***
Так и прошла неделя — время летело довольно быстро. Юлия быстро втянулась в новую жизнь. Медицина была для нее всем. Сколько она себя помнила, то она всегда, с самого раннего детства, играла в доктора: лечила кукол и мягкие игрушки, а когда стала старше, принялась помогать медсестре в детском доме. После школы сразу подала документы в ВУЗ, сначала поступила на контракт, однако через несколько месяцев её перевели на бюджет. Учиться Юля очень полюбила, лекции не пропускала, вовремя сдавала все зачеты и ходила на практику, и вообще стала любимицей преподавательского состава, в один голос твердившего, что у нее большое будущее.***
Нежная и спокойная мелодия заполняла комнату приятными звуками. Комната украшена детскими картинками и игрушками. На ковре сидела малышка, смеясь и улыбаясь, строила что-то из кубиков. Рядом опустилась на колени женщина, заботливо приобняла девочку и поцеловала в щечку. Та еще громче засмеялась, что-то залепетала на своем языке, затем быстро встала на ножки и убежала в другую комнату. Внезапно комната начала темнеть. Яркий свет сменился мрачными серыми и черными тенями, а игрушки превратились в искаженные, жуткие фигуры. Женщина почувствовала, что что-то не так, но она не могла оторваться от картины, разыгрывающейся перед ее глазами. В комнате снова появилась малышка, но уже не улыбаясь, а плача и протягивая ручки. — Нет! Стой! Женщина, вскочив, побежала следом. Комнату заволок густой туман, скрывая в своих клубах предметы и пространство, слышался лишь громкий плач ребенка. Женщина шла вперед в надежде найти свою малышку. «Слишком поздно», — раздался громкий голос, доносящийся со всех сторон одновременно. Моментально заложило уши. «Слишком поздно. Слишком поздно», — повторял голос, снова и снова. Ей хотелось громко закричать, закрыть глаза и забыть весь этот ужас, но что-то не давало ей сделать, силы покидали ее тело, она уже из последних сил брела вперед. «Слишком поздно». «Слишком поздно». «Слишком поздно». Внезапно она проснулась в холодном поту, села в постели и вцепилась руками грудь, в которой больно и пусто. Сердце бешено колотилось, будто вот-вот выпрыгнет из груди. Она резко вздрогнула, когда крепкие руки мужа заботливо обняли ее и прижали к себе. — Все хорошо, это просто сон, — успокаивающе шептал он, гладя ее по спине. Женщина все еще дрожала, но плакала уже меньше. — Я сейчас. — Мужчина быстро выбрался из-под одеяла, набрал на кухне воды в стакан, капнул успокоительного и вернулся к жене. — Держи. Залпом осушив стакан, женщина продолжала сидеть, смотря в одну точку. — Иди сюда, — прошептал он, нежно обнимая и ложась вместе с ней на кровать, — я рядом буду. Спустя час женщина наконец уснула в объятиях мужа, теперь уже до утра.***
Юля, не спеша, вошла на двор подстанции, вдыхая прохладный осенний воздух. Почти все листья уже осыпались с деревьев, приближался самый холодный месяц осени — ноябрь. До начала рабочего дня оставалось около часа. Девушка переоделась, заварила чашечку кофе и удобно устроилась в столовой. Утренние бригады еще не приехали, а ночные не вернулись с вызова. Утро было прекрасным, день сулил только хорошее. Прошло время, в столовую зашел Паша. — О, доброе утро, — поздоровался он. — Доброе, — откликнулась Юля. — Мы вместе сегодня? — Нет, солнце, ты сегодня с Витей и Ломагиным, — ответил Павел, насыпая кофе в чашку. — Солнце у вас уже есть, — ухмыльнулась Юля. — От ты язва, а. — Уж какая есть. — Вот откуда ты такая взялась, то, а? В медицине шаришь прекрасно, никого не боишься, за словом в карман не полезешь. Юля пожала плечами и ответила совершенно серьёзно, без намека на шутку: — Жизнь заставила, Пал Дмитриевич. В детдоме многому научишься, там закон — если не ты, то тебя. А знаете главный закон? — Юля посмотрела на врача, убедившись, что он внимательно её слушает, и продолжила: — «Не выделяйся, будь в стае, иначе загрызут». Там каждый норовит укусить побольнее. Если ты случайно дал слабину, то всё, так и будешь слабаком до конца. А слезы там ой как не любят. Договорив, Юля стремительно вышла из столовой и чуть ли не бегом выбежала на улицу. Глубоко вдохнув свежий воздух, девушка зашла за угол и закурила. Никотин заполнил лёгкие, девушка выдохнула струю дыма. Девочка сидела на лавочке, читая книгу, на дворе стояло лето: шумел ветерок, ярко светило солнце, по двору бегали дети, играя в догонялки и мяч. Заметив, что за углом собралась небольшая компания за углом, девочка оглянулась по сторонам и тихонько подошла, подгоняемая любопытством. — Че, Санек, решил заложить нас? — зло прошипел один из мальчишек. — Я... — оправдывающимся тоном начал мальчик. — Я не хотел, воспиталка сама услышала. — А за свои поступки надо отвечать, — сказал другой мальчик. — Бей, его ребята! Толпа навалилась на мальчишку и Юля тут же выскочила из-за угла. — Что вы делаете? Не трогайте его! — пыталась она остановить мальчишек. — Колесникова, свали по-хорошему! — Отпустите его! — Вали, сказал! Грубый толчок — и девочка упала на землю, больно подвернув ногу. Тогда Юля и поняла, что никогда не стоит влезать в чужие разборки. Докурив, девушка выкинула сигарету, но продолжала стоять, вдыхая прохладный воздух. Воспоминания здесь, все в голове, их никуда не деть. И эти шестнадцать лет жизни в суровых законах тоже никуда не деть. Рука снова сжала цепочку, и впервые за последние двадцать лет на глаза выступили слезы. А она уже думала, что разучилась плакать. Девушка только сейчас заметила, что вышла без куртки, но возвращаться не хотелось. Вернее, не хотелось, чтобы кто-то видел ее слезы. Юля услышала шум приближающихся шагов и торопливо смахнула слезинки. — Наконец я тебя нашел! — воскликнул запыхавшийся Павел. — Ты так резко убежала, да еще и без куртки. — Нормально всё, — буркнула девушка. Павла её отговорка явно не убедила. Он покачал головой и накинул на девичьи плечи курточку. — Я спросил что-то не то? — Всё хорошо, просто нахлынули непрошеные воспоминания. — Ты плакала? — заметив мокрые ресницы, спросил он. — Я никогда не плачу, — резко ответила Юля и быстрым шагом направилась в помещение.