Someday

— О том, другом мире. Кажется, это милое местечко. Элли возвращается к этому разговору чаще, чем ей хотелось бы признавать. С того дня прошли недели, но, куда бы она ни пошла, кажется, Гарри Бингхэм не может покинуть ее мысли. В городе все было стабильно: ни восстаний, ни бунтовщиков — все ладили. На самом деле, это довольно скучно. Очевидно, что Элли не единственная, кто так думает. Не успела она опомниться, как ее пригласили на третью вечеринку, которую когда-либо устраивали в Нью Хэме. Организатором был не кто иной, как сам Гарри Бингхэм. Когда Элли пробирается сквозь толпу, чувство дежавю ползет вверх по ее спине, оседая там. Кажется, что целую жизнь назад она была здесь и делала точно то же самое. — Элли Прессман, итак, мы снова встретились, — Гарри стоит позади нее, держа в одной руке красный пластиковый стаканчик и тепло улыбаясь ей. Если она позволяет себе улыбнуться, это предназначено лишь для нее самой. — Ты рад меня видеть, Бингхэм? — спрашивает она его. Его улыбка становится шире. — Ты даже не представляешь насколько. На секунду она теряет дар речи, глядя ему в глаза. Затем Элли прочищает горло и засовывает руки в карманы. — Тогда ты должен принести мне выпить. Проходит несколько часов, Гарри и Элли большую часть времени неразлучны, за исключением тех нескольких раз, когда она отрывается, чтобы пойти поговорить со своими друзьями. Она всегда находит дорогу обратно к нему. Уже глубокая ночь, вечеринка все еще в разгаре, когда Гарри ведет Элли на крышу дома, останавливаясь прямо над окном своей спальни. — Гарри, ты собираешься убить мэра, — она изо всех сил держит его за руки. — Нет, ты просто сломаешь кость, — она шлепает его и покачивается, мгновенно сожалея об этом. Они ложатся бок о бок и разговаривают, кажется, еще несколько часов, но на самом деле прошло не так уж и много времени. — Ты когда-нибудь думала, что это будет нормально, — он делает паузу, глядя в небо, — Нью Хэм. Элли смотрит на звезды, не глядя на него. — Иногда, — она делает паузу, — все кажется нормальным. Как будто это остаток нашей жизни, и все в порядке. Но в другие дни нам просто кажется, что мы находимся в каком-то чужом месте, где проводим время, пока не вернемся домой. — До тех пор, пока ты не вспоминаешь, что теперь это твой дом, — заканчивает он за нее. — Мне кажется, я долгое время ненавидел Нью Хэм, но больше не возражаю против него так сильно. Я думаю, что это место сделало меня лучше. Я просто скучаю по своей сестре, — шепчет Гарри. Тогда она смотрит на него и так же тихо говорит: — Я тоже. Между ними повисает тишина, она думает, что он боится сказать что-то не то. Гарри Бингхэм вновь удивляет ее, говоря: — Она бы гордилась тобой. Возможно, она и заложила основы, но ты сделала Нью Хэм таким, какой он есть. Ее глаза наполняются непролитыми слезами от его слов. Она каждый день думает о Кассандре, согласилась бы та с решениями, которые она приняла, что она сделала бы с Нью Хэмом. Элли думает, что он прав, она никогда не узнает. — Я хотел поцеловать тебя сегодня вечером, — внезапно говорит он, заставая ее врасплох. — Хотел — это не вопрос. — Когда я целовал тебя в последний раз… — Гарри замолкает, они оба откровенно смеются над его намеком. — Хотя это звучит как хорошее времяпрепровождение, — он смотрит на нее, озорно улыбаясь. Гарри делает паузу и берет ее за руку, черты его лица смягчаются. — Я хочу поговорить с тобой. Его слова обрушиваются на нее, как тонна кирпичей. Он хочет быть с ней, полностью, преданно. — Я знаю, что тебе нужно время. Все, что произошло, Кассандра, Дьюи и Кэмпбелл, — она слышит вину в его голосе. И хотя его слова повлияли на смерть Кассандры, Гарри спас Элли от Кэмпбелла, когда это было важнее всего. Она почти всё ему простила, просто не может выбросить образ Кассандры из головы. Она бы сказала ей держаться подальше от него, если бы все еще была здесь. — Когда-нибудь? Вопрос повисает в воздухе дольше, чем он ожидает. — Когда-нибудь, — отвечает она, глядя на него снизу вверх и лучезарно улыбаясь.