Haos

      Ожидание может быть пугающим и изнурительным, надолго погружая человека в состоянии напряженности и беспокойства. В эти моменты время замедляется, а каждая секунда тянется долго и мучительно. Несмотря на то, что мы просчитали все возможные варианты развития событий, мой разум все равно был охвачен бесконечными мыслями о смертельной опасности, которая ожидала нас впереди. Моя интуиция кричала мне остановиться, предостерегая от неминуемой смертельной опасности. Тем не менее голос разума настаивал, что только там, в бездонных коридорах лаборатории, мы не только найдем ответы на все вопросы, но и сможем уравнять наши шансы в этой войне.       На борту самолета собрались те, кто обладает уникальными способностями, что значительно повышает шансы на удачный исход. Мистер Казами, Шун и Чен Ли – необычные люди. Их исключительная одарённость — это не просто дар, но и результат многолетних практик, самосовершенствования и невероятной самодисциплины.       Все присутствующие очень хорошо понимали, что, несмотря на мой ум, отличную физическую подготовку и быструю реакцию, я всего лишь обычный человек. И если случится что-то непредвиденное, я могу не только стать самым слабым звеном в команде, но и обузой. Им действительно будет намного сложнее сражаться и защищать меня одновременно.       Моя роль заключается в том, чтобы стать связующим звеном, координируя и объединяя действия команды. Через камеры видеонаблюдения и рации, установленные у каждого члена группы, я буду следить за ситуацией и поддерживать связь между всеми участниками операции, когда они решат разделиться. Высокотехнологичное оборудование, предоставленное нам Клаусом, включает в себя передовые системы видеонаблюдения с высоким разрешением, способные передавать изображения в реальном времени. Рации обладают шифрованием для защиты от прослушивания и обеспечивают надежную связь на значительном расстоянии. Это позволит нам максимально эффективно действовать в условиях повышенной опасности и неопределенности.       Но моей главной задачей будет следить за здоровьем и состоянием команды с помощью специальных печатей, предоставленных Мистером Казами. Эти печати, основанные на древних знаниях его семьи и обладают удивительными свойствами. Символы, нарисованные кровью на специальной бумаге, проникают в тайные глубины человеческой природы. Активированные с помощью специальной техники, они позволяют одному человеку наблюдать за физическим состоянием того, чья кровь была использована для написания символов. Если иероглиф в центре остается черным, это означает, что все в порядке. Желтый цвет сигнализирует о наличии повреждений, которые не угрожают жизни, но все же требуют внимания и ухода. Красный цвет — это показатель смертельных травм, требующих немедленного медицинского вмешательства. Если кто-то окажется на грани смерти, мне придется воспользоваться картой телепортации, чтобы доставить пострадавшего на самолет, где также присутствуют врачи и медицинское оборудование.       Самолет приземлился за несколько километров от лаборатории, и Шун вместе с Чен Ли сразу отправились на разведку. Понимание местности, выявление возможных ловушек и засад, определение безопасных маршрутов для проникновения и отступления — все это было критически важно для минимизации рисков.       Мистер Казами, как всегда, суровый и непреклонный, пристально смотрел на карту местности, словно пытаясь прочесть будущее в ее контурах. Он был ветераном в искусстве ниндзя, и уже много лет успешно передавал свои знания внуку, обучая его всему, что знал. Несмотря на все угрозы и опасности вокруг, внешне, этот старик не испытывал беспокойства за внука. Было очень хорошо видно, что Мистер Казами теперь обращается к Шуну как к равному, абсолютно уверенный в его способностях и умениях.       — Не волнуйся за них. Несмотря на юный возраст, даже по меркам мира ниндзя, Шун развит не по годам, — начал Мистер Казами, его голос звучал спокойно и решительно, словно уверенность этого человека не поддавалась никаким сомнениям. — А Чен Ли является наследницей очень древнего китайского клана, и перед нашей поездкой я лично проверил ее навыки. Она очень хорошо подготовлена.       Методы воспитания мистера Казами действительно были невероятно суровыми и жесткими, вызывая во мне полное неодобрение и противоречие в некоторых вопросах. Однако, несмотря на это, именно его воспитание сделало Шуна таким, каким мы знаем его сейчас: сильным, надежным, мудрым и невероятно стойким. Под его руководством Шун превратился в человека, который одним своим присутствием внушает окружающим спокойствие и уверенность. Главная задача взрослых — не защищать детей от всех трудностей, а сделать их полностью готовыми к вызовам, которые им придется встретить в жизни.       Моему другу с самого раннего детства приходилось преодолевать многие трудности, но мистер Казами всегда был рядом, чтобы поддержать его и направить в нужном направлении. Этот опыт сделал Шуна не только физически одаренным, но и укрепил его характер, придавая ему уверенность в собственных силах и способностях.       — Я знаю, но наш противник слишком силен, — ответила я, ощущая, как беспокойство продолжает сжимать мое сердце.       — Истинная сила проявляется в способности побеждать даже тогда, когда все кажется безнадежным, — произнес он, проникая в самые глубины моей души. — Несмотря на весь твой опыт и знания из прошлой жизни, ты не сможешь всегда быть рядом и оберегать своих друзей от всего. Поверь в них так же, как верю я.       На этих словах я вздрогнула. Они пронзили меня, словно ледяная волна, пробудив давно забытые чувства. Заметив мою реакцию, мистер Казами глубоко вздохнул и продолжил.       — Шиори должна была объяснить тебе, что в этом нет ничего страшного, — спокойно проговорил он. — Жизнь — это бесценный дар, который мы должны ценить и использовать во благо себя и других. Очень часто люди сами усложняют свое существование бесконечными мыслями и ненужными переживаниями. Вместо того чтобы принимать события такими, какими они являются на самом деле, они начинают создавать из них горы проблем и препятствий. Такой подход еще больше затягивает в бездонную яму сомнений и тревог. Ты должна научиться освобождаться от лишних мыслей и полностью доверять своему выбору. Признать, что ты не всегда будешь иметь полный контроль над всем происходящим. Когда ты полностью осознаешь это, и перестанешь бороться с тем, что не поддается твоему контролю, ты начнешь принимать жизнь такой, какая она есть. Только в этом случае ты обретёшь полное умиротворение и душевный покой.       Несмотря на то, что я уже пережила множество жизненных испытаний и столкнулась с немалыми трудностями, в присутствии мистера Казами я снова ощущала себя ребенком, лишенным мудрости и опыта. Не так уж много людей способны увидеть сквозь мою оболочку и понять мои настоящие чувства, но мистер Казами — один из них. Он был своего рода детектором, способным распознать все эмоциональные и физические колебания.       Я не знаю, сколько жизней нужно прожить, чтобы стать для него загадкой. Однако я ощущала огромное облегчение, зная, что есть кто-то, кто может меня понять и дать действительно стоящий совет.       — Благодарю вас за такой ценный совет, — искренне произнесла я, совершив небольшой поклон в знак уважения. — Я очень ценю ваше внимание и поддержку.       Мистер Казами кивнул в знак ответа, и его взгляд снова устремился к карте. Через несколько минут из разведки вернулись Шун и Чен Ли. Они сообщили, что бакуганы почувствовали еще больше отрицательной энергии, чем в прошлый раз, и из-за этого их самочувствие начало стремительно ухудшаться. В связи с этим было принято решение, что Скайресс и Многоликий останутся со мной. Когда все приготовления были завершены, Мистер Казами, Шун и Чен Ли отправились в лабораторию, а я заняла место за мониторами.       Эти трое двигались со скоростью, которая была за пределами обычного человеческого понимания. Это было не просто быстро — это было что-то уникальное и сверхъестественное. Каждое их движение казалось чудом, вызывающим благоговение и восхищение. Камеры едва успевают улавливать передаваемые изображения, пытаясь воспроизвести их в реальном времени, но даже передовые технологии с трудом справляются с такой невообразимой скоростью. И это несмотря на то, что Мистер Казами, Шун и Чен Ли намеренно замедлялись, стараясь дать камерам возможность зафиксировать хоть что-то.       Согласно плану, они должны были проникнуть в лабораторию с разных входов. В научных исследовательских учреждениях обычно предусматриваются запасные выходы и входы для случаев пожара или других чрезвычайных ситуаций. Это одна из важных мер безопасности, которая гарантирует успешную эвакуацию и обеспечивает беспрепятственный выход из здания в случае чрезвычайных обстоятельств.       Мистер Казами достиг зала, где была установлена портальная установка. Камеры подробно записали всё происходящее, прежде чем связь с ним полностью оборвалась, и я осталась лишь с той информацией, которая успела до меня дойти к этому моменту. Но даже этого хватило, чтобы мгновенно осознать весь ужас происходящего. В отличие от нашего прошлого посещения лаборатории, на этот раз портальная установка выглядела абсолютно целой и готовой к использованию. Любой ценой ее нужно уничтожить...       Когда Шун и Чен Ли прибыли в лабораторию, я также потеряла с ними связь. Несмотря на все мои попытки восстановить контакт, они так и остались безрезультатными.

«Оставь надежду, всяк сюда входящий.»

      Надежда — это понятие, которое связано с верой в возможность лучшего будущего, даже в сложных ситуациях. Это было напоминание о том, что даже самые мрачные времена требуют от нас сохранять надежду и веру в лучшее. Однако сейчас, когда я сталкиваюсь с безнадежностью, для меня надежда становится всего лишь бесполезной попыткой контролировать то, что не поддаётся моему контролю и, вероятно, никогда не будет поддаваться. Блядская ирония... Сейчас они спускаются в этот ад, а я с каждой секундой теряю веру и надежду.       Что происходит там сейчас? Этот вопрос не покидал меня ни на секунду. Я ощущала, как сердце бешено колотится в груди, наполняя меня тревогой и беспокойством. Мне оставалось лишь сжимать карту телепортации и вглядываться в печати.       — Мистер Казами прав, Руно. Ты должна в них верить, — попыталась поддержать меня Тигрерра.       Я с трудом улыбнулась ей в ответ, но внутри все еще горели сомнения. Я очень хорошо понимала, что у меня просто нет выбора. Мне действительно придется преодолеть свое беспокойство и довериться своим друзьям, ведь от этого зависело наше будущее.       Мне было бы намного легче, если бы я отправилась вместе с ними, а не оставалась здесь. Для меня было привычнее справляться со страхом, болью и трудностями, чем с ожиданием и неизвестностью. Вся сложность ожидания всегда заключается в том, что мы никогда не знаем, что произойдет дальше, и никак не можем повлиять на происходящее.       В нашей жизни время — это не постоянная величина, а скорее изменчивый поток, который подчиняется влиянию различных обстоятельств. Мы едва успеваем ощутить его течение, как уже наступает следующий день, неделя, месяц, год... Наше восприятие времени зависит от того, как мы переживаем и проживаем каждый момент нашей жизни. Мимолетные мгновения счастья и радости часто ускользают так быстро, что мы едва успеваем их ощутить, а они уже становятся частью нашего прошлого.       Однако, есть и моменты, когда каждая минута тянется так долго, что кажется, будто она превращается в вечность. Время замедляется, словно сжимается в тугие узлы, и мы оказываемся пленниками собственных мыслей и эмоций.

      «Чтобы узнать цену месяца, спроси мать, родившую преждевременно.       Чтобы узнать цену недели, спроси человека, который был невинно осужден и ожидает освобождения через семь дней.       Чтобы узнать цену часа, спроси спасателей, которые спасают людей под огромными завалами.       Чтобы узнать цену минуты, спроси того, кто опоздал на поезд, упустив важную встречу или возможность.       Чтобы узнать цену секунды, спроси того, кто потерял близкого человека в автокатастрофе.       Чтобы узнать цену одной десятой секунды, спроси серебряного медалиста Олимпийских игр.»

      Через полчаса печать Чен Ли изменила цвет иероглифа с черного на желтый. Многоликий внимательно наблюдал за происходящим, его маленькие ручки несколько секунд дрожали от волнения, а затем он взглянул на меня.       — Если цвет изменится на красный, я хочу пойти с тобой, несмотря на всю опасность, — четко заявил бакуган пайруса.       Я не могла отказать ему в этой просьбе. Многоликий запрыгнул мне на ладонь, и я аккуратно положила его в карман. К сожалению, через 15 минут иероглиф Чен Ли стал красным, пронзительно олицетворяя смертельную угрозу для жизни. В мгновение ока мой мозг перешел в режим боевой готовности. Не теряя ни единой секунды, я сосредоточилась, воссоздавая в голове образ Чен Ли, стремясь быть рядом с ней в этот трудный момент. Карта, активированная моими мыслями, немедленно отреагировала на мою визуализацию и перенесла меня к ней.       Через несколько мгновений, я оказалась в гигантском подземном помещении, наполненном искусственным светом. Передо мной предстала гигантская современная клетка, созданная для научных экспериментов и исследований, где каждый атом, был подвержен тотальному контролю. Перед тем, как огромный хвост с шипами и острым трезубцем чуть не убил меня, я успела дотронуться до окровавленного тела Чен Ли и перенести нас на самолет.       С тревожным сердцем я аккуратно передала китаянку медикам. Салон самолета пронзил громкий крик полный отчаяния и боли, давая понять, что несмотря на все травмы она все еще жива. Врачи мгновенно бросились к ней, начиная спасательные мероприятия в борьбе за ее жизнь. Рука Чен Ли выглядела изуродованной и изогнутой под абсурдным углом, который никак не соответствовал естественной анатомии человеческого тела. Настолько неестественно вывернутая рука с костями вызывала ужас и удивление одновременно, заставляя даже врачей содрогаться от мысли о том, что могло вызвать такие деформации. Порезы были не только глубокими, но и чрезмерно рваными, показывая масштаб травм и потери крови. Выступающие сосуды по всему телу, еще больше подчеркивали серьезность ситуации, отчаянно пульсируя с каждым сердечным ударом.       Холодный, металлический запах крови быстро проникнул в мои ноздри, окутывая меня полной безысходностью. Я была окружена этим жутким ароматом, словно погруженная в кошмар, из которого не было выхода. Мои руки и одежда были испачканы кровью Чен Ли. Каждая капля, прилипшая к моей коже, напоминала о невероятном ужасе, который она пережила. Резко поворачиваю голову к печатям Мистера Казами и Шуна.       — Что там произошло? — обеспокоенно спросила Скайресс.       Желтый цвет...       У обоих...       — Во имя Легендарных Войнов Вестрои! Руно, объясни, что случилось?! — неистово прорычала Тигрерра.       — Я оказалась в огромном пространстве для научных экспериментов, исследований и полного контроля, словно в современной клетке, но не для человека, а для... бакугана.       Теперь я начала более тщательнее обдумывать увиденное. Тот бакуган явно был драгоноидом, его внешность, форма и сила подтверждали это. Его тело было огромным и мускулистым, будто выкованное из непроницаемого металла, готового выдержать самые сильные атаки. Крылья, широкие и мощные, словно созданными для того, чтобы разнести все на своем пути. Когти, выступающие из могучих лап, и шипы, украшающие его тело, говорили о его опасной природе и беспощадной силе. В его окрасе присутствовали красно-фиолетовые отличительные черты бакуганов пайруса и даркуса, но даже несмотря на все это, он очень сильно напоминал мне Гелиоса.       Хелджи не собирался ждать его естественной эволюции... Он проводил над Гелиосом серию жестоких экспериментов, накачивая его отрицательной энергией до предела, тем самым разрушая его разум. Глаза бакугана, лишенные какой-либо искры сознания, несли в себе только бесконечное чувство невыносимой боли и животной ярости. Каждое его движение напоминало о том, что это не просто существо, а могучий, непокорный и неукротимый дракон, готовый на все ради своей свободы. Он пытался вырваться из этой клетки и покончить с тем, кто нанес ему столько страданий и мучений.       Звуки медицинских приборов и голоса врачей вывели меня из раздумий. Я стала наблюдать, как медики отчаянно боролись за жизнь Чен Ли, предпринимая все необходимые меры для ее спасения. Они работают слаженно и профессионально, но даже их опыт и навыки не могли скрыть всей сложности процедуры. Весь медицинский персонал сейчас сосредоточился на Чен Ли, и я очень хорошо понимаю, что если к врачам поступит еще один пациент в критическом состоянии, они сделают выбор в пользу того, у кого будет больше шансов на выживание.       — Я должна, как можно быстрее вытащить Мистера Казами и Шуна из лаборатории, — резко сказала я, вынимая из сумки карту смерти. — Пока они ещё живы.       Иначе это место станет их могилой...       — Мы идем с тобой! — решительно заявляет моя напарница.       Скайресс и Тигрерра сворачиваются в сферы и я быстро кладу их в карман. Моя память до мельчайших деталей воспроизводит образ Шуна в моей голове, и я чувствую, как в мгновение ока карта переносит меня к нему.       Я мгновенно оказываюсь в полностью разрушенном помещении, где ранее находилась портальная установка. Разруха и хаос окутывают каждый уголок этого места. От стен остались лишь обломки и обуглившиеся осколки металла, а потолок покрыт трещинами, через которые извне проникает свет. Вокруг витает запах гари и разрушений, а в воздухе ощущается пыль и дым, создавая мрачное и угрожающее впечатление. Обломки разбросаны по всему помещению, свидетельствуя о безумии силы, которая обрушилась на это место.       Я не успеваю сделать абсолютно ничего, взрывная волна отбрасывает меня и Шуна к стене. Острое ощущение пульсирующей боли моментально пронизывает каждый уголок моего сознания. Темная, густая и липкая кровь начинает стекать по моему лицу, окрашивая его в красный цвет. Со сжатыми зубами и мучительным напряжением, я, стараюсь взять свое тело под контроль и сосредоточиться на том, чтобы встать, но все мои попытки остаются тщетными.       — А вот и главное блюдо, — с жуткой ухмылкой произносит Хелджи. — Теперь мне остается только подождать десерт.       Его голос звучал как шепот сумасшедшего, хриплый и пронизывающий до самых костей. Каждое произнесенное им слово, словно окутано темным вихрем безумия, который распространяется по всей лаборатории. Он говорил тихо, но воздействие его слов ощущается громче, чем самые пронзительные крики. Хелджи видит мир вне привычных рамок и ограничений, отвергая все моральные нормы и принципы доктора Майкла, воплощая все свои безумные идеи в реальность. Этот ученый стал символом погружения в бездну невероятного интеллекта, сочетающего в себе мрачную жестокость и безумие, создавая таким образом образ величайшего, но разрушительного ума. Я не могу даже предположить, что может произойти дальше и как найти нужное решение, которое сейчас спасет наши жизни. Не говоря уже о том, чтобы спасти наши миры, теперь это кажется мне невозможным. Все, чем я могу ощущать, это полное бессилие перед лицом неизбежного конца.       — Руно, бери Шуна и уходи отсюда, — громко и решительно произносит мистер Казами.       Мы с ним обсуждали подобное развитие событий. При одинаковой смертельной угрозе, спасение Шуна всегда должно оставаться для меня приоритетом. Жизнь внука была для Мистера Казами намного важнее, его собственной. Я очень хорошо понимала его, так как сама без раздумий поступила бы также.       — Дедушка... Нет...       Я молча киваю, собирая волю в кулак, чтобы доползти до Шуна и вместе с ним уйти. Даже если это решение приведет к тому, что Шун потеряет последнего родного человека и станет ненавидеть меня. Я была готова к этому...       Мистер Казами смотрит на меня не только c благодарностью, но и уважением. Его твердый взгляд говорит о решимости и готовности пожертвовать собой, чтобы спасти нас. С огромной болью я наблюдаю, как Шун отчаянно сопротивляется, а его дедушка готовится к последнему акту самопожертвования. Старик из последних сил создает огромный поток свирепого ветра, давая нам время на спасение.       Шун пытается встать, чтобы помочь близкому человеку, но силы уже давно покинули его тело. Я знаю, что Казами никогда не боялся ни боли, ни смерти. В жизни Шуна было катастрофически мало людей, которых он по-настоящему любил, поэтому он всегда ставил благополучие своих близких превыше всего. Смерть матери стала для него самым тяжелым ударом, и Шун твердо решил, что больше не потеряет никого. Поэтому сейчас его мысли были направлены только на одно — спасти своего дедушку, последнего родного человека, который всегда был для него опорой, поддержкой и семьей. Он предпочтет умереть, сражаясь бок о бок с дедом, чем позволит ему столкнуться со смертью в одиночку. Несмотря на все усилия, которые предпринимает Шун, чтобы преодолеть неимоверную слабость и боль, он был полностью бессилен. Его взгляд выражает неимоверное страдание, агонию и муку, когда он видит, как его дедушка жертвует собой. Из глаз Шуна начинают выступать слезы, отражая полную неспособность принять тяжелое решение Мистера Казами.       Пожалуйста, простите меня...       Внезапно количество отрицательной энергии стало настолько велико, что она заполнила всё помещение. Воздух становится густым, будто пропитанный самой зловещей сущностью, заставляя дыхание замедляться и заполняться тяжестью. Темнота окутывала всё, лишая привычного ощущения пространства и времени, словно проникая в самые глубины сознания и вытягивая из них самые мрачные и таинственные страхи. В этой тьме не было места надежде или спасению, лишь непроглядная бездна, в которой терялись все остатки света и надежды. Даже Мистер Казами, с его непоколебимой решимостью и невероятной мощью, оказался бессилен, против этой чудовищной и разрушительной силы.       Шун был одновременно так близко и так далеко. Мне нужно еще немного времени, чтобы приблизиться к нему на расстояние касания. Время тянулось медленно, но для меня оно было бесценным, потому что каждая секунда давала мне возможность рассмотреть Шуна и убедиться в том, что он еще жив.        Еще никогда в моей жизни вина не обременяла меня так сильно, как сейчас. Если Шун погибнет здесь, я не смогу с этим жить. Это не просто ощущение вины за происходящее — это осознание, что я несу полную ответственность за все, что здесь произошло. В этот момент смертельная опасность, висящая над нами, лишь усиливала мое стремление спасти его любой ценой, даже ценой своей жизни. Еще совсем немного...       — Ты действительно очень глупа и наивна, если думаешь, что я позволю тебе безнаказанно использовать мои же изобретения против меня! — говорит Хелджи, заливаясь дьявольским смехом.       Хелджи быстро принял бестелесную форму, и это позволило ему вмиг оказаться рядом. Я понимаю, что он не даст нам уйти так просто. С невероятной легкостью и азартом он играет игру, в которой мы — всего лишь пешки на его шахматной доске. К моему огромному удивлению, он сразу приближается к Шуну, несмотря на то, что карта телепортации находится у меня. Я уже давно перестала понимать происходящее. Если я была "основным блюдом", то почему он не избавился от меня в первую очередь. Хелджи склоняется над Казами, словно демон, нашедший свою основную жертву. В его руке мгновенно появляется металлический штырь, и он делает замах, стремясь пронзить Шуна насквозь. Моя грудь сжалась от отчаянного бессилия, когда я наблюдаю, как Хелджи наносит моему другу смертельное ранение. В тот момент даже попытка вздохнуть казалась невозможной, словно воздух застыл в моих легких.       — Шун! — отчаянно и обречённо кричит Скайресс.       Кровь Шуна была повсюду. Она пропитала мою одежду, залила мои руки и лицо, словно зловонный океан, поглощающий все на своем пути. Мое сердце билось так громко, что казалось, оно выскочит из груди. Я уже даже не пыталась сдержать дрожь в руках и горькие слезы, чувствуя, как ужас застывает внутри меня, словно ледяная рука смерти. Мне казалось, что каждая секунда приносит новую волну боли и загоняет меня в угол мучительной агонии, уводя в недра ада, где пляшут огни адских мук.       Мой невероятно громкий утробный крик пронизывает тишину, наполняя воздух звуками моего полного отчаяния. Голос вырывается из моей груди с такой силой, что кажется, будто он разрывает мое сердце на части. Это не просто крик боли или ужаса, это безумное проявление моего армагеддона.

«Смерть, приходи, чтобы не терзать нас напрасно — для тех, кто жив, но душа у них угасла.»