, и два ребенка-фелинеко уже собрались обратно к Молту, чтобы обговорить детали выступления. Одевшись, они вышли из такого навевающего само спокойствие дома и отправились на то место, где всех детей обычно ждал Молт. В это же время мать размышляла о своей дочери, ее друзьях и о Кайле. «Она выбрала правильный путь. Теперь с ней много верных друзей, готовых ее поддержать. И все они тоже рады ее присутствию. Этот фелинеко заметно подобрел, находясь рядом с ней. Хорошо идёт жизнь у наших детей-героев», — таковы были ее мысли.       Примерно в этот же момент в деревню приехали три новых гостя. Два ребенка и мама, которая всегда была рядом с ними. В руках дети держали новогоднюю открытку, которую им отсюда отправил Молт. Сюда приехали Чика и Гек Монблан, а также их мама. Первым делом, так как они не обладали здесь своим постоянным жильем, они пошли искать домик, где проживает Ханна. Немного пройдясь по чищенным от снега дорожкам, Гек и Чика заметили, что из какого-то домика вышли их друзья — Ханна и Кайл. Сказав об этом их маме, она решила познакомиться с родителями их друзей. Подойдя к двери, мама близняшек потянула за нитку дверного звонка. В доме раздался достаточно громкий звон колокольчика. Услышав его, мама Ханны подошла к двери, открыла ее и уже на автомате спросила: — Зачем пожаловали, гости? — мать Ханны улыбнулась. — Вы так похожи на Ханну. Вы ее мама? — воскликнула Чика. — Да, я ее мама, девочка. — ответила мать Ханны. — Неужели вы, брат и сестра, ее друзья? — мило и нежно хихикнув, спросила она. — Да-а! — воскликнули Гек и Чика в один момент. — Гек, Чика, успокойтесь. — в мягкой форме сказала это наставление мать близнецов. — Вы их простите. Они у меня очень активные детишки. Все в отца пошли. — сказала мама Чики и Гека стоящей напротив фелинеко. — Очень интересно… — начала мать Ханны. — Приятно познакомиться. Заходите — не мерзните почем зря. — предложила фелинеко. — Чика, Гек, заходите. Ничего не брать без разрешения и никуда не убегайте. — сказала мать этих близнецов, после чего пропустила их в домик, зайдя за ними следом.       Закрыв дверь, мама сняла свою обувь и верхнюю одежду и проконтролировала, чтобы ее дети сделали также. После этого они побежали изучать это жилище. Первым делом они прибежали на кухню. Она не особо чем-то отличалась от их родной, так что их фокус внимания быстро сместился на другие комнаты. Затем они решили попробовать пооткрывать закрытые двери. Каково было их удивление, когда первая же дверь оказалась незапертой. Их радости не было предела. Они без колебаний вошли туда, желая осмотреться. Это оказалась комната Ханны. Была она достаточно просторной и с удобным расположением мебели. Формой она была похожа на чуть вытянутый прямоугольник. Прямо напротив них, в противоположной стене было оконце, из которого уже было заметно, как начался снегопад. В дальнем правом углу была расположена идеально заправленная кровать. На ней лежала подушка с наволочкой розоватого окраса. Прям у ножек данной кровати располагалась прикроватная тумбочка с тремя нижними полочками. На самой же полке стояла вазочка с цветами. По другую сторону располагалось рабочее место Ханны. На нем был наведен идеальный порядок. Письменные принадлежности были сложены в отдельную баночку. Также там было место для подсвечника. Возле стола было гораздо больше тумбочек и полок, в которых чего только важного и нужного для Ханны не хранилось. За этим столом Ханна не ела, а шла на кухню с этой целью. Левее стола стоял шкаф с одеждой фелинеко. Вся эта пристенная мебель разделялась очень чистым ковром из шерсти му-овц. Чика и Гек сразу нашли место повеселиться — аккуратно сложенная кровать. Сестра пыталась уговорить брата не делать этого, но ему было невдомек. В конечном счете после двух-трех минут нежданного приступа веселья кровать уже была в далеко неидеальном виде. Одеяло, наволочка, даже матрас были смещены от активности Гека. Чика была очень недовольна поведением своего брата. Она уже хотела побежать и все рассказать, но Гек в этот момент присмирил свой ребяческий пыл. В итоге кровать была смята, а Гек не был наказан за свою шалость. Пока они осматривались, мамочки разговорились и начали обсуждать все, что им было интересно. Позже они отошли на кухню и продолжили болтать о своем. Исследуя другие комнаты, кроме чердака, ведь там было темно, они уже изучили весь дом. Теперь пришло время исследовать всю эту деревушку. Чика, спросив разрешения у своей мамы и получив его, позвала Гека пойти вместе с ней. Он, конечно же, согласился. Быстро одевшись, они дождались маму Ханны и, когда дверь была отперта, они как свободные пташки вылетели из дома, после чего дверь была заперта вновь.       Оказавшись на улице, близнецы почувствовали себя более свободными, чем дома. У них уже были планы на эту прогулку. Пока они были в домике, уже успел выпасть небольшой слой снега. Идея для новой выходки Гека не заставила себя долго ждать. Он начал: — Снег такой классный. Такой беленький, прям как тот цветок на твоём шлеме. — Ой, спасибо, братик. — ответила Чика, не ожидая такого сравнения. — Проверим-ка. — Гек попытался слепить маленький снежок, что у него получилось. — Он и вправду лепится, как и говорила мама. — А ты не верил, братик? — не зная, что на уме у брата, спросила Чика. — Теперь поверил. Вот бы с кем-нибудь в снежки поиграть. — Гек посмотрел на сестру взглядом, будто он хочет поиграть или вытворять ещё что-то. — Не хочу сегодня играть. Я хочу изучить эту деревушку. Ты со мной? — не обратив особого внимания на взгляд брата, спросила сестра. — Я только за пойти с тобой в это путешествие. — с радостью в глазах и словах ответил Гек.       Две маленьких корги побежали осматривать деревню. Пти-Мона показалась им по приезде такой же, как и деревня, откуда они приехали. Им открывались лишь достаточно большие просторы, на которых были, казалось в тот момент, те же самые деревянные дома и заборчики, что и в родной деревне. Сейчас же, изучая все с большим энтузиазмом, из примечательного они нашли немалых размеров ферму, побывали на главной площади, а также увидели небольшой ресторанчик с вырезанной вручную вывеской. В Пти-Моне, по их мнению, было что-то необъяснимо душевное. Казалось, что от каждой постройки веяло чистосердечностью. Даже в сравнении с родной деревней Монбланов, Пти-Мона была отстроена и быстрее, и лучше, и добровольнее, что ли. Жители, как замечали близнецы, были очень дружелюбны с друг другом, добровольно помогали всем, чем могли. Пока они бродили по просторам деревни, не замечая никого из их друзей, снег уже успел выпасть достаточным слоем, что можно было играть в снежки. Такого снегопада ещё не выпадало в этом году. Уже думая уходить к дому, так как близнецы чуть замёрзли и хотелось чего-нибудь поесть, они случайно заметили Кайла и Ханну, которые болтали с Молтом о чем-то. Гек остановил Чику от того, чтобы она выдала их. Спрятавшись за достаточно очень большой пустой бочкой, они смотрели в их сторону. Сама троица находилась слишком далеко от близнецов. — Слушай, Чика, может разыграем их? — спросил Гек. — Ну зачем? — спросила Чика, недовольная настроем своего брата. — Забавно же будет! Просто спрячемся в этой бочке и будем тихонько кидать в них снежки. — с предвкушением веселья сказал Гек. — А если они нас найдут?.. — усомнилась сестра. — Не хочешь — не надо. Но помоги мне залезть в бочку и накидать снега. — Может… это и вправду будет весело. — чуть поразмыслив, согласилась Чика. Близнецы заметили пустое ведро. — Это долго нам помочь. — негромким голосом воспроизвели в речь и в голове близняшки.       Чика и Гек наполнили ведро снегом, и, взяв его с собой, залезли на бочку, а потом Гек прыгнул в нее, держа ведро при себе. После этого он сел на корточки, чтобы сестра смогла также залезть внутрь. — Тебе бы конфет поменьше есть, Чика… — немного не выдерживая стоящую на его плечах сестру, высказал Гек. — Ну спасибо, братик… — сказала сестра в ответ.       Оказавшись в бочке, она шагнула сначала на стоящее на дне ведёрко, а после встала около него. — Что ты там про конфеты говорил? — Чика начала спрашивать про недавно случившееся. — Тише, а то спалимся. — наконец оказавшись внутри, сказал Гек.       Выглянув наружу, близнецы убедились, что их не было видно. После этого мальчик взял немного снега в охапку, слепил небольшой снежок, слегка вылез, подсев на плечи сестры, после чего пустил снежок в Кайла. — Ай… Кто это пульнул в меня сейчас снежок?! — закричал Кайл.       Гек, прикрыв рот ладонью, тихо засмеялся, после чего спустился обратно в бочку. Дождавшись спокойствия со стороны Кайла и остальных, на плечи брату взобралась уже Чика, уже державшая снежок в своих лапах. Она немного вылезла и запустила снежок в Кайла, но он чуть отклонился и попал в Ханну. — Ай. В меня тоже попали. — спокойно сказала Ханна. — Эй, кто же это так шутит?! — уже сильно злясь, кричал Кайл.       Задаевамое им настроение не соответствовало его выражению лица — он улыбался. И Молт, и Ханна также сохраняли улыбку. Улыбался Кайл, ведь рядом с ним была Ханна; улыбалась Ханна, ведь по-другому она не могла; Молт улыбнулся, поняв, что кто-то приехал по приглашению и теперь пытается так подшутить над ними, сразу понимая, чьих это лап дело. Молт захотел пошутить в ответ, поэтому шепотом сказал каждому, что хочет повеселиться. Кайл был рад, что возмездие настанет. Ханна же была против этого, но знала, что совместное веселье только укрепит взаимоотношения между ними. После этого в их разговоре проскочило, что крайне удивлены и ничего не понимают, откуда же летят снежки. Пока Чика и Гек чувствовали себя в безопасности, Молт и Кайл, найдя ведро, начали засыпать в него снег, попутно разговаривая о внезапно прилетающих снежках с Ханной. Из-за этого разговора Гек, уже спустивший сестру, не мог высунуться и запустить третий снежок. Пока они не выглядывали, Молт и Кайл уже успели набрать чуть ли не полное ведро снега. После этого, перестав говорить на тему снежков, перешли на другие темы, подходя ближе к бочке, делая тон разговора все более низким и тихим. Гек, уже почти взобравшийся на Чику, перекрыл ей обзор. Посмотрев в ту сторону, где были Кайл, Ханна и Молт, он их не заметил, а ведь разговор шел. И в этот момент Кайл, даже немного беспощадно высыпал весь снег на близняшек, что вывели его из себя. В этот момент к ним присоединились Борон, Сокс и Мэй. — Ай, ай-яй-яй! — пытаясь прикрыться руками, вскрикнули близнецы. — Попались! — ехидно сказал Кайл. — Вы знали, что мы тут прячемся? — спросил уже виновато Гек. — Я заметил, как вы ходили с вашей мамой возле моего домика, через окошко. — сказал Молт. — А я тебе говорила, что не надо этого делать! — сказала Чика. — Бррр… Как теперь холодно… — И правда холодно стало… Брр… — затрясся брат. — Замерзли?.. — повторил сказанное Борон. — Кайл, Молт, что вы сделали? Зачем вы закопали их тут в снегу? — спросил Борон.       Близнецы утвердительно покивали головой. — Они обстреливали меня и Ханну снежками. — немного обострённо, но уже с чувством удовлетворения ответил на вопрос Кайл. — И мы решили пошутить над ними в ответ. — дополнил Молт. — Весело вышло, согласись. — сказал он Кайлу. — Да, весело. — ехидно ответил Кайл. — Борон, вытащи этих бедняшек. — попросила Ханна. — Замёрзнут ведь ещё…       Подойдя ближе, Борон взял одной лапой стоящего Гека, а после, протащив руку сквозь снег, вытащил и уже перепуганную Чику. — Пойдем попьем какао у меня? Моя мама много чего испекла. — сказал Борон, вытащив близнецов и посадив себе на плечи. Мей захотела также, поэтому, попросив это у Борона, залезла на него. — Спасибо… — ложась боком на голову фелинеко, сказала Чика. — А не увидь вы нас, розыгрыш хорошо бы прошёл! — раздосадованно шепнул Гек. — Даже если бы не увидели — догадались. У тебя слишком очевидные розыгрыши. — услышав шепот, сказал Кайл. — Я тебе эти слова то припомню… — сщурив глаза, сказал Гек. — Но равно все мы рады, что вы приехали сюда, Чика и Гек. — сказал Молт, улыбнувшись. — Ребята, давайте быстрее пойдем к Борону. — сказала Ханна. — А то наши близняшки скоро замёрзнут. — Хорошо. — ответили все как один.       Борон стал вести за собой всех остальных прямо к себе домой, хоть все, кроме двоих, сидящих на нем, знали, где он находится. Придя туда, Борон спокойно, позвонив в колокольчик, открыл дверь, отпустив всех с себя и пытаясь пропустить всех остальных вперёд. Он зашел последним и закрыл дверь, чтобы не пропускать некоторый, но холод. — Мамочка, я вернулся! — сказал Борон, заходя в гостиную. — Иду, солнышко! Пироги тебя уже заждались! — послышался женский голос, и через минуту в прихожую зашла полная фелинеко средних лет. — С тобой ещё твои друзья, хе-хе. — Здравствуйте, мадам Бриошь! — хором ответили все, кроме Чики и Гека. — Здравствуйте, мои сладкие! — мило ответила та. После этого, она заметила незнакомых ей корги. — Ой, а с вами мы, кажется, не знакомы. Вы тоже друзья моего мальчика? — Это мои друзья, которые помогали нам тебя спасти. — сказал Борон. — Я рассказывал, помнишь, мам? — Гек М-монблан… Приятно позззнакомиться… — трясущимися голосом сказал мальчик. — Чик-к-ка Монблан-н-н… старшая сестра Гека. — ответила девочка. — Она врет! — резко возразил тот. — Мы близнецы! А-а-а-а-апчихи!!! — громко чихнул корги. — Господи! Совсем замёрзли, бедняжки. Проходите быстрее, я сейчас помогу всем согреться. Кто хочет какао? — Я! — хором ответили все.       Сняв свою верхнюю одежду с обувью и помыв свои лапы, почти все уже уселись за огромный стол, который был рассчитан на восьмерых. Пока дети мыли свои руки в ванной комнате, Борон и его мама принесли ещё два стула, а после поставили напротив них кружку с какао, тарелочку, салфетки и столовые приборы, как у всех. Почти уже все присели, и осталось четыре свободных места. В ванной остались Ханна, Чика и Гек. Фелинеко обтирала шерстку замерзших близнецов намоченным теплой водой полотенцем. После этого она вытерла их уже другим полотенцем, и теперь они были и сухими и не замерзшими. Чика и Гек поблагодарили Ханну за помощь и пошли мыть свои лапы. Сама же Ханна вышла из ванной и присела рядом с Молтом. Через две минуты все сели за стол. Мама Борона дополнительно накрыла пледами сильнее всего замерших близнецов и начала вместе с сыном накрывать на стол. — … шесть, семь, восемь… — считала женщина всех присутствующих. — Всем тарелочек и чашечек хватило? — Да! — ответили все хором. — Замечательно.       Она отошла на кухню вместе с сыном. Спустя минуту они вернулись. У мадам Бриошь при этом в руках было два подноса с разными пирогами, а у Борона был большой поднос с различными булочками и вазочка, наполненная самыми разными конфетами. При этом вся выпечка была настолько свежей и горячей, что от нее до сих пор шел пар, а пахло все так вкусно, что у всех присутствующих невольно наворачивались слюнки. — Аккуратнее, детишки. — сохраняя улыбку, начала мама Борона. — Пироги ещё горячие. Сейчас я вам положу, чего захотите. Пока не остынет, ешьте ложечками. — женщина аккуратно резала пироги, обнажая аппетитную начинку каждого из них. — Кто с чем хочет?       После этого вопроса за столом начался ураган милых просьб. Все хотели есть, кроме Сокса, и то он попросил один кусок своего любимого пирога. — Не волнуйтесь, ребятки. Пирогов на всех тратит. — мило сказала мама Борона, передавая каждому ребенку те пироги, что они хотели.       Все попутно начали пить какао, попутно съедая обилие всякой выпечки, пирогов и всего прочего на своих тарелках, хоть они и были горячими. В процессе пиршества дети общались между собой, рассказывали маме Борона о их приключениях на Таранисе и еще про многое другое. Пироги уплетались как горячие пирожки. Их, в основном, ел Борон. Не отставали от него Чика и Гек, также любившие вкусно поесть, а также, как ни странно, Кайл. Из-за недавно произошедшего его аппетит значительно возрос. Кайл не впервые восхищается вкусной деревенской едой, но сейчас его ничего не останавливало. Помимо пирогов на столе было много конфет. Они же были более ходовыми у детей. Не удивительно, что конфеты очень быстро исчезли со стола. Их ели все, но отличились Мей и Молт, Чика и Гек. Ханна же ела без пристрастий, но так, чтобы наесться. После того, как все было съедено, все уже общались на свои темы. Эта посиделка была очень ламповой.       Но вот близился вечер. Наступила почти кромешная темнота. Родители начинали переживать за своих смелых, но всё ещё детей. Заметив приближавшуюся темноту за окном, мать Борона вежливо подвела встречу к концу. Все встали из-за стола и начали уносить всю грязную посуду. Ханна работала и за себя, и за Мей, которая уже чувствовала, что скоро ей придется впасть в сон. Все остальные без проблем отнесли свою посуду на кухню. Ханна, увидев такое количество посуды, даже хотела помочь, но мать Борона сказала, что справится с этим сама. Ханна не могла настаивать, поэтому и пошла вместе с остальными в гостиную. Чика и Гек все ещё были воодушевлены и полны сил, Молт и Мей уже собирались домой к своим дедушке и бабушке, Кайл был полностью доволен проведенным днём и не желал уходить от своей подруги Ханны, Сокс не желал расставаться с дорогими ему друзьями, но он хотел ещё что-нибудь сегодня изучить, Ханна хотела закончить свой подарок всем остальным. Одевшись, дети вышли на улицу, вежливо попрощавшись с Бороном. Мама Борона и он сам с улыбкой на лице попрощались с уходящими друзьями. — Борон, малыш, поможешь мне? Скоро папа с братьями придут. Надо им тоже накрыть стол. — после их ухода попросила мама. — Конечно, мамуля! — согласился Борон.       Борон начал мыть посуду, пока его мама готовила ужин. Закончив с мытьём посуды, мальчик начал раскладывать тарелки и столовые приборы. Спустя уже полчаса в дом пришли два больших фелинеко: отец Борона и Тарон, старший сын семейства. — Дорогая, мы дома! — сказал отец Борона, держа в руках полную корзину яблок, принесенных из амбара, который они сегодня восстанавливали. — Вот это надо будет приготовить, иначе испортится. — Конечно, любимый. — сказала мать семейства, взяла у мужа корзину и поцеловала. — Можно будет джем сварить. — Эй, мелочь, — сказал Тарон, достав из кармана какой-то конверт. — Походу, это тебе пришло. В почтовом ящике нашёл. Держи! — он кинул его в лапы младшему брату. — Спасибо! — сказал Борон, после чего быстро порвал конверт и достал письмо.       Борон, раскрыв сложенное пополам письмецо, начал его читать. Прочитав его, он был рад, что Бритц приедет в их деревушку. Борон желал его угостить сладостями Гаско. — Бритц приедет! Я так этого хотел! — сообщил Борон радостным голосом. — Здорово, сынок. А это кто? — немного неуверенно спросил отец. — Это мой очень хороший друг. Он был с нами, когда мы вас спасали! — ответил Борон. — Точно! Ты ведь рассказывал о нем… — неловко почесал он затылок. — Он же, как ты говорил, остался на заводе? — Нет, дорогой. Это тот, что родом из Берманской империи. Хоть он и ребенок, а уже так настрадался… — сказала мать Борона. — Что же он пишет, Борон? — ласково спросила она. — Бритц написал, что прибудет на днях. — Борон решил умолчать про вторую часть письма. — Где-то к… А какое сегодня число? — 17-е, забывчивый мой мальчик. — ответил отец Борона. — Тут написано, что 18-го числа ко дню он уже приедет. — озвучил Борон. — Уже завтра?! — он сделал испуганное лицо. — А он ещё попросил им подготовить комнату! — схватился фелинеко за голову. — Да не паникуй, мелочь. — сказал Тарон и похлопал младшего брата по плечу. — Подумаешь, пару кроватей передвинуть. Мы легко справимся. — Только сначала давайте к столу. Сытым куда легче будет перетаскивать кровати. — сказала, как всегда нежно улыбнувшись, мать семейства. — Конечно, дорогая. — сказал отец. — Куда без этого. — Я б сейчас быка съел, мам. — сказал Тарон. — Только брату оставь что-нибудь. — сказала мама Борона и Тарона.       После сытного ужина, Тарон, Борон и их отец привели две комнаты, которые они обычно не использовали, в порядок: обустроили там кровати, застелили их, создали в комнатах приятную атмосферу. Закончив с этим, Борон пошел спать.       Ребята разошлись по своим домам. Не пошли по домам только Мэй, Молт, Ханна, Чика и Гек. Ханна вызвалась помочь найти дом, где подселились близняшки. Молт не мог оставить Ханну одну в такое время, поэтому остался с ней, оставив с собой Мей. Она устала за этот день. Ее уже чуть клонило в сон, поэтому Молт, как старший брат, взял ее к себе на ручки и понес, будучи рядом с Ханной. Обойдя почти половину домов, они пришли к дому фелинеко. Чика и Гек вспомнили, что они вышли отсюда, и сказали об этом Ханне. Она сначала не поверила в это, но она решила проверить, правду ли говорят. Открыв дверь и запустив всех, Ханна зашла сама и заперла за собой. К «гостям» вышли мама Ханны и близнецов. — Чика и Гек, хорошо, что вы вернулись. — начала их мать. — Мы за вас волновались. — Переживать было нечего. С ними бы ничего не было. — ответила мать Ханны. — А вы их друзья? — спросила мать Чики и Гека. — Да! — уверенно ответил Молт. — Мы их лучшие друзья. — Я рада, что у моих деток такие хорошие друзья. — порадовалась мама близняшек. — Мне с Мей уже пора уходить к себе. — сказал Молт. — Бабушка и дедушка за нас волнуются. — Хорошо, ребятки. Удачно вам дойти. — сказала мама Ханны — Завтра увидимся. — сказала Ханна. — Да! До завтра, друзья. — ответили вслед Чика и Гек.       Молт одной рукой отворил дверь, вышел на улицу и запер ее. Далее их путь проходил по немного заснеженным дорожкам. Над их головами блестели сумерки. Лёгкий хруст снега расслаблял. Наконец Молт с Мей дошли до дома. Зайдя в него, он отпустил сестру, чтобы та уже сняла с себя обувь и верхнюю одежду, а после, сняв уже все свое, понес ее в её кроватку. Мей, уже лёжа там, попросила почитать ей сказку. Ее брат, взяв книгу, которую в прошлый раз не дочитал, присел рядом и продолжил историю. Мей, на его удивление, заснула очень быстро. Запомнив, где он остановился, он встал, положил книгу обратно в ящик, а после, почистив свои зубы и умывшись, также лег в свою рядом стоящую кровать и заснул.       Ханна же, после ухода Молта и Мэй, помогла уставшим Чике и Геку протереть их лапки полотенцем, намоченное теплой водой, чтобы те согрелись. Эта процедура приносила некоторый кайф для близняшек. После этого, помыв руки, они вышли из ванной комнаты. Чика и Гек побежали на кухню, где с ними уже хотела поговорить их мама. Ханна же ушла в свою комнату, чтобы прихорошиться. Зайдя в комнату, ее взгляд сразу уловил, что кровать была не заправленной, а скомканной. В ней на момент вспыхнул гнев и она крикнула: — Кто это сделал?!       На этот крик пришли ее мама, мама близнецов и они сами. Гек знал, что результат его деяния, совершенного ранее, был обнаружен. Он думал, что наказания не избежать, но не показывал виду. Чика же тоже понимала причину крика — это действия ее брата. Мать Ханны догадывалась — что-то произошло, да и такое плохое, чтобы был именно крик. Когда они пришли в комнату Ханны, они увидели, когда она заправляла кровать. Закончив с этим, она подошла к Чике и Геку и задала вопрос: "Кто так разыгрался на моей кровати?". Гек боялся признаться в содеянном, а сестра сдала брата с потрахами. Рассказав все, как было, Гек словил на себе взгляды всех вокруг. Мама смотрела на него с небольшим желанием провести воспитательную беседу. Чика смотрела на него, будучи недовольной поведением ее брата. Ханна смотрела на него не таким радостным взглядом, какой был на улице. Лишь мама Ханны придерживалась того же выражения лица, какое и было прежде. Осознав, что скрывать свою причастность к этому бесполезно, Гек подошёл к Ханне и попросил у нее прощение за его проступок. Ханна к этому моменту успокоилась и смогла простить его, но все же сказала ему шепотом: "Прощаю тебя только на первый раз, Гек". И без этого ему было понятно, что так делать уже не стоит. После этого его мама вызвала его на разговор, где она корги отчитала за этот случай, а после отпустила. Через немногое время Ханна положила спать Чику и Гека в одной из комнат, подготовленных двумя мамами, пока дети были не дома. После этого Ханна поднялась на чердак, держа с собой свечку, закончила свой последний незаконченный рисунок. Через пять минут Ханна заснула в своей теплой и мягкой кровати.       Все дети спали в ожидании рождества. Кто-то ехал в деревню, а кто-то вел свое личное путешествие. Рождество настанет для каждого из них. Вся команда будет вместе, даже если будет не в полном сборе. Все знали — празднику быть!