В День рождения Джиу клуб работал приватно, а это означало, что у Хёнджина очко горело так, что такого не испытывал ни разу. Даже когда попробовал секс с парнем. Тогда, конечно, прикольно было, но ему не особо понравилось на утро. Потому что было не по себе, мягко говоря. Да и алкоголь выветрился.
Но когда Хван узнал о дне рождения Джиу, его очко загорелось вдвойне.
Ему вдруг приспичило закатить вечеринку, от которой у всех печень просто вывалится, или высрется нахрен. Кому как повезёт, конечно… Но Хёнджина это волновало в последнюю очередь. Первым планом стояло организовать тусовку века, чтобы у всех пизда порвалась от восторга. Даже если её нет.
Хёнджин почти организовал всё. Осталось только придумать предлог заманить Джиу в клуб, ведь она отпросилась в этот вечер. Якобы хочет побыть в тишине и подальше от голых членов и задниц.
Но голых членов и задниц не будет. Будут только свои и то если не умрут после нового коктейля Сынмина. Или если не разденутся. Кто знает, что в голову может прийти, верно?
— Так, говнюки, у вас всё готово?
— Сам-то попку помыл? — в ответ шикает Сынмин, а Чонин прикрывает ладошкой рот.
— Что ты пукнул?
— Что ты самый лучший начальник из всех существующих!
— Ага! Всё, я ушёл.
Хёнджин упорхнул в кабинет, чтобы принести из него украшения, которые Наби купила вчера. Они с Минхо решили съездить в магазин вдвоём. И вышло это гораздо спокойнее, чем они предполагали. Даже косого взгляда в сторону друг друга не было.
У Хёнджина мысль, что он один очко рвёт ради праздника, а остальным похер. Но ему лишь кажется. Чанбин перетаскал со склада дохера ящиков алкоголя, Сынмин и Чонин намыли и натерли бокалы, а ещё разобрались с фруктами. Наби организовала расстановку столов и работу кухни. А Минхо позалипал в телефон, полежал на диване и поехал куда-то. Феликс привёз повара из своего ресторана.
Подготовка кипела, пока Джиу потягивалась в кровати на последнем этаже высотки, где находился пентхаус Феликса.
У Хёнджина целая развлекательная программа подготовлена, но что-то ему подсказывает, что из конкурсов будет — сесть на бутылку и спеть хэппи бёздэй.
Сынмин и Чонин переглянулись и сели на пол за барной стойкой. Они только что вернулись из туалета, где устроили быстрый перепихон, и Чонину лучше посидеть несколько минут, а Сынмин просто за компанию сел, потому что любимке одному скучно на полу будет. Хотя, когда Чонин напился на встрече с одноклассниками, Сынмин оставил его спать в прихожей. Даже подушку в ебальник не кинул, а закрыл дверь и ушёл спать. А на утро не разговаривал с Чонином.
— Ты мне задницу порвал.
— Нормально там всё, — шикнул в ответ Сынмин.
— Какого хуя у меня болит тогда?
— Потому что у меня член большой.
— И не поспоришь, — Чонин закатил глаза, чмокнул Сынмина в губы и притянул колени к груди. — Надо больше смазки таскать с собой. Каждый раз проёбываемся.
— Это да. Ладно. Работать нужно.
— Блять! Где Минхо и цветы?
Хёнджин садится задницей на барный стул, набирает номер старшего, но его нагло шлют нахуй, говорят, что он всегда звонит не вовремя и сбрасывают звонок. Хёнджин обиделся. Он вообще-то старается, подготавливает всё, Минхо платит, а он его нахуй шлёт. Где справедливость?
— Сука, чтобы я ещё раз ему что-то хорошее сделал.
— В чём дело?
— Твой ненаглядный меня послал.
— А, — кивнула Наби. — Он уже обратно едет.
— У нас почти всё готово, — из кухни вышел Феликс, а за ним несколько официантов с блюдами, на которых были различные нарезки. — Кто-нибудь звонил Джиу?
— Я думал, что ты это сделаешь.
— Нет, — Феликс отрицательно покачал головой. — Я сказал, что поехал на работу. Так что, давай ты.
— Да, Хёнджин, будет лучше, если это сделаешь ты.
— Да. Согласен, — кивнул Хёнджин. — Мелкий, звони своей сестре и говори, что у нас налоговая и омоновцы в клубе!
— Понял!
Чонин выскакивает из-под барной стойки, чем пугает Хёнджина, и тот валится на пол, больно ударяясь задницей о пол.
Ещё полгода назад Хёнджин закрыл клуб почти на два месяца, распустил весь персонал, сказав, что «ODDINARY» закрывается и он выплатит всем двойную зарплату. Первую неделю все думали, что Хёнджин пошутил, устроил всем неплановый отпуск, чему Джиу не бала рада. Кто-то радовался, кто-то не мог понять, почему всё так произошло и надолго ли. Сам же Хёнджин никому толком ничего не объяснил.
После инцидента с Наын Хёнджин закрылся в своём кабинете, не открывал даже Джиу, хотя она была той, перед кем дверь Хвана всегда распахивалась. Хёнджин почему-то подумал, что всё это произошло, потому что он ни черта нормально сделать не может. Наын подослали конкуренты. Заплатили ей, чтобы она выкрала важные документы с компроматом или что-то в этом роде. И она почти это сделала. Джиу вовремя взяла всё в свои руки.
Хёнджин расстроился лишь потому, что он чувствовал себя дерьмовым директором, который не оглядывается по сторонам, чтобы обезопасить свой бизнес.
На третьей неделе Сынмин уже с недовольным лицом смотрел на Чонина и пыхтел. Сидеть дома парням надоело, им не хватало любимой работы. Им не хватало «ODDINARY». Как и Джиу. Она три недели просидела в квартире Феликса и поняла, что сидеть дома — не для неё. Как бы Феликс не старался её успокоить и убедить в том, что Хёнджин просто хочет отдохнуть, у него ничего не получилось.
Если бы Хёнджин просто отдыхал, он хотя бы ответил на одно сообщение Джиу. Одно из сорока, мать вашу!
Тогда Джиу вспомнила, что у неё есть ключи от клуба на «всякий случай». Всякий случай настал. Когда Феликс уехал на работу, Джиу не выдержала и поехала в клуб, чтобы убедиться в том, что он хотя бы на месте стоит. Но каким было её удивление, когда она вошла в зал и увидела Хёнджина, сидящего на барной стойке и держащего бутылку виски за горлышко.
Девушка тихо прошла через весь зал и остановилась напротив парня. Хёнджин даже не ел в тот день. Да и в предыдущие дни особо не ел. Он пил много и невкусно.
Джиу на кухне разобралась с оборудованием, приготовила Хвану еду, накормила его и выслушала. Хёнджин плакал, обвиняя себя в произошедшем и извинялся за что-то. Джиу слушала внимательно, поддерживала и говорила, что его вины в этом нет.
Через три дня Хёнджин написал в чате, чтобы все возвращались на работу. А Джиу предложил за отдельную плату стать его личным психологом. Она отказалась, сказав, что не выдержит.
Кстати говоря, Феликс решил не мусолить яйца и в один прекрасный день отвез Джиу в Австралию, чтобы познакомить ее со своими родителями. Кстати говоря, она им понравилась. Как и Феликс родителям Джиу. Теперь обе семьи ждут свадьбу, а Джиу ждёт объяснений. Но ей никто ничего не объясняет. Тут даже Минхо руками разводит и головой качает.
А вот Минхо закрытие клуба на пользу пошло. Когда он сказал Наби, что настроен серьёзно, умахал к её родителям в Тэгу, ничего ей не сказав. Тогда Минхо чуть печени не лишился, потому что напился как свинья с отцом Наби и весь вечер затирал ему о том, что он говно собачье, но дочь его любит. Мать позвонила по видеосвязи, показала «зятька» и попросила забрать. Тогда Феликс, Джиу и Наби отправились в незапланированное путешествие.
С тех пор Минхо ниже травы. Ну почти…
И вот сегодня долгожданный день рождения Джиу, который ждали, кажется, все кроме самой девушки. Джиу уже прокляла этот день. Она прекрасно проводила время в кровати, смотря прекрасный сон, когда Чонин начал названивать, а потом проорал в трубку, что в клубе какие-то мужики с автоматами и в форме. Сначала Джиу послала его нахер. Потом Чонин сказал, что налоговая на пороге, и тогда пришлось подняться с кровати.
Джиу ещё ни разу в жизни так не нервничала и ненавидела клуб. Во-первых, потому что ни одна сука не поздравила с Днём рождения. Во-вторых, чёртовы пробки.
— Так, она заходит! Заткнулись все! —командует Хёнджин, хватая хлопушку.
— Какие блять омоновцы… Я им сейчас задницы… — Джиу застыла на месте, когда зашла в зал и увидела украшенное помещение с растяжкой «С Днём рождения, Джиу!». — Порву.
— С Днём рождения! — одновременно закричали все и взорвали хлопушки. В этот момент заиграла негромкая музыка, а Хёнджин кинулся с объятиями к Джиу. Он обнял девушку, поздравляя её лично и говоря что-то про подарок, который на карту ей упадёт.
Деньги — лучший подарок.
Потом Джиу поздравили Наби и Минхо. Ли вручил ей огромный букет, который чуть не перевесил девушку, но Минхо его вовремя забрал обратно. Чонин и Сынмин
оригинально поздравили Джиу. Поцеловали в щеки с двух сторон и повисли с обнимашками. Чанбин обнял Джиу, вручил ей небольшой подарочный пакетик и сказал, что ей это пригодится, чтобы были силы пиздить мелких, если слушаться не будут. Абонемент в фитнес-зал.
— Видела мой подарок? — Феликс поцеловал Джиу в висок, приобнимая за талию.
— Подарок?
Джиу выпучила глаза. О подарке от Феликса она впервые слышит хотя бы потому, что он сам только что о нём сказал.
— Я оставил его дома, но ты, наверное, так спешила, что не заметила.
— Прости, Ликс…
— Всё нормально.
— Давайте праздновать! — прокричал Хёнджин и откупорил шампанское, которое громко выстрелило и разлилось пеной на полу. — Блять.
— А я говорил нам бутылку дать, — шикнул Сынмин и откупорил вторую, но у него пены и хлопка не было. — Учись!
— А на бутылку сядешь?
— А нахуй сходишь?
— А ты?
— А я уже был, — усмехнулся Сынмин, разливая шампанское по бокалам.
— Избавьте меня от вашей ёбли, пожалуйста! — завопил Хёнджин и опрокинул первый бокал шампанского.
А потом началось что-то непонятное.
Все пили, поздравляли Джиу, танцевали и снова пили. Казалось, что всё повторялось по кругу, да ещё и в искажённой картинке. Будто диск зажевало и на экране появились пиксели. Первым откинулся Чонин. Этому никто удивлён не был, потому что каждую пьянку Чонина кто-нибудь выносил. Ну не кто-нибудь, а Сынмин. Ким, конечно, каждый раз ругал Чонина, грозился бросить его в ближайшей канаве, но домой притаскивал. Пускай даже иногда бросал на пороге, но ничего. Главное дома.
Вот и сегодня сначала напился Чонин, потом Сынмин, а следом за ними Хёнджин и Минхо.
Ли сначала не понимает, что за праздник, поёт что-то несвязное, а потом потом из его рта звучит тост. Свадебный. Он от самого сердца говорит о том, как рад свадьбе Феликса и Джиу, а потом начинает что-то про детишек и о том, что он готов стать их нянькой, но Наби его затыкает, отбирает стакан и усаживает на диван. Но Минхо не успокаивается, дёргается, сидя на диване и изображая танец. А потом он затихает. Парень бурчит что-то о том, что Наби жестокая и не любит его.
— Ребята! Смотрите, что я нашёл!
Хёнджин, до этого куда-то сбежавший, забежал в зал, размахивая сапогами-стрипами и радостно смеясь.
— Блять… — Феликс закатил глаза и откинулся на спинку дивана. Джиу посмотрела на него и улыбнулась.
Люди, которые на протяжении четырёх часов оставались в нормальном состоянии, обречённо вздохнули. Чанбин пил, но пил не так много, как тот же Минхо. А Джиу, Наби и Феликс больше разговаривали и танцевали, чем напивались. У Феликса осталось кое-что незаконченное, поэтому напиться — было последним делом.
— О! Братишка, я с тобой!
Чонин рванул к старшему, чтобы помочь натянуть на мужские лапы женские туфельки. И у Чонина это получалось очень хорошо.
Если не учитывать, что Хёнджин вопил как свинья на забое, то отлично. Спустя несколько минут войны с длинными шнурками и паклями Хвана, Чонин с довольной лыбой повернулся к друзьям за столом и раскинул руки в сторону, а потом сделал шаг вправо. А потом включил музыку.
— О! Заебись кадры будут! — похихикал Чанбин и достал телефон. — Пусть только попробует потом сказать, что ничего не помнит.
— Джиу, если я убью твоего брата, ты сильно расстроишься? — неожиданно спросил Сынмин.
— Не особо.
— Отлично.
— Танец!
Хёнджин старался держать равновесие, чтобы не упасть на пол, потому что ему казалось, что падение станет окончанием вечера. У Хёнджина перед глазами всё плывет и кружится, но он двигает бёдрами, парадируя движения из танцев девушек, гладит своё тело руками, улыбается, стреляет глазками в кого-то из друзей. А потом в его голову влетает идея, залезть на барную стойку, под аплодисменты, конечно же.
— Хёнджин, может не надо?
— Надо! — парень забирается на стойку с помощью барного стула, чуть на падает, но вовремя силы гравитации удерживают его. — Танцуют все!
Танец продолжился. Хёнджин медленно опускался на колени, выгибался в спине, а потом снова выпрямлялся и двигался очень медленно. Его сексуальный танец надолго останется в памяти присутствующих. Но только не в его. Если, конечно же, Чанбин не покажет видео этого танца самому Хёнджину.
Феликс весь вечер будто на иголках. Пьёт мало, разговаривает — тоже. У него голова не в клубе, а в каком-то тумане. Ли думает совсем не о веселье. Казалось бы, что может Ли Феликса, у которого всё под контролем, заставить волноваться.
Джиу.
— Джиу, — Ликс кладёт ладонь на бедро девушки, обращая на себя внимание.
— М?
Феликс, что до этого долго думал, как всё сделать, теряется. И пусть он самый романтичный парень из всех, кого встречала Джиу, который готов каждый день делать какие-то приятные мелочи, Ликс теряется именно сейчас. Потому что мир сужается до хрупкой Ян Джиу, мило улыбающейся ему.
— Ты выйдешь за меня?
Громкий грохот и звук разбивающихся бутылок отвлекает всех от душещипательной сцены, которая бабочки в животе пробуждает. Все подрываются с мест, бегут к барной стойке.
— Блять, как больно, — шипит Хёнджин, пытаясь подняться, но не получается у него откровенно говоря. — Я, кажется, ногу сломал…
— Ты серьёзно? — тихо спрашивает Джиу, смотря на Феликса.
— Да. Я оставил дома букет с кольцом, но так получилось, что ты его не заметила и…
Джиу затыкает парня поцелуем, обнимает его за шею и улыбается. У Феликса перед глазами только его любимая Джиу, только её красивые и глубокие глаза, в которых он готов каждый день тонуть.
— Сынмин! — стонет Чонин, возвращаясь к столику. — Я тоже так хочу!
— Пить брось и будет! — фыркает Ким, подходя к своему парню.
— Правда?
— Да.
— Мне больно, — хнычет Хёнджин.
Чанбин усаживает младшего на диван, опускается на колени, чтобы развязать шнурки на стрипах, и матерится, пока Наби скорую вызывает. У Хёнджина вроде перелом, а вроде и нет. Он сам не понимает как так получилось, что он упал, да ещё и половину бара разнёс.
Наверное, предложение Феликса на него так повлияло. Хван услышал слова Ли и уебался вниз.
— Я похож на шлюшку? — Хёнджину всё равно смешно. Алкоголь в крови притупляет боль.
— Могу вставить тебе по гланды, чтобы прочувствовать сполна, — прыскает Чанбин, мучаясь со шнуровкой. — Нахуя ты их так туго завязал?
— Люблю, когда меня раздевают. Возбуждает, — Хёнджин подмигивает, хватает бутылку с виски и присасывается к горлышку. — И люблю сильных и дерзких.
День рождения прошёл отлично.
***
— У Хёнджина нога сломана, а так он в полном порядке. Разве, что пьяный в сопли. Так что, отдыхайте, женатики.
— Спасибо, Чанбин, — Джиу кладёт телефон на стол и садится напротив Феликса. — У Хёнджина всё хорошо. Скорее всего его заставят лежать в больнице.
— Он кричал, что это репетиция танца на нашу свадьбу.
— Надеюсь, что на свадьбе ему не придёт в голову танцевать на столе. Второго его падения я не переживу.
Джиу, уже переодевшаяся в пижаму, выглядела такой домашней и привычной для Феликса. Хотя и её рабочий образ для него стал привычным.
Феликс рассмеялся бы, если бы кто-то в самом начале сказал ему о том, что он женится на Джиу. Но сейчас ему как-то не до смеха совсем. Ли понимает, что Джиу стала для него кем-то родным. Джиу так быстро стала для Феликса
любимой, что его поначалу пугали его чувства, но потом парень во всём разобрался.
— Джиу, так… По поводу моего предложения…
— Я согласна, Ликс.
— Я люблю тебя, — Феликс улыбается, усаживает Джиу на свои бёдра и целует.
— И я тебя люблю.
***
— А ты правда сделаешь как Феликс?
— Если не уснёшь, то не сделаю.
— Сплю, — Чонин утыкается носом в шею Сынмина и закрывает глаза. — Правда-правда?
— Ян Чонин!
