Здесь обитают драконы

Все будет так, как должно быть, даже если будет иначе...

Ослепительно-белый свет заполнил все вокруг, проникая даже сквозь сомкнутые веки. Весь мир стал этим светом - безжалостным, жгучим, невыносимо-ярким… «Я что, умерла?..» Похоже на то. Правда, не было ни пронесшихся перед глазами событий безвременно оборванной жизни, ни пресловутого тоннеля, ни ощущения соприкосновения с вечностью - короче, ничего такого, о чем говорили немногие счастливчики, которых удавалось откачать после наступления клинической смерти. Только этот торжественный и чистый свет и ощущение бесконечного свободного падения. Впрочем, продолжалось это недолго. Яна едва успела испугаться, как неземное сияние вдруг резко померкло, сменившись разорванной огненными всполохами темнотой, а падение оказалось не таким уж свободным, завершившись вполне закономерным итогом - соприкосновением с земной твердью. Твердь больно ударила в спину и разомкнула свои ледяные объятия, с оглушительным плеском проглотив обмякшее тело. Яна закричала - скорее от удивления, чем от страха, но крик ее буквально захлебнулся. В горло и в нос хлынула холодная вода, окончательно отбросить все мысли о посмертии. Яна была еще жива. И она тонула. Удивительно, но ей удалось не запаниковать. Открыв глаза, она обнаружила себя в темной мутной и чертовски холодной воде, подсвеченной лившимся с поверхности золотистым маревом - бледным, дрожащим, но достаточно ярким, чтобы сориентироваться. Грудь раздирало из-за попавшей в легкие воды, от которой организм отчаянно пытался избавиться. Но кашлянуть под водой означает гарантировано захлебнуться. И вот это уже было страшно - понимать, что сейчас собственный защитный рефлекс тебя же и угробит. Яна, стиснув зубы, неуклюже задергавшись, развернулась головой вверх и кое-как погребла к поверхности. Благо, она совсем недалеко - всего-то полтора метра… Краем глаза она заметила, как рядом величественно тонет в темной глубине стальной транспортный контейнер, выпуская из щелей серебристые, похожие на стаи медуз, пузыри. Эта штуковина была размером с вагон… какая же тогда тут глубина?! Когда Яне удалось-таки высунуть голову над водой, в глазах у нее уже начало темнеть. Она отчаянно вдохнула, раскашлялась и, бестолково барахтаясь, снова окунулась с макушкой. Яна прекрасно помнила, что нужно делать, если тонешь - расслабиться, лечь на спину и раскинуть руки, но в приступе паники все это провернуть оказалось не так-то просто. От холода начало сводить лодыжку. Правой рукой ей удалось зацепиться за какой-то предмет - вроде бы, широкую доску. Как плавсредство она никуда не годилась, но сработала в качестве моральной поддержки: ощутив хоть какую-то опору, Яна смогла немного успокоиться, выровняться и, наконец, отдышаться. Ей едва удавалось держать голову над водой, но, оперевшись на доску плечами, она добилась более-менее устойчивого положения. Не бог весть что - деревяшка едва-едва удерживала на плаву пятьдесят килограмм не очень адекватного медика, но это лучше, чем остаться совсем уж наедине со стихией. Было темно. Вода казалась черной, дурно пахла тухлой рыбой и канализацией, и от мысли, сколько этой дряни было проглочено в процессе борьбы за жизнь, Яну немедленно затошнило. Судя по едкому запаху дыма и нездоровому желтому мареву, расписавшему воду маслянистыми отблесками, рядом что-то горело, но Яна не могла позволить себе роскошь оглянуться и посмотреть, что именно. Рядом, всего в паре метров, покачивался на волнах ярко-оранжевый пластиковый короб. Фельдшерский чемоданчик! Собрав остатки сил, Яна по-собачьи доплыла до него и негнущимися от холода пальцами поймала за ручку и подтянула его к себе, вцепившись намертво. Она рисковала соскользнуть с доски, но выпустить из рук укладку была не в состоянии, хотя и сама не понимала, почему. Как будто это был какой-то магический талисман, способный чудесным образом спасти ее от смерти. Впрочем, проблемы на этом не закончились. Она понятия не имела, где находится и как здесь оказалась, а, главное - что, черт возьми, теперь делать. По идее надо было грести к берегу, притом как можно скорее - вода была не просто холодной, а ледяной. Черт его знает, сколько тут сейчас градусов по Цельсию… спасибо хоть на том, что больше ноля, но в очень холодной воде смерть от переохлаждения наступит очень быстро. Ее уже била нездоровая дрожь. Яна оглядела тьму перед собой. Ничего похожего на берег - только чернота, подернутая рябью зловещая гладь воды и легкая дымка не то тумана, не то дыма. Хорошо хоть течения нет… или есть? Тут как в открытом космосе - при отсутствии ориентиров и не поймешь, двигаешься ли ты или висишь на месте. Вцепившись в чемодан, Яна неуклюже попыталась развернуться. Как ни странно, это у нее даже получилось, хотя закоченевшее тело едва было способно двигаться. Но то, что она увидела за своей спиной, повергло ее в шок. Пожар был не то что огромным - чудовищным. Оранжевое пламя вздымалось до небес, выплевывая в небо снопы алых искр, быстро истаивающих на фоне мрачного черного неба. Казалось, что пылает целый город. В огненной дымке Яне виделись крыши домов и остовы башен, истаивающие буквально на глазах. Но как такое возможно? Деревянные постройки в центре Москвы? Серьезно?.. Что это, черт возьми, такое? где она? Как здесь оказалась? Пламя было слишком далеко, чтобы Яне что-то угрожало, но в то же время и разглядеть подробностей она не могла. Впрочем, кое-что полезное она все-таки увидела. На фоне пылающей стены что-то двигалось. Черные силуэты, скользящие вдоль воды… Лодки! Не то чтобы сердце забилось сильнее - оно, кажется, вообще уже почти превратилось в ледышку, как и все остальное. Яна затрепыхалась, попытавшись подплыть ближе, но без особого успеха. - Эй! Сюда! - заорала она. Точнее, собиралась заорать, но из горла вырвалось нечто неубедительное, сиплое и жалкое. Яна торопливо прочистила горло и снова закричала, но с примерно тем же результатом, разве что получилось немного громче. - Эй! На помощь!.. Ее снова начала охватывать паника. О, это было бы чрезвычайно глупо: чудом избежать утопления и замерзнуть насмерть из-за того, что не можешь докричаться… впрочем, на задворках сознания возникла спасительная мысль: катастрофа такого масштаба предполагает, что на место вот-вот прибудут спасатели, пожарные и коллеги по «Скорой». На форменной сорочке нашиты светоотражающие полосы - их будет видно издалека, так что ее обязательно найдут… вот только болтаться в ледяной воде и ждать как-то не хотелось. Руки от холода уже совсем онемели - еще немного и они не смогут удерживаться за чемоданчик. Когда Яна уже отчаялась докричаться до людей, одна из темных фигур неожиданно отделилось от остальных и - о, чудо! - повернула к ней. Не веря своему счастью, Яна попыталась поплыть навстречу, продолжая что-то кричать. Абсолютно бесполезное занятие - за пару минут она, кажется, вообще не сдвинулась с места, а голос совершенно пропал, но зато ее бултыхания, как она надеялась, делали ее чуть более заметной. И заодно давали понять, что она еще жива… Черное пятно, приближаясь, становилось все больше, обретало форму и объем. Отсветы бушующего позади пламени тонкими штрихами обрисовали силуэт лодки - здоровенной деревянной плоскодонки с острым, вздернутым кверху носом и деревянными бортами. Двигалась она медленно, рывками - пара весел была всего одна и у единственного гребца явно не хватало сил, чтобы управляться с этой громоздкой штуковиной. На носу стояла очень высокая женщина с длинным шестом в руках. Одета она была довольно странно, в какие-то грязные лохмотья, но Яна не придала этому значения. В шаге от спасения как-то не слишком сподручно приглядываться к спасителю. Возможно, конечно, зря… Женщина, крикнув что-то неразборчивое, подала ей шест. Яна отлепилась от доски и, второй рукой продолжая удерживать чемодан, из последних сил, оставшихся в закоченевших пальцах, вцепилась в скользкую палку. Незнакомка притянула ее к лодке, и, опасно наклонившись, принялась поднимать на борт. Возможно, если бы Яна выкинула бы контейнер, это удалось бы сделать быстрее, но она обнаружила, что просто уже не в состоянии разжать руку. В конце концов, к процессу подключился кто-то еще, Яну подхватили подмышки и втащили на судно. Чемоданчик с укладкой неприятно грохнул по днищу, но, вроде бы, остался цел… Яна растянулась на спине, не в силах пошевелиться. Ее снова начало трясти - вне воды почему-то оказалось гораздо холоднее. Не исключено, что так оно и было - она только что заметила, что с неба падают редкие крупные снежинки. Значит, сейчас около ноля или даже немного ниже… черт, как такое возможно? Только что была ранняя осень, солнечный, аномально теплый сентябрь - и тут вдруг снег?.. Над ней склонились какие-то люди. Их лица были бледными, испачканными копотью и даже, кажется, кровью. Женщина - та самая, что вытаскивала ее - спросила что-то, но Яна не поняла ни слова, хотя слова эти сказаны были громко и отчетливо. Нахмурившись, она замотала головой. Женщина повторила вопрос, чуть медленнее. И Яна с ужасом осознала, что не понимает языка, на котором та говорит… и даже понятия не имеет, что это за язык! Потрясение было настолько велико, она подскочила, резко сев, и даже позабыла о холоде. Как, черт возьми, такое возможно? Не могла же она, в конце концов, каким-то непостижимым образом переместиться в совершенно другую страну и даже в другой климатический пояс?.. Может, у нее просто случился инсульт, приведший к афазии?.. просто, ага… - Вы меня понимаете? - торопливо спросила она, скорее, чтобы проверить, не сорвется ли и с ее языка такая же тарабарщина. Хотя это, пожалуй, не показательно - больные с нарушением восприятия речи могут нести полную чушь, но пребывать в полной уверенности, что говорят правильно… Она завертела головой, окинув взглядом остальных пассажиров лодки, которые, в свою очередь, удивленно уставились на нее. Кто-то проговорил несколько тихих слов - таких же непонятных и бессмысленных. Женщина, пристально смотревшая в ее лицо, хмуро сдвинула брови и покачала головой, тоже что-то сказав. В ее голосе Яне послышалась неуверенность. Гребец, тем временем, снова взялся за весла, с громким плеском погрузив их в воду. Лодка резко дернулась, и Яна едва снова не завалилась, но незнакомка придержала ее за плечи. От неожиданности она попыталась отшатнуться, но было особо некуда - за ее спиной обнаружились чьи-то ноги. Лодка была буквально набита людьми и явно перегружена. Похоже, товарищи по несчастью - такие же мокрые, бледные, испуганные… у некоторых были ожоги… Мягко улыбнувшись, женщина заговорила что-то успокаивающее, и села рядом с Яной. Она же, совершенно растерявшись, застыла в неприятном ступоре, словно и правда стала жертвой инсульта, полностью ее парализовавшего. От мороза заслезились глаза. Ее спасительница, видимо, растолковала заблестевшие на щеках слезы по-своему, и, продолжая что-то ласково приговаривать, погладила Яну по мокрой голове, прижав к своей груди. Та попыталась было сопротивляться, но незнакомка распахнула куртку, прикрыв Янины плечи ее полами, укутывая ее, как ребенка. Коснувшееся кожи тепло, пусть и пропахшее несвежим потом и гарью, совершенно лишило ее воли. Она приникла к чужому телу, уткнувшись носом в плечо этой женщины, и совершенно прекратив думать о чем-либо, кроме как о возможности согреться. Через некоторое время, когда Яна перестала дрожать и начала снова чувствовать оттаявшие пальцы, ее спасительница отстранилась, снова с улыбкой взглянув ей в лицо. - Аарна, - проговорила она, коснувшись ладонью своей груди, после чего указала рукой на Яну. Та озадаченно моргнула, но в следующий миг все-таки сообразила, что от нее требуется. - Яна, - хрипло проговорила она. Женщина улыбнулась чуть шире. - Йанна… - протянула она, словно пробуя это имя на вкус и пытаясь распознать букет звуков. Повторив его еще раз, она довольно кивнула. Яна неуверенно улыбнулась в ответ. *** Яну усадили у борта, пристроив между двух крупных мужчин, с обеих сторон подпиравших ее плечами. Так было теплее. Лодка медленно уплывала прочь от догорающего пожара. Но и впереди, во тьме, теперь сияли маленькие дрожащие огоньки. Можно было подумать, что это костры на берегу, но они тоже двигались, и лишь когда Аарна, совершив ряд каких-то странных действий, зажгла небольшой масляный фонарик, Яна поняла, что это такое - другие лодки. Господи, неужели тут ни у кого нет нормального фонаря? И почему не видно сияния сирен «скорой», почему на берегу до сих пор нет прожекторов, света фар на худой конец? Да и где он вообще, этот берег?.. Замерзшая, сбитая с толку совершенно непостижимой реальностью, Яна соображала довольно туго, но тут до нее постепенно начало доходить, что происходит нечто ненормальное. Она снова оглядела своих «товарищей по несчастью». Все они были одеты очень странно - как будто цыганский табор вздумал всем составом податься в историческую реконструкцию, но не слишком серьезно изучил матчасть. Длинные юбки, рубахи, плащи, странного вида обувь… что тут было, какой-то фестиваль безумных ролевиков? Что это за язык, на котором они говорят? Яна не то чтобы разбиралась в этом, но ей показалось, что их речь вообще ни на что не похожа. Люди в лодке негромко, отрывисто переговаривались и она вслушивалась в их слова, пытаясь уловить хоть что-то знакомое, но тщетно. Она не знала этого языка, и, более того, никогда не слышала его. Она вспомнила, что ей уже приходила в голову мысль о том, что она каким-то образом оказалась в другой стране, но она казалась настолько безумной, что Яна отбросила ее почти сразу. Не может быть так. От Москвы до любой границы - сотни километров, не могла же она не заметить, как их преодолела? Впрочем, кажется, до того, как попасть в воду, она потеряла сознание, но будто бы совсем ненадолго. Вырубить человека на несколько часов настолько качественно, чтобы он вообще не помнил долгой дороги, может лишь очень серьезная травма либо же очень серьезная наркота. Яна, конечно, чувствовала себя довольно паршиво, но типичных симптомов ни того, ни другого у себя так и не обнаружила. А что, если все-таки?.. Нет. Нет, это невозможно… такого не бывает. Просто - не бывает. да, все это чертовски странно, но не настолько же… Хотя, это, конечно, можно проверить… Яна сунула руку в карман форменных брюк, хотя и сомневалась, что ее старенький «хуавей» пережил незапланированное купание. Но телефона там вообще не оказалось. Должно быть, он выпал, пока она барахталась в воде. Обидно. Починить вышло бы, возможно, дешевле, чем купить новый. Зато электронный браслет-часы был на месте и, как ни странно, еще работал - даром что китайская дешевка. Но что от него толку… На дисплее отображалось время - половина первого ночи. Довольно странно, потому что небо начинало светлеть, а ночная тьма стремительно таяла, так что фактически сейчас было раннее утро. Яна озадаченно уставилась на экран. Черт. Все чудесатее и чудесатее… Может, часы все-таки намокли и заглючили? Хотя, пульс они отображали корректно - Яна проверила… Какое-то неприятное ощущение заставило ее поднять голову. Один из пассажиров, здоровенный мужик, заросший бородищей до самых бровей, но при этом с абсолютно лысой макушкой, неприязненно глядел на нее. Можно даже сказать, пялился. Увидев сверкнувший в сумраках дисплей часов, он нахмурился еще сильнее, и Яна поспешила натянуть на запястье рукав поддетой под форменную сорочку водолазки, поддавшись инстинктивному порыву. Мужика это не успокоило. Он указал на оранжевый чемоданчик, стоявший у ее ног и прокаркал что-то. Яна снова не поняла, но тон этого вопроса ей не понравился. Как и реакция остальных… Люди, будто бы утратившие к недоутопленнице интерес, снова повернулись к Яне и на их лицах читался явный вопрос, притом вопрос неприятный. Она непонимающе замотала головой и на всякий случай придвинула укладку поближе. Мужик выкрикнул что-то, продолжая указывать на нее толстым мозолистым пальцем. Тут и там отозвалось несколько других голосов, а один из непосредственных соседей почему-то вдруг отодвинулся. Яна все еще ни черта не понимала, что происходит, но оно с каждой секундой нравилось ей все меньше. Но ее снова спасла Аарна. Женщина поднялась на ноги, насмешливо высказал что-то бородатому, а потом и вовсе фамильярно шлепнула его ладонью по лысине. Все вокруг засмеялись, а он, наоборот, умолк и отвернулся. Аарна пробормотала что-то себе пол нос и, прогнав малодушного Яниного соседа, сама села рядом. Яна посмотрела на нее, потом на другого мужчину и боязливо поежилась, как-то неожиданно открыв, что в этой компании не только Аарна отличается высоким ростом. Все они тут были очень высокими, просто это не бросалось в глаза, пока люди сидели. Янина макушка едва доставала Аарне до плеча. Неприятное ощущение, прямо как в начале шестого класса, когда все одноклассники за лето вытянулись, а ты нет… …Вскоре стало совсем светло и Яна, наконец, увидела берег, подернутый дымкой утреннего тумана. На отмели виднелись и другие лодки - большие и маленькие, брошенные на воде или выволоченные на сухую землю. Их было много, несколько десятков. Плоскодонка плотно села на мель метров за пять до суши, и пассажиры, как по команде, поспешили покинуть судно, просто прыгая за борт. Глядя на них, Яна зябко поежилась, но иного пути покинуть плавсредство не было. Ни пристани, ни каких-либо признаков жилья на берегу не наблюдалось - только дикая каменистая пустошь, поросшая невысокими сосенками. Не было здесь и ни машин, ни спасателей, но это почему-то уже почти не удивляло. Собравшись с духом, Яна прихватила укладку и вылезла из лодки, снова оказавшись по пояс в ледяной воде. Довольно обидно, учитывая, что тонкие форменные брюки успели подсохнуть, хотя ботинкам до этого было еще далеко. Стуча зубами от холода, она заковыляла вперед, прижимая к груди чемоданчик и одновременно пытаясь отыскать взглядом Аарну - та отправилась к берегу гораздо раньше. На земле уже кипела бурная деятельность - люди разжигали костры, чтобы согреться и обсохнуть у огня, делились одеялами и одеждой, вытаскивали на сушу тех, кто не мог дойти сам. Все они были облачены в такие же странные одежды и разговаривали на том же непонятном языке - Яне показалось, что она уже узнает некоторые слова. Аарна куда-то пропала, и Яна внезапно почувствовала себя очень неуютно. На нее откровенно косились - синяя форма на фоне темных одежд остальных смотрелась кричаще-ярко, а чемоданчик и вовсе буквально сиял ядрено-оранжевым, невольно притягивая внимание. И это напрягало. Не из-за взглядов и шепотков, нет - Яна достаточно долго проработала на «скорой», чтобы научиться игнорировать подобные вещи. Но она, черт возьми, не видела здесь больше никого в такой же форме! Коллеги должны были уже кишмя тут кишеть, ибо, учитывая количество пострадавших, сюда отправили бы вообще все свободные бригады! Но Яна, похоже, оказалась единственным медиком на месте происшествия. Иронично, учитывая, что сейчас ей самой не помешала бы помощь. И что теперь? Куда идти? С кого спрашивать? Кому жаловаться? Что вообще делать?.. Ну… например, свою работу?.. Яна вздохнула. Вообще-то мысль правильная. Как говорил один старый знакомый - если не понимаешь, что происходит, действуй согласно инструкции. Прежде она ему, помниться, возражала, но теперь совет показался на удивление дельным. К тому же, формально она еще на дежурстве… Ох, господи, как же холодно… В голове всплыли отдающие невыносимым канцеляритом строчки: «до прибытия старшего врача очага ЧС, старшим является медицинский работник скорой медицинской помощи первым прибывший к очагу ЧС». Она глуповато рассмеялась. Хороший же из нее выйдет старший врач: не имеющий ни малейшего понятия о том, где находится ближайшая больница, не понимающий ни слова из того, что тут говорят, не знающий, как и за счет чего проводить эвакуацию и не представляющий даже примерно, что же за ЧС тут произошло… Весело, ничего не скажешь. Дрожа, как осиновый лист, Яна огляделась. Медицинская сортировка предполагает распределение пострадавших по потокам, в зависимости от их состояния. Вряд ли в этом импровизированном лагере сейчас можно найти хотя бы одного человека, который вообще не нуждался бы в медицинской помощи. Кто-то был ранен, у многих, как и у людей в лодке, имелись ожоги первой-второй степени, но большинство Яна мысленно пометила зеленым - их жизни ничто не угрожает, да и на то, чтобы перевязать каждую ссадину, не хватит даже целого чемодана бинтов, а у нее в укладке всего два мотка, притом один открытый… кое-кого она бы отнесла к желтому потоку - помощь необходима, но без нее пациент не умрет по крайней мере в ближайшее время. А вот «красных» не было вовсе. Сперва Яну это удивило, но потом до нее дошло, что в текущих условиях все критические, скорее всего, закончились естественным путем. Не дожили до текущего момента. Без организованной работы спасбригад эвакуация проходит слишком медленно… Пока она соображала, как ей, черт возьми, организовать в этом хаосе перевалочный медпункт (она все еще наивно надеялась, что спасатели и другие врачи вот-вот прибудут на место), лагерь сотряс жуткий крик. Яна обернулась на его источник и увидела, что к берегу плывет еще одна лодка, а навстречу ей прямо по воде бежит одинокая женщина. Ее юбки намокли и отяжелели, спутали ноги, мешая двигаться, но она, казалось, вообще не замечала таких мелочей, стремясь к своей цели, как маленький танк. На лодке - такой же плоскодонке, на которой прибыла сама Яна, стоял высокий (ну, конечно, какой еще?) мужчина с очень мрачным и бледным лицом. На руках он держал безвольно обвисшее тело худенького мальчишки. Из-за синюшного почти до черноты цвета кожи светлые волосы казались серебристыми… Вслед за женщиной (матерью?.. скорее всего да) устремились другие люди. Яна, не колеблясь ни секунды, тоже. Пока она, торопливо шагая на негнущихся замерзших ногах, торопилась к месту, лодку уже протащили к берегу прямо через мель. Женщина, продолжая завывать, шла рядом с бортом, протягивая руки к ребенку, а, когда его перенесли на берег и уложили на землю, тут же упала на колени рядом и прижала его к груди. Рядом с ней возникла Аарна. Опустившись рядом, она приобняла рыдающую мать за плечи, пробормотав ей что-то успокаивающее, и та, нервно кивнув, уложила безжизненное тело сына на землю. Ага… кажется, ее спасительница еще и коллега… ну, в каком-то смысле. Яна доковыляла до места как раз когда Аарна начала осматривать мальчика, и, растолкав собравшуюся вокруг группу сочувствующих (или просто любопытствующих) села рядом, весомым жестом поставив на землю укладку. Аарна в этот момент как раз начала проводить осмотр - наклонилась, приложив ухо к худой груди ребенка, а потом поднесла ладонь к его открытому рту. Выпрямившись, она посмотрела на мать. И покачала головой. Женщина снова взвыла. Яна, поморщившись от этого звука, тронула Аарну за локоть и, когда та обернулась, указала на тело и подняла брови, надеясь, что эту пантомиму ее новая знакомая расценит правильно. Аарна удивленно нахмурилась, но все-таки отодвинулась, пропуская Яну к мальчишке. В конце концов, даже если приходится констатировать смерть, то делать это следует по всем правилам. Она бегло осмотрела пострадавшего. Вздутая грудная клетка, клочья белой пены у рта - очевидно, утопление. Дыхания, нет, выраженный цианоз кожных покровов… По протоколу для дальнейшего осмотра следовало надеть перчатки, но она этого делать не стала - руки и так замерзли, почти утратив чувствительность, и дополнительный слой латекса лишит ее и того, что осталось. Так… Проверить пульс… господи, да он холодный, как лед… прижать пальцы к тоненькой шейке, сбоку от трахеи… есть биение! Слабое, едва ощутимое, но есть! Рефлексы… где чертов фонарик? Вечно он теряется в этом проклятом чемодане… ладно, к черту. Реакция зрачков есть и без фонарика - правда, вялая, но очевидная… Перевернуть, поднять, положить животом на свое согнутое колено, нажать на спину. Мать причитает, цепляется тощими руками за сына, но Аарна (да будет благословенна она до конца своих дней!) останавливает ее. Очистить дыхательные пути… приходится прямо пальцами. Нде, перчатки-то надеть, пожалуй, стоило… но к черту. Коснуться корня языка, чтобы вызвать рвоту… сработало! Мальчишка дергается и блюет водой, а потом начинает слабо кашлять. Изо рта вылетают клочья белой пены… вот, заодно и рефлексы проверили… Собравшиеся на берегу люди встретили эти не слишком приятные звуки удивленно-радостным возгласом. Яна снова уложила ребенка на спину и осторожно повернула его голову набок. Дышать он как будто не хотел, и откашливался вяло, но динамика-то есть. Уже делая непрямой массаж сердца, которое все никак не желало сокращаться как следует, Яна думала о том, что, возможно, зря тратит время. Учитывая, что других врачей тут нет, для кого-то из пострадавших это окажется фатально… Сколько этот парень пробыл под водой? Десять минут, двадцать, тридцать? Осталось ли там что-нибудь внутри коробочки, кроме рефлексов? Хотелось бы надеяться, что холодная вода замедлила обменные процессы и мозг пока не погиб. Но уже после второго сеанса паренек снова начал кашлять, а потом сделал судорожный вдох. Толпа, стянувшаяся на занимательное представление (да что б их, всегда одно и то же…) издала единый радостный вопль, сквозь который взвился чаячий возглас матери… Яна бесцеремонно оттолкнула ее руки, потянувшиеся к лицу ребенка. собираясь снова проверить пульс, но в этот момент мальчик открыл глаза. Первые пару секунд взгляд у него был мутный, осовелый. Но потом он моргнул, кашлянул и уже осмысленно поглядел на склонившегося над ним врача. Яна посторонилась, потянув на свое место его мать. Не ради трогательного момента, конечно - просто это был самый быстрый способ проверить уровень сознания. Впрочем, момент и правда получился стоящим. Женщина коснулась его щек, с которых постепенно сходила гипоксичная синева, затараторила что-то сквозь слезы. Мальчик в ответ зашевелил губами и слабо улыбнулся, выдохнув одно-единственное слово, которое в переводе, пожалуй, не нуждалось. Вот и все. Дело сделано… Яна отстранилась. Кто-то вдруг похлопал ее по спине, и она, решив, что это Аарна, обернулась, но увидела незнакомого мужчину… а, хотя нет - знакомого: это тот самый бородач из лодки. Улыбнувшись, он уважительно склонил голову, а потом его оттеснил кто-то еще… И только теперь до Яны вдруг дошло, что охватившие людей овации разразились в ее, Яны, честь. И буквально в следующий миг все это обрушилось на нее. Чьи-то ладони трепали ее плечи, чьи-то руки тянулись, просто чтобы коснуться ее, точно статуи какого-то божества. Яна понятия не имела, с чего такая честь - обычное же дело, работа врача «скорой»! Ну кто устраивает из успешной реанимации почти религиозный праздник? Скорее уж наоборот - спасибо не скажут, еще и обругают: мол, ребра сломали, синяков понаставили… Она досадливо отмахивалась, пытаясь пробиться к Аарне и думая, как бы жестами ей объяснить, что делать дальше - ребенка надо как можно скорее отогреть и предоставить покой… Все улеглось только минут через десять. Мальчика переодели в отжалованную кем-то сухую рубаху, укутали в несколько курток и отнесли к костру. Яне тоже перепало - кто-то, чьего лица она даже толком не разглядела, со всеми возможными почестями сунул ей в руки драный шерстяной плед, который она тут же накинула на плечи прямо поверх форменной синей куртки, которая уже немного подсохла на дующем от воды ветру. Хоть зубы перестали стучать - и на том спасибо… Спасатели так и не появились. И Яну мучало нехорошее подозрение, что и не появятся. Похоже, занесло ее в какую-то совсем уж непролазную глухомань: местность дикая, никаких признаков жилья… даже моторок у местных нет - все лодки с веслами. Яна была готова поспорить на что угодно, что и связь тут не ловит. Медвежий угол, короче. Но ведь была же там какая-то населенка - та, что сгорела в пожаре?.. притом это не какая-то зачуханная деревенька на три двора, а крупное село или даже город. Вон, сколько беженцев оттуда выбралось - сотни две, не меньше… неужели тут рядом совсем ничего нет? Ни дорог, ни даже сотовых вышек - а уж их-то даже в глухих аулах уже понатыкали… Но, как бы то ни было, сейчас Яна была главным медиком этого бардака. И у нее было полно работы. Аарна теперь ходила за ней по пятам. Им даже как-то удалось наладить некоторое подобие жестовой коммуникации, и Яна мысленно назначила эту женщину своим фельдшером. Вряд ли у нее было хоть какое-то медицинское образование, но перевязывать раны и вправлять переломы Аарна умела не хуже иных хирургов. Наверное, она была местной знахаркой, но при этом довольно адекватной, безо всякой там шаманской чепухи. Хорошо. Хоть в чем-то повезло. Солнце уже поднялось над горизонтом. К берегу пристало еще несколько лодок, а кто-то, к удивлению Яны, вообще добрался до лагеря чуть ли не вплавь. «Бригада» осматривала всех поступивших, оказывала необходимую помощь, и, как могла, распределяла по лагерю - в основном, усилиями Аарны. Ей удалось даже найти еще нескольких добровольцев, которых отрядили промывать раны и делать перевязки, так что хотя бы на это время тратить не приходилось. В общем, начало проклевываться хоть какое-то подобие порядка. Яна даже немного согрелась… Неожиданно на берегу снова поднялся какой-то нехороший шум, и Яна, переглянувшись со своей напарницей, привычно поспешила туда, прихватив свою укладку. Люди снова сбились в кучу, и Яна едва могла разглядеть, что там происходит. Но, кажется, ничего по ее части - просто одна из помогавших им женщин ругалась на какого-то мокрого, горбатого типа, который, в свою очередь, довольно агрессивно орал на нее в ответ. Вот ж нашли время! Она двинулась к месту конфликта, но опоздала. Тип, окончательно выйдя из себя, замахнулся на женщину, и ударил бы ее, если бы его руку не перехватил подоспевший мужчина. Судя по не успевшей высохнуть одежде, он сам едва добрался сюда. Яна остановилась, дернув за рукав и Аарну - им тут делать нечего, раз ссору разняли. Ну, разве что только если эти двое сейчас подерутся… Но они не подрались. Из толпы, обступившей их, вдруг раздался один возглас, потом еще один и еще… Яна все еще ни черта не понимала, но, кажется, в лагере образовался новый герой. Интересно, что он сделал? Или они тут привыкли чествовать любой благородный поступок? Горбатый отступил на шаг и аж скукожился, заискивающе сгибая перед мужчиной и без того неровную спину. А потом и вовсе взял его за руку и поднял ее вверх, как рефери в боксерском поединке, обозначающий победителя. Похоже, Яна только что своими глазами увидела самое настоящее переобувание в прыжке. Никого это, впрочем, не смутило. Люди, радостно восклицая, обступили таинственного героя, загородив его от Яны. Казалось, за полминуты сюда сбежался весь лагерь, и даже Аарна, оставив пост, побежала вперед, издавая ликующие вопли. Толпа сгрудилась, вверх полетели подброшенные в радостном порыве шапки, и над лесом поднятых рук заблестели торжественно воздетые к небу мечи… Так, стоп. Мечи?.. Яна, так и застывшая с прижатым к груди оранжевым чемоданчиком, оторопело уставилась на клинки. Их было всего штуки три, но это, определенно, не пластмассовые подделки или имитации из этого… как его?.. тексталита… в общем, оружие казалось настоящим настолько, насколько это вообще возможно. Это словно нажало какую-то кнопку у Яны в голове, заставив, наконец, закрутиться метафорические шестереночки. Она опустила взгляд, оглядывая толпу, но теперь уже совершенно иначе. Господи… это все настоящее… настоящее… эти их поношенные лохмотья… деревянные лодки… никаких моторок… непонятный язык… ни у кого нет телефона… Черт. Черт!.. Яна действительно оказалась где-то очень далеко от дома. Но не в какой-то другой стране и не в глухой карельской деревне, не на каком-то игровом фестивале, не на странной ролевой игре… Она была в другом мире. Но это невозможно!.. невозможно… …и, тем не менее, это было так.