Клуб «Подземелье»

Телефон молчит восемь дней. Чонгук изматывает себя работой всё это время. Несмотря на жгучее желание мести, счета никуда не делись и их требуют погасить. Хосок объявил добровольный сбор с парней, что давно работают в клубе и получают удовольствие от процесса. Они не жадничают деньгами и потому четверть суммы долга удаётся погасить. Таким образом Чон избегает новых проблем и получает рассрочку в выплате. Мысли об огромном заработке ковыряют мозг. Чимин каждый день приносит еду в лоточках на работу и предлагает попробовать ещё раз. — Ты перепишешь анкету. Я напортачил, наставив галок там, чего ты не можешь выполнить. Но я же хотел как лучше, чтобы побольше заплатили. — В сотый раз просит прощения Пак. — Успокойся. Кроме моего достоинства больше ничего не пострадало, потому я не злюсь. — С удовольствием уплетает принесённый обед. — Подождешь меня? До конца смены остался час. Чон хватается за несколько подработок. Одной из самых путных является обслуживание конференц-зала при фешенебельном ресторане в центре города. Здесь парень работал ещё до настигшей его проблем и теперь он очень боится потерять тёплое место. Попасть в обслугу крайне непросто. Гук прошёл кастинг и был отобран из пятидесяти человек. — Конечно. Я посижу здесь. — Чимин похлопывает по диванчику, на котором просиживает штаны уже полчаса. Среди персонала, за время работы Чона, Пак притерся и стал своим человеком. На него дружелюбно посматривают, когда он разваливается на диване с телефоном в руках, ожидая окончания смены друга. Гук дожевывает свой обед, быстро моет контейнер и, прополаскивая рот, торопится выйти из комнаты для подачи перекуса. Сегодня в зале для переговоров собрались очень важные лица. Они обсуждают свои рабочие вопросы за закрытыми дверьми и решили сделать перерыв на еду не покидая эти стены. Это нормальная атмосфера. Чон с напарниками растворяют тяжёлые двери и ввозят тележки с закусками в зал. Люди, с суровыми лицами и в чёрных костюмах, сидят одинаковые, как на подбор. Примерно одного возраста, веса, роста. Двадцать человек недвижимо прикованы к стульям, сверля злобными взглядами оппонентов напротив, и только двое стоят у панорамного окна. Оба в серых костюмах-тройках, с зачесанными волосами и лёгкими ленивыми улыбками. Они непринуждённо ведут беседу о поездке к родителям на годовщину и совсем не выглядят сильно занятыми людьми. Чонгуку хватает доли секунды, чтобы посуда в руках задрожала. — Это же Льюис. — Бешеная мысль заставляет сердце забиться. Гук резко оборачивается, решая высказать своё недовольство прямо здесь и сейчас, но здравая мысль поспевает вовремя. Пристыдить такого человека в любви к грязным играм вряд ли получится. Скорее всего он не скрывает своих пристрастий, раз не прятал от Чона лицо. Или он думал, что слишком высоко летает и встреча в обычной жизни с ним не возможна? Замечая, как жадно на него смотрят в ответ, Гук торопится отвернуться. Он старается побыстрее расставить тарелки и разложить приборы, чтобы вернуться к Чимину и всё ему рассказать. Ладонь опускается на чуть сгорбленную спину и медленно ползёт вниз. Чон застывает, осматривая всех, кто сидит перед ним и делают вид, что не замечают. — Позвони мне. — Глубокий, такой памятный, но совсем чужой голос доносит до мозга простые слова. Чон чувствует прикосновение в районе заднего кармашка брюк и поднимает изумленные глаза на Кима. — Оставь парня в покое. — Смеётся второй представитель серого костюма. — Ты посмотри как он побледнел. Чон стремится опустить взгляд. То, что Льюис не узнал мальчишку из пыточной, Гука не задевает, а радует. Меньше всего на свете ему хотелось бы сейчас быть узнанным. Судя по неприятному взгляду этого важного человека, он бы обязательно унизил парня при всех. — Мне нужно идти, извините. — Низко кланяется богатым дядям и стремится покинуть зал. Тэхён мечтательно провожает спину и что таить, оценивает взглядом знатока аппетитный зад. — Он будет мой. — Констатирует факт. — А теперь давайте перекусим. — Как ни в чем не бывало. Мин только хмыкает на брата. Этот любитель новых тел редко пропускает красивых парней мимо. Не то, чтобы Ким влюбчив, нет. Он очень жесток. Все его пассии, клюнувшие на деньги, бросая всё срываются в закат, лишь бы сбежать и сохранить на месте ободранную шкуру. Тэхён не посещает клуб каждый день только потому, что имеет свою пыточную в собственном доме. Врываясь в комнату для персонала Чон едва переводит дух. Пак встаёт с дивана подхватывая друга на слабеющих ногах. — Гуки, что случилось? Ты так бледен. — Помогает прилечь и снимает рабочую обувь. — Он здесь. — Хрипит голос. Чимин подскакивает за стаканом воды и смахивает мокрую чёлку с холодного лба. — Где? — Удивляется. Шансов встретиться в одном месте слишком мало. Разница в социальных статусах заоблачная. — Может тебе показалось? — Успокаивает Чимин. Гук кряхтит, отрывая зад от дивана и доставая из кармана визитку. — Вот, смотри, это он мне дал. — Протягивает чёрную матовую пластинку, на ощупь напоминающую замшу, а на ней высечены золотом надписи. — Ким Тэхён. Директор акционерного общества «Хикумган». — Пак читает и не верит своим глазам. — Где вы встретились? — Он в зале переговоров. Я принёс заказ, а он там. — Начинает отходить от ужаса и присаживается на диване. — Он узнал тебя? Почему он дал тебе визитку? — Не понимает: радоваться или огорчаться. — Я не знаю. Я расставлял посуду, а он сунул мне её в задний карман. Чимин, поищи Ши Хана, скажи, что я приболел и мне срочно нужно уйти. — Куксится и гримасничает. — Не желаешь с ним поговорить? — Предлагает Пак. — Да ты что? Он и слушать меня не станет. — Мотает головой Чон, стараясь убедить с первого раза. — Давай уходить. Я переоденусь, а ты найди Ши Хана. =•=•=•=•=•= За последние восемь дней в жизни директора Кима ничего не изменилось, кроме того, что он встретил мальчика в клубе в прошлые выходные. Тот оказался почти хорош. Сильно падкий на выпивку, клубный пройдоха быстро начал называть Тэхёна папочкой и лезть на ручки. Только это не для садиста, что любит доводить людей до слез и паники. Многие, в своё время реально думали, что умрут растянутые на цепях, но когда язык уже не ворочался для извлечения из себя стоп-слова, животное Кима останавливалось. Так и мальчишка уползал из дома пыток на четвереньках. Тэхён с насмешкою предлагал остаться, отдохнуть и поиграть ещё, но парень был категорически против. Вся его спина была испещрена полосами от плети. Господин бил не щадя, сëк до кровавых полос, так и намереваясь вспороть кожу. Вспомнить о скромнике из «Подземелья» пришлось лишь раз, когда недовольный Сокджин позвонил с утра и отсчитал друга за полное нарушение правил. — Ты в конец обнаглел, Ким? Я лишу тебя членства! Ты, долбаный извращенец, переходишь все границы разумного. — Верещал Джин в трубку заступаясь за «сирых и обездоленных». Он в своей интимной жизни часто принимает роль саба и промолчать за жестокое отношение с нижним уже просто не может. — Что я сделал на этот раз? — Недовольный сонный голос хрипел Джину в уши своим недоумением. — Не покалечил же даже. Или парню нет девятнадцати и его мамочка выдвигает претензии за две полоски на заднице? — Язвил с ненавистью. Тэхён в крайней степени неудовлетворён. Он привык получать моральное удовольствие от процесса. Смотреть как кто-то страдает, приводит его к высшей степени наслаждения. А тут что? Этот божий одуванчик больше ныл, чем получил наказание. Единственное, что засело в памяти с той ночи, так это невероятно красивое тело парня. — Ты не заплатил. — Развеивая воспоминания, Джин врывался в сознание и требовал ответа. — Он ничего не сделал. За что платить? К тому же… — нащупывая распухший бугорок губы языком. — он меня укусил! Два раза! Он не подчинялся. Я крайне зол на него. — Начинал аргументировать своё поведение. Джин замолчал. О произошедшем ему уже доложил Намджун. Он — негласные глаза и уши клуба. — Ты знал, что саб не пригоден для тебя. Хосок ведь предупреждал. — Подумав, прижимал к стенке своей правотой. — Я высеку твоего Хосока. — Озлобленно зашипел Ким. — Только попробуй. Тронешь персонал хоть пальцем и я лишу тебя членства. — Отвечал на угрозу серьёзно. Смешки и ужимки с таким как Льюис неуместны. Этого дикаря самого нужно хлестко бить время от времени, чтобы показать кто главнее. — Твой клуб в городе не один. — Щетинился Ким. — Зато таких привилегий ты больше ни в одном не отхватишь. — Поставил точку. Джин уверен, что Тэхён не посмеет отказаться от персональной пыточной, от разрешённой чрезмерной жестокости, от спиртного, что во время сессии категорически запрещено другим. — Ладно. Хорошо. — Сдался. — Я больше так не поступлю. — Склонил голову в очередной раз, а сам скалил недовольно зубы. — Вот и отлично. — Удовлетворённый победой, Джин смягчил голос. Он знал, что только перед ним склоняется голова садиста. Это самый суровый человек, что ему встречался в жизни. Если бы смерть во время истязаний была разрешена, ни один бы нижний не вышел из его пыточной живым. =•=•=•=•=•= Переведя дух после такой долгожданной, но шокирующей встречи, Чон уступает доводам друга, и соглашается пойти и переписать анкету. Теперь в его голове складываются настоящие понятия, что такое подчинение и что могут сделать с нижним. Выбрать допустимые манипуляции становится проще, и уже совсем уверенно Чон переступает порог «Подземелья». — Чонгук! — Удивлённый Хосок выскакивает из-за стойки и бежит обняться. Чон радостно раскидывает руки. — Мне удалось уговорить Гуки попробовать ещё разок. — Самодовольно улыбается Пак. Если не похвалить самого себя, то кто же узнает о его великом поступке. — Серьёзно? — Чон меняется в лице. — Чонгук, ты уверен, что это подходящий для тебя вариант? Я конечно, не скажу ему, — выделяет слово и все всё смекают. — что ты здесь, но у нас уши у стен. Может ты подумаешь? — Искренне переживает. — Спасибо за заботу, Хобби, но я перепишу анкету и точно не попаду под критерии Льюиса. Он сам со мной не захочет. — Успокаивает Чонгук. Он настроен решительно. Чимин вчера принёс кучу денег, заработанную за налаживание на дыбы. Он, как настоящий друг, хотел разделить заработок на двоих, но Гук не посмел взять. Таким трудом заработанное не может делиться. Чон обязан сам терпеть унижения, чтобы собрать нужную сумму. Это послужило последней каплей и вот он здесь. Заполняя анкету, на которую уже не требуется столько времени, парень горит внутри уверенностью и желанием приступить к действиям. — Чон Чонгук! — Орёт на всю комнату для сабов Пак. — Ты мелкий чертёнок, не успел прийти, а уже нарасхват. — Тянет счастливую улыбку. — Тебя ждёт домина в сто девятнадцатой. Чон только успел выйти из раздевалки и облачиться в костюм. Неизменные шортики на нём, маска крепко сжимается в кулаке. Толпа мальчиков радостно шевелится. Это как волнующееся море во время начинающейся непогоды. Рокот голосов раздражает перепонки и вызывает неимоверное облегчение. Поддержка таких же несчастных, что вынуждены работать таким путём, приободряет упавший дух Чона. Думать о том, что больше половины идут на это с одобрением и желанием, парню признавать совсем не хочется. Гук надевает маску, последний раз оценивает себя перед зеркалом и, под улюлюканье в полголоса, выходит из комнаты вдохновляя себя тем, что его ждёт женщина. Явно она намного старше самого саба и будет относиться к нему нежнее. Разочарование ударило в нос, как только дверь в пыточную открылась. Полное освещение. В комнате слишком светло, слишком холодно и пусто. Женщина стоит в латексном костюме чёрной кошки с открытыми грудями, торчащими как козье вымя, сосками в разные стороны. Пахнет ладаном. Запах христианской церкви и вид вот этой развратницы, совсем не укладывается воедино и противоречит всем моральным принципам. Теперь понятно, что испытывают верхние, когда наказывают Чимина с крыльями ангела. Чёрные души требуют превосходства над божественным хотя бы таким образом. — Иди ко мне, котеночек. — Манит рукой ближе. Чонгук не ожидая подставы, смело идёт в сторону доброй улыбки женщины. Её лицо, как и у Чона, наполовину скрыто, но глаза блестят только похотью. Не чувствуя агрессии — парень не боится. — Иди быстрее, щенок. — Замах руки, и удар круглым кожаным пэддлом с шипами, приходится парню в плечо. Чон отскакивает. Госпожа, что секунды назад была нежной мамочкой, превратилась в озверевшую фурию, желающую причинить реальную боль. Гук начинает паниковать внутри, понимая, что дал согласие на шлепки. Но в его голове не укладывалось раньше, что быть могут хоть и тупыми, но шипами. Поглаживая больное плечо, парень не спускает глаз с женщины, чья обтянутая латексом неидеальная фигура начинает медленно приближаться. — Эй. — Смягчается госпожа. — Мы поиграем или у тебя проблемы? — Азарт в глазах гаснет видя, что саб не готов. — Поиграем. — Неуверенно соглашается Чон. — Только, что вы хотите? Вы видели мою анкету? — Отходит на ещё один шаг, видя как приближается домина. — Я не сделаю больше, чем ты сможешь стерпеть, но если ты будешь убегать, у нас ничего не выйдет. — Примирительным голосом пытается приручить непокорного нижнего. Чон понимает, что так не делается. Раз уж он согласился вырядиться в этот воняющий пошлостью костюмчик, то должен соответствовать чужим ожиданиям. — Что мне сделать для вас, госпожа. — Покорно склоняет голову. Домина в восторге. Красивое молодое тело так и хочется покрыть полосами от длинных ногтей. — На колени. — Снова входит в роль и голос звучит отстранённо и повелительно. Чон поджимает губы и опускается. Ножка женщины выныривает из туфли и стопой касается плеча парня. Гук морщится. Это унизительно. Чуть влажная кожа ноги с трудом елозит по его голому плечу. Хочется откинуть её, встать и уйти. Дверь в пыточную неожиданно открывается. Саб с госпожой изумлённо смотрят на наглеца, посмевшего прервать их утеху. С невозмутимым лицом в пыточную заходит Льюис. Он без разговоров защелкивает на шее Чона тесный ошейник и тянет за цепь вверх, заставляя парня подняться на ноги. — Прости, Аманда, но этот зверёк мой. Надеюсь, ты не повредила его шкурку? — Бросает насмешливый взгляд на опешившую домину. — Но я первая его взяла. — Хочет противостоять и хватает саба за руку. — Это ошибка Хосока. Не вини парня, он не знал. — Елейно улыбается Ким, а Чон видит насколько лживы сейчас его глаза под маской из плетеного кружева. Упираться и стоять на своём Аманда не смеет. Она поглаживает руку нижнего и с сожалением прощается. — Мне жаль, милый. — Грустно улыбается. — Мне искренне жаль тебя. Ни для кого не секрет, как Льюис поступает со своими сабами. О его смелых поступках граничащих с преступлениями, знает вся элита подполья. Чон сейчас тоже сожалеет. Он не хочет уходить. С силой тянущая рука не будет с ним ласкова. Этот голос не порадует слух мягкостью тона. Льюис не станет договариваться и обсуждать правила игры. Это его мир извращённых фантазий и никого посвящать в него заранее он не намерен. Сдавленное горло тяжело пропускает кислород. Парень едва поспевает за быстрыми шагами господина и бежит за ним следом, как собачка на поводке. Тэхён проводит Чона по всем коридорам. Демонстрирует его всем, кто попадается на пути. Улыбается загадочно и игриво, словно не замечая неодобрительных взглядов. Третий этаж вглубь земли и вот она — святая Льюиса. Чон втолкнут в комнату с такой силой, что спотыкаясь обо что-то, падает на пол. — Не смей ходить ни к кому, кроме меня. — Приближается так, словно готовится напасть на беззащитную жертву. Он едва переступил порог клуба, как ему доложили, что интересующий мальчишка занят другими. Чон таращит глаза и отползает назад. Встречаясь с ножкой стола, забирается под него в надежде схорониться до утра в домике. Цепь звенит и натягивается. Кольцо на ошейнике поднимается и тянет шею вперёд. Парень сидит на четвереньках и упирается, не желая выползать из укрытия, как черепаха из панциря. — Ползи сюда, детка. — Наматывает звенья на кулак. Острый взгляд господина привычно злобно мерцает в полумраке комнаты. Чонгук мотает головой. Не соглашается. — Ко мне, дрянь. — Шипит Льюис, дергая цепь не беспокоясь о том, что так может повредить шею парню. Не будет упираться в следующий раз. Чонгук дёргается вперёд и выползает из-под стола. Ему ничего не остаётся как подчиниться. — Одну ночь. Только одну ночь и точно с этим покончено. — Уговаривает сам себя в надежде, что теперь ему точно заплатят. Иначе придётся сменить клуб. — Ползи. — Приказывает господин и саб вскидывает гордый взгляд. Он ползёт на четвереньках, как и приказали, но всем видом своим хочет проявить ненависть, что клокочет внутри. — На колени. — Командует господин. — Я и так на коленях, ты не видишь? — Злится Чон, фыркая на доминанта. Нет желания проявлять уважение. — Ко мне на колени, саб. — Так же презрительно отвечает Ким. Он видит, что парень с ним не играет. Подчиняется, но не боится, не трепещет, не возбуждает. Тэхён желает власти, а получает только видимость. Тянет за цепь, вновь принуждая подняться. Чонгук медленно поднимается, упираясь руками в чужие колени, чем заставляет глаза ожить. Тэхён быстро лижет губы, наблюдая как фигура Чона возрастает над ним. Резкое сдавливание между ног перехватывает дыхание. Ким хватает воздух ртом несколько секунд, а потом приходит в себя от неожиданной боли и скалит зубы, не сводя озлобленных глаз с саба. — Надави сильнее. — Севшим голосом. Голая стопа Чона прижимается к паху господина сильнее, топча под собой наливающийся кровью член. — Да ты и в правду больной. — Ужасается Чон, с ещё большей силой надавливая на чужое напряжённое тело. Тэхён жмурится, выдыхает жарко, выгоняя из лёгких воздух и поднимая на Чона жалостливый взгляд, целует его голое красное колено. — А ты не прочь побыть сабом? — Насмехается Гук. Ему совершенно случайно удаётся узнать страшную тайну господина и это окрыляет превосходством. — Не смей. — Шипит Ким, меняя эмоции на привычную злость и отталкивая ногу. — Сядь. — Хватает за руку и заставляет приземлиться к себе на колени, намеренно сильно сжимает запястье, пытаясь причинить боль. Чонгуку больно, но он терпит. В голове крутится мысль об случайно узнанных подробностях. Оказывается не такой уж Льюис одичалый садист. — Посиди спокойно. — Щиплет голое бедро Чона, пока на коже не появляется одно большое красное пятно. — Мне сказали, что ты переписал анкету. Дай-ка мне время изучить, на что ты годен в этот раз. Берет в руки листы опросника и хмурится всё сильнее. — Это что за белиберда? — Закрывает анкету и откладывает на столик. — Что же мне только смотреть на тебя можно? А как же плети, распорки? А как же игры с игрушками и твоим ртом? Ты только посмотри сколько всего в этом прекрасном месте. Неужели тебе не хочется попробовать? — Убеждает, продолжая щипать одно и то же место. Там скоро появится синяк. — Хочешь, я отшлепаю тебя? — Игриво прищуривает глаза Чон. Лицо Кима темнеет от злости. Он пытался наладить со своей жертвой контакт, но этот парень либо так бесстрашен, либо настолько глуп. — Пошёл вон. — Скидывает Чона с колен. — Неужели ты думаешь, что сможешь подчинить меня, саб? — Опускается на одно колено рядом с Чоном, и наматывая цепь на ладонь, притягивая нижнего ещё ближе к себе. Чон смотрит испуганным взглядом в искажённое лицо господина. Сидит, упираясь ладонями в пол и сглатывая, приоткрывает губы. Его белые зубки блестят в свете тусклого бра. Ким с озлобленной силой растягивает губы саба и оценивающе рассматривает его зубы. — Завтра придёшь в костюме зайца. — Бросает небрежно слова и швыряет смотанную цепь парню на грудь. Чонгук шумно сглатывает не сводя глаз с господина. Хмурится не понимая происходящего. Льюис посылает воздушный поцелуй и переступая через тело Гука, выходит из пыточной. =•=•=•=•=•= Просидев в страшной комнате около десяти минут, Чон уверяется, что господин не вернётся и сам собирается уходить. В дверях возникает растерянный Хосок. — Ты как? — Шумно дыша, парень оценивает саба. — Он не тронул тебя?! — Аж вскрикивает, не понимая, что происходит. — Нет. — Растерянно качает головой. — Ты знал, что… — Замолкает. Внезапно желание поделиться новостью пропадает. — Что? — Напрягается Хосок. — Ничего. — Машет головой. — Пойдём отсюда. — Ежится, потирая больное плечо. Сам удивляется, что удар пришёлся от домины, а не от господина. Администратор прищуривает глаз и неверяще осматривает парня. — Я так полагаю, завтра ты будешь здесь? — Ехидно тянет уголок губ вверх. Чонгук обходит Хосока и направляется по коридору к лестнице, но внезапно дергается. Его что-то не пускает. — Да что… — Злится Гук. Его странным образом не отпускает чужеродное напряжение. Это то ли волнение, то ли злость. Он оборачивается и смотрит на улыбку Чона, что стоит одной ногой на кончике трехметровой цепи. — Ты вжился в роль? Ошейник не давит? — Насмехается парень и Гук ругая себя, торопится расцепить замок на девайсе. Скидывает вещь на пол и ещё более торопливо шагает к лестнице, желая скрыться от насмешки администратора. Попрощаться с Чимином не удаётся. Парня забрал постоянный клиент. Чонгук быстро переодевается, кивает сидящим в комнате незадействованным мальчикам и торопится на ресепшен. Если Льюис и сегодня не заплатил, то завтра Чон покажет ему такого зайца, что тот долго будет вспоминать, что такое плётка и кнут. — Ну, что? — С нетерпением ждёт результата. Хосок не перестаёт загадочно посматривать на новенького. — Ты его околдовал что ли? — Тихо хихикает Чон. — Не понял. — Хмурится Гук. — Он заплатил полную стоимость. — Трясёт перед носом пачкой денег. — Вторую ночь оставляет тебя в живых, так ещё и заказал тебе на завтра костюм зайчика. — Откровенно дивится чуду. — Что с этим костюмом не так? — Настораживается Чон. — А ты сам посмотри. — Достаёт из-под стойки каталог с образцами. — Полистай с этой страницы — тычет пальцем в журнал — и попробуй отгадать свой завтрашний наряд. Чонгуку плохо, когда он видит столь откровенные вещи. Пошлость прëт с каждой страницы. — Господи. Не знаю. Может этот? — Выбирает вариант, где есть портупея и шортики с пушистым хвостиком сзади. На голову предполагается маска с двумя длинными ушками из меха. Хосок громко смеётся не сдерживая своего щенячьего восторга. — Это слишком мило, Чонгук. Льюис не такой человек. Хоть ты и проявляешь чудеса дрессировки, но твоим нарядом на завтра будет вот это. — Тычет пальцем в соседнюю страницу. Челюсть медленно отъезжает вниз. Чонгук пялится на откровенный костюмчик и поднимая на приятеля ошарашенные глаза, смотрит в упор. — Да он издевается? Я такое не надену. Это против правил. — Тихо возмущается Чон. Хосок перестаёт улыбаться. Захлопывает каталог и прячет его на место. — Он очень хорошо заплатил тебе сегодня. Этой суммы недостаточно? — Смотрит с надеждой. — Ты бы не тягался с ним. Не потянешь. Он не тронул тебя дважды, но кто знает, что он сделает с тобой, увидев в таком костюме. Это же ролевая игра. Она не заканчивается разговором и чаепитием, она завершается сексом. И зная Льюиса — после него ты не сможешь встать с кровати самостоятельно. Чонгук задумывается. Сумма в его руках действительно жжёт кожу. Даже если до конца не хватит выплатить, то больше половины он внесёт. — Я не приду завтра. — Совершенно уверенно заявляет парень. — К чёрту эти игры, ты прав. — Растягивается в улыбке от этой идеи. Он же действительно, может не приходить. Он же не раб, не саб в реальной жизни. Гук свободен выбирать сам, чем и как зарабатывать. Выходя в глубокую ночь, парень наполнен счастьем. Он заработал очень большие деньги не сделав ровным счётом ничего. Это оказалось так просто. Теперь он с лёгкостью решит все свои проблемы и забудет об этом страшном месте как об очередном кошмаре. Хосок хмурится провожая воодушевленного парня за дверь. Сам запирает за ним замок, повернув ключ. Ищет затерявшийся в бумагах телефон. — Намджун, кажется назревают большие проблемы. — Голос напряжён и серьёзен. — Что такое? — Отзывается не менее отчужденный. — Заяц Льюиса отказывается от завтрашней сессии. — Понял.