Готка в гопницу влюбилась, жизнь с откоса покатилась…

      Тишину квартиры Васнецовых взорвал ночной звонок. Самая взрослая (хотя и не самая старшая), Галя, спала с затычками, Маша еще не явилась из клуба (час ночи – это рань!), Жени, натурально, не было, потому в роли дежурной по телефону блистала Королева Ночи: для нее спать ночью было делом не королевским.       – Алё! Старший капитан Казаков, – замычал мускулистый голос, раздраженный тем, что тихую ночь приходится проводить не в постели и не за стаканом.       – Вы капитан у казаков? – прыснула Даша, отсидевшая в КПЗ, хотя и не полный срок 15 суток, не боясь шутить с погонами. – И ваще, нет такого звания!       – Як це нэма, если у меня шесть звездочек? И ВОПРОСЫ ЗДЕСЬ ЗАДАЮ Я!.. Вы родственник Полины Восницовой и Евгении Варанцовой? Они в реанимации.       – Как в реанимации?.. Пуговка в реанимации?! Она ж спать пошла к Сергеевне… Я родственник!.. То есть, не родственник! Я родственница. Вы меня разыгрываете? Вы пранкер? Паук, ты, что ли? Только ты в час ночи можешь так дебильно прикалываться! Присвоил себе выдуманное звание! Я тебя узнала, дебил!       – Гражданин, не оскорбляйте при исполнении!! А то я вас посажу на 15 суток с конфискацией! И я не Паук, бо младший майор Паук сейчас на задании!       «Фигасе, еще и третий Паук есть, кроме Наливайко и Троицкого!» – мысленно удивился Тарантул. И понял, что Полина назвалась фамилией любимой девушки, потому что своих родственников у нее не было – не считать же отца, который дома не бывает, а когда бывает, сам способен довести ее до реанимации…       – Дайте адрес больницы! Я ее девушка! То есть, я хотела сказать, сестра!.. – Тарантул взволнованно засуетился взад-вперед с мобильным по комнате, собираясь в больницу, гулко топая ногами. Которых у него/нее было не восемь, как у всех приличных тарантулов, а только две, но топот они производили мощный.       «Подрались друг с дружкой? Да какие они друг дружке друзья… Так вот куда Женька на ночь глядя сдриснула, только Галя заснула, а Поля ушла! Еще и просила ее прикрыть, сука! Ну, погоди, бычиха, коблуха, если с Пером что-то случится, ты еще и за мою ногу ответишь! Будешь лизать ее… Носок во рту стирать!»       Предстояла поездка в больницу. Как в конце сезона «Маминых Затычек», где Кикимора собралась вместе с сестрами в роддом к самке аллигатора Аксинье Федориной, только присела на дорожку на диван, а встала уже в начале следующего сезона, уже с другой прической – челкой вместо пробора посередине…       Для скорой поездки в больницу карманных денег на такси не хватало – все ушли на днях на «раскумар» с Пером, ведь своего «лавэ» у Полины давно не водилось: «Чёт’ лох нищий пошел, бабла не носит ни х*@». Вдохновленная примером безнаказанной кино-Кикиморы, папина дочка решила угнать папину тачку…       Решительным королевским шагом Королева Ночи шла сквозь черную ночь в черном к припаркованному под окнами черному Лексусу – объекту черной зависти Жихаревой и всех дворовых пацанов и мужиков, подарку Федотова, олигарха с черной душой, в которой иногда зажигались просветы вроде стремления подарить что-нибудь быдлу с барского плеча. На таком подарке быдло автоматически переставало быть быдлом. Королева Ночи представляла, что будет истинной королевой, лихо паркуясь в ночи у больницы на Лексусе. Владеть отмычкой, а также азами приемов уличной драки и французским поцелуем, ее научила Перо. Перспектива быть задержанной на обратном пути за угон (именно на обратном – вместе с Полиной), и провести с ней незабываемую романтичную ночь в КПЗ, и там, будто в кино, ухаживать за ее ранами, приятно щекотала нервы внизу живота… Вернее, брюшка, ведь у Тарантулов – брюшко.       История продолжалась…