ODDINARY

Джиу поняла, что ненавидит утро. Совсем. Особенно после того, как начала работать в «ODDINARY». Надоедливый звонок звонит уже в третий раз, а Джиу, матерясь и пыхтя, шагает в прихожую, чтобы испепелить тех, кто посмел её разбудить в ебаные девять утра. И когда дверь распахивается и чуть не ударяет по тёмной макушке, Джиу злится ещё сильнее. — Доброе утро, детка! У Джиу дёргается глаз. — Минхо, ты конченный! — Не буду отрицать это, потому что это сказано тобой, но всё же не совсем корректная информация. Позволишь? Минхо немного поднимает коробку, которую держал всё это время в руках, а Джиу отходит в сторону. Ли проходит в квартиру, а следом за ним заходит Чанбин, только уже с двумя коробками. Джиу моргает, пытается понять, что происходит и почему именно в её квартире. — Что это? — Подарочки на Рождество. — Извини, Джиу, — произносит Чанбин и ставит коробки у стены. — Что разбудили. Просто дело срочное. — Да, очень срочное, — кивает Минхо и выходит из квартиры, а потом возвращается с двумя коробками. — Мы вечером ещё заедем, — Чанбин улыбается и выходит. — Детка, пусть они у тебя постоят пока, ладно? Просто ты единственная, кто пришёл на ум, когда Хёнджин сказал спрятать их где-нибудь, — Минхо подмигнул. — До вечера. — А… — Джиу даже произнести ничего не успела. Дверь захлопнулась. — Заебись, — девушка приподняла крышку картонной коробки и прихуела. — Пиздец. К концу дня вдоль стены стояло пятнадцать коробок, наполненных деньгами. И ни Минхо, ни Чанбин не сознавались, откуда эти деньги. Джиу надеялась, что все эти коробки уже вечером покинут её квартиру, но Чанбин привёз ещё пять таких же и, пожав плечами, исчез. Да, трэш. Джиу было скучно. И одиноко. Феликс так ни разу не написал и не позвонил, а мысли о работе прокрадывались в голову сами собой. Джиу уже привыкла к клубу и ребятам, и уходить не особо хотелось. Тем более зарплата была просто чудесная. Она могла спокойно тратить деньги на продукты и коммуналку, а еще откладывать. Ближе к семи её накрыло. Джиу просто завалилась на кровать, укутавшись в одеяло, и не двигалась. Она слышала, как хлопнула входная дверь, как замок запищал, автоматически закрываясь. Слышала, как Чонин матерился, врезавшись в одну из коробок. Слышала, как он матерился на самого себя, потому что голова болела, а нужно было на работу. А потом тишина. Чонин не знал о том, что Хёнджин посадил сестру дома. Или уже знал, но ничего не говорил. Потому что какое он нахуй право имеет вмешиваться. Хотя хотелось пиздец как. — Джиу, — макушка парня показалась в приоткрытой двери, а потом и сам Чонин появился на пороге. — Я на работу пошёл. У тебя всё хорошо? Не заболела? Просто ты не выходишь из комнаты, а я уже три часа дома нахожусь. Ты из-за хёна так переживаешь, да? Хочешь я поговорю с ним, а? Джиу лишь отвернулась к стене, потянув за собой одеяло, и промолчала. Чонин на нервах не только из-за Сынмина теперь. — Ладно. Только не плачь, окей? Иначе я применю свою фирменную щекотку. — Не буду, — буркнула Джиу. — Верю на слово. Не забудь поесть. После поцелуя в клубе Чонин и Сынмин напились, как два чёрта, и отправились в путешествие по улицам Сеула. Еле как добрались до однушки Сынмина и завалились на диван под собственный громкий хохот. Чонин помнит, как уткнулся лицом в подушку в форме какашки с глазами и начал пускать слюни, а потом Сынмин принёс из холодильника бутылку какого-то пойла. Было невкусно, но было как-то уже похуй. Поэтому они продолжили пить и целоваться. А потом очередное воспоминание заставило Чонина покрыться румянцем. Он вспомнил, как пытался проблеваться в туалете Кима, а тот учтиво сидел на бортике ванной и держал стакан с водой, говоря, что он поддерживает младшего и готов засунуть ему два пальца в глотку, чтобы тому стало легче. Пиздец. И как теперь Сынмину в глаза смотреть? У Чонина сердце биться начинает, когда тот говорит с ним . Влюбился дурачок. А Сынмин даже ничего не сказал про поцелуй. Проснулись в обед, позавтракали, точнее пообедали. И Чонин домой поехал.

***

Джиу четыре дня просидела дома, выходя только мусор выбрасывать. Безумно тянуло на работу, что также безумно её удивляло. Если ей предложат высокооплачиваемую работу после университета, то она хорошенько подумает над предложением. Если на чашах весов будет стоять какой-то левый офис и «ODDINARY», то она выберет второе. Если Хёнджин её не уволит к хуям. День проходил как обычно. Проснуться, умыться, позалипать на бутерброд, а потом выпить остывший кофе и завалиться на диван. Диплом девушка написала уже и отправила куратору, поэтому занятий особо не было. Было одно. Посматривать на коробки с деньгами и прикидывать, какая примерно сумма могла в них находиться. Важные дела прервал звонок Сынмина, на который Джиу ответила не сразу. Она сначала уронила телефон на пол, выругалась за собственную криворукость, а потом уже ответила. — Джиу, привет, у нас тут проблемка. — Что случилось, Сынмин? — Прости, что отвлекаю, но… У нас тут проверка. И мне кажется, что Хёнджину нужна твоя помощь. — У нас же недавно была проверка?! Джиу уже доставала из шкафа вещи, поставив Кима на громкую связь. Действительно, плановая проверка была две недели назад. Именно тогда девушка скопировала все данные на флешку, а на ноутбуке удалила. А тут какая-то левая проверка решила нагрянуть. — Хёнджин на нервах, но старается держаться. — Я приеду, только не говори никому, ладно? — Хорошо. Сынмин завершил разговор, а Джиу ускорилась с переодеванием. Что-то ей подсказывало, что этот неожиданный визит в клуб был по её душу. Она чувствовала себя виноватой из-за этого, поэтому твёрдо решила поехать и во всём разобраться. Хёнджин чувствует, как его мозг медленно закипает, а костяшки на руках белеют от злости и желания разбить жирные морды перед его лицом. Он мирно пил свой кофе, когда в кабинет зашло двое мужчин в чёрных костюмах и заявили, что они проверяющие. Хёнджин в рот их ебал. Именно в тот момент в голове Хёнджина щёлкнул предохранитель, и он начал закипать. Джиу не было на месте. Вся информация на её ноутбуке, и если кто-то её увидит, то пизда не только Хёнджину, но и всему «ODDINARY». Пиздец. — Как ты думаешь, у нас проблемы? — У нас нет, — хмыкнул Сынмин. — А вот у Хёнджина могут быть огромные проблемы, если что-то найдут в электронке. — А если найдут что-то на бумаге? — Чанбин и Минхо всё сожгли на заднем дворе. Поэтому архив чист. — У нас и архив есть? — удивился Чонин. — Ага, под зданием. — Нихуя. — Сам недавно узнал. О, Джиу, — Сынмин кивнул в сторону девушки, которая нервно кусала губы, шагая к кабинету Хёнджина. — Насколько твоя сестра зла по шкале от одного до десяти? — Пятьдесят. — Жёстко. — Мы бы хотели получить доступ к бухгалтерии, господин Хван. — Мой бухгалтер сейчас отсутствует. У неё выходной, а ключей у меня нет. Хёнджин уже ногой под столом нервно дергать начинает. Вся ситуация его злит. Его больше волнует, какого хуя они так неожиданно заявились. — Добрый день. Я Ян Джиу — бухгалтер. По какому поводу проверка? Хёнджин готов покляться, что счастлив видеть Джиу на пороге своего кабинета. Он в глубине души молился на её прекрасный лик, умоляя её появиться. Девушка вошла в кабинет, не прерывая с ним зрительного контакта, и поняла, что Хёнджин зол. Не на неё. — Поступил сигнал. И мы приехали, что же тут такое происходит, госпожа Ян. — Ах, понятно. Что ж, — Джиу прошла к столу Хёнджина, игнорируя любопытные взгляды мужчин, и поставила на край стола сумочку. — Вы хотели увидеть бухгалтерские отчёты, я правильно понимаю? — Всё верно, — отозвался один из них, а на его бейджике Джиу прочитала имя. — Я бы хотела увидеть ваши документы и разрешение на проверку, инспектор Чон Джигук. — Конечно. Мужчины достали удостоверения, а Хёнджин протянул Джиу документ с разрешением на проверку. Главное не волноваться и избавиться от них как можно раньше. — Пройдемте в мой кабинет. У Хёнджина так очко ещё ни разу в жизни не сжималось, как сегодня. Обычно его заранее предупреждали о подобных визитах, а сегодня всё неожиданно и не по плану. Он надеется, что имени Минхо нигде не будет, потому что его имя вообще нигде документально не обозначено. Минхо вообще не существует в реестре клуба. Минхо — тёмная лошадка, о которой никто не знает и не должен знать. Потому что проблемы начнутся ещё большего масштаба, если кто-то узнает, что на Хвана работает человек, разруливающий грязные делишки. В восемь вечера Хёнджин сообщил всем, что клуб сегодня работать не будет. Объявил всем неплановый выходной. Танцовщицы сразу же радостно завизжали и отправились по домам, а Сынмин и Чонин как-то расстроились, потому что они были настроены на работу. Благо Минхо не появился в клубе за весь день. Даже не ответил ничего в общем чате. Только Наби написала, что всё поняла и пожелала Хёнджину и Джиу удачи. — Я ебал готовить этим свиньям кофе, — бурчал Чонин, нажимая на кнопку кофемашины в двадцатый раз. — Я харкну в чашку и скажу, что это латте. — Смотри, чтобы эта чашка не попалась Джиу или Хёнджину. А то Хван потом харкнет тебе в ебало. — Гнев Джиу страшнее гнева Хёнджина, поверь мне, — Чонин закатил глаза. — Они до сих пор не помирились? — Не знаю. Наверное, нет, раз Джиу на нервах. — Сложно. — Это тебе не пьяным в клубе сосаться! — выпалил Чонин. — Но тебе же самому хотелось! — С чего ты взял? — Иначе оттолкнул бы меня! — усмехнулся Сынмин. — И не говори, что ты не… — Быстро виски мне! Джиу ударила по столешнице, а парни вздрогнули. Сынмин пришёл в себя первым. Схватил стакан и наполнил его алкоголем, который Джиу сразу же опрокинула в себя и дала знак повторить. Сынмин повторил. Второй раз Джиу поморщилась. — Наплюйте этим ублюдкам в кофе. Скажем, что латте, — прыснула девушка и пошагала обратно в кабинет. — Блять. Я обосрался, — прошептал Сынмин. — А ты говоришь, что Хёнджина бояться надо. Вот она! Ян Джиу, которая надерёт задницу любому. Я что-то тоже обосрался. Сынмин и Чонин переглянулись. — Ну что, плевать в кофе будем? Как бы сильно проверяющим не хотелось найти что-то незаконное в ноутбуке Джиу, у них ничего не получалось. Они шесть часов пытались найти хоть что-то, за что можно предъявить Хёнджину, но Джиу до такой степени умна и предусмотрительна, что Хёнджин перестал кусать губы, когда увидел её спокойное лицо. И тоже успокоился. Джиу шёпотом заверила его, что всё нормально и ничего не найдут, потому что у неё есть мозги, а Хёнджин кивнул и достал телефон, в котором открыл какую-то игрушку, чтобы скоротать время. А ещё был визит в архив. Хёнджин себя мысленно похвалил за чуйку и решение перевезти деньги куда-то в другое место. Он ещё не знал, что они в квартире Джиу. — Что ж, — начал один из мужчин, имя которого Джиу не запомнила, потому что ей было пофиг. А Хёнджину похуй. — Рады, что у вас всё в порядке. Спасибо за сотрудничество и понимание, господин Хван, — мужчина протянул руку для рукопожатия, а Хёнджин ответил, натягивая на лицо улыбку. Ёбаный оскал, а не улыбка у него на лице появилась. Сынмин и Чонин до последнего не уходили домой. Сидели на диване, развалившись и рубясь в игрушку. — Вы сказали, что был сигнал на наш клуб? — вдруг начала Джиу. — Что ты… — Да, поступил сигнал и, мы не могли не приехать с проверкой. Рады, что у вас всё в порядке. Мы поедем. — Да. Всего хорошего, — улыбнулась Джиу. — Хорошего вечера, — добавил Хёнджин, провожая взглядом мужчин. — Что это было? — поинтересовался Хёнджин, повернувшись к девушке. — О чём ты? — Ну как всё прошло? — крикнул Сынмин. — А вы тут что забыли? — Вас ждали, чтобы спросить закроют нас или нет, — Сынмин пожал плечами, а потом получил несильный удар в плечо. — Ай! — Ебало закрой. — Я тебя выебу за барной стойкой, мелкий. — Ой, как страшно. — С чего нас должны закрыть, а? Мы всё разрулили. Они ничего не нашли, поэтому можете пиздовать домой. — Ладно. — Джиу, тебя ждать? — Нет. Заскочи в магазин по дороге, купи что-нибудь попить. — И мармеладки? — Чонин расплылся в улыбке. — И мармеладки. — Хорошо, систер. Погнали, — Чонин толкнул Сынмина ещё раз. — Задрот-самоучка. — Что ты сказал? — Уёбывайте давайте, — Хёнджин поторопил парней. — Мы устали. Надо кости бросить. — Понял-понял. Джиу сразу же села на диван, стоило Сынмину оторвать от него задницу. Парни ушли, а Хёнджин сел рядом, перед этим прихватив на баре бутылку виски и два стакана. — Спасибо. — За что? — За то что приехала, — Хёнджин наполнил бокалы алкоголем и протянул один Джиу. — Я пересрался, когда ты появилась в кабинете и спокойно позволила им порыться в документации. — Нам нечего скрывать, забыл? Хёнджин тихо посмеялся и закивал. — Нечего. — Я же вижу, как ты погружен в дела клуба. Разве это не называется ответственностью? — Мой батя считает меня тупым придурком, — усмехается Хёнджин. — Он не прав. Ты же это знаешь. Феликс мне рассказал, сколько сил ты вложил в это место. — Ты второй человек, который заметил мои старания, а не деньги. — А первый кто? — Феликс. — Оу… — «ODDINARY» не просто ночной клуб. «ODDINARY» — семья, — Хёнджин улыбается краем губ. — Я не представляю его без кого-то из наших. Без Чанбина, вечно просящего еду, потому что голодный. Если уйдет Наби, то и Минхо тоже уйдет. Сынмин до такой степени приловчился рубить бабки на своих коктейлях, что с лёгкостью сможет открыть собственный бар. Он хоть и странный, но родной. Я даже к Чонину привык. Иногда он и Сынмин веселят меня, орут как черти, но свои говнюки. За любого готов задницу порвать, только бы всё было хорошо… Если уйдёшь ты, то всё рухнет… — Я стала частью семьи? — Ты стала её частью, когда переступила порог, Джиу. Мне плевать, сколько ты мне должна и должна ли. Просто не уходи, пожалуйста, — Хёнджин опустил голову. — И прости меня за ту ситуацию. Просто я вспылил и накричал на тебя не потому что разозлился именно на тебя. Я разозлился потому что испугался, что с тобой или Наби могло что-то случиться. — Я бы умоляла тебя не увольнять меня, — засмеялась Джиу, смахивая с щеки слезы, которые появились из-за откровения Хёнджина. — Мне тут нравится. — Даже к голым писькам привыкла? — О да, — закивала девушка, смеясь ещё громче и подхватывала заразительный смех Хёнджина. — Постой, — она резко прекратила смеяться. — Они сказали, что поступил сигнал. Значит это кто-то из своих? Хёнджин сразу же перестал смеяться и посмотрел на Джиу. Сильнее баклажанов он ненавидел предателей. — Где та папка, которую я тебе отдал? — Я увезла её домой в тот же день, Хёнджин. И вся электронная документация тоже у меня дома. — Отлично, — отрезал Хван, сжимая в руке стакан с виски. — Если этот кто-то находится в клубе, то скоро даст о себе знать.