***
23 декабря 2023 г. в 19:23
Пальцы скользят по шероховатому дереву, и их чуть покалывает словно сотнями крошечных разрядов тока. Сотнями крошечных молний.
Пол вибрирует от звона музыки и смеха на первом этаже, и создается впечатление, будто его собственное сердце вибрирует в такт, норовя выскочить из глотки.
— Я так рад был вернуться! Даже не думал, что буду скучать по этому замшелому городишке, — хмыкает Лауритц, развалившийся на его кровати. — Ты бы, кстати, поторопился, мы провели в дороге больше шести часов, и я просто ужасно голоден.
Его неожиданно живой, почти что умиротворенный голос доносится точно сквозь слой ваты, и Магне кажется, будто он снова проваливается куда-то. В такие моменты ему видится мягкая улыбка Изольды, такая живая, такая реальная.
Еще чуть-чуть, и он увидит холодный металлический блеск в руке, отдающий кроваво-алым.
— Д-да, конечно…
— Что с тобой, Магне? Когда мы звонили вам в последний раз, мама сказала, что ты ночуешь у Сигню. Ты же говорил, что у вас все хорошо? Что с тобой сейчас?
Ему видится улыбка Изольды, такая живая, такая настоящая — скользит призрачно в отражении зеркала, Магне кажется, что еще чуть-чуть — и он сможет коснуться синих кончиков ее волос, вспомнить аромат ее шампуня, ощутить теплое объятие своего первого настоящего друга.
Они были одни — и против целого мира.
Но больше ему не с кем воевать.
— Я в порядке, Лауритц, — голос хрипит напряжением, оседает пылью и пеплом на стенах комнаты.
Магне старается отпустить прошлое.
Но когда, как не в Рождество, призраки возвращаются?
Улыбка Изольды за спиной. Такая живая.
— Тогда чего ты застыл? Кажется, нас уже заждались. Тебе помочь с выбором свитера? Черный или синий?
— Заткнись, Лауритц, — раздраженно бормочет Магне, цепляясь пальцами за короткие, вновь отстриженные волосы. Как когда-то в прошлом. — Я просто… вспоминал.
— О, — как-то словно понятливо и участливо тянет Лауритц. — Прошлое, да? Мы с Йенсом тоже вспоминаем иногда. Но прошлое должно оставаться в прошлом, правда?
Но что из этого прошлого было действительно его прошлым? Магне пытается понять это вот уже полгода, блуждая в собственных мыслях и воспоминаниях.
Стопку журналов выбросить проще, чем свое странное, пыльное и сломленное прошлое.
Улыбка. Такая живая.
— Да. Да, ты прав, Лауритц, — Магне через силу кривит губы в улыбке.
Впереди его ждет новый год, а прошлое — в прошлом.
— Так какой свитер надеть? А я взамен дам подсказку, что мама собирается подарить вам с Йенсом на Рождество.
— Нам с Йенсом? То есть подарок общий?.. Мне уже страшно предположить, что она могла придумать…
Свитер бежевый. Легкое напоминание о времени его общения с Саксой.
Прошлое — в прошлом.
Улыбка Изольды растворяется в отражении, чуть рябящем от быстрого движения, пока Лауритц заставляет его сменить два или три практически одинаковых свитера и наконец не вытаскивает из чемодана один из свитеров Йенса.
— Твои какие-то не праздничные, Магне. Уверен, Сигню оценит.
Именно она — она и врывается в комнату, отвыкшая стучать в этом доме, нарядная, в пестром ярко-зеленом платье, с витыми колечками рыжих волос и легким румянцем от выпитого вина.
— Ну, вы скоро? Еще немного, и Турид замучает Йенса вопросами до смерти, — закатывает глаза, осторожно подходя ближе.
Ровно девять шагов.
— Мама, — тяжко вздыхает Лауритц, сползая с его скрипучей кровати и торопится выйти за дверь. — Я пошел спасать своего парня! Сигню, позаботься о Магне, он слишком мрачный для Рождества!
— Магне?.. — тихо уточняет Сигню, подходя к нему вплотную. В ее зеленых глазах отражаются огни за окном.
— Все хорошо, Лауритц снова что-то выдумывает.
Шум с первого этажа словно растворяется, стоит ему наклониться к ней ближе.
Он видит блеск рождественских огней — или холодной ослепляющей стали Мьельнира. Тот пылится в шкафу, словно его никогда не существовало, и кажется глупой детской игрушкой, но иногда Магне словно эфемерно ощущает эту знакомую тяжесть в ладони, то, как ноет запястье под грузом рукоятки.
Ему становится спокойнее, когда он вспоминает это зудящее чувство. Силу.
Власть.
Магне не ищет власти.
Магне не ищет отмщения.
Магне ищет покоя.
Покой смотрит на него ярко-зелеными глазами Сигню, в которых тают рождественские огни гирлянд, на ее щеках растекается мягкий багрянец румянца от выпитого вина, а тонкие руки сжимают его сильнее стальных тисков.
Так, что хочется коснуться в ответ и — и отпустить знакомую тяжесть в ладони.
Сложить оружие.
Сигню Магне хочет сдаться.
Рядом с ней растворяется улыбка Изольды, а прошлое остается в прошлом.
Он чувствует, как по губам ползет ее сладкое дыхание, прикрывает глаза и растворяется в осторожном мягком поцелуе.
Мьельниру самое место на полке в кладовой, рукам Магне — на талии Сигню.
И спускаясь вниз, где мама танцует в объятиях Эрика, а Лауритц, сидя за столом, флиртует с Йенсом, он ощущает эту знакомую тяжесть в ладони, но не от молота — от тонких, но сильных пальцев Сигню.
Прошлое останется в прошлом.
Йенс отвратительно фальшиво подпевает какой-то рождественской песне, включенной на телефоне Лауритца.
Прошлое останется в прошлом — хотя бы на одну ночь.
Покой улыбается ему мягкой теплой улыбкой Сигню, а Изольда — Изольда смотрит на него с одной из фотографий на стене.
— С Рождеством, Сигню, — чуть позже тихо произносит он, сидя за столом.
— И тебя, Магне. Я люблю тебя, — шепот застревает под кожей, отдавая зудящими мурашками.
Магне сжимает не рукоять — чужую ладонь.