Мама, Я теперь Панк!

Как же, блять, мне стыдно! Я этого хотел!.. Она этого хотела!.. Был же ведь шанс... О таком разве что мечтать приходилось. Красавица сама норовится сесть на мой член. Это было неожиданно, это было экстремально. Но от таких действий у меня получился каменный стояк. Однако стоило мне прервать поцелуй и отвернуть от неё свой взгляд… Этот старый впавший в маразм извращенец Харитон подглядывал через щёлку. Его сверкающие глаза и хитрющая улыбка сильно меня обеспокоили. А когда я нервничаю… Всё идёт по одному месту! Мой несокрушимый Дауни Младший упал и встать больше уже не мог, он обвис колбасой в бессилии. Проклятый старикашка! Я ждал этого момента четыре гребанных года! Ждал пока ежевика поспеет. Этот Харитон мне с самой нашей первой встречи не понравился. За эти года его шизофрения приобрела только лишь новые оттенки. Все эти четыре года я выжидал, ухаживал за своим цветочком… Но это-о-от де-е-ед!!! Как она вообще его терпит? Только лишь потому, что он — её единственный фактический опекун. Хотя Полинка — хозяйка что надо, без обузы спокойно прожить сможет, тем более, сейчас уже не такие трудные времена, что раньше. Помню первую нашу встречу: она, вся обворожительная, знакомится со мной, прекрасная натура, звонкий голос… Я перевёл свой взгляд немного в другую сторону. Опа… РомАнус на месте. Этот чмошник даже не поздоровался. Я скомкал обслюнявленный кусочек бумаги и зарядил его в свой BIG FUCKING GUN — презерватив для пальца, приделанный к горлышку бутылки. Снаряд прилетел точно в затылок этому упырю. Он обернулся, злобно-презлобно скалясь, как та самая соседская овчарка. (Антон)- Ну давай, давай, сожри меня полностью, псина! — я высунул язык и приставил к носу две поочерёдно соединённые растопыренные ладони и начал шевелить пальцами. (Рома)- А-А-А-А-А… БУРАТИНО-О-О~ — Сделал громкий бас господин Барабас. Этот бешеный ишак перепрыгнул через сзади стоящую парту, наплевав на бабу, которая мирно там сидела, и понёсся ко мне. -Э-э-э, ты что творишь, поехавший?! (Рома)- Пошла нахуй, шмара!!! — наорал он на неё в ответ. Он как слонопотам с характерным неистовым топотом зашагал ко мне. (Антон)- К ноге-е! (Рома)- Ваа-а-а, сколько лет, сколько зим, дружище! (Антон)- Мы шесть дней не виделись. — с удивлённым акцентом проговорил я. (Рома)- Так это целая неделя! (Антон)- Ты что курил там без меня? (Рома)- О-о-о-о, ты не представляешь, какую я травку у себя в огороде откопал! (Антон)- Ты ботву что ли курил? (Рома)- Да не, братишка, у меня целый гербарий шмали дома. (Антон)- То-то ты такой тупой стал, ахахаахахахахха. (Рома)- Да бля, я эту алгебру, геометрию… и математичку тоже того… Ромка и раньше был не шибко умный, но поумнее беззубика… А сейчас вообще тупее пробки стал. Его черепная коробка стала колбой бульбулятора, в которой перемешаны курительные смеси… Но зато ему с бабами очень везёт, их забавляют его дебильные пошлые шутки, они текут от одного его прокуренного дыхания. А вот Бяшику повезло меньше, ему даже самая отъявленная шлюха бы не дала, всё потому что через здоровенную щель между жёлтыми зубами видна гортань, а ещё стрижка у него идиотская, хотя он называет её панковской… Настоящему панку похуй на всё, но Бяше на отсутствие сочной пиздёнки под боком не похуй, он постоянно ноет на этот счёт. (Антон)- А помнишь она тебя жестко пенетрировала в декабре? Ты её чуть ли не на коленях умолял тебе троечку поставить. (Рома)- Да я ей бы в ответ двоечку в ебальничек влепил… Тебе вообще легко говорить, тебе Полина помогает! (Антон)- Не пизди! Я лучше неё в математике и физике разбираюсь. (Рома)- Аахаха ну и бредятина, так и поверил. Разбирался в математике я реально неплохо, а этот соплежуй все эти года постоянно просил домашки и помощь на контрольных, сам нифига не может. (Антон)- Ещё похрюкай… Тут в кабинет прекрасная муза, и я вдруг вспомнил, что у меня есть незаконченные дела… (Рома)- ТОША-А-АН, смотри, твоя королева пришла! Иди скорее вылизывать ей каблук! — этот виртуоз начал активно жестикулировать и кривляться, показывая, как мне следует работать языком. Я приблизился к его уху, чтобы Морозова не услышала наш очень культурный разговор. (Антон)- Я-то пойду к своей королеве, а ты и дальше трахай своих спидозных блядей! Сифилисом заразишься — нос отпадёт, а писька прыщами покроется… Он выпучил глаза и даже немного призадумался — это ему несвойственно. (Антон)- Да-да-да, именно так и будет — спародировал я одну очень гадкую особу. (Рома)- Лилия Павловна, а извращенец Петров меня за сиськи лапал! — спародировал он в ответ. (Антон)- Ахахаахахахха… (Рома)- Ахахахахахаха, хры -ы-ы. Обожаю Ромчика! У него такой специфический смех, как будто он сейчас умрёт от астмы, а ещё этот боров похрюкать любит. Пока Пятифанов умирал от смеха, заваливаясь на чужие парты и круша их, я покатил свои набухшие шары к моей принцессе. Она сделала вид, что меня не увидела, что меня не существует, надулась как рыба фугу и сидит, скрестив руки на груди. (Антон)- Я подсяду? — Она демонстративно положила рюкзак на соседний стул. Ну а я стою на своём! Рюкзак был аккуратно спущен на пол, а я всё-таки подсел. Полина отвернулась. (Антон)- Прости меня, пожалуйста! Мне так стыдно, невозможно передать как. Она заткнула уши. Но я жук хитрый: обнял её за талию и сказал ей на ушко… (Антон)- Ну Полина! Прости меня, пожалуйста! Всё так быстро завертелось, я испугался и убежал со страху… Ты храбрее меня. Тем более… Я сделал паузу и укусил её за мочку уха. (Полина)- А-а-ай~ (Антон)- У меня никого сегодня нет дома, мама испекла блинчики, а в морозилке лежит мороженое! У меня мы можем хорошо отдохнуть или позаниматься изучением «биологии» Учебник биологии восьмого класса, страница номер 187 — нарисованы сиськи (ну и мужские члены, куда без них?) — моя первая порнушка. А у Ромы, кстати, целая коллекция журналов с голыми бабами. Мне кажется, что он готов протрахать дырку у себя в стене, тут и дрель не нужна… (Полина)- Ну ладно, прощаю… Но в первый и последний раз! Последнее китайское предупреждение! — если бы она знала, что это означает. (Антон)- Я люблю тебя! Давай поцелуемся. — я немного высунул язык — ведь требовал не обычный поцелуй, а французский! (Полина)- Антон, ну не тут же! (Антон)- Хорошо… … Уроки сегодня тянулись довольно медленно, потому что я предвкушал… Маман, Папан, сеструха уехали в город за шмотками, а меня, как главного властелина дивана и холодильника оставили охранять дом, спасибо, что хотя бы на цепь не посадили. Знали бы они, что я сегодня хочу делать на своём диване. А ещё я хочу мамины блинчики доесть со сгущёнкой сестры, как же она её любит! … Мдааа сидеть с Полиной скучновато, не то, что с Пятифановым. Этот орангутан из-за одного лишь слова «слабо» может разгромить кабинет при учителе, а затем выпрыгнуть в окно. Но ничего, ожидание стоит того… Кстати, о сгущёнке. У меня всё напряглось в штанах, потому что я представил очередную похабщину: Полина пускает изо рта сгущёночку, а мне так хочется засунуть в это отверстие свой набухший и покрытый вздувшимися от кровотока венами ****, чтобы вязнул в этой полужидкой тягучей субстанции… Сестра была бы недовольна тем, как используют её драгоценное лакомство. Нет, ну она реально вливает в себя это банками, натощак ест. … Вскоре уроки закончились, а моё бесконечное желание свалить из школы — нет. (Антон)- Жду тебя у повешенного, а потом мы пойдём ко мне… (Полина)- Хорошо. Я побежал на выход, пока толпа не заняла весь проход. Вышел в коридор и услышал его, голос Пятифанова. (Рома)- У-И-А-А-А-А~, СВОБОДА ПОПУГАЯМ!!! Он подбежал ко мне, увидев, как я быстро улепётываю. (Рома)- Ты куда? (Антон)- Я сегодня с Полиной…- неловко ответил я. (Рома)- у-А-А-А! Вытрахай её во все щели, Тоша! ЖГИ! (Антона)- Хорошо, хорошо, только не ори так. (Рома)- Я терпел шесть уроков, я хочу вопить счастья! Он быстро удалился от меня, возможно, у него сегодня есть дела. Я же, времени не теряя, побежал дальше одеваться, пока в гардероб очереди нет. Натянул шмотьё и погнал на улицу, а там сегодня очень даже неплохо: птички поют, снежочек падает. … У повешенного я ждал её где-то минут десять, пришла она как-то незаметно, как будто из сугроба вылезла. Мы сразу же направились ко мне самой привычной мне дорогой. (Полина)- Почему ты вчера убежал? — она, видимо, очень сильно из-за этого переживает. (Антон)- Понимаешь, я хотел, просто всякое настроение пропало, когда увидел Харитона за приоткрытой дверью. … (Полина)- Извращуга сраный — проговорила она тихо-тихо сквозь зубы, но достаточно отчётливо, чтобы я услышал (Антон)- Ты просто не представляешь, какие вкусные мама печёт блинчики. Я их просто обожаю! (Полина)- Крутая у тебя мама. — что-то я проебался, у неё же нет матери. (Антон)- А ты умеешь печь блинчики? (Полина)- С шести лет! (Антон)- А у меня сестра с шести лет могла съесть целую тарелку блинчиков, понимаешь? (Полина)- Ух ты! Вот это у тебя сестра прожорливая. (Антон)- Так она ничего другого не ест, принцесса капризная. (Антон)- Мы вот знаешь, в лагере были, так там котлетки с мухами, хлеб с двухвостками, кефир с пузырьками — всё съедалось. (Полина)- Да-а-а. Не умею я с девушками нормально общаться. Я еле сдерживаю себя, чтобы не перейти на режим общения «с Пятифановым», в этом режиме любые обзывательства и ругательства считаются комплиментами, набить друг другу рожи хочется всегда. Вообще мы не всегда были такими друганами закадычными, сначала он принял меня холодно, потом мы скорефанились, но была одна проблема: он сильно любил Полину, но и это удалось решить одним серьёзным разговором… ну побились пару раз до полусмерти, зато сейчас «не разлей вода». … Мы прошли уже и посёлок, и лес, стоим у моего дома. Я достал ключи и как нунчаками покрутил их в руке. Зашли внутрь. Тишина здесь звучит так необычно! (Антон)- Ты знаешь куда идти, подготовь нужный параграф. (Полина)- Только давай быстрее. (Антон)- Мне нужно кое-что взять, то будет сюрпризом для тебя, у тебя мало времени. Она побежала наверх, в мою комнату, а я пошёл на кухню. На столе стояли блинчики, я определённо хочу их, но сейчас в моей голове выстроен такой план!… … Я захожу в комнату, за спиной держу сюрприз, передо мной Полина в нижнем белье. Она пошло прикусила губу, глаза хищно смотрят на меня, пытаются разузнать, что у меня за спиной. Её шея и ключицы меня манят, хочу их съесть. Тонкие ручки, плоский живот. Грудь размера так второго прикрыта чёрным, как и её волосы, лифчиком. От зауженного живота идёт расширение на таз и бёдра, на которые были натянуты чёрные кружевные трусики… Чертовка знает, как меня возбудить. Член уже рвал ткань штанов, хотелось поправить его рукой, но они у меня за спиной. (Полина)- Что это у тебя там за спиной (Антон)- А что это у тебя под нижним бельём? Ты первая карты открывай. И она начала их открывать, плутовка повернулась ко мне спиной. Расстегнула лифчик он держался до последнего, но упал на пол. Дальше эта о наш<аклонилась буквой «Г». От вида её прекрасной задницы Дауни Младший уже дрожал от восторга. Полина, виочя бёдрами, начала снимать трусики, медленно их спуская, я уже размечтался, как она будет так делать, сидя на моём члене. Она закончила, моя очередь. (Антон)- Помнишь я заикнулся о мороженом? Я достал эскимо на палочке, демонстративно показывая его. Полина была немного ошарашена, но быстро сообразила и легла на диван. (Антон)- Я вижу, ты готовилась, побрила это место. … Я сорвал этикетку с мороженого, и прислонил его к киске Полины, та забилась со скрежетом в зубах. Конечно это холодно. Я водил этой штукой по всем местам. Мороженое таяло оставляя белые аппетитные следы на коже. Полина немного привыкла и перестала биться, разве что голову назад закинула. Её соски затвердели и вытянулись до сантиметра длины. Я схватил правый и начал его мять, перетирать, иногда оттягивая. К левому я прильнул своим ртом, аккуратно посасывая. ААА-ААХХ~ AAAAAAAAA-A-A-A-A-AXXX~ AA-AAAA-AAA--AA--A-AAAAA-AA-AAA-XXX~ Ей стало невыносимо жарко, она в яркой страсти забилась головой об спинку дивана… Но я злой хищник, который не жалеет свою добычу. Я раскрыл её половые губы и всунул внутрь сливочный пломбир. Внутри, как по маслу, двигалось мороженое. Полина выпучила глаза. АА-А-АА-А-АА-А-А-А-А-А-А-А-АА-АА-А-А~ AA-AA--AA-A-A-AA-AA-AAA-A-AAAAA-AA-A-AAA-A-A~ (Антон)- Потерпи немножко… Спустя пол минуты такого развлечения я вынул подтаявшее мороженое. Из щёлочки Полины активно выливались белые как снег сливки, сама девушка нервно дышала. Я откусил кусок. Вкус странный, но этот ритуал меня так разогнал, что я уже границ не видел. Всунул остатки в ротик Полине, пусть попробует, я не жадный. Сам же я лицом приблизился к её промёжности, мороженое освежило это место. Мне хотелось вылизать дочиста киску, чтобы прямо сверкало. Размашистыми движениями языка я счищал паховые зоны, Полина в унисон стонала с моими действиями. АААА-АХАААХА-АААААХХ АААААА-ХАААХААААААХА-ААААААААХХ (Полина)- ввввввлуулслвлв — её рот всё ещё был забит пломбиром. Морозова руками прижала мою голову вплотную так, что я испачкал всё лицо в её выделениях, смешанных со сливками. Но дело нужно было заканчивать, поэтому я быстро слизал остатки и отстранился. … Дайни Младший пульсировал изо всех сил, давая понять, что он на пределе, главное его на волю выпустить. Расстегнув брюки, я достал свою боевую дубину. Раздвинув аппетитные губки, я воткнул член в киску, а затем аккуратно въехал до стенки, Полина выгнулась, заскреблась руками об диван, запрокинула голову, стиснула зубы, что они чуть ли не крошились. Я сделал небольшой напор, начал растягивать девственное плево, чтобы ей не было так больно, вскоре я дошёл до упора. Розовой кисель полился струёй из влагалища, омывая и мой член. Полина заплакала, вся сжалась от боли внутри. Я приостановился. (Полина)- Продолжай, просто продолжай… Ну я и продолжил. Аккуратно входил и выходил, чтобы Полине не было так плохо, но вскоре всё более менее устаканилось, и я ускорил темп. Дауни скользил в узкой пещере туда-сюда, эластичные стенки туго сдавливали его, выдавливая все соки. АААААА-ААААА-ААА-АА-А-АА-АХ ААААААААААА-АА-А-А-ААААААААААА-А-АА-АХ -АХАХА-А-ХААААААААА-ХАААААА-АХХА-А-А-А-АА-А-ААА-Х (Полина)- Я сейчас кончу! — я тоже на грани, член нудит, я чувствую, как семя уже выдвигается из яичников навстречу яйцеклеткам. Полина вся затряслась в судорогах, я вытащил член и мощно излили на неё свою сперму, которая попала ей на грудь и лицо. Морозова тоже извергла вулканом белую жидкость, а затем растворилась в нежной улыбке. … Я лёг рядом, приобняв её. (Антон)- Ну как тебе? (Полина)- Фантазёр ты! Придумал такое. (Антон)- Я просто хотел разнообразить… (Полина)- Первый раз? Хотел разнообразить наш первый раз? Фантазёр ты! (Антон)- Может быть… (Антон)- Кстати, мохнатку могла бы и не брить, я к этому нормально отношусь. (Полина)- Гигиена… (Антон)- Можешь остаться тут, если хочешь… — проявил я инициативу. (Полина)- Меня Харитон ждёт, он потеряет меня так… (Антон)- Хорошо, я не держу тебя…