***
— Чёрт, меня снова убили! — Антон отчаянно стонет, смотря на экран с «You died!». Алинин смех слышится искаженно сквозь динамик. В чате сервера пишет: «Tyanka был убит скелетом». — Антош, пятая смерть за последние полчаса… — подметила Чайкина. Тоша хмыкает, не теряя духа. Попытка не пытка, без труда не выловишь и рыбку из пруда… и так далее. — Когда-нибудь научусь играть, честно. Я почти добил зомби! Кто ж знал, что эта ебака сзади… Но строить домики мне как-то больше нравится, — Тяночкин вздыхает, нажимая на «Respawn», а после подходит к месту смерти, поднимая железную кирку с мечом и блоками. —Двое на одного, позо-о-ор… — протянула Чайкина со смешком, зажимая кнопку бега и подбегая к пауку, прыгая вокруг него и нанося урон. — Хей, давай ко мне! — Чайкина подзывает к себе Антона, который сразу побежал к ней, точнее, к её персонажу. — Сейчас будет фокус, — предупредила девушка, ударяя скелета и убегая за зомби, из-за чего «Костя» ударил стрелой в зомби. Завязалась монструозная потасовка. Алина вернулась к Антону, в микрофон раздался громкий смех и шутки про реданов и скинхедов. С того дня, как Антон вновь начал общаться с Алиной прошло около двух месяцев. Тоша был очень воодушевлен тем, что общение не прекратилось после пары встреч и созвонов, а продолжалось и не собиралось останавливаться. Антон находил с ней общие увлечения, интересовался фандомами, в которые она вступала, даже в Секай поиграл. Быть друзьями оказалось намного приятнее, чем просто едва знакомыми одноклассниками, у которых максимум общения «Какой следующий урок?». Алина была заботливой подругой, и Антону очень повезло с ней, хоть порою он и чувствовал себя очень неловко из-за своего стеснительного и глупого поведения. Собственно говоря, они и сейчас проводили время вместе. Недавно Алина, узнав, что Тяночкин вообще никогда не играл в легендарный майнкрафт, решила научить его. Спустя пару дней юноша всё так же умирал от любого тычка и запинки, но Алина успокаивала его, мол, прогресс виден. Отчаиваться не стоит, да и вообще, все совершают ошибки. Зато Антоша научился строить симпатичные домики и обеспечивал их хлебом на ближайшее столетие, вспахав гектары земли. А ещё у них была приручённая светленькая кошечка. По традиции ей выдали имя — Пшёнка. В честь очередной крупы. Внезапно Гречка — Тошина любимица — стала ластиться и урчать, потираясь своей головой об ногу. Тяночкин, улыбнувшись, почувствовал родную и знакомую ласку своего питомца. Прилив нежности, видимо. Антон спрятался в своем небольшом домике и поставил игру на паузу. Аккуратно пустил кошечку на свои колени, поглаживая её и взъерошивая мягкую шёрстку. Тяночкин невольно умилился и слегка улыбнулся. Он посчитал поведение Гречки забавным, поэтому ненавязчиво приблизив микрофон к мордахе кошки, стал записывать как та мурлычит, словно тракторёнок. Гречка глянула на микрофон и ткнула его кончиком носа. Реакция Алины не заставила ждать. — О-о-о! Это Гречка же, да? Покажи ее, Тошик! — Сейчас, сейчас… — Антон сворачивает вкладку с майнкрафтом, заходя в дискорд. Кликает по иконке зачёркнутой камеры, включая вебку. Он мягко берёт Гречку на руки, демонстрируя любимицу. Та лениво поворачивает голову, махая хвостом. — Гречка! Ух, какая красавица! — Алинин голос слышен из динамика, он кажется на тон выше. — Я когда-нибудь её затискаю, или съем. Я бы тоже себе хотела кошку, но не могу завести из-за хомяка. — Алина часто шутила, что съест кошку Антона. Тяночкин отпускает Гречку, и та спрыгивает со стола. Чайкина громко вздыхает, видимо скучая по возможности завести мурлыкающего пушистика. Тяночкин чувствует вину, ведь заставил Алину расстроиться. Конечно, это может быть не так, но слышать её грустный тон было тяжело. Юноша запереживал. Едва он открыл рот, чтобы извиниться, как староста громко спросила в динамике: — Тош, а ты сделал проект по литературе? — Алина решила сменить тему, чтобы прекратить молчание. По крайней мере, Чайкина больше не казалась не грустной, а позитивно-спокойной. Кажется, её расстроенный тон был шуточным… Антон почувствовал себя ослом. — Проект… по литературе?.. — Антон отвел взгляд, не зная как сказать о том, что пока объявляли домашнее задание, Собакин его отвлекал, шутя про какую-то дичь. В прямом смысле. — Ага, про «Горе от ума». Антош, забыл? — Меня Саша отвлекал, прости — Смиренно признался Антон. Алина хмыкнула. — Что надо делать? — В паре рассказать о своём проекте. Тебе с Сашей — а я не сомневаюсь, что вы будете делать его вдвоём — досталась последняя тема: «Комедия «горе от ума» в контексте литературы девятнадцатого века». Список книг валяется где-то в школьной группе, — У Антона пропал дар речи. Это что за тема такая?! Тяночкин отключает микрофон, ругаясь. — Это карма что-ли?! — Риторически спрашивает юноша, включая микрофон. Антон откинулся на спинку кресла, вздыхая. Отпустило. — Зато появился повод, чтобы устроить ночевку. Ты же давно хотел, — Алина подбодрила его, напомнив. Антон действительно давно думал об этом и озвучивал свои мысли Алине. Тяночкину хотелось попробовать устроить подобное с Сашей. Ту самую, уютную и тёплую ночёвку, как показывают в книгах и фильмах. Но он не был уверен, что родители поддержат подобную авантюру. Без поводов, вот так просто — точно нет. Он даже представлял, как получает отказ от матери: «У Саши твоего, что, дома своего нет?». Так что он даже не лез. Но раз появился повод — «супер-мега-ультра важный проект, который нужно срочно выполнить исключительно вдвоём, а раз пошла жара, то можно он на ночевку останется? Уроки все-все-все объяснит!». Ну, он надеялся разрешение. Но все равно переживал, что получит отказ, так ещё и пристыдят. — Секунду, я сейчас родителям напишу… — Антон взял в руки телефон, активно что-то печатая.***
Концентрировать свои мысли на простых повторяющихся действиях было приятно. Взять сигарету в пальцы, расположив их точно между первыми фалангами и обхватить фильтр обкусанными губами. Левой рукой зажечь светлый кончик и втянуть воздух, чтоб сигарета уж точно не потухла в первые пару секунд. Убрать зажигалку из дешевого пластикового каркаса в карман куртки к остальной мелочи: пустым упаковкам от дешевых мятных жвачек и выцветшим от времени чекам. Сделать первую слабую затяжку, пропуская дым дальше по глотке, до самих лёгких, получая свою желанную дозу никотина. Саша смотрит на помятую пачку, в которой остаётся одна сигарета. «Счастливая», как принято называть. Не густо. Собакин слегка нахмурился и закрыл пачку, убирая её в карман. Он выкурит её позже. Саша немного балуется, выдыхая сизую пелену через нос, изображая из себя дракона. На захламленном балконе, где гуляет сквозняк и продувает каждый уголок дома, только и остаётся, что забавляться с сигаретным дымом. В том, чтобы морозиться и курить зимой на балконе, надев на себя из верхней одежды только куртку, было что-то мазохистское. Может в глубине души юноша был уверен, что заслужил это. Он переступает с одной босой ноги на другую. Собакин смотрит из разбитого окна на тёмный пустой двор. Знакомая заброшенная площадка давно была припорошена снегом, меняясь до неузнаваемости. Саша с болью смотрит на верёвку, обмотанную вокруг ствола, а после сквозь нее, мрачнея. Сердце болит, как прокажённое. Надо сжечь эту верёвку, как потеплеет. Собакин вздрогнул. То ли от мороза, который пробирался по телу, то ли от леденящих душу воспоминаний. Саша никогда не хотел бы возвращаться в прошлое, особенно с пониманием того, что ничего не изменит. И все же полгода назад его жизнь поменялась на сто восемьдесят градусов. Всё рухнуло. Он помнил то время смутно, словно какой-то импрессионист рисовал мазками его воспоминания, не уделяя внимания деталям. Была середина лета. Самая жара, счастливые лица незнакомых людей и брызги воды из фонтанов в парке. Был чужой ненавистный город. Квартира, захламлённая всяческим дерьмом, в которой пахло перегаром и дешевыми сигаретами отечественной марки. Была боль утраты; отрицание; были злость и гнев, направленные на весь мир. Эти чувства слились воедино, образовав цепи, которые с каждым вздохом стягивали глотку Саши, перекрывая ему дыхание. Казалось, что он тонет, опускаясь всё ниже и ниже. Были чужие люди разных возрастов днём. Сплошь незнакомые лица. Были жёлтые фонари ночью, слышен лишь собачий лай и вой. Было одиночество. Адаптироваться к гибели кого-либо в окружении тяжело. Особенно если это те, кто тебе совсем близки. Саша не справлялся до сих пор, и он это признавал. Потеряв родного человека, вряд ли Саша сможет заполнить пустоту, образовавшуюся внутри. Осознание того, что ты больше не услышишь смех человека, ласковые слова, любые слова… Просто голос. Такой родной голос. Вина за смерть близкого давила на плечи, на голову, на всё тело сплошным прессом, не позволяя порою днями вставать с постели, не давая засунуть в рот хоть какой-то кусок пищи. Она выжимала из Собакина жизненные силы. Он винил себя за то, что не ценил раньше возможность прикоснуться к ней, обнять, улыбнутся ей. Не ценил простую возможность прикосновений. Она приходила к нему во снах, но стоило Собакину приблизиться хоть чуть-чуть.… Та пропадала, словно её никогда не было. Иногда он видел её в прохожих. Секундный мираж, который заставлял вздрагивать и искать. Хоть головой Саша знал, что не найдёт. Было больно осознавать, но на отрицание больше не было сил. Его родная душа, самый близкий человек — его мама — несчастно погибла, страдая перед этим. Косвенно — от рук самого Саши, как считал сам Собакин. Если бы он раньше вытащил голову из задницы… Но самая большая вина была не на Собакине-младшем. Саша больше не хотел признавать отца. Больше никогда не примет, не в этой жизни. Пусть гниёт в тюрьме, падаль. С отвращением он почувствовал гарь на языке — забыл потушить сигарету и огонёк коснулся фильтра, отдавая отвратительной горечью. Саша со вздохом тушит и оставляет сигаретный окурок в пепельнице, пару секунд он тлеет и затухает. Ну, вот и всё. Телефон вибрирует от сообщения, привлекая внимание. Стряхнув с пальцев остатки дешёвого табака, Саша достаёт побитый гаджет. Он не помнил, как появились эти трещины. Перед переездом, наверное. Или после ссоры с тёткой, когда она швырнула его телефон в сторону.От: Тянка
19:33. Саша, можешь сегодня на ночёвку?
19:33. Мне родители разрешили
Саша слабо улыбнулся. Причина, почему он всё ещё держится — Антон Тяночкин. Тихушник с последней пары. Парень, который привлёк внимание Собакина сразу же. Удачное стечение обстоятельств, которое подарило ранее перекрытый кислород. Как ясное солнце среди мрачного неба.От: Тянка
19:34. А завтра вообще на дачу уехать планируют
Впереди был весь вечер, ночь и последующие выходные с Антоном. Одни. Дыхание немного перехватило. Звучало как что-то приятное. Ничьих родителей. Только они вдвоём, ещё, наверное, какой-нибудь фильм, или музыка. Ему хотелось врубить что-нибудь от «Mother Mother» на колонке Тоши.От: Тянка
19:34. Но на надо будет сделать проект по литературе
Собакин хмыкнул. Он не сомневался, они будут заниматься учёбой. Правильность Антона умиляла. В этом было что-то особенное. Наверное, просто потому что Тяночкин был сплошь таким. Невинным, правильным и чистым. И всё же Саша был рад любому времяпрепровождению с Тошей, пускай это нудный проект по литературе. Самое главное, что они были рядом. Ледяными пальцами печатать было тяжело, но он старался отписаться Антону как можно быстрее.Кому: Тянка
19:35. Уже бегу, Тошка
Саша стал пробираться сквозь лежащий на полу хлам, стараясь не упасть. На балконе было чертовски грязно, холодно и пыльно.От: Тянка
19:35. Осторожнее только, скользко на улице
Забота Антона умиляла. Саша был действительно везунчиком. Остановившись перед дверью на выход с балкона, юноша порылся в галерее телефона. Перед глазами мелькают картинки с мемами, фотографии Антона, когда Саша просил попозировать. Исподтишка щёлкать камерой Собакин не хотел, считая это неправильным по отношению к Тяночкину. «О-о…» — думает Собакин, натыкаясь на одну фотографию. Это селфи с зимних каникул, когда ребята пошли на каток. Помнится, парни постоянно спотыкались, падая в сугробы, а Чайкина тихо подхихикивала, помогая встать. Здесь Тоша выглядел особенно сказочно, смеясь прямо в кадр. Кажется, Саша снова отпустил какую-то глупую шутку, от которой троица не удержала улыбки и смешки. А эта фотография уже вечерняя, сделанная спустя неделю или типа того. Кажется, Саша потащил Тяночкина на крышу очередной панельки, коих в спальном районе было множество. Звёзд на небе не было видно — Город пожертвовал ими взамен на искусственный свет и лампочки. Но это не мешало Саше сфотографировать Антошу, пока тот пытался принять какую-нибудь позу. Выглядело забавно. А потом они бежали к дому Тяночкина, спотыкаясь и угарая из-за этого, потому что ему сказали быть дома через пятнадцать минут. Они, к слову, находились на другом конце города. От вида такого счастливого Антона с фотографий защекотало в животе. А за этим чувством следовал усталый вздох. Собакин вполне сознавал свою ориентацию. И влюблённость в Тяночкина. Сашу тяготило то, что Тоша, вероятнее всего, самый натуральный натурал из натуралов. Вспомнить лишь факт того, как смотрит Тяночкин на Алину и робеет в её присутствии. Пусть уж они будут вместе, а Собакину будет легче с осознанием, что Антоша будет счастлив. С ним или без него. Листая галерею дальше, Саша натыкается на тот самый мем, который и собирался скинуть Антону.Кому: Тянка
19:37. (картинка-футаж, где прохожий пытается помочь поскользнувшемся мужику и сам падает)
19:37. Ну мы))
Саша прыскает, улыбаясь. Юноша заходит в свою комнату, игнорируя образовавшийся срач. Если он, только переехав, хоть как-то и пытался убраться, то потом тётка и её собутыльники громили его комнату. Собственно, это служило одной из причин, почему летом здесь было невозможно находиться. Много незнакомых пьяных лиц, по квартире валяются бутылки и шприцы, смех и гогот, мешающий уснуть и днём, и ночью чутко спящему Саше. В комнате, как и во всей квартире, света совершенно не было. Его отключили за неуплату, как и отопление, как и воду. Тётка требовала платить за коммуналку, называя его нахлебником, так что по итогу львиная доля Сашиных денег (пособие по потере кормильца и скромные алименты из тюрьмы) отдавались ей, а та должна была рассчитываться за квартплату, покупать продукты и прочее — в общем-то, тратить эти деньги на Александра. Ключевое слово — должна была. Она не платила. За счёт чего образовалась задолженность. С учётом того, что ей государство доплачивало за опекунство Собакина, тётка обладала восхитительным талантом пропивать все деньги и тратить на своих ёбырей. Собутыльников или друзей, как она называла. Саша потом, конечно, корил себя за наивность, но пытался собраться с духом. Он действовал по инерции — злость клокотала в нём, когда Собакин узнал о задолженности. Прижав тётку, подросток выяснил, сколько примерно ему надо выплатить, чтобы он хоть как-то мог спокойно жить в квартире. Тётка вряд ли этим будет заниматься в алкогольном состоянии, а Саше не особо хотелось привлекать внимание опеки и отправляться в интернат. Ещё полгода назад, до знакомства с Антоном — может быть. Но сейчас ему есть что терять. Отсутствие света, воды и отопления угнетало. Но, по крайней мере, с этого момента он забирал тёткино пособие за опекунство, которое, между прочим, должно было тратиться на него. И не собирался отдавать свои, намереваясь сначала расплатиться за долг, а после подкопить к совершеннолетию, чтобы иметь финансовую подушку. А что после грани «восемнадцать лет» Саша не знал. И боялся что-либо планировать. Сам Собакин стал экономить на еде и одежде, перебиваясь гречкой и бич-пакетами. Если раньше употреблять пищу было тяжело морально, то теперь стоял вопрос выживания. Деньги закончились пару дней назад, а до выплат оставалось две недели, а их надо было ещё потратить на задолженность. Зато можно было напроситься помыться к одинокой старушке с четвертого этажа, взамен сходив ей за продуктами и помогая по дому, например, починив какой-нибудь стул или вешалку. Та порою подкармливала Собакина, жалея подростка. Но Саша не сближался с милой бабулей, страшась, что её настигнет проклятие Собакина, и та, в конце концов, тоже умрёт. Копаясь в рюкзаке, Саша хмурится. Не может найти зарядку. Переворачивает заляпанное, грязное одеяло с которого валится одежда и всяческий мусор: пустые упаковки; листки бумаги со стихами, написанные неразборчивым кривым почерком — он посвящал их Антону, порою вливал в них свои чувства горя от потери, о своём бессилии. Под подушкой нашлось мятое бельё и запасные ключи от квартиры — их у него было несколько. Наклепал, чтобы при потере не остаться на улице. Тётка вряд -ли ему откроет. Продолжает искать, хмурясь всё сильнее. Зарядка от дохлого планшета (Саша надеялся его починить и продать когда-нибудь) не подходила из-за разных разъёмов. Порыскав ещё под кроватью, от которой несло грязными носками и в куче одежды на полу, Саша недовольно сжимает челюсть. Он чётко помнил, что зарядка была в рюкзаке. Он мог оставить её на постели. Но ни там, ни там её не было. Вариант лишь один. Спиздили. Зарядку. Серьёзно?! Он гневно выходит из комнаты, утаскивая за собой полупустой рюкзак. Саша спотыкается об какую-то херню на полу коридора. Пнув её от злости, ушибается пальцами об деревяшку сам. Шипит, матерится под нос и в спешке начинает обуваться в старые кроссы. — Эй, ты, мразь… в магазин? Сходи… купи мне… это… э-э-э… пивка. Опохмелится… Деньги мои… забрал… Ублюдок… — Тётка, совсем опухшая, с синяками под глазами, что-то бормотала себе под нос, иногда повышая голос на ругательствах. Она покачивалась, в её руке характерно была бутылка от чего-то крепкого, выпитого вчера. Под конец на лице созерцала противная, ничего не соображающая улыбка. Как же Саша ненавидел её. Саша проигнорировал её слова и тётку это, по всей видимости, крайне взбесило. Собакин едва встал, как та приблизилась. Пахла женщина отвратно — потом и перегаром. Тётка накинулась на него, желая, кажется, ударить его. Оттолкнув неадекватную, Саша отшатнулся от женщины. Она с грохотом упала, не сумев удержать равновесие и, издав хрюк, завалилась на спину. — Выблядок!.. Неблагодарный! Свинья!.. И мать твоя… такая же была… шлюха… — Собакин с омерзением смотрел на бухую маразматичку. Хотелось въебать ей со всей силы за комментарий про маму. Он вылетел из квартиры, хлопая дверью и выходя на пыльную и душную лестничную площадку. Тошнило от мерзотного запаха, и вероятно от того, что он несколько дней толком нормально не питался. От гнева Саша сжимал кулаки, но понимал, что насилием лишь потратит время. Пропуская ступени, юноша бежал по лестничному пролёту, пытаясь хоть как-то выбросить свои негативные эмоции. Собакин от обиды за маму прикусил губу, сдирая с неё сукровицу. Глаза щипало. Тётка часто вела себя несдержанно и неадекватно, углубляясь в пучину нищеты и разврата. Кажется, ранее у неё был даже выкидыш, как он узнал из пьяных громких разговоров. Её «собутыльники» часто вели себя чересчур развязано и по-скотски, отпуская в сторону тётки совсем уничижительные комментарии. Та лишь пьяно подхрюкивала. Настоящие свиньи — вот они кто. Выходя в пустынный двор, его окинуло ледяным морозом. Это остужало и отрезвляло. Ему хотелось устроить пробежку до дома Антона, чтобы выместить свою энергию, но лёд на каждом квадратном метре дороги был против. А в травмпункт попасть не хотелось. Подключая к разбитому телефону проводные жёлтые наушники, Собакин надевает их. Подрубает любимый плейлист в попытках успокоиться и отвлечься от проблем, тихо подпевая себе под нос. Путь до дома Тоши — тёмные дворы, длинные и низкие панельки, словно червяки. Муравейники, по факту. Фонарные столбы, хрустящий снег и лёд под ногами, сугробы и грязь, и местами потресканный асфальт. Саша петляет по улочкам прежде, чем дойти до подъезда Антона. Тыкает на кнопки домофона, слышится характерный звук набора цифр, иногда залипшие кнопки приходилось прожимать два раза. Саша вынимает один наушник, чтобы слышать гудки. Через пару секунд слышится хриплый из-за помех голос Антона, тот кажется взволнованным. — Саша? — На лице Собакина возникает глупая улыбка. Ему очень нравилось, когда Тяночкин зовёт его по имени. — Я. Открывай, Тошенька, — Саша складывает руки на груди, стараясь звучать увереннее. Выключает музыку, отключая наушники от телефона и убирая всё в карман. Домофон пиликает и дверь открывается. У Антона и Саши лестничные пролёты одинаковые, такие же пыльные и бетонные. Пахнет дешевыми сигаретами, а из одной квартиры слышится безвкусная музыка. Саша поднимается на третий этаж, и чуть ускоряется, смотря на приоткрытую дверь. Из неё выходит Тоша, тихонько улыбаясь. Парнишка выламывает себе пальцы, кажется, нервничает. Саша потрепал того по волосам, и они оба заходят в квартиру. В доме Тоши тепло и вкусно пахнет едой. На заднем плане играет телевизор, транслируя какую-то программу по федеральному каналу. Уютненько. — Так, тут разувайся… Давай помогу куртку повесить… Не замёрз? — Антон мечется туда-сюда, суетясь и беспокоясь о Саше. — Нет, всё хорошо, я быстро добрался, — Собакин мягко махает рукой, успокаивая. Передаёт куртку и снимает кроссы, складывая их в обувницу. Из кухни появляется ухоженная и аккуратная женщина лет тринадцати-сорока, судя по ароматам из кухни и по тому, что она вытирала руки полотенцем, она была занята готовкой. Её фартук с машиной кажется забавным. На лице женщины появились мягкая и приветливая улыбка. «Оу, Тошина мама… Его родители же ещё не уехали, точно», — Саша улыбается в ответ, приветливо махая ладонью. — Здравствуйте, тёть Ань, — Мама Антона ненавязчиво осматривает Сашу. Её внимание привлекла футболка Саши и он с неловкостью надеялся, что тётя Аня действительно не знает как переводится и что значит это загадочное «Milf». Собакин находит в Антоне много черт его родительницы. Кажется, младший Тяночкин внешне пошёл в свою маму. –Здравствуй, Сашенька. Антоша столько про тебя рассказывал… — прозвучал мягкий добрый голос Анны. Она что-то говорила, но Собакин не мог расслышать. В горле стал ком, и улыбка гостя стала пластиковой. «Сашенька», произнесённое нежным тоном женщины, отправляло в далёкое прошлое. Он мог почувствовать прикосновения чужих ласковых рук на плечах, но это наваждение быстро спало, а взамен сердце потяжелело. В день смерти матери он потерял не только родного человека, но и себя. Прочистив горло, он быстро пришел в норму и постарался вести себя естественнее. Улыбнуться, мягко кивнуть на чужие слова, которые он прослушал, отпустить приятный комплимент, пока Тоша закатывает глаза. С галантностью поцеловать руку при прощании, потому что Антоша тащит скорее к себе в комнату. Точно. Ночёвка. Ладно, он бы соврал, если бы сказал, что не хотел побывать в комнате Антона. Тут было пустовато, зато чисто, тепло и светло. Первое, что привлекло внимание Саши… — Гречка!!! Сладкая какая! Хорошенькая! — Собакин бросается к спящей кошке, порываясь потискать. Она просыпается от шума, лениво открывая глаза и размахивая своим хвостом. Саша осторожно преподносит ладошку к кошке и любимица принюхивается к пальцам Собакина, а после мягко мурлычет, подставляясь под ласку рук. Приятная, мягкая шёрстка и мурчание кошки доставляли невероятные тактильные ощущения. Антон тихонько закрывает дверь и, подрубая компьютер, включает какую-то приятную музыку на фон, пока Саша занят знакомством с кошкой. Собакин отвлечен, а Антон украдкой смотрит на юношу. Тихонько, совсем незаметно вздыхает и роется в шкафу. — Саша, дать ночнушку? У меня есть со звёздами. Помню, ты говорил о том, что хотел бы стать подобным им, даже книги по тематике брал. Ха-ха… — Антон достаёт футболку, показывая бледно-жёлтый принт звёздочек на чёрной ткани. — Уо-о-оу! Шикарно, спасибо, давай сюда! — Саша подскочил, беря в руки футболку. Спокойно снимает с себя белую с надписью «I ❤ milf», а после накидывает на тело новую, довольно лыбясь. Собакин театрально крутится перед Антоном, красуясь. — Ну как тебе, милый? — Чуть подстебал Саша, находясь в приятном расположении духа. — Да ну тебя, Саш… — Забавно дуется Антон. — Итак, товарищ Тяночкин, культурная программа на сегодня есть? — Саша продолжает театральщину, а после опирается спиной на стену, подгибая одну ногу. Расслабленные руки развёл в стороны, в свободной позе. Такой спокойный и домашний. — Так… проект по литературе надо сделать, можем в игры какие-нибудь, видео посмотреть всякие… — Антон задумывается. — А чем вообще занимаются на ночёвках? Вряд-ли масочки делают, как показывают в фильмах… — Тошенька, как на счёт перенести литературу на завтра? — Саша садится на кровать, перемещаясь туда-сюда, словно изучая новую территорию. Постель оказывается очень мягкой и приятной. Измученная спина Собакина, кажется, скоро из-за раскладушки у тётки просто бы согнулась и не разогнулась обратно. — Родителей твоих дома не будет, а значит это полная свобода. С комфортом всё сделаем завтра, а сегодня просто проведём время вместе. К слову, именно этим и занимаются на ночёвках. Если хочешь, будем делать масочки, — Саша ласково объясняет Тоше, складывая подушки так, чтобы было удобно сидеть и опираться на них. — Хм-м-м… Кажется, понял. Не, от масочек пожалуй откажусь пока… Посмотрим что-нибудь? Только чур не… не видео с меткой «Восемнадцать плюс», ясно? — Антон запнулся на середине предложения, предостерегая. Засмущался аж. О чём была речь догадаться было не сложно. — Хорошо, мы не будем смотреть порно, Тош. Заметь, ты сам об этом первый заговорил, — без злобы подъебал Саша, тихо хмыкнув. — Тогда решено! Ужастик! Секунду, я знаю какой… — Антон удручённо вздохнул, а довольный Собакин стал искать тот фильм. Включив плеер, он мягко повернул экран к постели, где ребята и будут смотреть триллер. Тоша не очень любил подобное, ведь постоянно пугался и после не мог заснуть, но с Сашей уже не так страшно. Потушив свет в комнате, парни завернулись в одеяло, прячась от прохлады. Саша предвкушающее прикусил губу, смотря на Антона. Тяночкин сконцентрировался на том, что происходит на экране и, кажется, он быстро погрузился в мрачную атмосферу фильма. Прошло ещё какое-то время и на экране, выдержав напряжённую атмосферу, на героиню напал маньяк, вылезая из неочевидного места. Тяночкин испуганно дёрнулся, прижимаясь к Саше. — Твою ж! — ругнулся Тошка. Собакин обнял своего друга, невесомо вздыхая. Но Антон выглядел как-то нездорово, действительно напуганным и, съевшая Сашу совесть заставила его думать. Прислонившись к уху Тяночкина, парень зашептал: — Каждый раз, смотря подобные фильмы, я гадаю, кто из этих придурков умрёт первым и сколько раз эти девки оголят свои сиськи, — Шутливо произнёс Саша, вызывая улыбку у Антона. —Извращуга, — буркнул Антон слегка, вздрагивая от шепота Саши. Неловко, так еще и его дыхание щекочет ухо. На экране второстепенный герой, убегая от всего того же маньяка, падает с выразительным хрустом и орёт, но это выглядит скорее нелепо, чем пугающе. — Я разочарован в его актёрской игре. Я бы сломал ногу намного эффектнее! — О, да, поверю на слово, — Антон кивает, улыбаясь. — Ты изображаешь обморок восхитительно. Актерище прям, — сказал Тяночкин, вспоминая ноябрьский инцидент на контрольной по химии. Саша хмыкает на слова Антона, чувствуя лёгкую иронию. Недавно он всё же потерял сознание от истощения. Благо, тётки не было в квартире, и он смог спокойно о себе позаботиться, попросив лёд у соседки снизу. Фильм продолжается, но он теперь выглядит вовсе не пугающим, а смешным из-за шуток Саши. Тот подкидывает и подкидывает их, не смотря на уместность или остроумие. Они просто веселятся. Кажется, Антону наоборот это очень нравится, он выглядит счастливым. Глазки сверкают то-ли от света от экрана, то-ли от своего удовольствия. Собакин обыденно мягко погладил по голове Тошу. Возможно, Тяночкин скоро пойдёт в парикмахерскую, ибо волосы его сильно отросли. Тошик пользовался каким-то вкусно пахнущим шампунем — ягоды или что-то такое. «Главное, чтобы тот в нолик не подстригся, ха-ха… На двенадцатилетнего скинхеда будет похож» Тяночкин ненавязчиво кладёт голову на плечо Саши, а он в свою очередь на макушку Тоши. Уютно. Ужастик заканчивается. Тёмная комната освещается только экраном, на котором бегут белые строчки с ролями и именами. Попытавшись двинуться, чтобы включить что-нибудь другое, он с смешком замечает, что Тяночкин уснул. На его плече. Тоша выглядит беспечным, засыпая вот так. «Умотался, бедняга» — Саша улыбается, осторожно укладывая друга в горизонтальное положение, а после накрывает одеялом. Саша знал, что Тоша обычно не задерживается допоздна и засыпал к десяти, а сейчас доходило до двенадцати. Долго держался, мальчик. Трепетно погладив Антона по плечу, Саша вздохнул. Спать совершенно не хотелось, режим был сбит напрочь, конечно, попробуй уснуть когда бухущие собутыльники тётки громко спорят, поют песни, дерутся, ебутся, обрекая Сашу на бессонницу. Зато недостающее он восполнял на уроках, благополучно посапывая на нудной истории. Тянуло покурить ту самую, счастливую сигарету. Собакин сейчас понимал, что она действительно была везучая, ведь подобные приятные вечера были редкостью. И всё же курить ночью в гостях не совсем прилично, Саша это понимает. Он хоть и без тормозов, но не настолько. К тому же, если спалят, то прилетит обоим. В горле пересохло, хотелось глотнуть воды. Подросток осторожно поднимается с кровати, стараясь не разбудить друга. Укутывает того до подбородка. Антон улыбается во сне. Мягко проводит пальцами по столу, пока идёт до двери. С тихим щелчком закрывает дверь за собой, оказываясь в коридоре. Босыми ногами идти по тёплому полу оказывается очень приятно, прямо какая-то особая вещь. После проживания в ужасных условиях обычные вещи кажутся уникальными. Саша печально улыбается. Из коридора видно, что на кухне включен свет, оттуда слышно звуки, будто бы кто-то активно пишет ручкой. Саша неуверенно мнётся, живот от беспокойства чуть тянет. Подросток опирается об стену, думая. Он как-то с семьей Антона один на один не разговаривал ещё. С взрослыми в принципе было неуютно. Осторожно прочистив горло, Саша вздыхает и выходит на кухню, стараясь сохранять спокойствие. Комната полностью убрана, она дышит свежестью. У стола сидит мама Антона. На ее носу — очки, она сосредоточена на каких-то документах. Женщина обращает на Сашу внимание, пока тот заливает в стакан кипяченую воду из графина. — О, Саша. Чего Тоша не заходит? Как ты? — Она убирает очки, настраиваясь на диалог. На её лице вновь мягкая улыбка. — Он уснул. Мне не спится, водички зашёл попить. А вы?.. — Саша садится на стул, решая чуть задержаться. Тётю Аню как-то жаль. Она действительно пчёлка-труженица, которая дневнует и ночует в делах. — Работаю, — качает головой Анна. — Знаешь, Антоша в последнее время так меняется. Так быстро растёт… Едва-ли не вчера под столом ходил… Первый класс собирала же ещё недавно, — В её оливковых глазах плещется приятная ностальгия. — А сейчас он уже выпускник. Вырос такой. Весь в меня. Я, честно говоря, переживала, что Антоша ни с кем не общается, а тут появляешься ты. С учёбой помогаешь — Антоша по химии оценки хорошие получает почаще. Парень ты хороший. Антоша прямо изменился с твоим появлением, он кажется ещё счастливее, — Тётя Аня встаёт, доставая две кружки. — На самом деле мне очень повезло с ним, у вас правда чудесный сын, — вежливо кивает Саша. Тётя Аня улыбается, ей становится легче от этих слов. Она невольно упускала жизнь своего сына и слышать, как люди о нём хорошо отзываются, было приятно. — Чай зелёный или чёрный? Есть ягодный, — Анна выражает гостеприимство, размышляя о чем-то своём. Саша кивает, указывая на изображение ромашки. После ответа, положив пакетик в кружку Саше, достаёт с полок конфеты, угощая. А потом, ещё немного подумав, разогревает Собакину суп. — Ешь, ешь, сильнее будешь. — Ха-ха, тёть Ань, спасибо вам большое… — Саша осторожно хлебает бульон, чувствуя, как тяжелеет желудок. На самом деле ночью на кухне, в немного неловкой тишине, елось довольно сносно. Суп был действительно вкусным и богатым на всякие элементы по типу овощей или мяса. Главное было не переборщить, чтобы после живот не умер от рефидинг-синдрома. — М-м, на самом деле он впервые кого-то на ночёвку приводит. Я думала, что Тоша так и останется тихим птенцом… Даже не знаю, где пошло не так, всегда был таким скромным мальчиком, но со временем он стал закрываться от меня… — Женщина тяжело вздыхает, выглядя старше, чем на свой возраст. Кажется, та просто постоянно трудилась, не переставая, и не замечала, как растёт и меняется её единственный сын. Её тяготило, что она опускает важную часть жизни близкого человека. Ситуация… Печальная. — Знаете, он очень старается для вас, — Саша вздыхает, признаваясь. — Ему химия очень сложно даётся, но он старается, мучается и учит ради вас. Трудится, не покладая рук. Чтобы вы не волновались, чтобы были спокойны, чтобы вы гордились. Несмотря на короткую жизнь, я видел много людей, подростков особенно. И я могу с уверенностью сказать, что Тоша действительно золотой ребёнок. Душой и каждой частичкой тела, — Саша наклоняет голову, укладывая обе руки на кружку, грея холодные пальцы. После паузы, Саша решил дополнить. Собакину казалось важно сказать это: — Он вас искренне очень любит. На лице женщины возникают смешанные эмоции, та тронута неожиданными словами. В морщинистых уголках её глаз скапливается влага и та пропускает слёзы. Саша, растревоженный состоянием женщины, осторожно обнимает её за плечи, утешая. Ей очень нужны были эти слова. Пусть она и пропускала какие-то детали в воспитании Антона, Анна Тяночкина всё ещё была его матерью и беспокоилась за него. Со временем всё стихает, Анна с неким стыдом — расплакаться перед таким же совсем ребёнком, как и её Антоша — утирает свои слёзы. Собакин её мягко отпускает и, подойдя к гарнитуре, предлагает выпить воды. После кивка, юноша ставит перед ней стакан. Он понимает, что та чувствует себя неловко за такой эмоциональный порыв, так что вздыхает и помогает прибрать тарелки и кружки на кухне, пока женщина перебирает отчёты. Собакин старается вести себя как можно естественнее, пока не понимает, что его глаза слипаются. Он решает, что пора возвращаться к Антону, ложиться спать. Перед уходом Саша, в благодарность за заботу, заваривает тёте кружку чёрного чая, ставя её на стол. — Доброй ночи, тётя Аня, — Саша вновь вежливо улыбается. — И тебе, Саша. Ты ложись скорее, не выспишься же, — Тяночкина вздыхает, вновь цепляя на себя очки, которые забавно увеличивают её оливковые глаза. Собакин возвращается в комнату, не понимая, лежит ли на его сердце груз или он наоборот чувствует облегчение. На кровати всё так же спит Антошка, у его ног вьётся Гречка. Вот так и выглядит спокойствие. — Тош, можно с тобой лечь? Я на полу не хочу-у-у… — Собакин глумливо улыбается, тихонько будя Тяночкина. Тот бурчит, сонно даёт отмашку, мол — «давай», а после переворачивается на другой бок, лицом к Собакину. Сашка залезает под одеяло, осторожно укладываясь рядом. Юноша не слышимо вздыхает, любуясь Тошей пока есть возможность. Тот выглядит ужасно по-семейному, волосы растрепанные, футболка задралась, тёмные реснички трепещут во сне. В спокойной обстановке, в таком уюте, у Саши слишком быстро слипаются веки, склоняя ко сну. Последнее, что видит Собакин — закрытые глаза Антона, в которые лезет его чёлка. Мило.