Любой ценой

Еще пару мгновений шезму провели в тишине, не смея двинуться с места, но когда шаги эпистата стихли, Эва с силой оттолкнула от себя наставника. Тот вскинул руки в примирительном жесте и, неожиданно для девушки, широко улыбнулся. Таким довольным на ее памяти он бывал всего пару раз, и оба раза были из-за размера суммы, уплаченной кем-то отчаявшимся за заказ. — Исфет! Ты лишился ума! — Эвтиду колотила дрожь, ноги едва держали ее. Тем не менее в порыве чувств она, вопреки своему страху, снова приблизилась к Реммао и заглянула тому прямо в глаза. Со дна его золотистых озер на нее, вскинув гордую голову, глядел хитрый шакал. — Значит, теперь убьешь меня? — прошипела она. — Успокойся, Эвтида, — мужчина ухмыльнулся. — Сегодня никто не умрет. Он обошел ученицу и, достав из погреба кувшин, до краев наполнил две чаши хенкетом. — Что ты задумал? — Для начала выпьем, — Реммао протянул Эве чашу. Они словно играли в мехен — партия продолжалась, но лев ушел с поля, оставив пешек добивать друг друга. Однако был ли и Реммао пешкой? Эвтида не могла сказать наверняка, тем не менее одно знала точно — как ни крути, но это она самое слабое звено. А значит именно ей придется принять чужие правила. — Не видать тебе полей Иалу, — процедила Эва, приняв чашу и лишь пригубив напиток. — Как будто я туда собирался, — наставник залпом осушил свою чашу, но больше наливать не стал. — Скажи, Эвтида, отчего ты так злишься? Юная шезму молчала, опустив взгляд в пол. Как мог он спрашивать о таком, после всего, что сделал? Но, стоило признать, было кое-что, что сильно ее раздосадовало. Все это ей не нравилось по одной простой причине — теперь она наверняка потеряла особую благосклонность Амена, которая могла быть полезной. Это было ее единственным преимуществом перед Реммао, которым он обладать, к счастью, не мог. Мужчина окинул ее изучающим взглядом, усмехнулся каким-то своим мыслям, а затем сказал: — Все сложилось немного не так, как тебе хотелось, я прав? Сколько раз было велено не соваться туда, куда не просят, но именно ты постоянно… Видит Ра, доиграешься… — наставник сделал акцент на последнем слове. Кажется, хенкет резко ударил ему в голову, ибо Реммао начинал говорить то, что думал на самом деле. Мужчина устало откинул волосы со лба и потер виски. Эва медленно отставила свою чашу и уже собиралась убраться из дома наставника, но Реммао остановил ее. — Постой, у меня предложение. — Слушаю, — она застыла в ожидании. — Я помогу тебе с чем попросишь, но взамен, — Реммао взглянул на нее исподлобья, — ты будешь держаться подальше от эпистата. Ну вот, очередная сделка. Эва нахмурилась — отказаться было бы глупо, ведь это сразу даст понять, что она не доверяет ему, даже после того, как они, казалось бы, вместе обвели самого Верховного эпистата вокруг пальца. О да, то самое доверие, которого, как говорят, среди шезму нет. А ведь она верила, несмотря ни на что — верила Реммао, Рэймссу и Дие, но что из этого вышло? Снова стало больно в груди, и Эвтида ненавидела себя за это. — Согласна. — А теперь ступай, поговорим обо всем завтра. Дважды повторять не пришлось, и шезму выскользнула из жилища наставника прямо в ночь. Воздух уже успел остыть после жаркого дня, вокруг было спокойно, тихо и свежо. Вдыхая полной грудью, Эва старалась как можно быстрее прийти в чувство. Ей следовало взять себя в руки, она должна внимать всему, что слышит и видит, потому что Реммао, Апоп его побери, прав — шутки закончились. Сегодня она чудом избежала смерти, но правда ли чудом? Вспомнились слова Сета, обещавшего новую встречу. Но стоили ли слова убийцы богов хоть одной жалкой монеты? Эва осторожно зашла к себе, новая соседка, казалось, уже давно крепко спала, пребывая в одурманенном сне. Совершенно вымотанная девушка легка в постель и крепко зажмурилась, словно это могло помочь ей не видеть кошмаров. На утро Эвтида чувствовала себя по-настоящему отвратительно, будто ее пережевал и выплюнул бегемот. Агнии в доме уже не было, поэтому шезму могла позволить себе привести себя в порядок без посторонних глаз. На ум невольно пришла Дия, то, как они вдвоем могли обсудить волновавшие их заботы, вспомнила их частые переглядки на занятиях и вечное соперничество с братом наставника. Тяжело вздохнув, Эва погнала эти мысли прочь. Сейчас не время. В трапезной она появилась довольно поздно и думала, что там будет не так много людей, но ошиблась. Она сразу заметила Амена, окруженного подчиненными. «Будешь держаться подальше от эпистата», — проскрипел в голове голос наставника. Ноги вмиг стали ватными, и Эве показалось, что ее вот-вот поглотят зыбучие пески. Эпистат выглядел как обычно — серьезный и собранный он стоял под навесом, разговаривая с другими охотниками. Накидка слегка сползла с его плеч, оголяя белую кожу. Невольно юная шезму вспомнила и его запах — мирт и гранат, горечь травы и сладость фрукта. — Эва, сюда! — она сморгнула наваждение и увидела за одним из столов Рэймсса. Он завтракал в компании старшего брата и приглашал девушку присоединиться к ним. Эва видела, как Амен тоже повернулся на звук ее имени, но поспешила отвести взгляд и направилась к столу. — Доброе утро, — Рэймсс улыбнулся ей, — Рем мне уже все рассказал. — Замечательно, — бесцветно отозвалась девушка, придвинув к себе миску с чем-то напоминавшим нутовую кашу с орехами. — Сегодня доставили новую партию припасов, поэтому тут немного шумно, — заметил Рэйм. — Гляди, я даже достал немного винограда. От Эвтиды не укрылось то, что молодой шезму старался вести себя как прежде, будто это не его брат вчера открыто угрожал ей расправой, а их одногруппница подверглась публичной казни. Однако свежи еще были синяки на лице самого Рэйма, поэтому Эва решила смягчиться. — Мне бы тоже хотелось фруктов, — вздохнула она. Неожиданно Реммао, сидевший до этого молча, положил перед Эвой свой инжир и обратился к обоим ученикам. — Буду ждать вас в библиотеке, — с этими словами он встал из-за стола и ушел. Эва посмотрела вслед наставнику и, взяв плод, с наслаждением откусила. Свежий совершенно спелый инжир, налитый синим, на вкус был словно мед, а маленькие косточки приятно хрустели на зубах. — Знаешь, Эва, я даже рад, что все так обернулось, — задумчиво покачал головой Рэймсс, но тут же добавил, — я имел в виду не Дию. — Тогда о чем ты? — Эва подняла на него взгляд. — Я про вас с Ремом. Конечно, сначала я немного удивился, но все же… Представляешь, как мне было тяжело от мысли, что, возможно, мне придется врать кому-то из вас, — парень ненадолго умолк, а затем продолжил: — Только как же теперь быть с эпистатом? Надеюсь, он вконец не озвереет из-за вашей выходки. — Не говори ерунды, — возмутилась Эвтида, а сама почувствовала, как щеки предательски краснеют. — Ты, должно быть, шутишь? — ухмыльнулся Рэйм. — Я живу в одном доме с охотниками, а они порой обсуждают разное, включая и их главу. Ну и все уже решили, будто ты женщина Верховного эпистата, вот и не лезли к тебе. Даже на меня порой косо смотрели за то, что с тобой вожусь. — Это уже не важно, — категорично заключила девушка. — Зато теперь и мы снова можем быть вместе. Они улыбнулись друг другу и, покончив с завтраком, отправились в библиотеку. Эвтида поймала себя на мысли, что ей стало чуточку легче. Их с Рэймом отношения нельзя было назвать простыми — в Гермополе они только и делали, что соревновались друг с другом на заказах да упражнялись в колкостях, а последние события едва не рассорили их. Тем не менее Эва была рада, что теперь они на одной стороне, Рэймсс казался искренним, а что до его старшего брата… Его душа все еще была загадкой, а он сам был Сфинксом, ее загадывающим. Вскоре они добрались до нужного зала библиотеки, где в полном одиночестве сидел Реммао. Он размышлял о чем-то, разглядывая расписные стены, но встал, заслышав шум шагов. Эва не сомневалась, сейчас он будет грузить их тем, до чего додумался за прошедшую ночь, и не ошиблась. — Во-первых, до обеда каждый из вас должен переписать по три свитка, — начал он, как только ученики расселись. — А во-вторых, никаких глупостей. Эва и Рэймсс переглянулись словно нашкодившие щенки. Вид у Реммао был предельно серьезный, а под его тяжелым взглядом становилось неуютно. — Мы должны залечь на дно хотя бы на несколько дней, а это значит, что вы не должны лишний раз высовываться, никаких вылазок, заказов и прочего, если что-то нужно, попросите лучше меня, — он глубоко вздохнул, а затем уже более вкрадчиво добавил: — Забудем о старых заветах, пришло время действовать по-другому. Мы теперь семья, нам нужно держаться вместе. Услышав слово «семья», Эвтида широко распахнула глаза. Ее семью убили. И она до сих пор не знает, кто это сделал. — Охотники только того и ждут, чтобы мы суетились, словно мыши в клетке. А теперь выкладывайте все, что я должен знать, чтобы обеспечить нам выживаемость. Наставник скрестил руки на груди и, склонив голову набок, поочередно сверлил взглядом подопечных. Рэймсс поспешил ответить: — Я уже все рассказал, — при этом он неосознанно коснулся пальцами своей разбитой губы. — У меня новая соседка, — проговорила Эва. — Агния из Аттики, раньше она жила в городе, там же и торговала драгоценными камнями, а вчера эпистат распорядился, чтобы она переехала в наше поселение. — Эпистат распорядился? Она, что ли, его приближенная? — Вроде того, она и сама рассказывала, мол, он за ней приглядывает, помогает, когда нужно. — Ясно, — Реммао нахмурился, не нравилось ему это. — Свои накидку и маску будешь хранить у меня, принеси сегодня днем, пока вокруг лишних глаз нет. А теперь занимайтесь. Наставник снова уходил по ведомым одному Ра делам. К удивлению Рэймсса, Эва подскочила следом и, нагнав мужчину, обратилась к тому шепотом. — Реммао, у меня просьба, — она сама не заметила, как вцепилась в его накидку. — Так скоро? — досадливо отозвался мужчина. — Мне нужно к телу Исмана, хочу знать, кто с ним это сделал, иначе с ума сойду, — яростно зашептала шезму и заметила, как взгляд наставника, пусть и совсем немного, но смягчился. — Знаю, Эва, — он помолчал, изучая ученицу, вороша что-то глубоко в ее сердце и наткнувшись на нечто потаенное, ее темное желание. — Я что-нибудь придумаю. В духоте зала часы тянулись словно годы, однако солнце все же неумолимо ползло к зениту. Эва успела переписать лишь один свиток, в то время как Рэймсс заканчивал второй. Руки были ужасно перепачканы чернилами, а спина и шея ныли от боли. Придирчиво изучив свою писанину, Эвтида пришла к выводу, что писарь из нее все же никудышный, но и невооруженным глазом было заметно, что у нее наметился некий прогресс. Строчки стали ровнее, а символы четче. Еще недавно это могло бы обрадовать ее, но теперь в этом занятии было еще меньше прока, чем прежде. Абсолютно все происходящее в последнее время казалось нелепым и абсурдным. Смерть кралась за юной шезму по пятам, оставляя все меньше путей для отступления. Просьба, нет, приказ Сета не выходил из головы. Незримый бог, как его исполнить, не лишившись жизни? Вскоре Эвтида наконец смогла покинуть библиотеку и направилась к своему домику, моля о том, чтобы Агнии там все еще не было, и с облегчением выдохнула, когда дом оказался пуст. Сейчас все наверняка были на обеде, поэтому она вытащила из цветочного горшка спрятанные вещи и, положив их на дно сумки да покидав сверху невесть каких своих тряпок, снова вышла из дома. — Входи, — как и в прошлый раз послышался из-за двери голос наставника, стоило только подойти к его дому. Реммао был без накидки и сидел у открытого настежь окна, затачивая кинжал с позолоченной рукоятью. Его волосы ниспадали на смуглую спину, а сбитые мышцы перекатывались под кожей, когда он, самозабвенно водя оселком по лезвию, периодически смачивал его водой из плошки, а затем подносил кинжал к свету, желая убедиться в том, что сточил все тупые сколы. Было в этом зрелище нечто завораживающее, но вместе с тем и пугающее. Металл блестел на солнце, чтобы, сверкнув в ночи, стать последним, что увидит тот несчастный, что окажется на пути у его хозяина. И снова, теперь уже в разгар жаркого дня, холодок пополз у Эвы от макушки до самых пят. — Принесла? — вывел ее из транса наставник. — Да, — Эва, сглотнув ком в горле, протянула сумку. — Оставь здесь и иди на обед. — А как же ты? Вопрос сорвался с губ до того, как Эвтида успела подумать, что впрочем случалось с ней часто. Не то так действовали на ее израненную душу сегодняшние слова Реммао, не то что-то еще, но, Исфет, вовремя прикусить язык не вышло. Секунду Реммао выглядел озадаченным, а затем сказал: — Иди, я скоро. Рэймсс уже был в трапезной, сидя на их прежнем месте. Он позаботился о том, чтобы принести три порции тушеного с овощами мяса дичи, ячменные лепешки и целый кувшин сладкой воды. Было очевидно, что отряд Верховного эпистата и прочих его людей старались кормить как следует, ведь ему нужны были здоровые рабочие руки. Вот только от хвори это не спасло. Феоноя, которая заболела совсем недавно, была тому доказательством. То, что в поселении заболел человек, не на шутку беспокоило Эвтиду — мучительно угасать от неизвестной болезни ей совсем не хотелось. — О чем задумалась? — Рэйм с беспокойством глядел на нее. — Недавно в поселении заболела одна девушка, ее выселили, и теперь к ее дому подходить запрещено. Ты что-нибудь знаешь об этом? — Ты про помощницу именитого лекаря? Знаю не больше твоего, — пожал он плечами. — Но на мой взгляд, было бы гораздо лучше, если бы Верховный эпистат соизволил поделиться информацией с остальными в поселении. Так было бы безопаснее. — Наверно, он не хочет, чтобы тут началась паника, это сорвет расследование. — Защищаешь его? — Вовсе нет, просто в этом есть доля смысла. — Хворь расползается все дальше за пределы Фив, скоро придется бежать отсюда, — голос бесшумно подошедшего наставника заставил юных шезму вздрогнуть от неожиданности. — Брат, что ты имеешь в виду? — обернулся к нему младший. — Только то, что сказал, — ответил Реммао и приступил к обеду. Эва и Рэймсс переглянулись и каждый из них понял, о чем подумал другой. Реммао не произнес «нам», или «всем», или в конце концов «мне», а лишь нечто безликое, и это было хуже всего. Шальная и совершенно бредовая мысль пронеслась в голове, оставив после себя неприятный осадок — Эвтида испугалась, что наставник бросит ее. Будь он проклят всеми богами за то, что приучил к своей своеобразной опеке. После обеда все трое уже намеревались вернуться к письму, но на пути в библиотеку им встретился Тизиан. Охотник остановил их и, пробежавшись по каждому подозрительным взглядом, наконец сказал: — Эвтида, сегодня едешь с отрядом, это приказ Верховного эпистата.