Hardwood and Bedframes

Вековая враждебность людей к «Икее», по мнению Минхо, копилась слишком долго, и хотя Чанбин и Хёнджин читали ему лекции, насколько опасной может быть «Икеа», если застрять в ней надолго, он всё ещё твёрдо стоял на своём и верил — «Икеа» не так уж и плоха. — Знаешь, у меня вопрос, не взяли ли они идею для создания «Икеа» из Нарнии? — сказал Чан, когда они снова резко свернули, следуя по ярко освещённой дорожке через секцию с гостиными. — Это целый другой мир, — пробормотал он, остановившись, когда кричащий ребёнок выбежал на серую дорожку, а измученный родитель преследовал его по пятам, в то время как люди с тележками для покупок позади них ругались себе под нос — чрезмерная реакция, по скромному мнению Минхо. — Это по-шведски, — сказал Минхо, вздохнув, когда кричащий ребёнок продолжил свой путь к секции с кухнями. Возможно, он мог согласиться, что детский шум немного отталкивает, но дайте десять лет, и Минхо уверен, что этот орущий ребёнок будет ненавидеть кричащих детей так же, как и все остальные. — Я думаю, это и есть Нарния, — сказал Минхо, глядя на невероятно уродливую лампу, мимо которой они прошли. Серьёзно, нет в мире вещи, которая могла бы страдать больше от такого количества излишеств. — Разве у них там нет снега, фрикаделек и джема? Это звучит как из фэнтезийного мира, согласен? — Типа да, но это есть и в большей части Скандинавии, — заметил Чан, обхватив Минхо за талию. Он осторожно обвёл их обоих вокруг ещё одного малыша, который упал посреди прохода. — Хотя, кажется, там людям удаётся сделать эту атмосферу без того, чтобы всё было синим и жёлтым. — Хм, поддерживаю, — промычал Минхо, фантазируя о том, каково это — потеряться внутри большого здания, навсегда оказавшись в ловушке бесконечного водоворота синего и жёлтого, кричащих детей и фрикаделек в соусе. Он вздрогнул. Мысленный образ, созданный его разумом, никоим образом не выглядел желанным. Минхо неделями будут сниться кошмары о бруснике, если он позволит этому образу дальше оставаться в голове. Возможно, «Икеа» была немного пугающей. И всё же Ли думал, что на свете есть вещи похуже, чем поездка в «Икею». Во всём этом был своего рода хаос, который он любил и наслаждался этим. Кроме того, все дети и бесконечный выбор, который нужно было сделать, слегка напрягали Чана, как это всегда случалось, что, в свою очередь, значительно облегчало задачу Минхо свести старшего с ума. Нахождение в «Икеа» всегда было для Минхо беспроигрышной ситуацией. Хаос был тем, что он любил, и, поскольку Чан был не в своей тарелке, это давало Минхо всю власть в мире, чтобы он мог делать всё, чего хотел. Взгляд Минхо опустился, наблюдая за задницей Чана, когда тот прошёл немного вперёд, оглядываясь вокруг и просматривая товары на расстоянии, явно боясь сбиться с пути, что Хо счёл глупым, потому что, если Джисон и смог заблудиться в Икее на четыре часа и Сынмину пришлось забрать его, это не означало, что Минхо был некомпетентен, чтобы спасти своего парня, если тот заблудится. — Как думаешь, спальный отдел рядом? — спросил Чан, остановившись и нахмурившись, увидев упрощённый знак-указатель над их головами. Минхо оглянулся через плечо туда, где он видел короткий путь к спальне, спрятанный между двумя большими кухонными витринами. Он мог видеть, что количество рядов из кроватей и спален было больше, чем желание Минхо в них побывать. — Не знаю, — сказал Хо, глядя на задницу Чана; его пальцы покалывали. Он не мог позволить им покинуть «Икею» так рано. Рефлексы Чана были слишком хороши в обычный день, из-за этого Минхо редко удавалось сделать хороший шлепок по заднице старшего, так что находиться в чудесном месте, где реакции Чана были заторможенными, было слишком идеальным моментом, чтобы упустить его. Здесь у Ли был крошечный шанс крепко схватить Чана за зад, прежде чем тот поймал бы его на месте преступления. — Думаю, нам просто нужно продолжить идти по дорожке, — предложил он, зная, что сначала они пройдут через ванные комнаты и гардеробную, а затем дойдут до спален. — Хм, я согласен, — промычал Чан, постояв ещё немного и задумавшись на мгновение. Минхо не из тех, кто упускает возможность — он взмахнул рукой, растопырив пальцы, и прицелился прямо в задницу, которую он так любил; ту, в которую он влюбился за барной стойкой задолго до того, как понял, что они с Чаном принадлежат другу его друга, и, что очень досадно, Минхо будет должен Джисону всю оставшуюся жизнь за то, что тот ночью привёл Чана с собой в бар. Но прежде, чем Минхо смог шлёпнуть его как следует, Чан двинулся вперёд, и рука Ли встретилась с пустотой, когда старший уклонился от его цепких пальцев с грацией, достойной танцора балета. — Следуй за мной, Минхо, — крикнул Чан через плечо, и ухмылка на его губах говорила, что старший прекрасно знал о действиях Ли. — У нас не так много времени, — бодро добавил он, идя вперёд, в то время как Минхо остался смотреть на невыполненное задание. — Ну, это не я сломал кровать прошлой ночью, — улюлюкал Минхо, догоняя Чана. — Хотя, если понадобится, я могу снова спать на полу. Сломанная кровать того стоила, — он продолжал наклоняться ближе к Чану, улыбка расплылась по его лицу, когда младший почувствовал, что его парень споткнулся от внезапной близости. — И вся эта твоя сила была очень сексуальной, — промурлыкал он в уши Чана, наслаждаясь румянцем, растёкшимся по шее старшего. — Я всё ещё чувствую это, — добавил Минхо, и Чан споткнулся снова. Ли воспользовался возможностью и обогнал его. — Следуй за мной, дорогой, — сказал Минхо с почти опасной улыбкой. — Мы же не хотим здесь потеряться, — добавил он, следя за тем, чтобы его бёдра покачивались самым соблазнительным образом, пока он дальше внимательно следовал за стрелками на земле к секции с ваннами. Рука Чана быстро скользнула в руку Минхо, когда он догнал младшего, но вскоре Хо почувствовал, как Чан исчез с поля зрения — глаза того зацепились за стопку чёрных пушистых одеял. Похоже, пройдёт немало времени, прежде чем они доберутся до кроватей. *** Им потребовалось добрых двадцать минут, чтобы пройти через весь путь магазина. Минхо и Чан несколько раз сбивались с пути, почти теряя друг друга, прежде чем наконец оказались в спальном отделе. Минхо поджал губы, глядя на множество спален, окружающих их. Ни одна из них не выглядела так, как у них дома: их спальня была странным столкновением классических и несочетающихся безделушек Минхо и любовь Чана к минималистичному и современному дизайну. — Итак, какую кровать мы хотим? — спросил Чан слегка пренебрежительно, глядя на море кроватей, занимающих пространство между выставочными залами. — И я не куплю двухъярусную кровать, — поспешил сказать он, когда глаза Минхо засияли на упомянутую двухъярусную кровать. — Я собирался предложить это Джисону, — оправдался Минхо с зубастой ухмылкой, когда Чан продолжал бросать предупреждающие взгляды. — Я имею в виду, что он с Сынмином как дети, и у них должна быть кровать, отражающая это, — добавил он, похлопывая по краю кровати, как по спортивной машине; ему понравилось, как застонал Чан. — Я думаю, что они предпочли бы спать рядом друг с другом, — сказал Чан, стараясь не комментировать странные отношения своих друзей нет-мы-не-живём-вместе-просто-делим-одну-постель. Хотя, по их словам, они были не партнёрами, а просто друзьями, жившими вместе в самой маленькой квартире с двумя комнатами, которую Минхо когда-либо видел. Чтобы жить с кем-то, у кого есть такое маленькое пространство, нужна чистая и неразбавленная любовь. — Но, полагаю, это сэкономит им немного места, — сказал Чан, задумчиво осматривая двухъярусную кровать уже с большим интересом. — Да, может, — сказал Минхо, кивая вместе с Чаном, — в отличие от той большой подложки для ебли, которую Хван купил для него и Нини, — весело прыснул Ли, наслаждаясь измученным выражением лица Чана. Он так и не смог смириться с тем фактом, что его маленькому двоюродному брату удалось поймать такого горячего жеребца, как Хёнджин, не говоря уже о том, что Чонин может беззастенчиво залезать на колени этого горячего жеребца, когда захочет — даже когда они были в компании других. — Это не подложка для ебли, — простонал Чан, глядя на Минхо с усталым выражением лица. — Да, ты прав, это остров для ебли. Он огромен. Ох, представь, что ты мог бы со мной сделать на этой штуке, — сказал Минхо, наслаждаясь тем, как Чан раздражённо смотрел в потолок, ругаясь себе под нос. Он действительно любил Хо и он благословен, потому что Ли любил его также сильно. — Хотя, я думаю, что это немного выходит за рамки нашего бюджета, мистер «многообещающий-музыкальный-продюсер». — А как насчёт этого? — спросил Чан, игнорируя подколы Минхо и отходя в другую сторону с красными ушами. Младший ухмыльнулся, следуя и глядя на задницу своего парня, пока тот пробирался через лабиринт кроватей. — Слишком низковато, — сказал Минхо, когда Чан указал на кровать в отчаянной попытке сменить тему. — Кроме того, здесь нет изголовья, — он указал на верхнюю часть кровати, где явно не хватало изголовья, за которое Минхо мог бы держаться. — Никакой опоры и рычагов, — сказал парень слишком громко, отчего Чан ещё больше покраснел, когда снова отдалился. — У этого есть изголовье, — пробормотал Чан, бегая глазами, и указал на кровать с тёмно-зелёным бархатным изголовьем. Минхо с любопытством взглянул на него, приподняв бровь и косясь на старшего. — Я не думаю, что это вписывается в твою элегантную и современную фантазию, дорогой, — сказал Минхо, поглаживая пальцем мягкий бархат. Это было приятно на ощупь, хотя кошачья шерсть будет повсюду, поэтому бесполезно покупать, если им потом придётся чистить её каждый вечер, чтобы не подавиться шерстью. — Это тоже не соответствует моему стилю, поскольку я не танцор бурлеска, — ухмыльнулся он, увидев, как глаза Чана расширились, мысли старшего, вероятно, устремились туда, куда и хотел Минхо. — По крайней мере, не в этой вселенной, — пошутил он, в последний раз многозначительно поглаживая пальцами бархат, прежде чем пойти дальше. — Да и ножки слишком хлипкие. Они ни за что не смогут справиться с тобой в худшем случае. — Минхо, — предупреждающе окликнул Чан, его смущённое состояние начало уступать место более собственнической и вспыльчивой стороне. Минхо ухмыльнулся, зная, что его парень был именно в том состоянии, которого он хотел. Если ему повезёт, он, возможно, сможет дать Чану один хороший шлепок по жопе до того, как тот словит его руку и как только их кровать будет собрана и готова к проверке. У Минхо были планы на новую кровать. Горячие, мокрые и противные планы. — Посмотри туда! — указал Минхо только для того, чтобы убежать в другом направлении, хихикая над страданиями Чана. Это была вина Чана, что он не часто водил Минхо в «Икею». Если бы они приходили сюда раз в месяц, то ему не пришлось бы иметь дело с Минхо, который слишком сильно пользуется преимуществом нахождения в идеальном воплощении хаоса. Чан, к счастью, привык к странным выходкам Хо и довольно быстро его догнал, отчитав Минхо щипком в бок, пока тот осматривал другие кровати. Младший даже попытался посидеть на некоторых из них — чтобы проверить, более ли упругий их домашний матрас, — и хотя Чан начал немного напоминать смущённый помидор, он не остановил Минхо, с обещанием позволяя ему развлекаться. Одна из причин, по которой Минхо дорожил этим мужчиной. — Это выглядит красиво, — сказал Чан, ловко разворачивая Минхо так, чтобы тот мог увидеть деревянную кровать перед ними. Ли должен был признать, что это выглядело неплохо. Красивое и высокое изголовье кровати с деревянными опорами, идущими вертикально вниз и расходящимися веером. — Ох, — сказал Минхо, подходя немного ближе и осматривая ее. Опор не было, но был красивый горизонтальный стержень, который выглядывал прямо над матрасом ровно настолько, чтобы Минхо мог за него держаться в случае необходимости. — Мне нравится изголовье, — пробормотал он, обходя кровать и проведя пальцем по светлому дереву. — Я думаю, что это выглядит хорошо, — сказал Чан, глядя на прикреплённую к нему этикетку. — И в рамках бюджета. Минхо схватился за изголовье кровати и слегка дернул его. Оно показалось крепким. Его руки идеально уместятся. С улыбкой Хо вскочил на кровать, встав на колени и держась за изголовье. — Послушай, ты можешь брать меня прямо так, — заявил Минхо, улыбаясь Чану, который поперхнулся воздухом. — Здесь много хороших рычагов, — размышлял он, несколько раз подтягиваясь, заставляя дешёвый матрас под ним скрипеть. Да, Чан будет так хорош под ним. — У нашего матраса больше упругости, — пробормотал он, позволяя себе упасть назад и несколько раз подпрыгивая вверх-вниз на коленях. Минхо поднял голову и увидел двух подростков, наблюдающих за ним как за сумасшедшим, а их отец выглядел очень шокированным. Они были слишком далеко, чтобы что-либо услышать, но Минхо знал, как он выглядит. Это не его вина, что тот отец сделал ситуацию странной. — Всегда проверяйте, чтобы ваша кровать не сломалась, если вы захотите попрыгать на ней, — крикнул он им, прежде чем снова вернуть своё внимание на кровать, упав обратно на матрас и раскинув руки. — Как будто они не поймут, как использовать изголовье кровати для максимального эффекта во время секса, когда станут старше, — пробормотал Минхо, соскальзывая с кровати и вставая рядом с Чаном, который выглядел так, будто на мгновение отключился. — Это победа, — радостно сказал Минхо, уже взволнованный тем, что они принесут эту штуку домой, соберут её и протестируют. — Может, ты захочешь укрепить ее несколькими винтами. Просто на всякий случай, — добавил он, глядя на Чана, устроившегося рядом с ним. Чан всё ещё не моргал, немного ошеломлённо глядя на кровать; Минхо посмотрел вниз, и вот она — идеальная задница прямо здесь, незащищённая и в пределах досягаемости. Пальцы у него защипало, и он вскинул руку назад. — Да, — сказал Чан, делая шаг в сторону и следя за тем, чтобы ладонь Минхо встретилась только с воздухом. Он взял этикетку с номером кровати, чтобы они могли найти её на складе. — К слову, разве нам не нужно было новое сито, — пробормотал он, делая вид, что его это не беспокоит, и ушёл вперёд, поджав губы с алыми ушами. — Тебе нужно купить мне какой-нибудь напиток по дороге домой, — подошёл Минхо к Чану, легко вплетая руку в руку своего парня, пока они направлялись по дорожке, которая — с божьей помощью — в какой-то момент выведет их из «Икеи». — Я хочу пить. *** Это была работа для двоих. Так сказано в инструкции по сборке. Так сказал работник «Икеи», который помог им найти кровать на складе. Чан сказал это, прежде чем начать открывать коробки и вытаскивать все детали, старательно организовывая каждый предмет так, чтобы его можно было легко и быстро найти, когда тот ему понадобится. Даже Чонин написал Минхо, чтобы напомнить, что сборка кровати — это работа для двоих, а затем последовал ряд физических и психологических угроз о том, что произойдёт, если Чан надорвёт спину и не сможет пойти с ним по магазинам на этой неделе. Минхо даже был склонен согласиться с тем, что чем больше Чан вытащит из этих коробок, тем больше вероятность, что работа будет выполняться двумя людьми, но в то же время Ли не был разнорабочим или человеком, которому особенно нравилось собирать мебель, ну и что? Что он должен делать? Инструкции должны были это знать, работник «Икеа» должен был это знать, Чонин определённо должен был это знать, но, к счастью, Чан уже знал это. Так что, хотя это могла быть очевидная работа для двоих, Чана и без Минхо всегда достаточно, поэтому он должен быть в состоянии заменить двух персон, независимо от того, что он был всего лишь одним человеком. Чан был просто талантливым человеком. — Ты подбираешь цвет лака для ногтей? — спросил Минхо, заглядывая через плечо Чана, чтобы понаблюдать за всей организацией, которую тот делал. Не то чтобы Ли чувствовал себя незамеченным или что-то в этом роде, но Чан был так занят, рассматривая маленькие пластиковые пакеты, что Минхо стало скучно просто сидеть. Чан уже застелил стол стикерами, прикрепив их на гвозди, дюбели и маленькие кольца, которые Хо понятия не имел, как использовать. Это казалось немного чересчур, но Минхо не был экспертом, поэтому не собирался этого говорить. — Ключ к хорошему результату — это подготовка, — пробормотал Чан, слишком сосредоточенный на всех мелочах и деталях. Минхо подумал, что Чан более чем подготовлен, поскольку уже трижды прочитал инструкции по сборке от корки до корки, пока они обедали. — Если я знаю, что делаю, и знаю, что у меня есть всё, то мне не придётся звонить на горячую линию… снова. Минхо взглянул на их комод с дразнящей улыбкой на лице. Когда Чан собирал его, у него чуть не образовалась аневризма из-за того, что не нашлось нужного винта. Как выяснилось, одна из кошек прошла мимо и приняла его за игрушку, пнув в гостиную, и это было идеальное место для Чана, где он мог наступить на него, когда беспокойно ходил, пытаясь дозвониться до службы поддержки «Икеа», потому что одна из коробочек была пуста. На этот раз кошки были заперты и нетерпеливо смотрели на них через стеклянную дверь с кухни. Минхо вроде как хотел впустить их, чтобы они могли сидеть вместе в углу спальни и наблюдать за Чаном, пока тот работает, но он не хотел рисковать тем, что старшему снова придётся часами сидеть на горячей линии, потому что Минхо позволил истории повториться. Хоть за этим было забавно наблюдать, но видеть Чана на грани слёз из-за комода было слишком тяжело даже для Минхо. — Залог хорошего результата — это подготовка, говоришь? Ну, я и сам люблю хорошенько подготовиться, — практически промурлыкал Минхо на ухо Чану, широко улыбаясь, когда тот вздрогнул и наклонился над столом, ещё дальше отодвигаясь от Ли. — Но не думаю, что тебе стоит слишком волноваться. Кажется, собрать это довольно просто. Там какие-то четыре деревяшки и подложка. Положи сверху матрас, и всё готово для тестирования. — Это кровать, Минхо, — сказал Чан, взглянув через плечо на Минхо, который всё ещё ухмылялся. — Кровати никогда не было легко собирать, — он посмотрел на кучки из винтов, подобранные по цвету. — И мне нужно, чтобы она была крепкой, — пробормотал он себе под нос, отчего улыбка Минхо стала ещё шире. Ли солгал, если бы сказал, что не хочет повторения прошлой ночи, когда Чан по неизвестным причинам случайно сломал кровать. — Ну, я не знаю, — сказал Минхо, слегка пожав плечами. Он взял смузи с полки, на которой оставил его, и просунул соломинку меж губ. — За свою карьеру сборщика мебели я собрал не так уж много кроватей, — пробормотал он, глядя на соломинку, наслаждаясь тем, как глаза Чана следили за этим движением. Иногда старшего было слишком легко разозлить. — Мне кажется, ты говорил, что за всю свою жизнь собрал только одну книжную полку, — сказал Чан, сконфуженно моргая на него. — Я никогда не говорил, что у меня был разнообразный опыт, — сказал Минхо, на мгновение прервав питьё, чтобы заговорить. — Ладно, я никогда не собирал кровать, но выглядит это довольно просто. — Тогда почему я буду собирать это один? — сказал Чан, глаза которого сверкали забавой, когда он повернулся и прислонился спиной к столу. Он скрестил руки на груди, и Минхо благодарил каждое божество, о котором только мог знать, за то, что сентябрьская погода потеплела, и Чан был одет в белую футболку без рукавов, которая позволяла Хо восхищаться мускулистыми руками своего парня. — Потому что тебя достаточно для работы, где нужно двое, — сказал Минхо, делая большой глоток смузи, не сводя глаз с обнажённой кожи Чана. — И потому, что это выглядит довольно просто. Тебе не нужна моя помощь. — Но, если мне понадобится твоя помощь, ты же мне поможешь? — спросил Чан, очаровательно подмигивая. Минхо не обращал внимания на то, как его колени немного ослабели, и сделал последний глоток смузи. Он выпустил соломинку с отвратительно громким хлюпом. — Я помогу два раза, — сказал Минхо, садясь на стул, который он притащил из кухни, чтобы наблюдать за Чаном, пока тот собирал кровать. — По цене одного. Я очень щедр. — Самый щедрый, — сказал Чан, слегка покачав головой, прежде чем снова обратить внимание на красочную выставку организованных деталей. Минхо поднял одну ногу на стул и положил подбородок на колено, когда Чан нашёл инструкцию и начал читать её в четвертый и, младший надеется, в последний раз. Минхо пришлось побороть желание закатить глаза, когда заметил, что Чан схватил со стола маркер и начал выделять абзацы с руководством, и если бы его мозг не был занят рассматриванием мышц старшего, которые двигались под тонкой тканью футболки, то Хо сказал бы Чану, что в инструкции «Икеа» не так уж много слов, чтобы выделять их маркером. Чан был милым, милее большинства, хотя не таким милым, как кошки, которых Минхо запер на кухне, но, опять же, было несправедливо требовать от Чана недостижимых стандартов. Возможно, если бы у старшего выросли уши и виляющий хвост, он смог бы подняться на тот же уровень, что и кошачьи друзья Минхо. Это сделало бы его очень очаровательным. Схватив соломинку губами, Минхо лениво моргнул, глядя на спину Чана, надеясь, что скоро у него появится шанс избавить парня от одежды. Ли эгоистично желал, чтобы стало немного жарче и Чану бы пришлось избавиться от футболки без рукавов, но он ценил своё здоровье и не собирался таять, просто увидев Чана без рубашки, пока что. Подождите пару часов, и, возможно, мыслительная сторона покинет Минхо, и он пойдёт к кондиционеру, чтобы немного повысить температуру и увидеть страдания старшего. Немногие вещи были восхитительнее, чем Чан, одетый только в боксеры и расхаживающий вокруг в замешательстве. Чан расправил плечи, а Минхо продолжал сосать соломинку, очарованный движением. У Хо даже не хватило приличия притвориться, что он не пялился на Чана, когда тот обернулся и хлопнул в ладоши, — щёки старшего быстро покраснели, когда он заметил голодный взгляд Минхо. — Ты готов? — спросил Минхо, послушно протягивая руку и принимая инструкцию от Чана. — Собираешься сейчас попробовать или нужно еще раз прочитать инструкцию? У нас есть куча времени, — добавил он, ставя теперь пустой стакан на пол. — Я готов, — сказал Чан, быстро кивнув Минхо. Он сжал молоток в руке, и Ли почти заворковал. Чан был слишком милым, ёрзал и нервничал из-за самостоятельной сборки мебели, но он всё равно делает это, ибо знает, что Минхо ему не поможет. — Начнём. — Начнёшь, — поправил Минхо с кошачьей улыбкой Чана, когда тот покачал головой в знак поражения, опускаясь на колени рядом с младшим и поднимая длинные белые доски, которые должны были стать частью каркаса кровати. Минхо догадался, что это часть изголовья кровати, но он не особо разбирался в анатомии каркасов кроватей — это была работа Чана, и, учитывая то, как тот изучал инструкции по сборке, старший с таким же успехом мог бы получить докторскую степень в сборке этого типа кровати из «Икеи». Что Минхо действительно знал о кровати, так это то, что он будет крепко держаться за неё, как только уложит Чана под себя… Чан действительно сделал хорошее замечание, что кровать должна быть прочной. Старший начал вбивать небольшие белые пластиковые ямки по краю доски — крошечные ножки, Минхо думал, что лучше бы тот случайно не задел свои пальцы. Ли смотрел за Чаном, наблюдая, как сильные руки парня аккуратно держали длинный тяжёлый кусок фанеры. Его мышцы восхитительно напрягались и расслаблялись, когда он умело двигал молотком. Это было так привлекательно. Было что-то невероятно сексуальное в том, как Чан собирал вещи. Это была одна из причин, почему Минхо всегда звал Чана на сборку, когда кому-то из их друзей требовалась помощь с переездом, потому что тщательность, с которой Чан подходил ко всему, особенно к сборке мебели, была чрезвычайно притягательной. Старший был настолько скрупулёзен во всем, что делал, и кто такой Минхо, чтобы не наслаждаться каждой секундой этого? У него были потрясающие руки: сильные, способные и, ну, во многих отношениях нежные. Минхо сухо сглотнул, наблюдая, как глаза Чана сосредоточиваются на частях кровати, которые он соединял. Видеть сосредоточенного Чана было редкостью, но было что-то сексуальное в том, как старший выглядел: острый взгляд и уверенные руки во время работы. Это заставило Хо задуматься, где бы он хотел, чтобы эти руки были, и на чём он предпочёл бы сосредоточить всё внимание старшего. — Можешь передать мне молоток? — спросил Чан, прерывая фантазии Минхо и держа обеими руками две доски, соединённые дюбелями. Молот валялся у ног младшего. Минхо даже не заметил, как далеко продвинулся Чан с каркасом кровати, поскольку был слишком занят восхищением тем, как работают сильные руки парня. И теперь, представьте, что Чан будет ими делать, когда матрас окажется на кровати. — Конечно, — сказал Минхо и, наклонившись, ловкими пальцами схватил молоток, после подойдя к Чану и присев на другую сторону доски. — Вот, пожалуйста, — сказал младший, протягивая молоток Чану. — Могу я попросить сделать это ради меня? — сладко спросил Чан, голос его был мелодичным и мягким, как будто он выманивал кошку из её домика. — Обе мои руки сейчас заняты. Минхо моргнул, глядя на него. — Я не знаю, как пользоваться молотком, — солгал он, глупо глядя на Чана. — Я не могу тебе помочь. Извини, — без сожалений сказал он, вставая и делая шаг назад, намереваясь вернуться в своё кресло. Он бы оставил Чана на произвол судьбы, если бы не беспроигрышная фраза, прозвучавшая из уст старшего: — Минхо, если ты мне поможешь, — начал Чан, его голос был в равной степени соблазнительным и игривым: — То сможешь потрогать мою задницу. Минхо замер с широко раскрытыми глазами. Чан вряд ли бы осмелился шутить о таких серьёзных вещах. Повернувшись на пятках, Хо посмотрел на Чана. Свобода действий над задницей Чана, конечно, является хорошей ценой за несколько ударов молотком. У старшего была хорошая задница: большая и упругая, идеально помещающаяся в ладони Минхо… К сожалению, Чан был невероятно хорош в том, чтобы уклоняться от проворных пальцев Ли, поэтому младшему редко удавалось делать хороший шлепок. — Потом никаких отговорок, — сказал Минхо, делая неуверенный шаг к Чану и поднимая молоток. — Я не хочу ощущать твои уклонения от шлепков, по крайней мере, в течение трёх недель. Неважно, где мы находимся и что мы делаем. Твоя задница принадлежит мне, — сказал он, глядя на Чана и перекидывая молот между руками. — Никаких отговорок, — повторил он для пущей убедительности. — Никаких отговорок, — сказал Чан, стоя на коленях; его слова были настолько искренними, что у Минхо не было другого выбора, кроме как поверить ему. — И одну неделю, — отпарировал он, невинно улыбаясь парню. — Две, — сказал Минхо, ничуть не сдвинувшись с места и начав осторожно постукивать головкой молотка по ладони. — Если меньше, то сейчас ты будешь сам по себе, — сказал он твёрдо, не упуская из виду, как глаза Чана скользнули по его телу, пока тот всё обдумывал. — Две недели, хорошо, — сдался Чан с нежной улыбкой. — Но ты должен мне помочь, — добавил он, кивнув головой туда, где Минхо должен был сколотить два куска дерева вместе. — Ладно, — сказал Минхо, быстро сокращая расстояние между ними, замахиваясь молотом за голову, готовый ударить им, чтобы как можно быстрее схватить Чана за задницу. — Не так резко! — сказал Чан, вскинув руку, чтобы схватить Минхо за запястье, прежде чем тот ударил молотком о дерево. Ли посмотрел на руку старшего, обхватившую его запястье, замечая, что он держит теперь доски одной рукой, чего, как утверждал Чан, делать не мог. — Мягко и нежно. Нам просто нужно, чтобы дюбели правильно соединились. — Говоришь, мягко и нежно, — пробормотал Минхо, легко высвободив запястье из хватки Чана. Он спокойно опустил молоток на дерево, аккуратно ударив по нему, вставив дюбели на место и успешно соединив две доски каркаса кровати вместе. — Вот и всё, Кристофер. — Спасибо, Минхо, — сказал Чан, улыбаясь ему. — Ты знаешь, я предпочитаю, чтобы было немного грубее, — сказал Минхо слишком невинно. — Думаешь, почему у нас есть изголовье кровати, которое даст мне хороший рычаг? — спросил он, наслаждаясь тем, как Чан задыхается и его щёки краснеют. Минхо определённо проверял спинку кровати в тот момент, когда Чан положил матрас и простыню. — Теперь твоя часть сделки, — сказал Минхо, небрежно отбрасывая молоток на пол, и, не теряя времени, бросился хлопать ладонями по заднице Чана, довольно вздыхая. У него действительно была лучшая задница. Такая упругая, такая круглая и в то же время такая мягкая. Она была идеальной. Идеально подходила для того, чтобы её ласкать, глазеть и шлёпать… Действительно, одно из восьми чудес света. — Они просто больше не делают таких задниц, — сказал Минхо, в его голосе звучала наигранная грусть. Он бы протянул руку и вытер фальшивую слезу для театрального эффекта, но ни за что не отпустит задницу Чана. К сожалению, всё хорошее заканчивается, и с последним хлопком и писком Чана Минхо отпускает его. По крайней мере, в ближайшие две недели будет куча возможностей. — А теперь продолжай собирать дальше, — сказал Минхо, хлопнув Чана в последний раз, прежде чем отстранился — или попытался отстраниться, потому что не успел младший уйти далеко, как рука Чана скользнула вокруг его талии и притянула ближе, прижав их груди друг к другу. — Ох? — Минхо не успел вымолвить больше, как Чан прижался своими губами к нему, в полной мере воспользовавшись уже приоткрытыми губами младшего, чтобы углубить поцелуй. Как и всегда, поцелуй Чана заставил Минхо почувствовать слабость и покалывание во всём теле — оно охотно реагировало на близость с Чаном, на то, каким тёплым был старший в этот момент. Рука Чана горела на пояснице Минхо, удерживая крепко и близко, пока он целовал, облизывая его рот и заставляя Хо слабо скулить. Чан всегда целовал Минхо так, как будто он владел младшим: резко и жёстко, но в то же время всегда был нежным и любящим. Никто никогда не обнимал Минхо так нежно, как Чан, и никто никогда не целовал его с такой преданностью. Если бы не сильная хватка Чана, Хо бы уплыл от прикосновений их губ. Руки младшего быстро нашли талию Чана, пальцы сжимали тонкую ткань футболки старшего, желая, чтобы тот был ещё ближе к нему, чем сейчас. Чан слишком быстро отстранился, и если бы не смешок, который он издал, когда Минхо подсознательно погнался за ним, то Хо бы наклонился и поймал его губы, но раз старший собирался посмеяться над Ли, значит, он не заслуживал больше поцелуев. Минхо на мгновение задался вопросом, почему он не услышал громкого звука падения каркаса кровати на землю, но остановился, когда заметил, что рука, не позволявшая ему ещё больше приблизиться к Чану, крепко сжимала деревянную доску. Очень благородно и компетентно. Минхо посмотрел на бицепс Чана и ещё раз заныл на отсутствие горизонтальных поверхностей в комнате, задаваясь вопросом: может, Чан хочет взять его на кухонной стойке? Минхо только недавно избавился от последнего синяка после их последнего раунда, который был великолепным во всех смыслах, но в то же время и очень болезненным, и всё-таки у него почти возникло искушение сказать Чану, чтобы тот бросил сборку кровати и отнёс его на кухню. Почти. — Продолжай, — сказал Минхо, надеясь, что его голос не был таким запыхавшимся, каким он себя чувствовал. Судя по милой улыбке Чана, ему не очень удалось притвориться равнодушным. — И, пожалуйста, закончи сборку побыстрее, — добавил он, подойдя к креслу и снова усевшись в него, сердце билось в груди со скоростью миля в минуту. Пальцы Минхо покалывало от необходимости снова обнять и прикоснуться к Чану, но он предпочёл, чтобы кровать была собрана, чем встать на колени и взять то, чего он хотел. Паркетный пол никогда не щадил его бедные коленные чашечки. — Я не хочу, чтобы ты снова трахал меня на кухонной стойке. У меня не проходили синяки неделю. — Но ты выглядел хорошо, — сказал Чан вместо того, чтобы пообещать Минхо волшебным образом подготовить и собрать кровать менее, чем за тридцать секунд. Ухмылка, которую он послал Минхо, заставила кровь младшего вскипеть, а сердце забиться ещё быстрее. Если Чан продолжит смотреть на него так, Ли не будет нести никакой ответственности за свои дальнейшие действия. — Я бы выглядел лучше на удобном матрасе, который не оставит меня недееспособным на неделю, — сказал Минхо, натянуто улыбаясь Чану. Он всё ещё не мог смотреть на свою кухонную стойку, не вспоминая, как Чан заставил его нагнуться, забыв об их ужине… Это было абсолютно ужасно, Минхо просто там готовил, а теперь у него сильное желание прыгнуть на своего парня. — Хоп-хоп, продолжай, — вместо этого пробормотал Ли, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. — Как пожелаете, Ваше Величество, — усмехнулся Чан, низко поклонившись Минхо, всё ещё держа руку на доске, чтобы она не упала. — Показушник, — кисло проворчал Минхо, откинувшись на спинку стула, желая найти чем заняться, чтобы не испытывать влечения к Чану, и хоть это всегда было одним из трёх его любимых занятий, но оно делало жизнь чрезвычайно сложной. Ему трудно в данный момент продолжать смотреть на объект своего желания. Минхо взглянул на свои штаны, сожалея, что надел узкие, в которых его ноги выглядели великолепно, вместо того, чтобы просто переодеться в спортивные, но теперь ему просто хотелось лечь на кровать. Снова возясь со своим напитком, Минхо играл с соломинкой, рассеянно жуя её, в то время как Чан продолжал собирать, ходя взад и вперёд к столу и подбирая детали, необходимые для следующей части каркаса кровати. Минхо пришлось быть честным и признать, что он понятия не имел, как из всего этого можно собрать что-то целостное, но он верил в Чана и его талант соединять вещи воедино. Комод всё-таки правильно собрался, как только Чан наступил на недостающий винт. Кроме того, даже если Чан напортачит, это лишь будет означать, что он продолжит собирать, и хотя Минхо из настоящего страдает из-за этого, то Минхо из будущего получит одни плюсы. — Наверное, надо было купить несколько декоративных подушек, пока мы были в магазине, — сказал Чан, возясь с горсткой круглых металлических деталей. — Немного украсить это место. Мы больше не студенты колледжа, так что могли бы немного потратиться на декор. — Декоративные подушки? Разве они достойны, чтобы на них тратиться? — задумался Минхо, постукивая ногами по полу. — Хочешь устроить бой подушками? — спросил он, нахмурившись. Не похоже, что кто-то из них когда-либо пытался нормально заправлять постель. Они оба были из тех, кто оставляет всё как есть или просто расправляет одеяло, и всё — и это делает ситуацию намного проще, когда Минхо ночью затаскивает Чана обратно в постель. — Никаких боёв подушками… пока что, — засмеялся Чан, посылая Минхо взгляд, который тот прочувствовал пальцами ног. — Но если кинуть сюда пару подушек, то это будет выглядеть красиво, — сказал Чан, пожав плечами. — Только в этом причина? — Минхо задумался, предполагая, что бой подушками намного веселее. Особенно, если они при этом будут полностью обнажены. Подушки просто для украшения звучали так, будто Минхо придётся тратить время на их разбрасывание, когда нужно будет быстрее прижать к себе Чана. — Да. Разве не в этом смысл жизни? — спросил Чан, используя отвёртку, чтобы затянуть маленькие металлические детали так, чтобы они смотрели в нужную сторону. — Покупать декоративные подушки? — спросил Минхо, изогнув бровь. Он не совсем понимал, как дешёвые подушки из полиэстера могут принести смысл жизни, но он был готов следовать за Чаном, если бы тот хотел идти по этому пути. — Смысл жизни — декоративные подушки? — Покупка бесполезных вещей, зная, что мы не будем их использовать, но просто хотим их — это смысл жизни, — поправил Чан, мягко улыбнувшись Минхо. Его глаза сверкали от мечтаний о будущем, и он говорил так, как всегда делал: будто они с младшим всегда находились в одном и том же пространстве из обожания и любви. — К примеру, как твоя коллекция кофейных кружек. Ничего из этого не имеет особо важного значения для твоего выживания, — сказал Чан как ни в чём не бывало, вставая с пола, чтобы взять горсть гвоздей с помеченной им наклейкой соответствующего цвета. Минхо уставился на него. Минхо очень любил Чана, он согласился, если бы старший когда-нибудь удосужился сделать ему предложение руки и сердца, и, если бы не эти факты, Ли бы сейчас сказал Чану, что они расстаются. Никому не разрешено гнать на коллекцию кофейных кружек Минхо, которая состояла из восемнадцати различных кружек в виде кошек. Они были незаменимыми предметами коллекционирования. — Извини? — обиженно фыркнул Минхо, выпрямляясь. Он указал обвиняемо пальцем на Чана. — Они определённо особо важны для моего выживания! Моё душевное благополучие зависит от того, чтобы все восемнадцать кружек были целы. — Та же логика может быть применена и к моим декоративным подушкам, — сказал Чан, и Минхо не мог с этим поспорить. — Я хочу, чтобы это место выглядело красиво. Это наш дом. Я хочу, чтобы это выглядело именно так. Несколько декоративных подушек действительно сделали бы это место менее похожим на жилище двух бывших холостяков, которые случайно съехались вместе. Мы собираемся прожить здесь некоторое время, так что можем сделать его полностью нашим. Точно так же, как и моя старая кровать, теперь наша кровать. Минхо действительно не может с этим поспорить. — Хорошо, но если будет что-то на кошачью тематику, мы купим их в первую очередь, — смягчился Минхо, откинувшись на спинку стула, и подтянул ногу, готовясь ещё на двадцать минут восхищаться тем, как Чан продолжает собирать всю остальную часть каркаса кровати. — Мы можем ещё купить то одеяло, на которое ты смотрел. Потому что один из наших мальчиков часто засыпает на диване, — добавил Минхо, отводя взгляд, когда Чан засиял на него, выглядя слишком похожим на олицетворение самой важной части жизни Хо. — Лучше и быть не может, — сказал Чан, как всегда, мило, заставив Минхо подкоситься в коленях. — Мы могли бы купить два. Один с кошками для Феликса и Джисона и чёрный для Чанбина, — добавион, в миллионный раз прочитав мысли Минхо. Ли мягко улыбнулся, смотря на спину Чана, зная, как глаза старшего сейчас полны любви и обожания. *** В конце концов, вся подготовка Чана окупилась, и ему удалось собрать всё воедино с помощью нескольких дополнительных винтов, спрятанных в изголовье кровати из его личного запаса. Как только Чан закончил сборку кровати, Минхо встал и выпустил кошек из кухни, закрыв дверь в спальню. Они немного мурчали и мяукали, но в итоге просто развалились на диване, как гедонисты, которыми они, кстати, и являлись. Смузи Минхо уже давно закончился, и, пока Чан терпеливо собирал для них кровать, он размышлял и немного терялся в своих мыслях, просто глазея на мускулы Чана, кусая трубочку и ведя ужасно интересный спор с самим собой о том, как им опробовать кровать. Было так много вариантов, и Минхо хотел попробовать их все… к сожалению, ни у кого из них не было такой выносливости. Минхо дошёл до середины своего мысленного списка плюсов и минусов, когда Чан встал и гордо посмотрел на кровать. Минхо быстро моргнул, во рту пересохло, когда Чан поднял их старый матрас с того места, где тот стоял, прислонённый к стене, и легко потянул его вверх, вставив в каркас новой кровати с одним скрипом. Быстро и умело Чан заправил кровать, бросив подушки и в последний раз похлопав по кровати, прежде чем выпрямить спину. Минхо закусил губу, почти не слушая, когда Чан повернулся к нему, положив руки на бёдра. — Вот и всё, — заявил Чан, прихорашиваясь, когда Минхо посмотрел на него. Он был немного похож на пса, взволнованно преподносящий жевательную игрушку, которую он решил обкусать на заднем дворе, презентуя часы тяжёлой работы специально для Минхо, чтобы тот мог её оценить, а воображаемый хвост Чана вилял из стороны в сторону. Ли напевал, поднимаясь с кресла и делая шаг к кровати, позволив кончикам пальцев скользить по гладкому деревянному каркасу. — Хорошая работа, — сказал Минхо, ухмыляясь Чану через плечо. — Действительно хорошая работа. — Как ты думаешь, сможешь на ней ужиться? — спросил Чан, быстро преодолев небольшое расстояние между ними, обняв Минхо за талию и притянув его к своей груди. — Это вроде как наша первая кровать, которую мы купили вместе, и я хочу, чтобы она тебе понравилась, — сказал он, поцеловав Минхо в челюсть. Если бы Минхо умел, он бы замурлыкал. — Я не узнаю, пока не попробую, — сказал Минхо, поворачиваясь в объятиях Чана и обнимая его за шею. — Выглядит хорошо, — добавил он, зная, что старшему нужно услышать, как он это говорит эти слова, что Минхо понравилось то, что сделал Чан, что Чан преподнёс. — Ну, так что, сейчас идём спать? — спросил Чан, шутливый тон и блеск в глазах спасли его от пинка Минхо. Вместо этого рука Ли поднялась и остановилась на затылке Чана, волосы старшего ощущались мягкими и гладкими между пальцами. — Да, Чанни, сейчас мы идём спать, — кивнул Минхо, нежно схватив Чана за волосы и притянув ближе, удерживая всего в сантиметре от своих губ. — У нас будет очень, очень долгий сон, — прошептал Минхо и облизнул губы. — Надеюсь, ты устал. — А когда я таким не был? — спросил Чан и сократил расстояние между ними, соединив их губы и дав Минхо именно то, чего он хотел. *** Минхо должен был это предвидеть. Чан крепче обнял его, а младший устало моргнул и зевнул в угол подушки. Он вытянул ногу и согнул пальцы на ней, прежде чем снова погрузиться в тёплые объятия Чана. Старший тепло прижался к его спине, и это было почти слишком для Минхо, но не слишком, чтобы он хотел отстраниться. Ли всегда простужался и обычно надевал много одежды перед сном, чтобы не просыпаться от дрожи. С Чаном ему это было не нужно: он всегда просыпался в отличном состоянии и «поджаренным». Но независимо от того, насколько комфортно Минхо чувствовал себя, это было не то, чего он хотел, и младший действительно должен был предвидеть, что в тот момент, когда Чан повёл его на кровать, провёл руками по шее Минхо и коснулся подушечками больших пальцев по его щекам, это будет конец. Чан усыпил Минхо ложным предвкушением, прежде чем его рука опустилась на плечи. Мягким толчком Чан кинул Минхо на матрас, его руки скользнули вниз по рукам младшего, прежде чем он схватил их и сжал. Сердце Минхо билось так сильно, желание пронзило его тело, когда Чан соединил их губы так, как Минхо ожидал: жаркий сеанс поцелуев, но в итоге это был просто быстрый и целомудренный поцелуй. По сути, Чан стянул с Минхо штаны и бросил одеяло на кровать. Хо был готов лечь под Чана, думая о том, как старший облепит его, кровь кипела от желания. — Спи спокойно, — прошептал Чан в губы Минхо и забрался на кровать, прижав того к своей груди, прежде чем устроиться и по-настоящему вздремнуть. Минхо громко запротестовал, но его быстро увлекло тёплое и комфортное ощущение груди Чана на своей спине. Когда дыхание старшего выровнялось и он прижал Ли к себе, весь мозг Минхо просто перешёл в спящий режим, и, прежде чем он это заметил, он потерял сознание — все мысли о сексе были забыты в мягких и крепких объятиях Чана. — Нечестная игра, — пробормотал Минхо, стряхнул руку Чана, которая обнимала его. Мягко, потому что, хотя Чан спал с Минхо гораздо дольше, чем когда-либо без него, график сна Чана всё ещё был нестабильным и драгоценным. Чан не ответил, до сих пор крепко спя позади Минхо, их ноги переплелись. Становилось теплее, возможно, слишком тепло для Минхо, поскольку в комнате было и так тепло из-за того, что младший возился с кондиционером, чтобы заставить Чана снять с себя побольше одежды. Минхо должен был знать, что в конечном итоге это обернётся ему боком. Ли продолжал ворчать, очень осторожно выбираясь из объятий Чана, свесив ноги с края кровати. Он посмотрел на него через плечо, размышляя, стоит ли рискнуть всем и задушить того подушкой или отомстить позже, когда у Чана не будет другого выбора, кроме как дать Минхо то, что он хочет. Кожа Минхо чесалась. Он был возбуждён весь день, парню казалось, что он вот-вот взорвётся: его кожа была горячей, а кровь кипела от всех идей, которые планировались до того, как Чан его обокрал. Он посмотрел на свои колени — уже проявился небольшой стояк только потому, что руки Чана обнимали его во сне. — Ты мне будешь должен, — пробормотал Минхо, встал, засунул ноги в тапочки и поплёлся в ванную. Чан проснётся нескоро, поэтому Минхо решил не тратить время на ожидание, когда Чан украсит его своим осознанным присутствием. Кроме того, даже если Минхо уже был готов, что Чан трахнет его до потери сознания, то нужно было еще подождать, когда старший действительно проснётся. Минхо не солгал, когда сказал, что ему нравится хорошая подготовка. Младший оставил дверь приоткрытой, быстро раздеваясь и заходя в кабинку, включив душ, он держал руку под водой, ожидая, пока та из ледяной превратится в горячую. Удовлетворённо вздохнув, Минхо шагнул под струю, позволяя тёплой воде окутать его. Хоть он и жаловался, что его приклеили к печке-Чану, Минхо нравилось быть в тепле. В душе быстро поднялся пар, пока Минхо занимался своими делами, вдыхая пряные ноты имбиря и лимона от куска мыла, который он намылил между руками. Он тщательно вымылся, и, как только почувствовал, что готов к Чану, его рука двинулась вниз по животу — дрожь пробежала по телу, когда Ли обхватил пальцами свой твердеющий член, начиная поглаживать себя. Он сдержал стон, закрыв глаза. Однако удовольствие быстро улетучилось, когда заскрипела паркетная доска возле ванной. — Я думал, ты спишь, — сказал Минхо, надеясь, что его голос не был таким задыхающимся, как ранее, но сердце сильно колотилось в груди. Он убрал руку со своего члена и выглянул из-за занавески в душе. Чан прислонился к дверному косяку и улыбался Минхо своей раздражающе очаровательной улыбкой с ямочками. Очевидно, он знал, что Минхо делает за душевой занавеской. — Да, — сказал Чан, наклонив голову в сторону и взглянув на Минхо. Он выглядел красиво в своих мешковатых шортах и ​​в футболке, плотно облегающей его грудь. Его волосы завились после постели, и Минхо почувствовал, что у него перехватывает дыхание, и не только из-за возбуждения, скручивающегося в животе. Это был его Чан, версия Чана, которую только Минхо было позволено видеть и быть с ней. — Но потом кто-то решил оставить меня одного, а ты знаешь, что я не могу спать один. — Надо было думать об этом, прежде чем заснуть, — фыркнул Минхо, задёргивая занавеску, чтобы снова полностью закрыться. Это действительно было несправедливо, насколько Чану было легко очаровать его. С раздражением Минхо выключил душ и посмотрел на себя. У него ни за что не получится скрыть свой и без того твёрдый член от Чана, если бы он просто вышел с полотенцем на талии. Чан всегда знает, как сильно мысль о нём возбуждает Минхо. Это нехорошо для эго Хо. — Дай мне свой халат, — приказал Минхо после того, как быстро вытерся полотенцем и бросил его на землю, чтобы разобраться с ним позже. Он вытянул руку и щёлкнул пальцами, призывая Чана двигаться быстрее. — Почему ты прячешься? — спросил Чан, но послушно снял халат с крючка на стене и протянул его ожидающей руке Минхо. Когда гладкая атласная ткань сменилась руками, их пальцы соприкоснулись, посылая заряд электричества по позвоночнику Минхо. Младший тяжело сглотнул, его нетерпение росло даже от этого простого прикосновения. — Там нет ничего такого, что я не видел раньше, — со смехом добавил Чан, когда халат исчез за занавеской в ​​душе. Минхо выпустил дрожь, которую сдерживал, и сунул руки в шелковистый халат, грустно глядя на свой стояк. Оказывается, это немного сложнее, чем просто безжалостно выпрашивать внимание Чана. — Не меняй тему, — проворчал Минхо своему парню, отодвигая занавеску и выходя из душа, как только завязал ремень на талии. Не у всех была необходимость разгуливать по этому дому обнажёнными, как это обычно делал Чан. Не то чтобы Минхо жаловался или, ну, он так и делал, но скорее для того, чтобы подразнить Чана, чем из-за реального раздражения. Через секунду глаза Чана остановились на нём, карие радужки потемнели и замерли, когда заметили, как халат соскользнул с плеча Минхо, обнажив его ключицы и капли воды, которые он не успел вытереть. Когда их взгляды встретились, Минхо вздрогнул, увидев то же опьяняющее желание, которое он чувствовал, в отражении Чана. По крайней мере, перед ним такой Чан, которого он хотел. — Ты заснул на мне, — обвиняюще сказал Минхо, пытаясь притвориться, что он ещё не совсем возбуждён, но в желудке горела похоть. Она кипела весь день, как зуд, который он не мог унять, голод, который никогда не был полностью удовлетворён. Она нарастала, пожирая его изнутри, как маленькие угли, которые разожглись в пылающем костре при взгляде Чана. — Нет, — сказал Чан, скрестив руки на груди, и прислонился к стене рядом с ванной, нежно улыбаясь Минхо. — У тебя просто были большие ожидания и нулевое терпение. Это зависело от тебя, а не от меня, — добавил он с ухмылкой, всё ещё глядя на обнажённую кожу Минхо, выглядывающую из-под ткани. — Ты обещал мне, — пробормотал Минхо, сделав несколько шагов к Чану, охотно падая в его ожидающие объятия, не обращая внимания на всё ещё мокрые волосы, которые быстро пропитывали футболку Чана. Если бы это зависело от Минхо, всё бы в любой момент подлетело. — Я тебе ничего не обещал, — засмеялся Чан, каким-то образом сумев создать полотенце из воздуха — вероятно, он снял его с полотенцесушителя на стене, пока Минхо всё ещё прятался за занавеской в ​​душе, но Минхо нравилось фантазировать, что его парень обладает магическими способностями, — и начал вытирать его затылок с такой нежностью и заботой, что младшему хотелось взять силой Чана на месте. Забудьте о кровати, Минхо был готов трахнуться прямо здесь и сейчас. — Ты обещал, — сказал Минхо, слова были приглушены, потому что его рот был прижат к шее Чана. Было так легко укусить, оставить пометку на его шее или сделать очередную метку, поскольку Минхо всё ещё мог видеть небольшой синяк, который оставил несколько дней назад. — Ты обещал трахнуть меня до потери сознания, как только кровать будет собрана, — сказал Минхо, держа зубы при себе. Он почувствовал, как Чан дрожит, когда дыхание Ли щекотало его чувствительную шею. — Не думаю, что я использовал эту формулировку, — сказал Чан, его грудь комфортно дрожала на Минхо из-за его смеха. Он был так добр по отношению к Хо, полон комфорта и стабильности. Минхо хотел его так сильно, что это могло бы перерасти в физическую боль, если бы он в ближайшее время не почувствовал кожу Чана своей. — Меня не волнует формулировка, — сказал Минхо, отстраняясь и глядя на Чана. — Я просто хочу, чтобы ты был внутри меня прямо сейчас, — прошептал он, наклоняясь, чтобы взять мочку уха Чана зубами, руки двигались вниз по груди старшего к животу, эта твёрдость мышц сквозь ткань заставляла кожу Минхо покалывать от предвкушения. Чан судорожно выдохнул, внезапно его руки оказались на талии парня, они ощущались горячими и тяжёлыми даже сквозь ткань халата. — Не нарушай обещаний, Чан, — он подавил стон, плавясь рядом с Чаном, когда пальцы старшего до синяков впились в его бедра. — Я когда-нибудь их нарушал? — сказал Чан, наклоняясь, чтобы поцеловать Минхо, но остановился. Ли поднял бровь, и уголки его губ изогнулись в улыбке. — Не отвечай… — Я имею в виду, что есть причина, по которой нам понадобилась новая кровать, — усмехнулся Минхо, наслаждаясь тем, как уши Чана быстро покраснели от смущения. — Тебе не следовало… — его тут же заткнули губы Чана, лишив возможности продолжить говорить. Хоть Минхо ненавидел, когда его перебивали и прерывали, он не смог найти в себе силы, чтобы сильно возразить, когда Чан облизывал его рот, питая пламя желания, которое танцевало по всей коже Минхо. Ли позволил себе увлечься, прижимаясь к Чану и целуя его, зарывшись пальцами в короткие вьющиеся волосы старшего. Они были слегка жестковатыми, но всё же мягкими, когда Минхо провёл по волосам пальцами. Чан застонал, когда младший потянул его, и это только раззадорило Хо. В конце концов, им пришлось остановиться, чтобы глотнуть воздуха, но Чан просто спустился вниз, целуя шею и открытое плечо младшего. Руки Чана были повсюду, скользя по гладкой ткани халата Минхо, что только усиливало отчаяние младшего, что пытался прижать руки своего парня прямо к своей коже. — Пожалуйста, — взмолился Минхо. Чан очень осторожно посасывал нежную кожу за ухом Минхо, отчего колени Ли ослабели и подкосились, когда он прижался к нему. Хо чувствовал, что горит, постоянная потребность в желудке не позволяла думать. — Чан, — простонал он, прижимаясь бёдрами к бедру Чана, хныкая от ощущения шелковистой ткани на его чувствительном и ноющем члене. Его голос превратился в жалобное нытье, когда Чан лизнул его шею, прикусив мочку уха. Минхо был слабым человеком, и прежде, чем он успел осознать, что происходит, рука Чана двинулась вниз, легко скользя по шелковистой ткани, прежде чем схватить Минхо за задницу и поднять его с земли. Ли вскрикнул в момент, когда его ноги больше не касались пола, и быстро обвил ими талию Чана. Он не смог сдержать ещё один стон — теперь его член прижимался к рельефному прессу Чана. — Не делай так, — задыхаясь, сказал Минхо, крепче обняв Чана. Он напряг ноги, пытаясь повернуть бёдрами, шипя от жалкого небольшого трения, халат был слишком мягким, чтобы просто дразнить его. — Я не кукла, — возразил Минхо, не заботясь о том, что он цеплялся сейчас за Чана, как коала за дерево во время шторма. — Не притворяйся, что тебе это не нравится, — сказал Чан, нацеливая внимание только на горло Минхо, целуя в шею, пока нёс его в их спальню. Кошки презрительно посмотрели на них, прежде чем вернуться к своему обычному сну, слишком привыкшие к этим двоим, чтобы переживать. — Лгать тебе не к лицу, — сказал Чан, сжимая задницу Минхо немного сильнее, чем нужно. Минхо приглушил свой стон, уткнувшись в шею Чана. — А что мне к лицу? — спросил Минхо, отстраняясь и глядя на Чана, переступившего порог их спальни. Он закусил губу, зная, что это дразнило Чана. Сильные руки, державшие Минхо, прижали его ближе, и глаза Чана потемнели еще сильнее. — Я, — ответил Чан, кидая Минхо на матрас и не оставляя тому ни секунды, чтобы прийти в себя, прежде чем навалиться на него всем телом, стараясь не касаться того места, где Ли нуждался в этом больше всего. Было методично, то, как Чан прикасался к нему везде, за исключением тех мест, где, как он знал, Минхо был чувствителен: он целовал его шею, но не место под челюстью младшего, из-за которого всегда сжимались пальцы на ногах. Чан не пожалел ни одного поцелуя в ключицу Минхо, где ему нравилось больше всего. Каждая попытка приблизиться к Чану и вызвать какое-либо трение встречалась сильными руками старшего, толкавшими Минхо обратно на матрас. Чан знал, что делает — он дразнил Ли так, как тот дразнил его весь день, но младшего сводило с ума от того, насколько Чан был близко, пальцы скользили вверх по бокам шелковистой ткани, покрывающей его живот, губы целовали каждый дюйм тела; он мог дотянуться, но ни разу не попытался прикоснуться к члену Минхо. Младший заскулил, когда рука Чана начала скользить по его груди, аккуратно снимая шелковый халат с Минхо, и раздражённо приближаться к его соскам, но не настолько близко, чтобы Хо мог получить удовольствие. — Чан, — выдохнул Минхо, извиваясь под старшим в тщетной попытке заставить Чана прикоснуться к нему там, где Ли хотел. И снова его бёдра грубо опустили вниз. — П-перестань меня дразнить, — сказал он, резко дёргая Чана за волосы, вызвав смех мужчины над ним. — Я думал, тебе нравятся поддразнивая, — сказал Чан, поцеловав Минхо в грудь, прежде чем лизнуть, оставляя длинную полоску на его коже. Младший вздрогнул, чувствуя, как ещё больше твердеет под халатом. — Я думал, тебе нравится чувствовать себя в ловушке, — сказал Чан, поцеловав Минхо в челюсть, заставив того застонать и от раздражения пнуть его ногу. Чан поймал ногу Хо и с дьявольской улыбкой закинул её себе на бедро. Его рука прожигала нижнюю часть бедра Минхо. — Да, ты знаешь, что мне нравится, но… — Чан заткнул его поцелуем, и Минхо вздохнул, позволяя старшему украсть дыхание и потеряться в ощущении, как тот углубляет поцелуй, облизывает его, делая мозг Минхо потерянным и затуманенным. Хо горел, желание доводило его до сумасшествия, поскольку Чан продолжал дразнить его во всём, что ему нужно. — Чан, — выдохнул Минхо, когда парень укусил его за ключицу; укус был настолько жгучим, что Хо знал: там останется синяк, который будет сводить его с ума до конца недели. — Никаких «но», — сказал Чан, точно зная, какие чувства он вызывает у Минхо своим низким тоном. — Позволь мне позаботиться о тебе, — прошептал он прямо на ухо Минхо, оставляя следы поцелуев на челюсти, прежде чем отстраниться. — Ты можешь мне это позволить, верно? — спросил он, глядя на Минхо, который, должно быть, был идеальным образцом разврата: с красными губами и линиями красивых отметин, что украсили его ключицы и шею. Чан наклонился, убрал волосы Минхо с лица и, улыбнувшись ему, провёл большим пальцем по щеке парня. — Ты можешь мне позволить позаботиться о тебе, да? Или не позволишь, детка? — спросил он таким мягким и хриплым голосом, что у Минхо сжались пальцы на ногах. Ли ничего не мог сделать, кроме как тупо кивнуть. — Хороший мальчик, — сказал Чан, гладя лицо своего парня. Минхо вздрогнул от этого прикосновения, чувствуя, что кончит от Чана, просто смотрящего на него вот так. — Лучший? — Минхо не мог не спросить, уголок его губы дрогнул вверх. Он тяжело выдохнул и на этот раз сыграл роль хорошего мальчика Чана, твёрдо удерживая бёдра на кровати, не отталкиваясь, хотя знал, что его облегчение было в пределах досягаемости. — Самый лучший, — со смехом подтвердил Чан. Минхо собирался открыть рот, чтобы подшутить над Чаном, но его прервали руки старшего, проникшие под халат; шероховатая кожа парня касалась груди Минхо. Чан немного подвинулся, и вскоре Хо почувствовал, как тот раздвинул его ноги, желая освободить место для своего колена между ними. Дрожь пробежала по телу Минхо, когда он расправил ноги, ткань халата скользила по его бедрам и щекотала, когда Чан устроился между его раздвинутыми бёдрами. — Больше никаких поддразниваний, — слабо сказал Минхо, следя глазами за каждым движением Чана, и вздрогнул, когда старший снова наклонился к нему. Он чувствовал себя маленьким и открытым под Чаном. — Я об этом и не думал, — сказал Чан, его рука отдавала тепло колену Минхо, в то время как другая спустилась вниз по груди младшего и остановилась на талии, большой палец рисовал на коже небольшие круги. Ли поймал взгляд Чана, зная, что жажда, которую он видел в них, отразилась и в его собственных — бесконечный голод, разделяемый ими обоими. У Минхо перехватило дыхание, когда рука на его колене начала двигаться вниз, пальцы медленно двигались всё ближе к тому месту, где Ли жаждал этого, оставляя огненные следы на внутренней стороне бедра парня. Минхо вздрогнул, когда мурашки побежали по его коже, и прикусил губу, сдерживая неприличный стон от того, насколько горячей и тяжёлой была рука Чана на мягкой коже его бедра. Сердце Хо пропустило удар, когда Чан остановился и на мгновение взглянул вверх, чтобы поймать взгляд младшего. Он обещал Минхо не дразнить, но есть одна вещь, которая всегда являлась фактом: Чан не мог не дразнить его. Его рука снова двинулась назад, лаская внутреннюю часть бедра Минхо, приближаясь все ближе и ближе к тому месту, где член Минхо прижимался к ткани, не настолько близко, чтобы коснуться, но достаточно близко, чтобы у Минхо возникало ощущение, что Чан вот-вот прикоснётся к нему и подарит некое облегчение. — Чан, — простонал Минхо, откинув голову назад, когда Чан снова прижал пальцы к его бедру. — Ты ведёшь себя грубо, — жаловался он, хныкая, когда Чан убрал ладонь с его талии. Он хотел, чтобы старший прикасался к нему больше, а не меньше. — Что ты имеешь в виду? — спросил Чан, положив руку рядом с Минхо и нависнув над ним. — Я купил тебе кровать и собрал её для тебя, а ты ничего не сделал. — Я помог тебе, — быстро сказал Минхо, немного подпрыгнув на месте, когда Чан наклонился ближе, его глаза уставились на Ли. — Хм, ты прав, — сказал Чан, облизывая губы. Рука, лежащая на бедре Минхо, двинулась дальше вверх, задерживаясь прямо под бедром, а большой палец поглаживал вверх и вниз так, что у младшего закружилась голова. — Ты заслуживаешь того, чтобы чувствовать себя хорошо, потому что помог мне, — улыбнулся Чан, скользя рукой вверх, его тёплые пальцы обхватили член Минхо, крепкие и твёрдые, он просто держал его. — Чёрт, — прошипел Минхо, выгибая спину и теснее прижимая свой член к Чану, вызывая малейшее, почти болезненное трение. Чан ухмыльнулся, воспользовавшись стоном Минхо от того, что его рука наконец обвилась вокруг члена, чтобы поцеловать Ли. — Ты худший, — выругался Минхо прямо в рот Чану, сцепив руки вокруг лица старшего, чтобы не дать отстраниться. Рука Чана начала его поглаживать, сначала медленно, а после немного ускоряя темп. — Ты невыносим, ​​— выдохнул Минхо, бормоча бессвязные слова между поцелуями Чана, наслаждаясь ощущением руки старшего, обрамляющей его. Было сухо и слишком грубо, чтобы это казалось по-настоящему приятным, но Минхо не возражал. Он просто хотел, чтобы старший продолжил и заставил его кончить, но он также желал кончить от Чана, который будет глубоко внутри него. Хо слишком долго ждал, чтобы не получить того, чего хотел с самого начала. — Стоп, ты должен остановиться, — поторопил Минхо, почувствовав, что приближается к оргазму быстрее, чем он ожидал, преякулят делал скольжение более плавным. Минхо захныкал — каждая мозоль на руке Чана тёрлась о него и заставляла видеть звёзды. Он чувствовал, как напряжение нарастает, словно волна, готовая обрушиться. Это было прекрасно, но это было не то, чего хотел Минхо. — Я собираюсь– Ты– — Ты всегда полон недовольств, — ​​цокнул Чан, но, к счастью, прекратил свои движения, нежно поцеловав губы Минхо, прежде чем отстраниться и подняться с кровати, оставив младшего тяжело дышать. Ли смотрел на него, надув губы и тяжело вздымая грудь. Он не мог поверить, что Чан всё ещё был полностью одет, и только мокрое пятно на его штанах показывало, насколько он этим увлёкся. — Тебя невозможно удовлетворить, — сказал Чан, бросив дразнящую улыбку через плечо Хо. Обычный Минхо подыграл бы ему, но Ли был в таком бреду и опьянён желанием сделать что-нибудь, кроме как следить глазами за движениями Чана и удовлетворённо вздыхать, когда старший возвращается к нему. — Отодвинься назад, любимый, — сказал Чан, гладя ногу Минхо. — Освободи место и для меня. Немного сложно балансировать на краю кровати. Минхо без каких-либо жалоб подчинился, двинувшись назад и бесстыдно широко раздвинув ноги, чтобы Чан мог расположиться между ними. Он знал, как выглядит, растянувшись на кровати с румяной кожей, покрытой отметинами, и с текущим членом из-за того, насколько сильно он хотел Чана. Пояс на его талии каким-то образом развязался, оставив халат открытым, показывая всего Минхо Чану, который воспользовался моментом, чтобы полюбоваться тем беспорядком, который он устроил из младшего. — Ты такой красивый, — сказал Чан почти мурлыканьем, стянул футболку через голову и быстро подполз к Минхо, снова схватив его губы, удерживая мысли и руки младшего на мягкой коже своей спины. Старший был таким тёплым, что кончики пальцев Минхо почти горели. — Мы должны вытащить тебя из этого, — сказал Чан в губы Хо, дёргая халат — мягкая шелковистая ткань щекотала чувствительную кожу Ли. — Значит, ты хочешь, чтобы я был полностью обнажён, но при этом ты до сих пор в брюках? — сказал Минхо, позволяя Чану скинуть халат с его плеч. Он быстро вытянул руки, дрожа, несмотря на высокую температуру в комнате. — Я понял это так, — сказал он, поднимая руки над головой и выгибая тело, демонстрируя Чану свои длинные конечности. Глаза его парня следили за движениями, и это тёмное приятное скручивание в животе вернулось, когда Чан смотрел на него, облизывая губы, рассматривая каждый изгиб тела Минхо. — Разве я не могу восхищаться совершенством, когда мне предоставляется такая возможность? — спросил Чан, вытаскивая халат из-под Минхо. — Хмм, — уклончиво промычал Минхо. Хлопковые простыни были немного грубее для его кожи, но гораздо более знакомыми и прохладными для его разгорячённого тела, чем шёлк халата. — Ты великолепен, Минхо, — сказал Чан, целуя колено младшего. Минхо с любопытством наблюдал, как Чан выдернул ремень из шлевок и бросил халат на пол, оставив ремень себе. Старший быстро помог Минхо приподнять бёдра и подложить под них подушку, прижав задницу и член намного ближе к себе. — Лесть ни к чему не приводит, — хрипло сказал Минхо, закатив глаза на Чана и снова откинувшись назад. Он становился нетерпеливым, и Чан должен был знать по опыту, что нетерпение было вредной чертой Минхо. — Совсем наоборот, — сказал Чан, открывая крышку смазки, которую он схватил с тумбочки. Он вылил большое количество себе на руку, согрел его между пальцами и улыбнулся, когда поймал взгляд Минхо. — Я думаю, что лесть поможет мне везде, — сказал он, поцеловав Минхо в грудь, когда тот наклонился ближе. Ли положил руку Чану на плечо, откинул голову назад и глубоко вдохнул, чувствуя, как палец старшего кружит вокруг его дырочки, в животе затрепетало, когда Чан вдавил первый палец внутрь. Минхо выдохнул от лёгкого растяжения, почёсывая пальцами волосы Чана. Старший всегда был лучше него. Его пальцы были больше и длиннее и могли проникать глубже, чем когда-либо получилось у Минхо. — Хм, возможно, ты прав, — пробормотал Минхо, закрыв глаза, когда Чан начал двигаться, и прикусил нижнюю губу, чтобы не застонать слишком громко от этого чувства. Минхо почувствовал, как Чан улыбнулся ему в живот, где он был занят мягкими и нежными поцелуями в кожу, и Ли тоже не смог сдержать улыбки. Ему повезло, что Чан так сильно любил его. Минхо не нужно было просить Чана добавить ещё один палец, потому что, как только эта мысль пришла ему в голову, тот уже вдавил в него второй почти без встречного сопротивления. На этот раз Минхо не мог сдержать свои стоны, и, словно чувствуя, что они приближаются, Чан прижался губами к губам Минхо, глотая звуки, которые издавал младший. Чан умело согнул палец, и Ли заскулил, задыхаясь, когда старший слегка вышел, чтобы снова погрузиться обратно, грубо трахая его пальцами. Руки Минхо раскинулись в стороны, схватив простыни, чтобы ему было за что держаться, пока Чан растягивал его. Сердце Минхо тяжело билось в груди, кровь громко бурлила в ушах, но этого было недостаточно, чтобы заглушить громкие хлюпы и приглушённые всхлипы, красиво срывающиеся с его губ. — Ты в порядке? — спросил Чан, и его голос звучал немного забавно. Минхо кивнул, держа глаза закрытыми, сосредотачиваясь на ощущении пальцев Чана внутри себя, с нетерпением ожидая момента, когда он вытащит их и затолкает в него свой— Мысли Минхо были прерваны тем, что Чан замедлил движения и коснулся его простаты, внезапное изменение темпа заставило Минхо открыть глаза. Стон вырвался из его горла, рот раскрылся, когда он недоверчиво уставился на Чана, задаваясь вопросом, почему всё всегда становилось лучше, когда именно Чан делал это с ним. Прежде чем Минхо успел взять себя в руки, старший вставил в него третий палец, растягивая его ещё больше. Пальцы Минхо впились в волосы парня, резко дёргая их, когда он громко застонал, его ноги обхватили Чана, чтобы поймать его. — Я никуда не уйду, — засмеялся Чан, слегка скручивая пальцы, заставляя Минхо ещё раз заскулить. Он скрепил ноги вокруг Чана, сжимая пальцы на них, когда выгнулся дугой на кровати. — Да, тебе, блять, лучше не уходить, — прошипел Минхо, борясь с необходимостью закрыть глаза. Ему хотелось продолжать смотреть на Чана, глаза которого были сосредоточены на его собственных пальцах, когда они скользили в Минхо и выходили из него, растягивая стенки и заставляя младшего корчиться и скулить в лучшем смысле этого слова. — Тебе нужно перестать так сильно извиваться, — упрекнул Чан, ущипнув Минхо за бедро и заставив того подпрыгнуть и забурчать. — Если хочешь, чтобы я тебя трахнул, лежи на месте, — сказал он, снова сжимая пальцы, касаясь того места внутри Минхо, заставляя его хныкать и прижимать свой член к Чану, чтоб получить больше и наконец встретить немного облегчения от жжения, которое преследовало его весь день. — Тогда трахни меня! — Минхо вскрикнул, руки потянулись к Чану. Жаждущие пальцы скользнули по твёрдой груди, дёргая соски Чана и заставляя того застонать, пальцы Ли на мгновение дрогнули. — Минхо, — предупредил Чан, но Минхо не послушался. Он знал Чана достаточно хорошо, чтобы понимать, что старший намеренно затягивает это и оставит Минхо в беспорядке и на грани развала, прежде чем даст ему то, что он хочет, но Ли этого не хотел. У него не хватило на это терпения. Он хотел Чана сейчас, и был только один способ добраться до него, когда старший был в таком настроении — отпор. — Чан, — дерзко ответил Минхо, позволяя пальцам снова скользить по груди Чана, поглаживая большим пальцем соски старшего, вызывая у своего возлюбленного жалобное хныканье. Минхо мог видеть место, где член Чана прижимался к ткани шорт, такой мокрый от потребности в Минхо. — Не двигайся, — прорычал Чан, и Минхо не смог сдержаться, снова проведя большим пальцем по его соску, ухмыляясь и издавая ещё одно шипение. — Минхо, — повторил Чан, скручивая пальцы и сильно толкая их в Минхо. Ли застонал, его голова упала на матрас. Рука соскользнула с груди Чана и легла на руку старшего, удерживающую колени Минхо врозь. Хо впился ногтями в кожу Чана, пока тот продолжал врезаться в простату младшего, заставляя пальцы ног сжиматься и вынуждая умоляющие стоны срываться с губ. Все мысли о поддразнивании Чана быстро покинули мозг Минхо. Ли почувствовал, что был в нескольких секундах, чтобы развалиться, когда Чан отстранился, его влажные пальцы легко выскользнули из Минхо, оставив дырочку сжимать пустоту. Минхо чувствовал себя опустошённым, кровь бурлила в нём, а в груди стало слишком тесно. Потребность горела под его кожей сильнее, чем когда-либо прежде, он почти мог ощутить вкус своего оргазма. У Минхо перехватило дыхание, когда его глаза сосредоточились на Чане и обнаружили, что тот смотрит на Хо с обожанием, озорная улыбка играла в уголках губ, и ничего, кроме любви и привязанности, не было написано на лице Чана, когда он смотрел на младшего. — Ты прекрасен, — сказал Чан, его взгляд был таким ощутимым, а тон — обожающим, что Минхо почувствовал, будто его раздавило под тяжестью той любви, которую старший к нему испытывал. Чан снова водил рукой вверх и вниз по ногам Минхо, заставляя парня извиваться, всё ещё чувствуя потерю пальцев Чана внутри себя. — Иди сюда, — сказал Минхо, подзывая Чана ближе. Он быстро расстегнул пуговицу на шортах старшего и стянул их. Ли потянул их вниз ровно настолько, чтобы можно было просунуть руку внутрь и взять член Чана в свою ладонь, чтобы погладить его, чувствуя, насколько твёрдым он стал, что может просто разорвать Минхо на части. — Ты мне нужен, — выдохнул Минхо, глядя прямо в тёмные глаза Чана. — Ты нужен мне внутри меня прямо сейчас. — Тогда давай не будем откладывать неизбежное, — сказал Чан с самодовольным видом, отстраняясь и оставляя Минхо ровно на время, достаточное, чтобы сбросить шорты и выхватить ремень из халата, прямо глядя на Минхо с тёмным взглядом. — Хотя, думаю, мне, придётся немного это отложить, — сказал он, выжидающе протягивая свою руку к Минхо, с другой ладони свисала длинная полоска атласа. — Поскольку кто-то ведёт себя как ребёнок и не хочет лежать на месте, нам нужно принять некоторые меры предосторожности. Не раздумывая, Минхо протянул руки Чану и, широко раскрыв глаза, следил за тем, как тот обвязал ткань вокруг его запястий, туго, но всё же достаточно свободно, чтобы Минхо мог её развязать, если понадобится. — Вот, — сказал Чан, откидываясь на колени, чтобы полюбоваться своей работой, его руки скользили по телу Минхо, оставляя после себя призрак тепла. Он смотрел на младшего так, будто не мог поверить, что они могут принадлежать друг другу, он говорил мягко, когда руки лежали по обе стороны бёдер Минхо. — Ты идеален, — сказал он, быстро наклоняясь, чтобы поцеловать Ли, слишком нежно для того, насколько они оба были возбуждёнными и мокрыми. — Самый красивый парень, которого я когда-либо встречал, — добавил он, укусив Минхо за шею и заставив младшего дёрнуть связанными руками, пока тот извивался. — Ты мне нужен, — хныкал Минхо между поцелуями, вздыхая на Чана и решая взять дело в свои руки, зажав нижнюю губу Чана зубами и мягко прикусив её. — Теперь, Чан, ты мне нужен, — сказал Минхо в губы Чана, дрожа от ощущения, что старший находится так близко, но всё равно недостаточно. — Ты был нужен мне ещё пять минут назад, поэтому, пожалуйста, быстрее. — Терпение, Минхо, — упрекнул Чан, улыбаясь Минхо, когда тот использовал свою ногу, чтобы прижать старшего ближе к себе, простонав, когда они потёрлись друг о друга. — Ты невозможен, — пожаловался Чан, далеко не так строго, каким он пытался быть, покачав головой и отстранившись, подталкивая Минхо. — Повернись, — приказал он, положив тёплые руки на бёдра Ли. — Ты целый день издевался надо мной, так что дай мне увидеть твою хорошенькую маленькую задницу, — сказал он, уже наклоняя бедра Минхо в сторону. Минхо легко подчинился, его сердце почти болезненно колотилось в груди, когда он повернулся, следуя молчаливому приказу Чана, и встал на колени. Рука Чана была тяжёлой, когда она пробежала по его позвоночнику, направляя Минхо вниз и выгибая спину так, что теперь Ли идеально представлял себя Чану; задница поднята в воздух, и голова в подушке Чана почти утопает в его запахе. Минхо был нетерпелив. Чан знал это, но у него было слабое место в этом приводящем в бешенство нетерпении Ли, независимо от того, как сильно старший притворялся, что оно ему не нравилось. Хо откинулся назад, надеясь почувствовать Чана рядом с собой, и он не смог сдержать вырвавшийся из него хриплый стон, когда Чан протянул руку и прижал кисти Минхо к изголовью кровати, приблизившись при этом к младшему. — Ты сейчас возбуждён, — проворчал Минхо с полностью опустошённым разумом, это сохраняет ту часть его тела, которая была чрезмерно сосредоточена на прижатии к нему члена Чана. Он был так близко, твёрдый и тёплый, когда прижался к Минхо. — Я? — спросил Чан раздражающе невинно, рука опустилась, чтобы слегка шлёпнуть Минхо по заднице; шлепок была настолько жгучим, что Хо вздрогнул, прежде чем пальцы Чана снова вошли в младшего, дразняще толкаясь в него и давая Минхо ровно столько, чтобы он не чувствовал себя пустым. Однако этого было недостаточно, чтобы потушить огонь в его животе. Пальцы исчезли так же быстро, как и появились, оставив Минхо скулить в подушки. Он был так близок, безумен от того, как сильно хотел, чтобы Чан наполнил и набил его, чтобы наконец почувствовать ту растяжку от члена старшего, когда Чан разрывал Минхо на части так, как умел делать только он. Хо завыл, чувствуя себя почти униженным, покачивая задницей перед Чаном, умоляя его трахнуть. Минхо сжал пальцы вокруг прутьев изголовья кровати, зная, что его скоро разозлит оттягивание Чана и он вырвется на свободу, хотя младшему всё ещё хотелось создать иллюзию того, что он полностью находится во власти Чана. Ему нравилось, как Чан контролировал его и держал в узде его своевольные поддразнивания, никогда не заставляя Минхо чувствовать, что он недостоин Чана, и никогда не называя его раздражающим. Это всегда, всегда делалось с такой любовью, что почти причиняло боль. Послышался звук открывающейся крышки смазки, и Минхо почувствовал, как от этого звука по нему прошлась дрожь, всё его тело было готово к тому, что должно было произойти. Молчаливое ожидание было даже хуже, чем поддразнивание, потому что Минхо мог чувствовать и слышать Чана, когда тот двигался позади него. Ли знал, как тот выглядит, и, когда закрыл глаза, он мог представить Чана, как его рука пробегает по своему члену, скользит по нему, сильные мышцы напрягаются при движении, без сомнения, тот смотрит на Минхо, как будто Хо был всем его чёртовым миром. Это не имело права быть таким сексуальным, но Минхо точно не жаловался. — Ты готов? — спросил Чан, и Минхо едва успел озвучить своё согласие, как старший вошёл, резко и быстро, наполнив и вызвав гортанный стон из Минхо. Его руки крепче сжали изголовье кровати, тело напряглось для того, чтобы расслабиться, когда Чан наполовину вышел, прежде чем снова войти в него также резко. Кровать завыла вместе с Минхо. Это было хорошо, слишком хорошо, и, как ожидал Минхо, Чан заставил его извиваться под собой, жёстко и быстро трахая, выбивая из Ли один стон за другим, пока он изо всех сил держался за каркас кровати, толкаясь обратно, чтобы получить всё, что мог дать Чан. Минхо тонул от удовольствия. Желание, которое бурлило под его кожей весь день, наконец рассеялось и сменилось удовлетворением, когда Ли полностью погрузился в ощущение всего этого; его рот не мог закрыться — стоны непрерывно срывались с губ. Чан всегда заставлял его чувствовать себя сытым, почти болезненно растягивал его, когда каждым толчком попадал в эту чувствительную точку внутри него. — Хорошо? — дерзко спросил Чан позади него. Его рука нежно поглаживала бок Минхо, и от этого прикосновения огоньки распространялись по всему телу младшего, как будто он ещё не получил всё, о чём просил весь день. Он хотел больше, он нуждался в этом, но что ещё можно было взять? Он получил Чана именно там, где хотел, позади себя, старший доставлял ему удовольствие, как никто другой. — Очень, — ответил Минхо, голос под конец стал на тон выше, чем был вначале, когда из него вырвался вой из-за Чана, врезавшегося в него. Старший не мог быть человеком из-за того, насколько божественно добр он был к Минхо. — Очень хорошо? — дразняще спросил Чан и дёрнул Минхо назад за бёдра навстречу своему члену, симфония прекрасных звуков вылилась с губ Минхо, когда Чан вошёл в него как следует. — И-иди нахуй, — сказал Минхо сквозь стиснутые зубы, плотно закрыв глаза и изо всех сил стараясь не кончить так быстро. Он хотел получить от этого больше удовольствия, он хотел, чтобы Чан заполнял его так всегда. — Ты уже з-знаешь ответ, — заикался Минхо, застонав, чувствуя, что снова хочет кончить, желание внутри него медленно нарастало и готово обрушиться снова. Минхо ахнул, схватившись за изголовье кровати, чтобы держаться изо всех сил. Он был так близок, так близок. — Да, — сказал Чан, слишком гордый собой, замедлив темп и лениво вращая бёдрами у задницы Минхо, вырывая тихий стон у парня под ним, когда тот внезапно почувствовал, что оргазм, который почти произошёл, растворился вместе с ним. Толчки Чана внезапно стали медленными. Минхо хотелось выругаться, но он немного поплыл от того, как его трахают до бесчувствия. — Но мне не помешает, если ты скажешь это вслух. Знаешь, похвала — это приятно, — добавил Чан, его тёплая рука нежно ласкала ягодицы Минхо. Его голос звучал слегка запыхавшимся после того, как он, казалось бы, без особых усилий толкался в Хо. — Для этого тебе придётся потрудиться, — сказал Минхо, кожа которого всё ещё горела от того, насколько близко он был, чтобы кончить. Он повернул голову и посмотрел на Чана через плечо. Чан был тем ещё зрелищем для заплаканных глаз, его грудь покраснела, а волосы от пота прилипли ко лбу, и, ох, Минхо знал, чего сейчас не хватает. — Я хочу оседлать тебя, — бросился он, неизящно дёргая завязанными руками, нетерпеливо, как всегда, и настолько неумело, что Чану пришлось помочь ему освободиться. — Чан, — заскулил Минхо, вытягивая имя, дёргая свои руки и пиная ногами. Ему нужно было увидеть Чана, нужно было увидеть, как он разваливается на части, пока Минхо трахает себя его членом. — Полегче, детка, — сказал Чан, удерживая Минхо, когда тот выскользнул из него, на этот раз заставив Ли выругаться. Он сразу же заныл от потери Чана внутри себя, пустота заставляла его чувствовать себя некомфортно, но желание встретиться с Чаном лицом к лицу, пока он на нём трахается, сводило этот дискомфорт на нет. С помощью Чана и с некоторым пыхтением, которое стало более интенсивным от нетерпеливости Минхо и быстро слетевшим с рук поясом халата, младший, осознав, что оседлал Чана, протянул руку за спину, чтобы направить член старшего обратно внутрь себя, медленно и неуклонно опускаясь. Смена позиции заставляла Минхо чувствовать, что Чан наполняет его гораздо лучше, чем раннее. — А вот теперь идеально, — запыхавшись, сказал Минхо, глядя на лицо Чана прямо перед собой. Он немного приподнялся и опустил бёдра, внимательно наблюдая, как рот Чана открылся в беззвучном стоне. Тёплые руки быстро нашли бёдра Минхо, помогая ему снова подняться, а затем медленно потянули его вниз, оба наслаждались скольжением члена Чана по гладким стенкам Минхо. Младший прижался своим лбом ко лбу Чана, опускаясь вниз. Это сводило его с ума: интимность и близость, ощущение Чана внутри себя, Чана перед собой, их дыхание становилось все глубже и быстрее с каждым толчком. Это было гораздо нежнее, чем минуту назад, когда Чан трахал Минхо сзади, жёстко и быстро, как обычно Ли предпочитал, но это был другой уровень близости. Потянувшись к спинке кровати, Минхо обхватил её рукой, используя как рычаг, чтобы поднять бёдра. Скольжение члена Чана было божественным, когда Минхо поднялся, а после резко опустился бёдрами вниз, вызвав у Чана вскрик, его пальцы сильнее впились в бёдра Минхо. Со злой ухмылкой младший снова привстал и опустился, на этот раз сам громко застонав, когда Чан почти болезненно заполнил его своим членом. Это было слишком хорошо. И этого было недостаточно. Комната наполнилась тихими вздохами и стонами. Сладкие звуки, исходившие от Чана, были быстро захвачены губами Минхо, касавшимися губ старшего. Ли чувствовал, как дрожит, приближаясь всё ближе и ближе к экстазу. Он начал двигаться быстрее, безжалостно садясь на член Чана, встречая каждый толчок своего парня, который помогал Минхо, поскольку младший становился всё более и более нескоординированным по мере приближения к кульминации. — Я люблю тебя, — выдохнул Минхо, вращая бёдрами и встречая толчок Чана, так синхронно. Его текущий член тёрся о пресс Чана, болезненно напрягаясь, но оставаясь нетронутым, пока Минхо продолжал трахать себя членом Чана. — Я люблю тебя, я люблю тебя, — бессвязно бормотал он, желание внутри него быстро росло и усиливалось. — Я тоже тебя люблю, Минхо, — искренне ответил Чан, нежно целуя его, заставляя младшего ломаться ещё сильнее. Ли запустил пальцы в волосы Чана, пытаясь заземлиться, его глаза зажмурились, а рот открылся, когда он прижался к нему в последний раз, сжимая старшего, когда кончил на обе их груди. — Продолжай, продолжай, — настаивал Минхо, когда его пронзила кульминация, член Чана всё ещё так хорошо наполнял, выбивая из Хо остатки удовольствия от оргазма. — Пожалуйста, Чан, ещё, — почти умолял он, желая, чтобы Чан использовал его, продолжал трахать и получил то, что старшему нужно, пока Минхо будет цепляться за него, убеждая продолжать. — Блять, Мин, — прошипел Чан, когда Минхо сжался вокруг него, становясь податливым, и медленно начал опускаться. Руки Чана крепко сжали его бёдра, когда он поднял Минхо и трахал его, в то время как младший продолжал говорить ему, чтобы тот продолжал и взял столько, сколько нужно. Ли был чувствителен, но его это не волновало. Он хотел, чтобы Чан кончил и использовал Минхо, чтобы наполнить его в последний раз. Ли чувствовал, как это нарастает в Чане. Он держал Минхо невероятно крепко, дрожа и скуля ему в ухо, приближаясь к своей кульминации, содрогаясь, когда Минхо снова сжал его в себе. — Давай, Чан, — прошептал Минхо Чану на ухо, крепко держа его, пока старший вгонял в него свой член до такой степени, что это было почти больно. — Кончи за мной, — промурлыкал Минхо, дрожа, и, наконец, сделав последний толчок, Чан кончил со стоном внутри Ли. — Чёрт, — прошипел Чан, ещё несколько раз толкнув бёдрами, заставив младшего заскулить от того, насколько он был чувствителен, прижимая Чана к себе, пока тот выходил из него. С глухим стуком голова Чана приземлилась на плечо Минхо, парень рядом с ним глубоко вздохнул — это дуновение заставило его содрогнуться, прежде чем тот снова вздохнул, пытаясь отдышаться. Минхо почувствовал головокружение, и, если бы не руки, удерживающие его на месте, он был почти уверен, что вот-вот бы улетел. Его руки всё ещё были запутаны в волосах Чана, и впервые он мог полностью сосредоточиться на мягком ощущении прядей между пальцами. Его бёдра дрожали, когда он пытался подняться, но не успел Хо это сделать, как руки Чана опустились на его бока и повели обратно вниз, загоняя мягкий член обратно в Минхо. Младший не мог не заскулить, дрожь пробежала по его спине. — Давай останемся так на минутку, — тихо пробормотал Чан, снова глубоко вздохнув, и слегка потёрся головой о Минхо. — Просто… я ещё не закончил, — пробормотал он, извиняясь за дискомфорт Минхо несколькими нежными поцелуями в шею. — Не можешь насытиться мной? — спросил Минхо, гладя Чана по голове и воркуя, хотя звук был прерван на полпути, когда Чан нежно шлёпнул его. Минхо застонал, почувствовав, как старший слегка двинулся внутри него, его дырочка почти собственнически сжималась вокруг Чана. — Ты знаешь ответ на этот вопрос, — устало пробормотал он в плечо Минхо, уткнувшись в него носом, оставляя поцелуи на всей его шее. — Если бы ты признался об этом вслух, то мне бы это не повредило, — усмехнулся Минхо в неудачной попытке повторить слова Чана. Тем не менее он не удержался и прижался губами ко лбу Чана. — Ты невозможен, — нежно сказал Чан, отстраняясь и глядя на Минхо, его щёки покраснели. — Каков вердикт? — спросил Чан, поглаживая большим пальцем бедро Минхо, после спускаясь вниз. — Я имею в виду кровать, — уточнил он, прежде чем Минхо успел что-то сказать. Минхо ухмыльнулся, решив на этот раз повести себя хорошо. — На удивление крепкая, — сказал Минхо, кладя руки на грудь Чана. — И ты, и кровать. Я же говорил, что изголовье кровати будет хорошим рычагом, — добавил он, хихикая, когда Чан притянул его к себе и глупо поцеловал.