Мораль-Рапунцель

— Твое? – Найс вышел на крышу, с банкой кофе в руке, и у Мораля от радости закружилась голова. А когда нежные губы парня коснулись краешка жестяной банки, у бедного злодея совсем «сорвало крышу». — Наконец-то ты пришел, мой принц! Я ждал тебя целых десять лет, растил волосы, чтобы выглядеть как можно красивее… И даже спас тебя от ведьмы, которая притворялась твоим другом! Найс с флегматичным видом перестал тянуть из банки кофе и поставил ее перед собой: — Мораль, ты о чем сейчас? О какой «ведьме»? Хочешь сказать, что сделал что-то с Артом только потому, что перечитал старых сказок? Кстати, для Рапунцель цвет волос у тебя какой-то…непонятный. У нее же вроде золотые косы были… Мораль покраснел, побледнел и с силой сжал кулаки: — А ты, принц, сам раньше времени появился! Я просто покраситься не успел. Впрочем, смотри, в чем чудо моего минимума – хочу, будут волосы золотистые! Найс, сложив руки на груди, без особого интереса рассматривал изменившегося Мораля. — Так ты не хочешь спасать меня, принц?! Не хочешь запечатлеть на моих устах свой поцелуй? Это все проклятая ведьма Арт виновата! Обольстила тебя, будучи ребенком, погрузив меня в пучины отчаяния! Надо было сходить в цветочный магазин и все-таки добить его! А-то я-то уже устал тратить на него пули, решил – пусть поживет, зараза. Своего принца можно шантажировать, используя эту ведьму… Ой, что-то я заболтался… Иди, иди ко мне, мой принц! – Мораль протянул к Найсу свои лапищи, тот с интересом выгнул бровь, но встречного движения не сделал. И тут злодей вдруг почувствовал, что стремительно падает, да и мир вокруг вращается слишком быстро. Очнулся «принц Рапунцель» в камере на стуле, крепко связанный бечевкой, точно мумия. Перед ним с крайне серьезным видом прохаживался подпевала Найса по имени Мурасаки, составляя длинный список проделок «Рапунцель-Мораля»: — Убийство, подстрекательство к разбою, превышение должностных обязанностей… Мораль поморщился, точно проглотил лимон: — Я, конечно, мечтал быть связанным, но только своим принцем. Где мой единственный, неповторимый, самый желанный Найс? — Помчался спасать Арта в цветочный магазин…Ты же сам ему все разболтал. Забыл, что ли? — О, горе мне. Надо было свернуть этой ведьме шею, а не стрелять в нее. Чувствую себя Вольдемортом, в третий раз пришедшим забрать жизнь Гарри Поттера с «Авадой Кедаврой». Эй-эй… А что с моими прекрасными волосами? — Найс попросил их обстричь. Кажется, сила Рапунцель таилась в волосах. Так что мы надеемся, на твой минимум это тоже подействует. — Чтооо? Это же сказки. Да вы – психи хуже меня. — Ага, мы такие. И вот что, Мораль. Чтоб я от тебя больше не слышал воплей, обращенных к Арту «мой принц»! А то лично шкуру спущу! Мораль хотел было огрызнуться в ответ, но, заметив, как замигала лампочка, и как у самого его глаза возник чей-то внушительный кулак, быстренько перестроился: — Да не вопрос! А почему я все-таки оказался здесь? Мой план был идеален! Мои люди повсюду! Какая сволочь помешала моему плану? Уж не ты ли? — Хочешь знать, почему в тот момент, когда у вас было первое свидание на крыше, после долгой разлуки с Найсом, ты вдруг упал? Это лучше надо спросить у твоего организма. Нам пришлось потом тебя откачивать. Возраст, Мораль, возраст. Видать, ты так долго ждал этой встречи, что слишком переволновался. Это вызвало проблемы с сердцем… Ну, нам же лучше.