Трещины вокруг

Комиссар Августин Мерцелиус.

— Тридцать одна шестерка…- немного устало произнесла Цемата. Следующей была Нита. Однако та, вместо ответа, просто сидела и смотрела в пустоту с болезненным видом. Спустя пару секунду она подняла указательный палец вверх, прося всех подождать, потому еще немного посидела и резко повернулась, наклонившись в проем между собой и Сией. Комната заполнилась очередным звуком блевоты. — Ох Боже-Император…- проговорила девушка вымученным голосом, взяв еще одну салфетку и вытирая рот, — Когда же это кончится… Ответа не последовало. Всем было понятно, что это просто голос в пустоту. Все равно прогнозы навигаторского консилиума давал прогнозы от «плохого» к «ужасному». Выбросив в свое ведро с блевотой салфетки, девушка взяла освежитель воздуха и побрызгала все, чтобы в каюте не было никакого запаха. Бегать в туалет каждый раз уже все давно прекратили. — Так… Сколько ты там сказала, Цем? — переспросила Нита, посмотрев на соседку. Я же вновь почувствовал мерзкий острый приступ боли в голове, от которого я сжал зубы. Ощущения были такие, словно мне мозг сверлили, причем в нескольких местах одновременно. — Шестна… Не-не, тридцать одна шестерка, да…- проговорила рыжеволосая. — Так, тридцать один… тридцать две четверки, — ответила ей вильярка. Все внимание переключилось на Сию, которая все то время, что шел очередной круг, барабанила пальцами, смотря куда-то в пустоту. Несколько секунд мы все ждали, однако реакции не последовало. — Си…- шепотом прозвучало от Цематы, — Сия… Реакции от бывшего арбитра не было. В ответ Цемата протянула руку к лицу Сии и начала щелкать пальцами… — Да блять!!! От рева девушки я вздрогнул, а та резко ударила Цемату по руке и вскочила со своего места, от чего стул опрокинулся назад и рухнул на пол. — Сколько я раз, блять, говорила, не пихать мне ничего под нос?! — злобно прошипела она, смотря на рыжеволосую вильярку с яростью. Ее руки были сжаты в кулаки. Она уже была готова драться. Маринур, сидевший рядом, тоже напрягся и сжал кулаки, ожидая самого страшного. — Милая…- проговорил довольно спокойно Ногрон, сидевший позади нее. Лицо Сии со злобы мигом переключилось на испуг, после чего она повернулась к вериспексу. — Д-да, дорогой? — Ты никому не говорила не пихать тебе ничего под нос, — спокойно и размеренно проговорил парень, смотря на свою девушку. — А… Ну да…- удивленно произнесла та, после чего с испугом обратила внимание на свои руки и мигом расслабила их, — Чего это я… П-прости, Нит… Я… Просто не люблю… — Все нормально, — проговорила Нита в ответ. — И-И за руку… прости…- продолжила виноватым голосом бывший арбитр. — Все хорошо… Хе, не сломала же…- с вымученной веселостью ответила вильярка. — Хех, ну да, ну да…- ответила Сия, после чего продолжила смеяться еще сильнее, — Блять, а я ведь даже хотела… Есть уже опыт, еще со Схолы… Один урод меня задевать начал и потому коснулся пальцем до лба… Сломала палец… И локоть… И плечо вывихнула… Десять дней потом в карцере просидела, мда… Так, ладно… Что у нас там было? " — Фух… пронесло…» — подумал я про себя. Вспышки гнева из-за варп-перелета в штормовую погоду были уже обыденностью. Благо, что получалось пока что обходиться без серьезных драк. Спасибо и на этом. — Три две четверки, — заявил Ногрон устало. — Ага, ага… Тридцать пять четверок, — наконец-то, сказала свое Сия. — Тридцать шесть двоек, — прозвучало от Миханга. — Тридцать семь единиц, — ответил ему Бюрдар. Следующими был Рингер. — Вряд ли, — заявил тот к удивлению многих, открывая свой стакан. Всем остальным тоже пришлось открыть свои. У меня было четыре единицы, две тройки, две четверки, пятерка и шестерка. — Четыре. — Шесть, — заявила Ниринта, сидевшая рядом со мной. — Четыре, — продолжил Маринур. — Три, — Цемата. — Семь, — Нита. — Пять, — Сия. — Две, — Ногрон. — Три, — Бюрдар. — Четыре, — Рингер. — И того — тридцать восемь, — подытожил я. — Тха-ха! — громогласно объявил Бюрдар, стукнув кулаком по столу и запрокинув голову назада, пока Рингер разочарованно опустил голову, одновременно слегка улыбаясь, — Вряд ли, конечно. Надо было потерпеть, Ринги. Вечно вы, молодые, куда-то спешите! — Не без этого. Надо поучиться у стариков, как тормозить, — не остался в стороне Рингер, — Бюрдар, дашь пару уроков? Все в ответ громко рассмеялись, однако в этот момент Ниринта резко замолчала, прикрыла рот рукой и резко наклонилась вправо. Снова блевота. Который раз у нее сегодня… Это мне уже не нравилось. — Это какой раз уже? — уточнил я взволнованно. Ниринта выплюнула остатки и взяла салфетку. — Седьмой… Восьмой, да…- проговорила она, — Боже-Император помоги… — Кажется, пора идти в лазарет, — проговорил я. Пускай блевота и была уже нормой жизни для всех нас на протяжении всех гребаных десяти дней полета, но восемь раз — это уже было серьезной причиной обращаться к врачу. Однако в ответ лишь покачала головой, взявшись за бутылку с минеральной водой. — И не подумаю, — заявила женщина, открывая крышку, — Тем более он сказал, проблемы будут после десяти. Ниринта начала пить воду, в то время, как я почувствовал укол раздражения. Каждый раз, одно и тоже. — Восемь раз — тоже проблема, — парировал я. Ладно бы еще у кого-то из парней или у Сии, но с Нири все было куда сложнее. — Как и пичкать себя таблетками всякими, — парировала женщина, поставив бутылку, — Не бери в голову. — Буду брать и дальше. Еще раз блеванешь и идем в лазарет, — требовательно произнес я. Нельзя было допустить, чтобы с ребенком что-то произошло. В ответ Фонгорт посмотрела на меня с сарказмом. — Тебе придется меня тащить, потому что лишний раз туда я не пойду, даже не проси. Мы смотрели друг на друга, не отрывая взглядов. Очередной спор между двумя паранойями, который ни к чему не приведет. В который раз удивлялся, до чего она может быть упертой. — Ладно, разберемся, — заявил я уклончиво. Все равно спор ни к чему не приведет, а так хоть затягивать не придется, — Давайте по новой. Все дружно взяли пятерку своих костей и кинули их в стаканчики, после чего начали мешать. — Раз, — как и всегда, я начал отсчитывать, — Два… Три! Стаканчики перевернулись и мигом оказались на столе. Новый раунд начинался. Все начали осторожно открывать свои стаканы, пытаясь посмотреть, что там было. На этот раз было три единицы, две дойки, пятерка и четыре шестерки. — Так, у меня переброс, — заявил вдруг Маринур, открывая свой стакан и показывая нам свои кости. Одна из них оказалась на второй — такое иногда случалось и правила требовали переброса. Рыжик вновь собрал все кости в стакан, перемешал и бросил на стол, после чего осторожно глянул. — Все, норм. Теперь все посмотрели на Бюрдара. Как победитель, он начинал. — Ну что ж, начнем. Десять шестерок. — Одиннадцать двоек, — продолжил уже Рингер. — Двенадцать двоек, — проговорил уже я. Дальше уже шла Ниринта, Маринур, Цемата и так по кругу… Такие настольные игры были для нас одним из немногих спасений все эти дни во время этого проклятого перелета. Если мы думали, что перелет с Вильяра на Шамтанар был сложным и мерзким, то мы уже давным давно вернули свои слова назад. Перелет в предшторм, как его официально называли флотские, были просто ужасен. Даже тот факт, что летели мы на довольно-таки хорошем корабле, крейсере класса «Полководец» с мощным генератором поля Геллера, который еще и находился в хорошем техническом состоянии, все равно наше состояние было отвратительным. Мигрени уже давно стали просто фоном, к чувству недосыпа уже тоже привыкли, а рвота была каждодневной. И это только самое основное, так-то список был огромным. Но самым опасным было другое — нервы. Влияние на эмоции от самого перелета было действительно серьезным, это чувствовалось очень даже сильно. Вспышки гнева по пустякам, истерики, апатия и так далее, тому подобное — все это было каждый день. А ведь к нему еще добавлялось недосып, чувство голода, боли в желудке от постоянной рвоты… Пытаться все это купировать таблетками из лазарета пытались только в крайнем случае — врачи прямо сказали, что от того количества, что нам понадобиться, у нас в разном пойдет и печень, и почки, и желудок, и кишечник, и гормоны. Не говоря уже о том, что Ниринте, Ните и Цемате вообще было противопоказано что-либо из-за беременности. Правда, как по мне, Ниринте куда сильнее стоило беспокоиться о том, что она блюет сверх средней дневной меры, нежели о вреде таблеток, но тут легче было не спорить. Потому что в гневе она была действительно страшна, а нервы тоже были довольно вредны. — Тридцать три четверки, — заявила Ниринта, когда подошла его очередь. Маринур не ответил сразу. Задумался. И было из-за чего. На столе сейчас было сто костей, по десять у каждого. Какова была вероятность, что сейчас у всех в сумме не наберется тридцать три шестерок, чтобы можно было сказать «Вряд ли»? Или же какова вероятность, что наберется тридцать три штуки других костей, чтобы если Цемата скажет «Вряд ли», именно она оказалась неправа. Теория вероятности. Здесь работала только она. И предугадать было сложно… — Тридцать четыре… Голос Маринура прервался открытие двери комнаты девочек, после чего оттуда прозвучали крики. — А, Дёса, прекрати! — кричала истерично Шамиса. Рингер тотчас же подпрыгнул, опрокинув стул, и ринулся туда. Я тоже подпрыгнул, побежав в комнату, на пороге которой стояла Юмана. — Я убью ее! Убью! — кричала в ответ Дёса, — Я сколько раз… — ХВАТИТ!!! — рявкнул голос Рингера из комнаты, в ответ на что Дёса начала верещать. Стоило мне вбежать в комнату, я увидел, как Вимолт уже держал девчонку, обхватив ее со спины, пока она сама активно двигала ногами и руками во все стороны. Цуна, что лежала на кровати, забилась ближе к стене, прижав колени к груди. Остальные девочки уже проснулись и вскочили со своих кроватей. — Отпусти! Я убью ее! Убью!!! — продолжала визжать Дёса, пока Рингер оттаскивал ее дальше. Через секунду он развернулся и буквально бросил ее на кровать позади себя, вызвав вскрик ребенка. Та, однако, не успокоилась и попыталась встать, буквально рыча со злости. — Успокойся! — вновь крикнул Рингер и просто ногой прижал девочку к кровати, — Живо я сказал! На этот раз сработало. Дёса успокоилась, пока сабатон Рингера давил на ее грудную клетку. Лицо при этом продолжало злобно кривиться. — Что случилось?! — громко и раздраженно спросил Вимолт. — Она мне спать не дает! — ответила девчонка с нескрываемой яростью, пальцем указав на Цуну. — Я ничего не делала! — истерично, с нотками обиды, крикнула Цуна. — Подожди, Цун! — приказал Рингер, подняв руку, — Как она мешала? — Никак!!! — крикнула Цуна. — Я сказал, подожди, блять! — не выдержал Вимолт, повернувшись к девчонке, — Я потом тебя спрошу, не перебивай! — Дядя… Рингер…- вдруг начала хрипеть Дёса, взявшись за ногу, что прижимала ее к кровати. Только сейчас я заметил, что это была левая нога Рингера. Аугментическая. — Блять, Рингер, осторожней! — испуганное сказал я, осознав, что он вообще делает. Парень вздрогнул и тут же убрал ногу и Дёса тут же сделала глубокий вдох. — Как Цуна тебе мешала? — уже более спокойно, но все еще злобно спросил Вимолт у девочки. — Играла опять, пока я спала, — объяснила та. — Неправда! — крикнула Цуна, — Я спала в это время! Вон, Эгя все также в футляре! Палец девочки устремился на черный футляр, который по заказу сделали на Шамтанаре. — Цуна правда не играла, дядя Рингер, — заявила немного испуганно Кимата, — Мы все спали, а тут вдруг послышались крики… Я проснулась, а Дёса уже Цуну бьет… — Я тоже это увидела, — поддержала ее Юмана. — И я, — последней ответила Шамиса. Дёса от этого скривилась в недоумении и грусти. — Н-но… Но я слышала… — Это сон, — сказал я, — Тебе приснился сон, ты проснулась и не поняла этого. В ответ Дёса схватилась за голову. — Н-но я… я слышала… — Все из-за перелета, — объяснил я, — Как и всегда… — Б-Боже…- со страхом произнесла девочка, еще сильнее закрывшись. Еще одна противная вещь этого перелета. Сны и явь очень часто можно было спутать, начав реагировать не слишком адекватно. С тем, что ни одно пробуждение еще не закончилось подрыванием с кровати от кошмаров, я уже успел свыкнуться за эти проклятые дни. Жаль только, что у детей все это происходило куда хуже, чем у нас. — И я уже не играю по ночам при всех, — твердо и злобно заявила Цуна, посмотрев на Дёсу, — Я выхожу всегда. — П-Прости…- кое-как выдавила из себя девчонка. Затем она встала и взобралась на кровать к Цуне, обняв ее. — Прости… Я… я не хочу тебя убивать, — продолжила Дёса. — Так, ладно, — заявил Рингер устало, но уже все же спокойно, — Ложимся спать… Хотя бы попытайтесь… У всех сухо? — Да, — ответили все девочки вразнобой. Ночной энурез и недержание кала тоже стали обыденностью в этом сраном полете, причем у всех поголовно, даже у Димы. Но к счастью, у флотских был стратегический запас подгузников, который выдавался офицерскому составу. Солдаты с матросами же довольствовались многоразовыми пеленками или вообще сном голышом на простынях. Не сказать, что удобно, но жить можно. Все равно с этим ничего сделаешь. — Хорошо. Попытайтесь еще поспать, — проговорил Рингер, после чего развернулся и направился к выходу из комнаты. Я вышел первым и вернулся к столу. Вимолт, закрыв дверь, сел на свое место и взялся за голову. — Боже-Император, я ей на грудь ногу поставил…- прошептал он с нескрываемым ужасом в голосе, — Я… Блять… Голова парня долбанулась о столешницу. — Блять! — повторил он и вновь ударился, — Блять! Блять! — Так! — резко и требовательно проговорил я, схватив парня за лицо правой рукой, не дав удариться в пятый раз, — Спокойно! Играем дальше! — Еще бы на что-то играли…- раздраженно выговорился Бюрдар, скрестив руки. От этого внутри вспыхнула злость. — Ты меня слышал — нет! — уже в который раз повторил я строго, стукнув правой рукой по столу, — Нет! И еще раз — НЕТ! Стало тихо. В комнате не было ни звука, если не считать тихого гудения винта вентиляции где-то за решеткой. Я продолжал смотреть на Ахо, а вот он смотрел просто на стол. Меня это раздражало еще сильнее. — Посмотри на меня. Мужчина неохотно, но посмотрел. — Никаких. Ставок. Повтори это. — Да понял я…- раздраженно ответил мне бывший СКО-шник. — Повтори это! — крикнул я. — Августин…- прозвучал рядом обеспокоенный голос Ниринты. — Нет, пусть скажет! Немедленно! — прокричал я еще громче. — Никаких. Ставок, — проговорил Бюрдар устало, смотря на меня, — Извини… Забываю постоянно… Стало тошно. На самого себя. И на кой черт я себя так веду? Я закрыл глаза. Сделал глубокий вдох. Потом выдох. Тошнота усиливалась. " — Только не снова… Только не…» — слюна начала заполнять рот, так я уже знал, что это значит. Стоило мне нагнуться к своему тазику, как живот сжался до боли изо рта полилась мерзкая на вкус блевота. Спустя несколько секунд все прекратилось, я выплюнул остатки и выпрямился. — Блять…- только и смог сказать я усталым голосом. Ниринта протянула мне салфетку, которой я вытерся. — Продолжаем, — заявил я. Надо было продолжать. За этой игрой хотя бы время можно было скоротать, — Кто там… сколько там… — Я хожу…- произнес Маринур, — Сколько там… Тридцать четыре… пятерки? Резкий удар кулака Бюрдара о стол заставил вздрогнуть. Затем он вскочил со своего места, от чего стул с грохотом упал на пол. — Шуллер ебаный! — буквально взревел он с яростью, указав на рыжика пальцем, — Пиздим его, блять! Все молча посмотрели на мужчину удивленными взглядами. Прошла секунда. Две. Три. Наконец-то, разгневанные глаза Ахо моргнули несколько раз и забегали из стороны в сторону. Палец мигом опустился. — Блять…- произнес он, выдохнув и согнувшись, — Ой бля-я-я… Голос Бюрдара резко прервался и изо рта в тазик на полу с уже привычным звуком полилась блевота. Еще несколько секунд мы ждали, пока он закончит и отдышится. — Без обид, Мар…- устало произнес Ахо, выпрямившись и начав садится. — Стой-стой-стой! — закричал я, вскинув руку, но было уже поздно. Бюрдар сел, как ни в чем не бывало, на стул, которого там не было, а затем падать дальше. В последний момент он попытался схватиться за столешницу, но в итоге все равно упал на стул с грохотом. — ДА БЛЯТЬ!!! — громко заорал мужчина. Быстро встав, он схватил стул и потащил его к одному из краев гостиной нашей каюты. — СУКА БЛЯТЬ!!! — продолжил он, замахиваясь стулом. Взмах и тот врезался в стальную стену. Послышался глухой звук удара дерева о металл, но мебель выдержала. — Как же! — продолжил Бюрдар и снова ударил стулом, от две ножки сломались, — Меня! Все! Это! ЗАЕБАЛО! Еще один удар заставил отвалиться сидушку с оставшимися двумя ножками. Спинка также полетела в стену и рухнула рядом. Ахо согнулся и начал тяжело дышать, пытаясь прийти в себя. Мы все молча наблюдали за ним, ожидая, что будет дальше. Вмешиваться было нельзя — мало ли еще как отреагирует. — Какой же это все пиздец…- прозвучало от мужчины вымученным усталым голосом. Затем он опустился вниз и улегся на пол, сложившись комочком, лицом к стене. От него послышался какое-то бормотание, которое, однако, не получалось расслышать. Я глубоко вздохнул и положил голову на стол, взявшись обеими руками за затылок. Вот он. Обычный день этого проклятого варп-перелета. Всё, чего все хотели без исключения — это того, чтобы это наконец-то закончилось. Чтобы мы наконец-то мы вылетели из варпа в реальное пространство и больше ничего этого не было. К сожалению, мы прекрасно осознавали, что до этого еще далеко. Это был наш одиннадцатый день полета. По плану, еще оставалось двадцать два, если ничего серьезного не произойдет в плане изменений варп-погоды. И мне было сложно представить, как мы все это переживем… — Ладно, давайте по новой, — заявил я, подняв голову и открыв стакан, после чего отправил в него все десять костей. Остальные повторили за мной. Бюрдара сейчас трогать не стоило. Надо было подождать, пока успокоиться. Или пока поспит. Согласно тем инструкциям, что нам выдали, если такого человека сейчас побеспокоить, он мог сорваться и даже напасть. Быть жертвой Ахо как-то не сильно хотелось, учитывая, что даже несмотря на свой возраст в шестьдесят три года, он все равно был довольно силен. Размешать, перевернуть, посмотреть. Две единицы, три тройки, три четверки, пятерка и шестерка. — Так, Маринур, давай с тебя…- сказал я, — На тебе ж закончили… — Ну… Десять единиц. — Одиннадцать единиц, — продолжила Цемата. — Двенадцать…- начала Нита, как вдруг мой вокс зазвенел с красным огоньком срочного вызова от Яцшецкера. Рука тут же прервала девушку, а я отдал мысленную команду ответить на вызов. — Слушаю. — Комиссар, у нас серьезное происшествие. Взятие в заложники. Штурмовать невозможно. Преступник требует вас, иначе угрожает убить заложника. " — Блять…» — Понял, — ответил я, вставая и давая сигнал Рингеру, что надо собираться, — По вашему маяку? — Нет, казарма двадцать шесть, блок пять, душевая. Сам иду туда, сообщил кадет Картож. — Выдвигаюсь, — заявил я. В этот момент Бюрдар обернулся к нам. — Что случилось, уже подъем? — спросил он сонным голосом, — А хули я на полу… В этот момент он увидел, как Рингер уже цеплял на себя бронник. Его глаза от такого распахнулись и он мигом вскочил. — Все, понял, принял! — заявил он и побежал к своему бронику. Было не совсем понятно, стоило ли его брать с собой… Но с другой стороны, я замечал, что как раз в такие моменты он, как и Рингер, ведет себя куда более адекватно, нежели в те моменты, когда нечем было заняться. Быстро подобравшись к стене, где висел мой кевларовый броник, я быстро надел его на себя, после чего надел уже комиссарский камзол. И только после этого направился в небольшой арсенал, одновременно снимая с себя ключ. Рядом уже стояли Ногрон и Маринур. Вставить ключ, провернуть два раза вправо, три раза влево, один раз вправо и вытащить. Затем вторым ключом, что был у Ногрона — пять раз вправо, три раза влево, два вправо, не вытаскивать. Потом свою карточку и дать Маринуру ввести пароль. Последний штрих — карточка от Ногрона, к которой пароль знал я. Пять-Девять-Шесть-Два-Ноль-Ноль-Три-Восемь. И только потом — отпечаток ладони меня, Рингера и Бюрдара с плевком в специальную емкость. Красный огонек над дверью сменился зеленым и герметичная дверь спустя несколько секунд открылась. Сложная и крайне неудобная система защита. Но единственно верная в наших непростых реалиях. Взяв оба стабберные карабины, я протянул их Бюрдару и Рингеру, но вот магазины к ним, по три штуки на десять патронов каждый, я запихнул себе в подсумки на поясе. Себе же я забрал свой стабберный револьвер на шесть патронов и коробок с патронами, я оставил себе. Тоже неудобно. Но флотские протоколы строго запрещали носить с собой лазганы и любое другое бесшумное оружие. — Что на этот раз? — уже куда более буднично спросил Бюрдар. — Заложник, — коротко сказал я, — Идем. — Удачи, — произнесла Ниринта. За ней повторили все остальные. — Спасибо, — ответил я и отправился к выходу. Открыв дверь с помощью совей карточки, я выбрался на палубу. — Идем, у нас заложник, — приказал я Гихьяну, что стоял на посту в качестве охранника. Почти сразу мы добрались до нашего индивидуального палубника — специального транспорта под управлением встроенного сервитора, который был выделен для меня. — Лифт Два-Шесть, срочно, — проговорил я, как-только все уселись. — Отказ, — внезапно произнес сервитор, чья верхняя половина торчала из передней части, которую можно было назвать капотом. — В смы… Аргх, — я прервал свое возмущение, вспомнив, что не так, — Комиссар Августин Мерцелиус. Лифт Два-Шесть, срочно. — Принято. Выполняю, — прозвучал мне ответ и мы резко стартанули, направившись по пустой широкой палубе «Герцога Куцума Бохоша», флагмана всей нашей армады, что спешила на Неглярт. Этот крейсер, который, по рассказам Ниринты, был одной из легенд сектора Якурт и имел за плечами больше четырех тысяч лет службы, был гораздо крупнее, нежели «Граф Алехандро Оливарес», «Гертикус Кентинор» и «Кварименор». На нем были более крупные коридоры, более высокие потолки, более объемные помещения и, конечно же, куда большие расстояния между различными объектами. На то, чтобы банально добраться от нашей каюты до того же центрального храма уже требовалось, без малого, полчаса, а до одного из лифтов, что мог опустить меня на палубы с солдатами, и вовсе десять минут пешком. Так что приходилось использовать электротранспорт, иначе это было бы непозволительно долго. Где-то через минуту мы все смогли добраться до лифта и быстро выскользнули с него. Стоило мне приложить карточку комиссара, как тот тут же открылся, впуская нас внутрь. Палец нажал на кнопку с номером нужной палубы, двери закрылись и лифт стал быстро опускаться вниз, заставляя чувствовать, словно я слегка приподнимаюсь. — Ой Бо…- сказал Рингер, после чего позади меня послышался звук падающей в бумажный пакет блевоты. Благо, все лифты были тут эти оборудованы. У меня же все мысли были только об одном — заложник. Ситуации у нас происходили постоянно, по несколько десятков на день во всех пяти батальонах, что сейчас летели на корабле. В основном это были драки или нападение на командиров. Суициды и приступы безумия уже стали нормой, что забирала у нас по десять-пятнадцать человек за сутки. Попытки суицидов я уже не считал, а сообщения об истериках, которые порой заканчивались сердечным приступом или инсультом, я уже просто не просматривал, все равно их было под сотню в день. А вот заложник… это уже что-то новое. Такого еще ни разу не было. Лифт резко начал останавливаться, от чего я почувствовал приступ тошноты, но все же сдержался. Голова в который раз вспыхнула адской болью, но я, сцепив зубы, промолчал. Двери открылись и я вместе с остальными вылетел быстро наружу. Поворот налево, потом снова налево, прямо по коридору, налево. Тут нам дорого перегородил КПП из флотских гардемаринов, которому пришлось показывать карточку, сканировать ладонь и вводить двадцатизначный буквенно-цифирный пароль. Только после этого получилось пройти в шлюз. Бронированная дверь позади закрылась, несколько секунд ожидания и открылась вторая дверь, впереди. Там уже был наш блокпост, из гвардейцев с красными нашивками Комиссариата. Во главе их должен был стоять кадет, но его пока не было. Процедура повторилась и я, ничего не говоря быстро направился к пятому блоку казармы, где уже виднелась немаленькая такая толпа. — Всем разойтись! — прокричал я, однако неожиданно я понял, что никто не усилил мой голос. Удивленно развернувшись, я посмотрел назад… И увидел там только Бюрдара и Рингера. — Так, где Гихьян? — спросил я, остановившись. Ладно еще Дима, он спал, но Гихьяна-то я звал с собой… Точно звал! Парни в ответ на мой вопрос просто посмотрели вокруг и одновременно пожали плечами. — Кажется, забыли, — немного виновато произнес Ахо. Чертов перелет. Наверняка Гихьян завис, а мы просто торопились и не обратили внимания, что его нет. Ну пиздец просто. Раздраженно рыкнув, я повернулся и направился к толпе, что уже пыталась нам сделать коридор. — Всем разойтись! — проорал я дальше, чтобы как можно больше людей меня услышало и ушло побыстрее с дороги. Толпа тут оказалась немаленькой, расходились все с трудом, но кое-как это все же получилось и я оказался уже рядом с душевой, где меня уже ожидал кадет Картож. Тот, увидев меня, мигом распахнул глаза и ринулся к двери в душевую. — Эй, уебок сраный! — прокричал он, удивив меня, — Мерц прибыл, как ты просил! Так что не нервничай там! Многие гвардейцы, что сидели рядом, закрыли лицо ладонью, другие едва сдерживались от того, чтобы не засмеяться. Да уж, с субординацией во время перелета все было плохо. Причем от людей это зависело довольно слабо… Повернувшись ко мне, кадет выпрямился и поприветствовал меня. — Господин комиссар! Комиссар-кадет…- лицо парня расслабилось, став усталым и болезненным, — Кадет… Глаза Картожа закатились назад и он начал падать, словно ему обрубили веревочки. Я резко спохватился и попытался его словить, шыкнув, однако… впереди никого не было. Кадет уже лежал на земле, а моя нога покоилась на его спине. — В лазарет, — приказал я, убрав ногу, — Так, что сейчас известно? Рядом со мной возник мужчина-вильярец с нашивками сержанта, что мигом вытянулся и приложил ладонь к виску. — Сержант Маог Барал, третье отделение девятого взвода шестой роты. Напавший — рядовой Шамик Акритаж, шамтанарец, из мобилизованных. Ситуация стала сложнее. — Взвод мылся в душе, он вдруг напал на нашего капрала, Килоара Асдара, увисарца. Шамик набросился с заостренной зубной щеткой, угрожает пробить сонную артерию. Сейчас сидит в углу вместе с Килоаром, требует вас. — Понятно. Разберемся, — сказал я и направился в душевую. Пройдя в небольшой холл между душевой и туалетами, я завернул направо. Там была длинная аллея, выложенная желтоватым кафелем с множеством сколов. С потолка свисали сотни душевых леек. На другом конце аллеи, в уголке, виднелись два голых тела. Один из них, Шамик, сидел на полу, окруженный двумя стенами, держа заточенную палочку у сонной артерии Килоара, что лежал на нем с руками за спиной. Увисарец смотрел спокойно, хоть и взволнованной, в то время, как шамтанарец — дико и с ненавистью. Медленно я начал подходить к ним. Метр за метром, шаг за шагом я приближался к ним. — Стоять! — прокричал парень истеричным тоном, когда я был уже метрах в десяти от него, — Или нахер ему горло пробью! Спасти не успеешь! Я остановился. — Как там говорят, а?! На обучении-то? — продолжил он, — Артерия — это пиздец! Артерия — это меньше минуты! Вот и не рискуй, блять! — Не буду, — сказал я, пытаясь говорить спокойно, — Ты меня звал. Я пришел. — О да… О да… Я сказал — ты пришел. Тха! Ха-ха-ха! — парень начал громко смеяться, — Комиссар мой приказ исполняет! Прям, как мы! Ну что, нравится тебе, сука ебаная, а? Секунду я молчал, пытаясь найти ответ. — Отвечай мне! — закричал Шамик. Его палка дернулась у горла увисарца. Опасно. Очень опасно. — Нет, — сказал я первое, что пришло в голову. — Нет… Тхех… Ему не нравится… А мне, думаешь, нравится?! — продолжил шамтанарец. — Не знаю. — Не нравится мне это!!! — еще громче заорал парень, — Нихуя мне нравится здесь!!! — Понятно, — сказал я, пытаясь подобрать максимально нейтральные слова, — Зачем звал меня? — Зачем звал? — переспросил парень, — Зачем звал… зачем… звал… Парень говорил все тише и тише, пока не дошел до бормотания. Его взгляд стал пустым, смотрящим в никуда. Но затем все лицо скривилось в ухмылке и он истерично засмеялся. — Тхех… Я… я забыл? Забыл! Тха-ха! Реально, забыл! Ха-ха! Ха! ХА! ХА-ХА-ХА! Дикий ржач заполнил душевую, однако глаза Шамика все равно были широко открыты и смотрели на меня. Стало окончательно понятно — парень полностью выжил из ума. Наверняка из-за варпа. Только вместо истерики, драки или суицида его переклинило так, что он решил взять заложника и ставить требования. Абсолютно бессмысленно. Но достаточно типично для нашей ситуации. Пока он смеялся, я пытался придумать, что делать. Требований у него явно нет. Достать пистолет я не успею, да и он не лазерный, а стабберный, даже с правой руки будет сложно прицелиться и попасть в его голову, да еще и так, чтобы он не успел проткнуть артерию Килоалу. " — Блять, и хули я план не придумал…» — начал ругать себя я. Ну да. Варп. Проклятый варп. Рассеянность была постоянным спутником. А тут еще торопился… Надо было думать. Хоть что-то сделать, чтобы спасти заложника. — Зачем…- внезапно проговорил печальным голосом парень, пока из его глаза начали течь слезы, — Зачем?! Зачем вы меня забрали?! Шамик смотрел на меня с ненавистью. — Я… У меня дочь… У нас с Дасой… есть дочь… Один годик всего… Я… я работу себе нашел… Нормальную… Водителем стал. В троллейбусе… Хорошо получалось… Ипотеку одобрили… Пять лет и все, наша квартира была бы… Вы… вы все у меня отняли… Просто взяли… вытащили из квартиры… И забрали сюда… в этот кошмар… Каждый день… Кошмар. Бесконечный. Беспощадный… Во сне, наяву… Ублюдки… Ебаные ублюдки… Все вы!!! ЕБАНЫЕ УБЛЮДКИ!!! Палка вошла в горло Килоалу и тот дернулся. Идея пришла моментально. Как можно быстрее, изо всех сил я ринулся вперед. Только бы успеть… Сам увисарец схватился за руку, что воткнула палку, не давая ее вытащить. Молодец. Догадался! Шамтанарец смотрел на меня с шоком и страхом, словно не понимал, что происходит. Еще пару метров. Я рухнул на колени и тут же правая рука схватила руку Шамика. Голова тут же ударилась о голову ублюдку, а та, в свою очередь — о кафельную стену. Тот отшатнулся, но не вырубился. Еще удар. Потом еще. Теперь все. — НОСИЛКИ!!! САНИТАРА!!! — заорал я, начав пытаться разжать руку парня, чтобы та отпустила палку, одновременно придерживая ее, — Так, спокойно, Кил, спокойно… Время есть… Время еще было. Пока палку не вытащим, даже рана в артерию не так опасна. Как-минимум, давало времени куда больше минуту. Кое-как, но у меня получалось оттянуть руку и удерживать палку, что смогла войти довольно глубоко, где-то на треть длинны. Я не был уверен, но судя по месту входа, артерия была проткнута. Кровь уже начинала идти, но терпимое. — Все будет хорошо, — говорил я парню. Тот был достаточно спокоен. Сразу было видно — человек опытный. Сзади послышался звук бегущих ног. — Так, санитар здесь! — проговорил мне мужской голос. Я обернулся и увидел, что ко мне подбежало сразу два человека. — Дальше мы сами, господин комиссар! — проговорил мне один из них садясь рядом и уже протягивая руки к палке. Я передал все санитарам и встал, повернувшись к выходу. К своему шоку я увидел, что сюда тащили кроватный матрас. — Блять, носилки где?! — гневно спросил я. — Нет носилок, господин комиссар! — ответил мне один из гвардейцев, — Это все, что есть! — А хули не подготовили?! — вновь спросил я, но затем вспомнил, что тут был раненый, — Ладно, сойдет! Кладите рядом! — Слушаюсь, господин комиссар! Будет исполнено, господин комиссар! — начал говорить один из державших матрас гвардейцев, вытянувшись в струну, — Принято, господин комиссар! Так точно, господин комиссар! Еще один с мозгами под откос. — Да заткнись ты! — приказал я, — Кладите… — БЛЯТЬ!!! — проорал кто-то из санитаров. Посмотрев туда, я увидел… страшное. Один из них держал ту самую палку, что только что торчала в горле! — Ты нахуя ее вытащил?! — взревел второй санитар, пытаясь остановить кровь. — Мешало…- проговорил первый непонимающим тоном. — Заморозку!!! — крикнул я, — Заморозку давай!!! — У нас на складе все!!! — в отчаянии взревел санитар, который уже обеими руками пытался остановить натуральный кровавый потом, что шел из проткнутого горла. — Рингер! Бюрдар! Заморозку! — кричал я в отчаянии. — Какую…- непонимающе спросил Ахо, — Мы без аптечек сюда прибежали, блять! Я ошарашенно посмотрел на Бюрдара, затем — на Килоала. Осознание пришло сразу. Мы все забыли. Мы вообще пришли голыми сюда, забыв обо всем из-за своей рассеянности. — Блять, затыкай! — проорал я, — Одеждой затыкай ему и потащим! — Да знаю я, что надо делать! — заорал на меня санитар, смотря злобным взглядом, убрав руки от раны увисарца, из которой вновь полилась кровь, — Ой блять!!! Второй санитар ничего не делал. Просто стоял с проклятой заостренной палкой и смотрел на нее так, словно не мог поверить в ее существование. Я ринулся помогать затыкать рану какой-то футболкой, которую дал один из гвардейцев, но это слабо помогало. Кровь продолжала течь беспрерывно. — Э! Э! СТОЙ!!! — заорал еще один гвардеец. Посмотрев в сторону, я увидел, как первый санитар начал бить себя в горлу, пока другие гвардейцы пытались его остановить. Это меня уже не волновало. Главное — спасти Килоата… — Все… Голос санитара прозвучал по другому. Разбито. Затем я почувствовал, что он убрал руку. — Блять, держи, я ска…- прокричал я, разозлившись, но стоило мне обернуться к нему, я сразу все понял. Килоаол уже не шевелился. Его остекленевшие глаза смотрели на потолок. Движений у него уже никаких не было. Мертв. Не смогли спасти. Все внутри сжалось и начало выкручиваться наизнанку. Мы были близки. Мы были так близки. Мы могли его спасти, у него были ведь все шансы! — Блять…- прошептал я, вставая на ноги. Сбоку шел шум от тех, кто пытался спасти санитара, из-за которого все это произошло. Взгляд посмотрел на Шамика, что сейчас лежал в отключке. Достав револьвер, я направил ствол ему в голову. Большой палец вжал курок вниз. Указательный нажал на спусковой крючок. Прогремел громкий выстрел, заставив голову шамтанарца дернуться. На лысой голове теперь красовалась небольшая дырка от восьмимиллиметровой пули. Вокруг прозвучали крики множества голосов. — Ебать, какого хуя! — Тревога! — Нахуя стрелять в помещении! — Нападение! — Все на боевые позиции! — Всем заткнуться!!!— заорал я во всю мощь своей глотки. Это подействовало. Все разом замолчали. Я посмотрел на второго санитара, которому пытались помочь. Его горло тоже было в крови, но ее было совсем немного. Значит ни сонной артерии, ни яремной вены не задел. Просто раны в горле. Стоило ли его убивать? Был ли он виновен во всем этом? Вряд ли. Все из-за варпа. Из-за этого проклятого перелета, который всех делал в первую очередь рассеянными… — Этого на матрас и в лазарет. Живо, — приказал я, указав на него револьвером. Гвардейцы быстро зашевелились и приступили к работе. У меня же в голове все сильнее появилось понимание, кто больше всего был виноват в этом. Именно из-за капитана корабля санитары сдали все на склад. Именно из-за его у санитаров не оказалось заморозки, а ведь она могла спасти Килоала! Понятно, что ей ничего не сделаешь… Но может было предотвратить такое в будущем. — Идем, — приказал я Рингеру и Бюрдару, разворачиваясь к выходу из душа, куда уже на матрасе тащили раненного санитара. — Эм… ко-комиссар…- проговорил Рингер немного удивленно. Я остановился и посмотрел на него с вопросительным выражением лица. — Револьвер… спрячьте, — произнес он. С удивлением я обнаружил, что до сих пор держу револьвер в руке и даже палец был на спусковом крючке. Благо, он так не выстрелит, надо после каждого выстрела курок взводить, однако ходить так по коридорам корабля… Это был прекрасный способ наслать на себя гардемаринов, которые быстро уложат на пол и сопроводят в карцер. — С-спасибо, Ринги…- тихо ответил я, кладя револьвер в кобуру, после чего отправился к выходу. У меня был важный разговор с капитаном.