Любой ценой

— Присаживайся, Эвтида. Я тебя ждал, — проговорил наставник, и от его голоса у юной шезму вдоль позвонков побежали мурашки. Реммао по-настоящему пугал. После всего, что произошло, ей казалось глупым то, как она вела себя с ним прежде — шутки и колкости в его адрес, откровенное непослушание и много чего еще… Руки этого человека были в крови, он избавится от любого, кто встанет у него на пути, теперь это ясно как день. Исфет, кажется, на этот раз ей не выкрутиться. Тем не менее Эва сосредоточилась, не сводя глаз с хозяина дома, готовая в любой момент выхватить копис, спрятанный в складках одежды. Она медленно опустилась на скамью напротив наставника, сложив на стол принесенные с собой папирусы. Воздух так и трещал от напряжения, и Эве казалось, будто стук ее сердца сейчас может слышать все поселение. Однако вместе со страхом где-то в глубине ее души было еще какое-то чувство. Боль? Горечь? Обида? Не думала она, что настанет тот день, когда ей в спину вонзится нож. Эва и забыла, как жесток бывает мир черномагов. Наконец Реммао снова заговорил. — Надеюсь, теперь ситуация стала достаточно серьезной для тебя. — Более чем, — только и удалось выдавить из себя девушке. — То, что произошло сегодня, — мужчина сделал паузу, а затем продолжил, — запомни это хорошенько, Эвтида. Стены начали давить на нее с новой силой, а тени вокруг сгущаться. В памяти снова всплыла сцена казни Дии… Предсмертные хрипы подруги до конца дней будут преследовать ее в кошмарах. Радовало лишь то, что, кажется, жить ей осталось не долго. Реммао сидел напротив, изучая Эву и словно решая, вцепиться ей в горло прямо сейчас или дождаться того момента, когда охотники снова «проголодаются». — Ты и именитый лекарь, — вдруг усмехнулся наставник. Эва вздрогнула, когда проследила за взглядом мужчины, скользнувшем по ее шее. Медальон. Она инстинктивно схватилась за подаренное украшение, стараясь спрятать его от цепких глаз Реммао. — Доверяешь ему? Эвтида молчала, плотно сжав губы. — Он знает? — более вкрадчиво спросил наставник. Эва не могла признаться вслух, язык не поворачивался, но очередное молчание служило весьма красноречивым ответом. Реммао, нахмурившись, глубоко вздохнул. Эвтида все еще внимательно следила за каждым его движением — неужто он теперь думает избавиться и от Ливия? — Если так пойдет и дальше, отправитесь следом, — в конце концов выдал наставник. Теперь уже Реммао весьма прозрачно намекал на ожидавший Эву исход. Но беда была в том, что дело касалось не только нее. Сердце сжалось лишь от мысли, что ее милому другу Ливию причинят боль — отрубят пальцы, лишат языка, а, быть может, и вовсе расправятся с ним в ночи, затем бросив тело в воды Нила. Она не могла этого допустить. Неожиданно для себя Эва почувствовала, как в ней вскипает ярость. Сегодня она уже наслушалась угроз и приказов, еще один подобный выпад в ее адрес и, незримый бог, она за себя не отвечает. — Только попробуй сделать что-то с Ливием, и я тут же доложу о тебе и Рэймссе Верховному эпистату, и пусть все провалится в Дуат! Ее голос звенел словно сталь. Всего на мгновение Эве показалось, что Реммао удивился. Неужто и вправду не ожидал такой наглости от ученицы? Рэймсс ведь предупреждал, что тягаться с его старшим братом бессмысленно — он сильный черномаг, а его сеть связей, кажется, простирается на весь Египет. Наставник ухмыльнулся и уже хотел что-то сказать, как вдруг дверь в его жилище бесцеремонно распахнулась. Оба черномага едва не подпрыгнули от неожиданности. От вида вошедшего у Эвы помутилось сознание — Верховный эпистат стоял на пороге, тяжело дыша и сжимая в руке свой клинок. Амен был зол, это стало понятно сразу. Он все знает — вспомнился Эве отчаянный крик Дии. В дверном проеме грозно возвышалась фигура эпистата, Эва видела, как напряжены его мышцы. Глава охотников был все равно что хищник, заставший свою добычу врасплох. Мысли он умел читать что ли? Или и вправду чутье привело его именно в этот час сюда, где двое так ненавистных ему шезму сцепились меж собой? Эва и не думала, что шанс заложить наставника подвернется так скоро, из-за чего совсем растерялась. Если она признается сейчас, то он схватит их обоих, и тогда ей уж точно не светит встреча с Ка Исмана. Она колебалась всего секунду, но этого хватило, чтобы инициативу на себя взял Реммао. — Чем обязаны столь позднему визиту, господин Верховный эпистат? — Что здесь происходит? — голос эпистата прогремел в ночной тишине. — А что-то происходит? — только за этот вопрос Реммао уже мог лишиться головы. — Люди видели, как сюда кто-то зашел. Это была ты? — Да, Эвтида принесла на проверку папирусы. — Я спрашивал не тебя, — Амен, казалось, вот-вот накинется на Реммао. — Что в такой час делает ученица у наставника? Эвтида сдавленно охнула, когда почувствовала, как Реммао взял ее за руку и шагнул вперед, загораживая собой от охотника. — Разве не могут мужчина и женщина провести немного времени вместе? Изумление Эвтиды было не передать словами. Незримый бог, что он творит? Она заметила, как взгляд Амена метнулся к их сплетенным с наставником пальцам и тут же засветился каким-то недобрым блеском. — Это так? — Верховный эпистат снова обращался к ней. Реммао тоже опустил на нее глаза в ожидании. Его зрачки подрагивали от напряжения, а челюсти были плотно сжаты. Что делать? Вырвать руку из его хватки и сдаться? Сбросить все маски раз и навсегда? Эвтида взглянула на Амена, ища ответа. Она все еще помнила, как он касался ее, каким мог быть нежным, когда действительно этого хотел. С самой их первой встречи что-то вспыхнуло между ними. Раньше Эва была другой, слово «опасность» было для нее лишь звуком. Но все изменилось — Амен был опасностью, и она боялась его. Он вынес приговор и исполнил его своей же рукой. Дия, которая, превозмогая невообразимую боль, предупредила ее об этом, не заслужила быть преданной. Эва не могла сдаться так просто хотя бы ради нее. Поэтому она крепче сжала руку Реммао и, еле ворочая языком, проговорила: — Все так, но неужели господина Верховного эпистата волнуют постельные дела каждого в поселении? Ее голос предательски дрожал, но Амен, кажется, не обратил на это внимание. Сказать, что он был потрясен, значит ничего не сказать. Не так давно он был тем, кто сжимал ее изящные пальцы и с жаром ласкал податливое тело. А сейчас они словно в одно мгновение оказались по разные стороны Нила. — Что-нибудь еще, господин Верховный эпистат? — Реммао трудно было скрыть свое облегчение. — Я хочу, чтобы вы имели в виду, — практически прорычал Амен, — охота продолжается. С этими словами он вышел за дверь.