Прикажи мне

Они забиваются в какую-то комнатушку и не могут перестать целоваться. Эд прижимает Стида к стене и засовывает язык ему в рот. Это ощущается потрясающе — Стид стонет и сильнее сжимает руку в волосах, отвечая на поцелуй. Эд беспорядочно шарит ладонями по его телу, сжимает бока, проводит по груди и прижимает к себе ближе за талию. Стиду хочется дать ему все и сразу, но он не знает как, и поэтому только жмется теснее, комкая мешковину на плече Эда и позволяя ему делать все, что захочется. У них заканчивается воздух, и Стид вынужден разорвать поцелуй, чтобы сделать несколько глубоких вдохов. Эд дышит так же загнанно, прижавшись лбом к его лбу. Решив, что воздуха достаточно, Стид тянется вперед продолжить поцелуй, но Эд отстраняется, не дав снова прижаться к своим губам. — Подожди. Подожди секунду, — Эд упирается ладонью ему между ключиц и чувствует бешеное биение сердца Стида. Наверняка такое же, как и у него самого сейчас. — Ты можешь… — Эд на мгновение запинается, — можешь еще раз сказать, что ты мой капитан? — Я твой капитан, — послушно говорит Стид с более-менее отрепетированной уверенной интонацией. В глазах Эда мелькает что-то, чего он не успевает уловить. — А теперь прикажи мне. — Что приказать? — Что угодно. — Сейчас? — Стид немного сбит с толку резкой сменой темы. Они же только что так прекрасно целовались, к чему сейчас говорить о приказах? — Да-да, сейчас, прикажи мне что-нибудь, — Эд требовательно смотрит ему в глаза. — Эм, ладно, ты починил уже... — Нет, нет, в сексуальном плане. — А. А! О-о-о, — до Стида наконец доходит суть этого разговора. — Хорошо. Поцелуй меня? — Не проси, — мотает головой Эд и колокольчик на его шее звенит в такт движению. — Приказывай. Своим капитанским голосом. Давай, — подбадривает он. — Я сделаю что угодно. Стиду требуется несколько секунд чтоб перестать тонуть во взгляде Эда. Он становится ровнее, откашливается и старается сделать голос максимально повелительным. — Поцелуй меня, — говорит он со всей возможной строгостью. — Так-то лучше. Куда? — в глазах Эда плескается веселье пополам с желанием. Стид снова тушуется. Куда? Он думал, что Эд просто продолжит целовать его в губы, но теперь кажется глупым приказывать делать то, что они и так делали до этого. А это значит, что он должен попросить… нет, приказать, поцеловать его куда-то еще. Куда угодно. Стида окатывает жаром от мысли об этом, когда он представляет все места, куда Эд может дотронуться до него губами. Но как далеко они могут зайти прямо сейчас? Стид не уверен, поэтому выбирает наименее опасное, как ему кажется, место и тычет пальцем себе в шею. — Сюда. — Так точно, капитан, — кивает Эд, и у Стида бегут мурашки по спине от его обращения. А потом Эд приникает к его шее и, боже мой, теперь это место не кажется таким уж «безопасным». Губы Эда проходятся вдоль пульсирующей вены, целуют местечко под самым ухом и опускаются ниже. Он немного всасывает кожу и тут же лижет в этом месте языком. Стид со стоном запрокидывает голову, предоставляя больший доступ, и Эд тут же обхватывает ртом его кадык, вбирая этот стон. Это ощущается потрясающе, и Стид не уверен, это от того, что его раньше не целовали в шею, или от того, что это делает Эд. Но ответ тут же приходит сам собой: конечно, потому что Эд. Всегда, потому что Эд. — Можешь прикусить, — разрешает Стид, после того как зубы Эда в очередной раз аккуратно скребут по его коже, не смея сомкнуться. И тут же вздрагивает, когда Эд его кусает. Недостаточно сильно, чтобы остался след, но достаточно, чтобы прочувствовать. — Еще, — вырывается у Стида до того, как он успевает это осознать. Кажется, ему это нравится. Кажется, он даже не против, чтобы Эд был немного пожестче. Может, чтобы оставил несколько укусов на его шее, или даже меток? Он только набирает воздуха в грудь, чтобы сказать об этом, как Эд снова от него отстраняется. — Быть может, — тянет он, — капитан желает, чтобы я поцеловал его где-то еще? Где-то пониже? — Эд медленно проводит языком между губ и чуть склоняет голову. — Капитану нужно только приказать. Я выполню любой приказ. Что угодно. И от того, как завлекательно, услужливо, покорно, приглашающе это звучит, у Стида внутри что-то переворачивается. Он капитан. И он отдает приказы, которые будут исполнены. Любые приказы. Его захлестывает желание сейчас же завладеть Эдом. Подчинить. Присвоить. — На колени, — велит он, не узнавая свой голос, и нетерпеливо давит на плечо. Эд удивленно распахивает глаза, не ожидая такого резкого перехода, но послушно опускается перед ним на колени. — Значит, этого ты хочешь? — Стид обхватывает лицо Эда под подбородком, большим пальцем поглаживая щеку. — Хочешь подчиняться моим приказам? Приказам своего капитана? — Эд медленно кивает, не отводя от него взгляда. — И хочешь, чтобы я позволил тебе отсосать? Чтобы я приказал это сделать. Стид чувствует ребром указательного пальца, как судорожно дергается кадык Эда после этих слов, и это только больше распаляет в нем желание командовать. — А ты уверен, что был хорошим котиком? — Стид на секунду отрывает руку от его подбородка, чтобы качнуть колокольчик и тут же возвращает ее обратно. — Может быть, — медленно произносит он и склоняет голову на бок, — ты пока не заслужил этого, м-м? — Пожалуйста, — резко севшим голосом шепчет Эд. — Пожалуйста, позволь мне. — Обещаешь быть моим послушным маленьким котиком? — Да, — едва слышно выдыхает Эд. — Не слышу. — Да, — произносит он громче. — «Да» — кто? — Да, капитан, — голос Эда срывается, и довольная улыбка трогает губы Стида. — Что ж, тогда можешь потрогать. Руками. Эд тянется к его паху и кладет ладони на давно твердый член. Аккуратно ощупывает контуры сквозь ткань штанов, чуть надавливает, потом смелее проводит по всей длине, поглаживая. Стид рвано выдыхает сквозь зубы, когда одна рука Эда сжимает его головку, массируя, а другая настойчиво трет вдоль основания. — Хватит, — велит Стид, но Эд недовольно мычит и тянется к завязкам на его штанах. — Я сказал достаточно, — повышает голос Стид и сильнее сжимает пальцами подбородок, слегка встряхнув его, чтобы одернуть Эда и услышать звон колокольчика. — Ай-ай-ай, кажется, кто-то только что обещал быть послушным котиком. А я не разрешал тебе играться со шнурочком. Мне придется принять меры, раз ты позволяешь себе не слушаться меня. Руки за спину. — Эд потрясенно выдыхает и заводит чуть дрожащие руки за спину, обхватывая локти. — Вот так, хорошо. А теперь открой рот. Эд послушно приоткрывает рот, и у Стида ведет голову от этого вида. Он нежно проводит большим пальцем по нижней губе, немного оттягивая ее вниз. Потом отнимает руку от подбородка и уже двумя пальцами обводит контур его губ. Эд нерешительно тыкается языком в подушечку пальца, и Стид не выдерживает — ныряет пальцами глубже, скользит по языку и рвано приказывает: — Оближи. Эд тут же обхватывает их губами, смыкает жаркую ловушку вокруг пальцев и облизывает, как велено. Обводит языком сначала один палец, потом второй, смачивая слюной по всей длине, несколько раз лижет чувствительную тонкую кожицу между указательным и средним. А потом, цепко поймав взгляд Стида, на секунду замирает и, обхватив оба пальца, втягивает их в рот до самых костяшек. Стид успевает почувствовать подушечками скат его языка, как Эд выпускает их обратно, оставив во рту только одну фалангу. А потом насаживается на них снова, втянув воздух и крепко прижав снизу языком. И еще раз. И снова. Выпускает почти до кончиков и вбирает до самой ладони, все так же не отводя взгляда, двигает головой вперед и назад, и блядский колокольчик звенит от каждого его движения. Стид завороженно смотрит на ритмично исчезающие во рту пальцы и резко зажмуривается чтобы сохранить в себе хоть крохи самообладания, выдыхает: — Хватит. На этот раз Эд мгновенно отстраняется, не смея больше перечить его приказам. И Стид благодарен ему за это, потому что он в шаге от того, чтобы сорваться и сделать… что-то. Наверняка что-то совершенно необдуманное. А он все же надеется довести их игру до конца. — Это… Впечатляюще, — Стид проводит рукой по голове Эда, а потом игриво соскальзывает за ухо, почесывая, будто настоящего кота. — Думаю, ты заслуживаешь большего. — Рука сдвигается на затылок, путаясь в седых волнах, и легко надавливает, заставляя Эда уткнуться носом ему в пах. Он без слов понимает, что Стид хочет от него сейчас, и охотно обхватывает ртом его член сквозь ткань штанов. Стид смотрит, как Эд нетерпеливо елозит по его члену, желая большего, шарит языком, обсасывает, увлажняя, и совсем аккуратно прихватывает зубами. Он ждет, пока ткань под губами Эда станет насквозь мокрой от слюны и смазки, и только после этого позволяет отстраниться. У самого руки уже трясутся от нетерпения, когда он расстегивает штаны и достает налитый кровью член. Он чертовски твердый, и Стид не думает, что был вообще когда-либо тверд настолько. Эд то и дело облизывается и жадно шарит по нему взглядом, но послушно ждет приказа. В попытке еще немного оттянуть момент Стид дергает Эда за волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову, и кладет член на его прекрасное лицо, ведет бедрами, чтобы он целиком проскользил по его губам и останавливается, когда ткань штанов упирается Эду в подбородок. — Высунь язык. Эд высовывает и кончиком языка, как бы случайно, мажет у самого основания, заставляя Стида выпустить несдержанный вздох. С трудом сдерживаясь, он ведет членом обратно, теперь так, чтобы пройтись всей длиной по высунутому языку и замирает, когда на нем оказывается только головка. Стид изо всех сил пытается держаться хотя бы еще чуть-чуть, но жалобный просящий стон, вырвавшийся из горла Эда, сносит все его терпение напрочь. — Можно, — командует Стид и задыхается, когда губы Эда обхватывают чувствительную головку, дорвавшись. Тот сразу набирает темп, втягивает щеки, насаживается со всей старательностью, не переставая работать языком, и стонет от того, что член Стида наконец-то у него во рту. Стид тонет в этих ощущениях, и его пальцы беспорядочно гуляют по загривку Эда, от затылка до шеи, задевая ремешок бесконечно звенящего колокольчика. Он старается не слишком двигать бедрами, чтобы Эд не подавился, потому что его руки все еще сложены за спиной. Но Эд ничем не выражает неудобства от этого и, влажно причмокивая, вбирает член, с каждым движением стараясь насадиться все глубже. Стид смотрит, как головка исчезает между плотно сомкнутыми губами, блестящими от слюны, на дрожащие прикрытые ресницы и понимает, что долго не продержится. Эд, стоящий перед ним на коленях и послушно делающий все, что он ему прикажет, — слишком великолепное зрелище, чтобы этому сопротивляться. — Я хочу… — голос срывается на стон, потому что как раз в этот момент Эд берет особенно глубоко, и Стид забывается в ощущениях, теряя все мысли разом. Ему требуется пара минут, чтобы снова вернуть себе способность мыслить. — Хочу кончить тебе в рот, — наконец выдыхает Стид. — И ты все проглотишь, — добавляет он повелительных ноток в голос, и Эд согласно мычит, закатывая глаза. Эд берет его до самого горла, утыкается носом в лобок и замирает так на несколько великолепных мгновений, давая почувствовать тесноту, охватившую член. И только когда колени Стида начинают дрожать, отстраняется с мокрым хлюпаньем, чтобы тут же обхватить головку, крепко прижимая ее к нёбу. Сосет, усердно проводя языком по расщелине, ныряет вниз, чтобы пощекотать уздечку и, когда Стид уже почти на грани, судорожно скребет пальцами его затылок, приникает кончиком языка к сочащейся смазкой дырочке и ввинчивается прямо в нее, давит туда с силой, трахая ее языком снова и снова, пока Стид не захлебывается собственным криком, выплескиваясь в услужливый рот под дребезжащий звон колокольчика. Он откидывает голову на стену, смотря невидящим взглядом в потолок, и тяжело дышит, пытаясь прийти в себя. Кажется, это был самый крышесносный оргазм в его жизни. И если один только рот Эда может доставить ему столько удовольствия, что же будет, когда они наконец-то дойдут до постели и он сможет получить Эда целиком? Губы непроизвольно растягиваются в улыбке от этой мысли, и он медленно опускает взгляд на мужчину своей мечты. А Эд все так же стоит перед ним на коленях с заведенными за спину руками и ждет. Он выполнил все в точности, как ему велел Стид, проглотив все, что оказалось у него во рту. Только несколько капель остались на подбородке и в уголках губ, и Стид, подавшись порыву, собирает их большим пальцем, отправляя Эду в рот. Тот охотливо обсасывает его палец, принимая все, что дает ему Стид. Такой послушный. И все еще возбужденный. — Молодец, — Стид нежно гладит его по голове и щекам, и Эд льнет лицом к его ладони, — ты отлично справился. Хочешь, чтобы я позволил тебе кончить? — Да… Пожалуйста… Пожалуйста, капитан, — хрипит Эд и жалобно сводит брови. — Можно мне… руки… — Нет-нет, без рук, мой дорогой. Я хочу, чтобы ты кончил так. Стид ставит ногу ровно между бедер Эда, так чтобы голень плотно прижималась к паху. — Можешь потереться. Эд дергается и смотрит на него полным неверия и обожания взглядом. — Давай, дорогой. Можно только так. Трогать нельзя. — Да, капитан, — с жаром стонет Эд и на пробу делает движение бедрами. — Вот так, все правильно, — Стид кладет руку ему на затылок и поощрительно поглаживает. — Продолжай. И Эд делает еще одно движение. И еще. С каждым толчком все смелее потираясь о его ногу и прижимаясь плотнее. — Очень хорошо, молодец. Стид гладит его по волосам, зарываясь в мягкие локоны, и придерживает за плечо, помогая сохранять равновесие. — У тебя отлично получается, не останавливайся, — мурлычет Стид, и Эд со всхлипом утыкается лбом ему в бедро, ускоряя движения. — Да, вот так, мой хороший. Мешковина грубо елозит по члену и это почти больно, но ласковые пальцы Стида гладят его затылок, и от этого так хорошо. Стид так нежен с ним и, господи боже, он хвалит его, и эти слова будто прямиком бегут к члену, все быстрее приближая к разрядке. — Стид… Стид, — стонет Эд, потому что ему просто необходимо сейчас ощущать на губах его имя. — Посмотри на меня, мой дорогой, — рука Стида снова соскальзывает Эду под подбородок и почесывает щетину. — Смотри на меня. Я хочу видеть твое прекрасное лицо, — его голос звучит ласково, но не допускает возможности ослушаться, и Эд резко вскидывает голову. — Вот так, замечательно, — Стид посылает ему легкую улыбку. — А теперь будь умницей и кончи для своего капитана, — он на секунду задерживает дыхание. — Кончи для меня, Эд. Слова искрами пробегают по позвоночнику, взрываются фейерверками в груди и устремляются вниз, скручивая все внутри, подчиняя. Эд не может, да и не хочет этому сопротивляться, он сводит брови, распахивает в экстазе рот, и выгибается, делая то, что велено. Удовольствие проходит по телу волна за волной, сводит мышцы и выбивает воздух из легких до плывущих кругов перед глазами. — Потрясающе... Ты — потрясающий, — восторженно выдыхает Стид и опускается на колени рядом с ним, прижимая его голову себе к плечу. Эд глубоко и часто дышит, утыкаясь носом ему в шею, и Стид ждет, пока его дыхание начнет выравниваться. — Все хорошо, Эд? — Он успокаивающе поглаживает его по волосам и спине, баюкает, целует в висок. — Обними меня, — просит Стид, потому что Эд все еще держит руки за спиной. Тот медленно их расцепляет и обнимает его, крепко сжимая бока. — Все в порядке, я не перегнул? Прости, возможно, я слишком... — Нет, — обрывает его Эд, — это было охуенно. — Он наконец отрывается от его шеи и поднимает голову. — Великолепно. Серьезно, Стид. Это было намного круче, чем я себе фантазировал. — Ты фантазировал?.. — О да, весь день не мог выкинуть из головы твой капитанский голос. Надо будет повторить, — улыбается он, и Стид улыбается в ответ, нежно целуя его. — Пойдем в нашу каюту, дорогой, надо переодеть тебя. И, вероятно, выкинуть этот мешок. Но колокольчик мы сохраним. — Определенно, — хмыкает Эд. — Чувствую себя полностью выжатым. В хорошем смысле. — Тогда как на счет горячей ванны с маслами? — М-м, звучит привлекательно. Но знаешь, что будет еще лучше? — Что? — Если ты примешь ее со мной. — Я надеялся, что ты это предложишь. — И намажешь мне волосы тем вкусным бальзамом. — Вкусным? Эд, ты же не пробовал есть мыло? — Не знаю. Возможно, — дергает он плечом, и Стид смеется. — Ладно, ладно, но больше не тяни в рот что-то, только потому что оно вкусно пахнет. — Ты вкусно пахнешь. — Ох, — Стид внезапно заливается румянцем, — ладно, хорошо, возможно, с небольшим исключением. — И мы можем еще целоваться, пока будем лежать в ванне? — Конечно. — А потом закутаемся в твои мягкие халаты и вместе заберемся в постель. — Обязательно. — И ты обнимешь меня и расскажешь мне сказку. — С удовольствием. — И, возможно, еще немного поцелуев пока не заснем. — Само собой. — А утром я приготовлю нам завтрак и принесу в постель. И мы снова будем целоваться. И, возможно, что-нибудь еще. — Хорошо, хорошо, — смеется Стид, — ванна, сказка, завтрак и бесконечное количество поцелуев между ними, звучит отлично. Он встает и помогает подняться Эду. А Эд смотрит на его солнечную улыбку и впервые за долгое время чувствует себя самым счастливым человеком на свете.