Найтсадер. История любви

Ссоры в гостинице «Маятник» не были частым явлением. Жители этого места редко конфликтовали между собой, да и даже в таких ситуациях могли найти компромисс. Только вот это прошло мимо двух членов семьи Сэквилбек. Слуги и семья Браун уже привыкли слышать крики двух найтсайдеров, которые были почти регулярными. Рудольф и Фредерик всегда ссорились по мелочам. Точнее, так говорили другие. Для самих же Фредерика и Рудольфа мелочами это не было. Что было на этот раз? На этот раз Фредерик застукал Рудольфа в его спальне, когда он целовался с Элион. Это жутко взбесило главу клана. Его сын, найтсайдер, целуется со смертной! Он же говорил ему, чтобы он расстался с Браун, разве нет?! Следовательно, это привело к очередному глупому, но серьёзному скандалу. — Ты понимаешь, что ты делаешь? — срывался на своего отца парень. — Я всё понимаю, в отличии от тебя! — кричал Фредерик в ответ. — Отец, это моя жизнь! Какая тебе разница, с кем я встречаюсь, если у меня хорошая девушка?! Если тебе важно, чтобы популяция найтсайдеров продолжалась, у тебя есть ещё Грегори, который вскоре женится на Варанде, и Анна, которая может выйти замуж за найтсайдера! — Но ты же найтсайдер, Рудольф! Ты, как особь этого вида, должен заботиться о популяции нашего народа, даже если ты не единственный! — ДОЛЖЕН?! — Рудольф почти сорвал голос. — Я должен защищать свой род и свой вид, но это не значит, что я должен встречаться с найтсайдершей! Элион, которая наблюдала весь этот скандал на кровати Рудольфа, где они с янтарноглазым и целовалась с ним, сжалась, чувствуя себя ужасно виноватой — она ведь не любила, когда кто-то ссорился, особенно если это из-за неё. После того, как Рудольф поселился в её комнате, эта комната делилась на две части. Левая часть была Элион, а правая часть — Рудольфа. Сторона Сэквилбека была похожа на сторону Браун, только пастель на его кровати была красной, а рядом с рабочим столом была мишень для стрельбы из лука. И если раньше любимая фиолетово-сиреневая гирлянда Элион занимала всю комнату, то теперь она была только там, где спала светло-русая. Кроме Элион и ссорящихся в комнате были ещё Флафф, Льюис и Фрида. Кролик сидел рядом с хозяйкой и пытался успокоить её, филин пархал в воздухе и наблюдал за ссорой, а найтсайдерша пыталась остановить её, что выходило у неё не очень. И это при том, что в применении у неё просто талант был! — Значит, ты против найтсайдеров? — Фредерик резко перешёл на шёпот. — Нет, папа, я против того, чтобы мне навязывали ненужные правила, — раздражённо пояснил брюнет. Элион спрятала своё лицо в руки и тихо заплакала. Флафф удвоил свои усилия, чтобы успокоить её. Льюис и Фрида испуганно переглянулись. — Значит так, — глава клана выдохнул, — я хотел решить всё по-хорошему, но, видимо, не получится. Отныне, я переселю тебя отдельно от Элион. — Только попробуй! — прошипел Рудольф. Спокойно проигнорировав угрозу сына, фиолетовоглазый продолжил: — За просторы своей новой комнаты ты не выйдешь. Только в туалет и на приемы пищи, и всё. Я буду тщательно следить за тобой, так что сбежать тебе не удастся. — Фредерик, может, не надо… — начала Фрида, но была перебита мужем. — Нет, Фрида. Пусть хорошенько подумает над своим поведением. Эта фраза очень разозлила Рудольфа. Это он-то должен подумать над своим поведением?! Его отец бесцеремонно вмешивается в его жизнь, решая за него с кем ему встречаться, а он ещё говорит, что он должен подумать над своим поведением?! И что с того, что его любимая Элион смертная, а он — найтсайдер? «Ты, как особь этого вида, должен заботиться о популяции нашего народа, даже если ты не единственный!». Что за дурацкая отговорка! То, что он должен защищать свой народ, совсем не значит, что он обязан встречаться с девушкой из своего народа. Но вместо того, чтобы бросить Фредерику пару ласковых, парень гордо вздернул нос и полетел к двери из комнаты. Льюис последовал за ним. Вылетая из комнаты, Рудольф захлопнул дверь. Плач Элион продолжался. Фрида наконец-то заметила плачущую девушку своего сына и подлетела к ней, чтобы утешить её. Фредерик медленно качал головой, глядя на закрытую дверь. *** Сергей Лазарев — Снег в океане (песня для атмосферы) На первый взгляд может показаться странным, что Рудольф не вылетел на улицу через балкон комнаты, где и произошла ссора с Фредериком, на самом деле, это было очень даже логично. Если бы он это сделал, то Фредерик, который мог полететь за ним, запросто мог догнать его, и скандал бы продолжился. Подлетев к открытому окну в коридоре, Рудольф вылетел через него, а вслед за ним и Льюис. Оба поднялись к крыше. Парень сел на олну из плит, а филин приземлился на его плечо. Брюнет поджал под себя ноги, обхватив их руками, и спрятал в них голову. На небе была полная луна. На сердце была настоящая боль. Рудольф часто чувствует себя лишним в семье. Он не такой правильный и педантичный, как его отец; не такой терпеливый и добрый, как его мать; не такой воинственный и жёсткий, как Грегори; не такой вежливый и опрятный, как Анна. Он совсем другой. Он никак не вписывался в правила своей семьи. Ссоры с отцом были тому подтверждением. Элион очень нравилась Рудольфу. Её светло-русые волосы, в которые так и хотелось окунуть свою руку, её голубые глаза, ассоциирующиеся с надеждой, и, что не менее важно, её скромный и неконфликтный характер… Как тут не влюбишься? Сэквилбеку нравилось просыпаться с мыслью, что он проведёт всю ночь с ней, нравились приключения, которые он с ней проходил, нравилось играть с ней, нравилось узнавать от неё что-то новое. Он думал, что жизнь рядом с ней будет сказкой. Но тут вмешался отец и всё испортил. — Рудольф? — внезапно парня вытащил из мыслей голос сзади. Обернувшись, подросток увидел Томаса. В руках шатена был ящик с инструментами. — А, это вы, — с облегчением выдохнул брюнет. — Что вы тут делаете? — Да тут плитка с крыши съехала, вот чинил её, — ответил мужчина, сев рядом с парнем своей дочери и положив ящик. — А ты что здесь делаешь? Рудольф глубоко вздохнул, собираясь поделиться больной для него вещью. — Мы с отцом поссорились. — Из-за Элион, что ли? Рудольф с удивлением посмотрел на Томаса. — Откуда вы… — Думаешь, я не помню ваш с отцом скандал в столовой? Я прекрасно помню его, Рудольф. Сэквилбек снова спрятал свою голову в коленях. — Отец не хочет, чтобы я встречался с Элион, — вымолвил он, — потому что я найтсайдер, а она — смертная. — И что с того? — недоумевал голубоглазый. — Ну, видите ли, раз уж я найтсайдер, значит, я должен заботиться об их популяции и встречаться с себе подобной для этого, — саркастично объяснил Рудольф. — И всё равно, что кроме меня есть ещё Грегори, которого через год женят на найтсайдерше, Анна, которая может найти себе пару среди найтсайдеров, и ещё куча молодёжи из нашего клана без пары. Томас смотрел на Рудольфа, внимательно слушая его. Он хорошо понимал Фредерика. Ему самому было трудно отдавать Элион в руки этого найтсайдера. И хотя в отличии от Фредерика для него это было трудно для него не из-за рассы, а из-за того, что он просто был сильно привязан к ней; из-за того, что он познал горький опыт первых отношений, которые сейчас и были у неё, он понимал то, что делает глава клана Сэквилбек. Да, он, в отличии от Фредерика, не ограничивал свою дочь в отношениях, потому что понимал, что ей нужна свобода, закрывая глаза на собственную боль, но это мало что меняло. Однако стоило подметить, что он также понимал Рудольфа. Он сам когда-то был на его месте. — Твой отец чем-то похож на моего, — заметил он. — Он тоже ограничивал меня в моих отношениях. — Серьёзно? — Рудольф взглянул на мужчину. — Да… *** Двадцать пять лет назад… — Пап, я должен тебе кое-что сказать, — обратился Томас к отцу, входя в комнату. — Да, сынок? — вопросительно выгнул бровь Ричард, отец Томаса, склонив газету. — Я влюбился, — сказал мальчик. Ричард с испугом посмотрел на сына. — И кто же эта особа? — осторожно спросил он. — Её зовут Ва-Нин Хайд, — ответил Томас. — И я пригласил её на прогулку завтра. — Пригласил?! — испуганно воскликнул Браун-старший. — Томас, но ты ещё слишком мал для таких вещей! Тебе всего двенадцать! — Пап, в том-то и дело, что мне уже двенадцать! — сопротивлялся шатен. — Это самое время для того, чтобы начать встречаться! — Сынок, тебе не хватает опыта для таких вещей! — возражал Ричард. — А ты думаешь, у меня будет опыт в них, если ты будешь ограничивать меня? — язвительно произнёс голубоглазый и повернулся к двери, после чего направился к ней. — Стой! Ты куда? Мы ещё не закончили! — кричал Ричард вслед Томасу, но тот лишь хлопнул дверью. *** — Ваш отец негативно отреагировал на ваши первые отношения, совсем как мой, — подметил Рудольф. — И не только на первые… *** Двадцать один год назад… — Ты с ума сошёл! Ты что, не помнишь, чем закончились твои первые отношения? — Конечно помню, пап! — резко ответил Томас. — Но ты ведь тоже не всегда был везучим в любви! Только после моей мамы… — Твоя мама уже давно умерла! — грубо оборвал сына мужчина. — Это ничего не меняет! — не отступал шатен. — Я буду встречаться с Дарси, и мне всё равно, что ты на это скажешь! *** — И так он отреагировал на мою третью любовь — маму Элион… *** Девятнадцать лет назад… — Что?! Ты же несерьёзно? Для Ричарда новость о том, что его сын, Томас Алборн Браун, будет встречаться с Элеонор Мириадель Стоун, была как снег в мае — внезапная и, самое главное, делавшая по-холоднее. Он отлично помнил, что его сыну не везло в любви два раза, и боялся, что и в этот раз ему не повезёт. — Ну паап! — заныл Томас, разговаривая с отцом по телефону. — Элеонор хорошая девушка. Почему ты так строг к моим отношениям? — Я буду строг ко всем твоим отношениям! Я просто забочусь о тебе, разве это не понятно? А вдруг она… — Папа, стоп! Ты знаешь меня, я уже два раза был в отношениях, так к чему такие сомнения? У меня уже есть опыт в отношениях, я сам смогу всё перенести. От отца шатен услышал только тяжёлый вздох. — Вот именно. Есть опыт. *** — И как вы не сдались? Ну, после двух неудачных опытов в отношениях? — поинтересовался Рудольф. — Я же говорю, у моего отца было подобное. Я просто брал с него пример и всё, — ответил Томас. — А… как вы познакомились с мамой Элион? Томас немного задумался. — Ну, это долгая история… *** Братья Грим — Ресницы (песня для атмосферы) Девятнадцать лет назад… Это был обычный учебный день. Томас Браун, первокурсник пенсильванского гостиничного бизнес-факультета, стоял перед зеркалом в своей пижаме из белой футболки с коротким рукавом салатового цвета и жёлтых свободных шортах длиной чуть выше колена, которые покрывали его спортивное телосложение. На ногах были оранжевые тапки. Его каштановые волосы длиной до плеч были немного взлохмаченны, и Томас разбирался с ними, проводя по ним маленькой расчёской-счеткой цвета воронего крыла. — Эй, ты там скоро? — в комнату заглянул Джонатан Лоран — первокурсник технического факультета и сосед по комнате Томаса. У парня были рыжие волосы, которые обычно были взлохмаченны, и карие глаза, а носил он он оранжевую футболку с длинным рукавом, поверх которой была ещё одна футболка жёлтого цвета, с зелёной отделкой и коротким рукавом. На ногах парень носил свободные бежевые шорты до колен, белые носки и зелёные кросовки с белыми вставками. — У тебя через двадцать минут уже пара начнётся! Вообще, Джонатан был не самым пунктуальным из всех знакомых Брауна, так чего он так сейчас беспокоится? Ну, Томас как бы не только его соседом был, но и лучшим другом ещё. — Да, я сейчас! — ответил шатен, после чего Лоран удалился. — Разберусь только со своими волосами. Кое-как причесавшись, парень подошёл к шкафу и быстро достал свою повседневную одежду. Сначала он надел белую футболку, потом синюю кофту-регьи, затем темно-синие джинсы, а на ноги обул темно-серые слепоны. На правую руку он надел черные часы. Вот таким был повседневный образ Томаса Алборна Брауна. Взяв свою сумку кофейного цвета через плечо, парень посмотрел на часы на руке и вышел из комнаты. Обменявшись «Приветом» со своими соседями по квартире, Вэнди Пликли и Дэвидом Кауани — с Джонатоном он уже здоровался, — он пошёл на первую пару. Сегодня всё должно быть как обычно: пары, потом домашка, потом прогулки с друзьями… Но так думал Томас, а на деле что-то необычное всё же произошло. Томас по неуклюжести уронил учебник, который читал по пути в кабинет, в окно. Он уже было испугался, что придётся спуститься с девятого этажа на первый, выйти на улицу и опоздать на пару, которая будет через пять минут, но тут появилась она: стройная девушка роста примерно 170 см, со светло-русыми вьющимися волосами длиной до пояса и зелёными глазами. Одета она была в пыльно-розовый классический джемпер, который подчёркивал тонкости её телосложения, и светло-голубые джинсы клеш длиной почти до пола, а обута она была в ботинки молочного цвета. На её лице был лёгкий макияж. На спине у неё висел бледно-зеленый рюкзачок. Незнакомка, заметив произошедшее, подошла к окну, перелезла через него и, перегнувшись через подоконник, поймала книгу. Томас был удивлён такому рискованному поступку. Девушка вылезла, подошла к нему и протянула ему учебник. — Вот, держи, — робко и нежно произнёс её приятный высокий голос, а сама она глядела на парня застенчиво. — Спасибо, — Томас неуверенно взял книгу из её рук. — Элеонор! — к светло-русой подошла девушка. Она того же роста, что и зеленоглазая. Девушка была с закрученными на концах чёрными волосами длиной до подбородка, кожа её была почти прозрачной, а глаза были лазурно-голубыми. Одета она была в темно-серый топ с коротким рукавом и чёрную мини-юбку, а на ногах у неё были высокие чулки пурпурного цвета с чёрными горизонтальными полосками и кеды цвета малины. На руках у неё был чёрный маникюр и того же цвета длинные сетчатые митенки. На плече её висела бордовая сумка. На её губах была чёрная помада, а на веках глаз и ресницах того же цвета тени и тушь. — Элеонор, давай скорее, а то опаздаем на пару! — Хорошо, Мэйвис, — ответила ей Элеонор и снова посмотрела на парня, после чего пошла с брюнеткой. К этому моменту уже прозвинел звонок. *** — Это была любовь с первого взгляда? — полюбопытствовал брюнет. — Не совсем. То есть, она как бы привлекла моё внимание, но это не было любовью… *** Валерия — Часики (песня для атмосферы) Девятнадцать лет назад… Не сказать, что это была любовь с первого взгляда, хотя Томасу эта Элеонор понравилась. Просто его настолько потрясли экстремальные действия этой скромной особы, что ему стало интересно, всегда ли она такая самоотверженная, что готова идти на такое из-за простого учебника, и со всеми ли она такая скромная. С тех пор он стал следить за ней. Он узнал, что её фамилие — Стоун; что она, как и он, первокурсница; что она учится на фотографа; что она родом отсюда, из Пенсильвании; что она живёт не в общежитии, как многие здешние студенты, а в своём доме со своим отцом; что у неё есть лучшая подруга Мэйвис Дракула, которая родом из Трансильвании. Последний факт заставил Томаса невольно поежиться: мало того, что у этой девушки фамилие похоже на имя известного вампира, так ещё и родом она оттуда же, откуда и этот кровопийца! Если бы не её голубые глаза, Томас бы подумал, что она вампир. Их первый разговор состоялся через неделю после того случая с учебником. После тренировок баскетбольной команды, где Томас был лидером, он шёл по коридору к своей квартире и увидел, как к Элеонор пристаёт трое хулиганов с его факультета: Валтор Харрис, Жак Хомясквиль и Сэдрик Кинг. Негодяи толкали бедную Стоун в разные стороны, из-за чего та не могла удержать равновесие, и насмехались над ней. Потом парень с длинными блондинистыми волосами, собранными в низкий хвост, одетый в белую футболку и чёрные джинсы и обутый в коричневые ботинки, — Сэдрик Кинг, — резко швырнул светло-русую на пол. После этого девушку начали пинать. Она всячески пыталась вырваться из такой сети издевательств, но не получалось. Томас понимал, что бедняжка нуждается в помощи, поэтому он крикнул: — Эй, хорош мучить паралельшиков! На его крик насильники и жертва посмотрели на него. Первые сверлили Брауна злыми взглядами, в то время как вторая смотрела на него напуганно. Сразу было видно, над кем секунду назад издевались. — О, смотрите, кто пришёл! — ехидно произнёс Валтор — высокий парень с длинными светло-русыми волосами, в чёрной футболке, кожаной куртке винного цвета, синих дранных джинсах и чёрных ботинках. — А тебе какое дело, англичанин? — грубо произнёс Жак — толстый парень с какими глазами и белокурыми волосами, одетый в белую майку-алкоголичку, красную олимпийку, голубые джинсы и бежевые ботинки. Жак не просто так назвал Томаса англичанином. До тринадцати лет парень жил со своим отцом в Спрингфилде, потом он переехал в Стратфорд до тех пор, пока не окончил школу. — По-моему, это моё дело. Вы либо отстанете от неё, либо я доложу на вас директору, — уверенно произнёс Томас. Парни понимали, что если они сейчас не смоются отсюда, Браун действительно доложит на них директору. Поэтому они послушно ушли, хоть и сверля его злобными взглядами. Глядя им вслед, Томас медленно покачал головой и закатил глаза, после чего посмотрел на Элеонор. Девушка всё ещё была на полу в прежней позе и испуганно смотрела на шатена. — Ты как? — поинтересовался у неё Томас, подавая ей руку. — Нормально, — робко ответила Стоун, принимая его руку и вставая. — З-Зачем ты помог мне? Мы же не друзья. — И что? Ты не помнишь, как ты спасла мой учебник от падения с девятого этажа? — Это было обычным делом. И я просто сделала то, что считала правильным. — Но ты так рисковала собой! Если бы не ты, мне бы пришлось бегать со второго этажа на первый, а потом обратно. И я бы тогда пропустил больше времени пары. Стоун просто подошла к окну и достала из рюкзака сиреневую расчёску-счетку. Она стала проводить ею по волосам, которые после инцидента были лохматыми. Приведя причёску в порядок, она положила расчёску обратно и уже собиралась идти, но повернулась к Брауну и сказала: — Спасибо. Она развернулась и пошла своим путём. Прежде чем она исчезла, он произнёс: — Это тебе спасибо, Элеонор. Элеонор остановилась и повернулась к парню с удивлением в глазах. — Ты знаешь моё имя? Томас слегка улыбнулся. — И не только. *** — Ну, так мы и начали общение, — сказал Томас. — Потом мы познакомили своих лучших друзей — Джонатана и Мэйвис. Они быстро нашли общий язык и стали парой. — А вы с мамой Элион? — спросил Сэквилбек. — Ну… У меня появились чувства к ней, но я как-то не решался признаться ей в любви. Да и она была не самая решительная. — А когда вы начали встречаться? — На этом же курсе, через полмесяца. *** Девятнадцать лет назад… Проходя по коридору после очередных тренировок, Томас заметил Элеонор. — Элеонор? Что ты здесь делаешь? Разве тебе не пора домой? — спросил Браун у Стоун, которая что-то фотографировала, повернувшись к нему спиной. Услышав его голос, зеленоглазая испуганно повернулась к нему. Томас с ужасом заметила, что на правом глазу девушки находится заметный синяк. Осознав, что она только что выдала травму, она развернула лицо на девяносто градусов, прикрывая травму рукой. — Элеонор, что за синяк у тебя на правом глазу? — тревожно спросил у девушки Томас. — Эм… Просто упала, — неуверенно ответила светло-русая. — Ладно, — недоверчиво протянул Томас. — А чего ты всё-таки здесь, а не у себя? — Я… Мэйвис хотела, чтобы я осталась у неё на ночёвку, — всё также неуверенно говорила Стоун. Девушка снова отвернулась от юноши и стала фотографировать. Томас неуверенно посмотрел на Элеонор и ушёл к себе. *** — И что было дальше? — хотел услышать дальнейший ход истории Рудольф. — В этот же день, вечером… *** Полина Гагарина — Смотри (песня для атмосферы) Девятнадцать лет назад… Томас сидел в своей комнате и читал книгу, лёжа на кровати. Джонатана, Пликли и Дэвида не было в квартире, они ушли погулять. В коридоре послышался стук в дверь. Студент поднялся и, выйдя из комнаты, спросил кто там, на что он услышал голос Элеонор: — Томас, это я. Браун открыл дверь, и Стоун вошла в квартиру. На её глазу по-прежнему был синяк. Оба вошли в гостиную. — Садись, — он указал на диван, чтобы светло-русая села. Девушка так и сделала. — Может, чаю? — Нет, спасибо, — вежливым тоном отказалась Элеонор. — Тебя что-то беспокоит? — тревожно спросил у неё голубоглазый, сев рядом с ней. — Знаешь… — студентка нервно теребила джинсы на коленях, — я соврала тебе, когда сказала, что Мэйвис попросила меня остаться на ночёвку. Просто я не имею право сейчас появляться в своём доме пару дней. Про синяк я тоже соврала. — Почему? — недоумевал Томас. — Это же твой дом! — Потому что… — она резко замолкла и опустила голову. Ей явно тяжело было говорить. — Потому что я заслужила это. Браун с недоумением посмотрел на девушку. С чего она взяла, что недостойна ночевать в своём доме? — Мой отец… он очень строг ко мне, и если я делаю что-нибудь не так, он меня наказывает. Он ударил меня в глаз и выгнал из дома из-за того, что я не пошла вчера домой после института сразу, а осталась поболтать с Мэйвис, не спросив у него разрешения. Мне нельзя возвращаться домой позже часа без разрешения отца, но я так заболталась, что совсем забыла о времени, — в её глазах стали видны слезы, а голос начал дрожать. — Но ты не спеши осуждать моего отца. Я обязана ему всем, потому что когда умерла моя мама, он взял всю мою жизнь в свои руки, и без него бы я уже давно была мертва. Плюс он просто хочет, чтобы я выросла хорошим человеком. И всё плохое, что он делает со мной, это не его вина. Она спрятала своё лицо в руки, логтями уперевшись в колени, и зарыдала. — Это всё моя вина! Он бы этого не сделал, если бы я была послушной дочкой и делала всё так, как просит он! — Что?! — воскликнул Томас. — Элеонор, даже не думай о себе так говорить! — он пододвинулся к ней ближе и взял её за руки. — Ты очень порядочная девушка, и это факт! И если какой-то негодяй не способен понять этого, он не достоин твоих слез, как и того, чтобы злоупотреблять твоим послушанием! Ты должна жить так, как твоя душа просит, Элеонор! Он прижал её к себе. Она плакала ему в грудь. Томас успокаивающе поглаживал её по волосам, паралельно рассматривая её. Мама дорогая, как она была прекрасна! — Я тебя люблю, — случайно выпалил он. — Что? — девушка отстранилась от парня и посмотрела ему в глаза. — Я тебя люблю, — повторил он и мгновенно прильнул своими губами к её губам. Прижимая её к себе крепче, шатен гладил светло-русую по её волосам одной рукой и медленно поглаживал её спину другой рукой. Элеонор было очень неловко. Она резко отстранилась от парня, выбравшись из его объятий, и встала с дивана. Её глаза испуганно глядели его в шокированные глаза, а щеки девушки были покрыты красной краской. — Я… Мне нужно идти, — стыдливо сказала Элеонор и направилась к выходу из квартиры. Томас ударил себя в лоб и понурил голову. — Какой я идиот! *** — И что вы сделали? — с любопытством произнёс Рудольф. — Я собрал в кафе Мэйвис и Джонатана… *** Девятнадцать лет назад… — Мда, чувак, ну ты влип, — протянул Джонатан, выслушав историю Томаса. — Ок, ладно с этим, — сказала Мэйвис. — Что делать будем с отцом Элеонор? Это нельзя так оставлять! С Дракулой парни были полностью согласны. Элеонор думала, что все эти приступы насилия отца в её адрес были вызваны тем, что она была непослушным ребёнком, хотя это было далеко не так. Стоун была послушной девушкой, даже чересчур, а её отец пользовался этим и всячески пытался внушить ей, что она — рабыня, а он её господин. Единственные моменты, когда бы светло-русая не стала слушаться никого, в том числе и своего отца, это если бы её заставили сделать что-нибудь плохое, и то только потому, что она знает, что это плохо и может причинить этим вред другим, а не ради себя. Этот излишний альтруизм очень беспокоил ребят. Неожиданно и случайно они увидели, как Элеонор заходит в кафе с очень похожим на неё человеком. У него были светло-русые короткие волосы с небольшой сединой, ростом он был высок, телосложение у него было худое, но мускулистое, а одет он был в белую рубашку, поверх которой была бежевая безрукавка, и в брюки цвета ванили, а на его ногах были белые носки и коричневые монки. Его глаза были серыми и отражали всё его бездушие. Если ребят не подводила память, этого человека звали Бенджамином Стоуном, и он работал в каком-то статистическом отделе замом. И кто это был не в своём уме, что взял этого садиста на такую должность? Друзья решили помахать рукой юной Стоун. Элеонор увидела это и помахала в ответ, из-за чего Бенджамин, который заметил это, начал кричать на, говорить, что она такая-сякая, и даже избивать её. Бедная Элеонор тихо плакала и, что самое страшное, даже не пыталась сопротивляться. Томас уже встал и хотел было вмешаться, но Джонатан взял его за руку, тем самым остановив его, а потом крикнул охрану. Охранники тут же пошли разбираться с Бенджамином и Элеонор. — Нам нужно подать жалобу в опеку или в полицию, — сказал Лоран. — Уверены, что это у нас получится? У нас нет доказательств! — произнёс Томас. — Есть, — с улыбкой возразила Мэйвис, выставляя на показ чёрный фотоаппарат. — Я успела сфотографировать всё, что делал мистер Стоун с Элеонор. У нас всё получится! *** — И куда вы нажаловались? — спросил у мужчины найтсайдер. — Мы решили пожаловаться в полицию, так как в опеку при том, что она была уже совершеннолетняя, было неудобно жаловаться. Это сработало, полиции хватило наших доказательств, чтобы посадить мистера Стоуна в тюрьму на пожизненное за насилие над Элеонор, — продолжал свой рассказ Томас. — Также мы с ребятами смогли доказать Элеонор, что она достойна быть счастливой. Точнее, это Мэйвис смогла ей доказать. — А что насчёт того ицидента с поцелуем? *** Жанна Фриске — Ла-ла-ла (песня для атмосферы) Восемнадцать лет назад… Прошло две недели с того инцидента. С тех пор Элеонор, если честно, стеснялась подойти к Томасу всё это время. Брауна это мучило, но они с Дракулой и Лораном придумали план. Студенты всего института решили устроить дискотеку в честь окончания семестра. Именно на этой дискотеке Томас решил извиниться перед Элеонор, но для этого ему нужна была чужая помощь. Томас и Джонатан вошли в зал, где и проводилось мероприятие. Шатен был одет в белую футболку, чёрный клубный пиджак и синие дранные джинсы, а обут он был в чёрные ботинки. Рыжий был одет в зелёную футболку, голубой джинсовый жилет и такие же джинсы, а из обуви на нём были белые кросовки. Элеонор и Мэйвис стояли около стола с напитками и болтали между собой. Стоун была одета в нежно-розовое лёгкое короткое платье с расклешированным подолом, на котором были еле заметные волны, на тонких бретельках и с прямым вырезом на груди, на ногах у неё были босоножки персикого цвета на высоком каблуке, в её руке была белая сумка-кошелек. Волосы её как всегда были распущены, на шее у неё былое золотое ожерелье в виде сердечка. Её макияж как всегда был лёгким и подчёркивал достоинства лица. Она была словно рассвет после долгой ночи. Дракула была наряжена в пурпурный блестящий свободный топ без рукавов, поверх которого был фиолетовый кардиган с длинным рукавом, и облегающую юбку выше колена цвета боклажана, а обута она была в чёрные балетки на каблуках. На её спине висел кожаный рюкзак цвета сливы, в ушах у неё были золотые серьги-кольца, а на её лице был её любимый макияж чёрного цвета. Если образ Элеонор походил на рассвет, то Мэйвис была как закат. — Всё у тебя получится, дружище, — прошептал на ухо голубоглазому Джонатан. — Спасибо, — шёпотом ответил ему Томас, после чего Лоран ушёл. Браун подошёл к девушкам. Первой его заметила Мэйвис, потом это случилось с Элеонор. Последняя была немного напуганна тем, что заметила. — Думаю, мне нужно ненадолго отойти, — сказала Мэйвис и ушла. — Мне нужно поговорить с тобой, — тихо сказал Томас светло-русой и кивнул ей в сторону самого незаметного уголка. Элеонор робко последовала за ним. — Что с тобой? — недоумевал парень. — Ты избегаешь меня уже две недели! Это из-за того поцелуя в моей квартире? Прости, я не хотел тебя смущать. — Всё нормально, — Элеонор мило улыбнулась. — Просто… мой отец запрещал мне целоваться с парнями, но некоторые преподователи убедили меня в том, что ничего в этом плохого нет. Плюс тогда я не была готова тогда к такому: признание в любви, поцелуй… Особенно при том, что я сама боялась признаться тебе в чувствах… Осознав, что она только что сказала, её щеки покраснели от смущения. — Погоди! То есть, ты любишь меня? — Томас с надеждой улыбнулся. Элеонор застенчиво кивнула. — Можно тебя поцеловать? — тихо спросил её парень, заправив прядь её волос за ухо. Стоун от этого вопроса оробела, но всё-таки кивнула. Тогда Томас резко прильнул к её губам и прижал её настолько крепко к себе, что девушка уронила свою сумку. Он нежно гладил её по спине, а она обвила свои тонкие руки вокруг его крепкой шеи. *** — А как вы сделали ей предложение? — Это было на выпускном… *** Шестнадцать лет назад… Томас очень волновался. Это был один из самых важных моментов в жизни. Предложение руки и сердца — это всегда волнительно. Он смотрел на себя в зеркало. На нём были синий костюм из пиджака и брюк и белая рубашка. На ногах были чёрные монки. Волосы были хорошо причесаны и достовали до плеч. В руках у него была красная бархатная коробочка квадратной формы, где было обручальное кольцо. Он репетировал свою речь. Когда он дошёл до этого момента, он встал на одну ногу, выставил коробочку вперёд и, открыв её, произнёс: «Элеонор Мириадель Стоун, ты выйдешь за меня?». Уверенно улыбнувшись и веря, что всё получится, Томас положил коробку с кольцом в карман, вышел из квартиры и направился к квартире своей девушки. Элеонор предстала перед ним в прекрасном образе. На ней было длинное шифоновое прямое платье с драпировкой цвета аквамарин, на ногах у нее были белые туфли-лодочки на высоком каблуке и тонкий браслет из золота на правой руке. На её лице был лёгкий макияж естественных цветов, а светло-русые волосы были собраны в высокий элегантный пучок. — Ты прекрасна, — улыбнулся Томас. — Спасибо, — ответила Элеонор. — Ты тоже прекрасен. — Идём, - Браун подал ей локоть. Она засунула в него свою руку. Через пятнадцать минут оба были в зале, где проводился выпускной. В зале среди многочисленных студентов были Джонатан и Мэйвис, разговаривающие между собой. Лоран был одет в белую рубашку, поверх которой был жёлтый пиджак, и голубые джинсы, на его же ногах были кеды цвета салата. На Дракуле было темно-лавандовое пышное длинное атласное платье с вырезом-лодочкой на груди и темно-розовые туфли на платформе и высоком каблуке. На её лице был чёрный макияж. - Эй, а можно с вами? - весело крикнул им Томас. Пара из рыжего и брюнетки повернулась на крик шатена и улыбнулась, увидев своих друзей. Когда Элеонор и Томас подошли к ним, они начали болтать между собой. Потом им пришлось подойти к украшенной сцене, чтобы выслушать слова директора. Тот поздравлял всех выпускников с окончанием института и награждал всех, кто окончил его с отличием. Среди таких были и сами Браун, Стоун, Лоран и Дракула. Потом начались танцы. Денис Клявер - Сначала (песня для атмосферы) Томас и Элеонор покачивались в такт спокойной музыке. Шатен решил, что это его шанс. - Элеонор, давай отойдем ненадолго, - тихо произнёс голубоглазый и потащил Элеонор за руку к выходу из зала. - Зачем мы вышли? - недоумевала зеленоглазая. - Это очень важно для меня, - серьёзно произнёс Томас. - Элеонор, ты - самое главное, что есть в моей жизни. До тебя у меня было два романа, но ни один из них не сравнится с романом с тобой. Я просто хочу сказать... - он встал на одну ногу и вытащил коробочку с кольцом из кармана. - Элеонор Мириадель Браун, ты выйдешь за меня? Он открыл коробочку, показывая девушке красивое обручальное кольцо. Элеонор быстро и с счастливой улыбкой ответила: - Да. Томас, весь счастливый, надел кольцо на безымянный палец правой руки Стоун и встал, после чего они поцеловались. *** - Ну, вот так вот всё и получилось, - завершил свою историю Томас. - Через два месяца у нас была свадьба, а через год у нас родилась Элион. А когда Элион было десять лет, мы разошлись. - А почему? - спросил Рудольф. - Как почему?! Разве Элион тебе не рассказывала? - Рассказывала. Но из её рассказов я слабо что понял. Я понял только, что вы развелись без скандалов, как это обычно бывает у пар, но как это возможно? - Просто мы вовремя осознали, когда нам разводиться. Если бы мы не развелись вовремя, то скандалы бы, наверное, были, даже несмотря на неконфликтный характер Элеонор, - шатен немного поежился. - Ладно, идём отсюда, а то уже холодает. Они оба поднялись с плит.