Christmas party

5. .................. Феликс сидел на кровати в комнате Хёнджина, но тот не приходил. Вероятно, провожал тех ребят, кто собирался домой. Дверь неожиданно открылась, и в проёме показался Чонин. — Ликси-Милашик, всё нормально? А где Джин? Я хотел спросить, где можно… — Ян замечает, что Феликс шмыгает носом. — Эй, ты…ты что, плачешь? А на блондина снова накатывает и под новой дозой алкоголя его прорвало на слёзы. — Так, слушай! Расскажи мне… Это из-за меня? Из-за минета, жалеешь, что я отсосал тебе? Прости меня! Мы ведь дурачились и… — Нет… Это не из-за этого, я наоборот рад. Можно сказать, ты снова спас меня, как и тогда в школе… Мало ли что Чану бы взбрело в голову под алкоголем. — Тогда в чём дело? Расскажи. Клянусь своим голосом и вокальными данными — никто не узнает! — Я это… переспал с Минхо и Джисоном. Чонин округляет глаза и садится рядышком с другом. — В смысле? Спал с ними в кровати? Когда? — Нет, Йени… Не спал и не в кровати… — блондин всхлипывает. — Занимался сексом, трахался, называй, как хочешь. Сегодня. В уборной. — Продолжай… — Понимаешь… Я привлёк внимание каждого. Абсолютно все сегодня неровно дышали в мою сторону, даже Чанбин, но того быстро остудил Сынмин. Все меня любили сегодня… А я всё ждал, всё надеялся, что Джин сейчас войдёт в ту уборную, ворвётся ураганом, заберёт меня и скажет всем что-нибудь такое… Ну, знаешь, такое, чтобы все поняли, чей я на самом деле… — Феликс всхлипывает сильнее. — Я тогда поцеловал его и думал, ну всё… вот оно и это именно тот поцелуй. Подумал, что я ему не безразличен... Но оказывается, я так ошибался и всего лишь друг. Сам себе напридумывал — сам расстроился. Я воспринимал его заботу, как нечто большее. Вот же идиот! В общем, я разозлился и… А теперь так гадко на душе и так больно… Чонин обнял парнишку. Затем начал похлопывать по спине и гладить плечо, пытаясь утешить одноклассника. — Я уверен, что всё не так и ты для него больше, чем просто друг со школы, а его забота это именно та самая забота, о которой ты говоришь. Просто иногда людям не хватает смелости, а делать первый шаг — очень сложно. Вот возьми нас с Чаном. Тоже два идиота — ходим вокруг да около, прикрываясь этой самой дружеской заботой, но в нашем случае — продюсерской. Я тоже боюсь всё испортить. Очень боюсь потерять его… Но знаешь, лучше рискнуть и сделать что-то. Сделать тот самый первый шаг, чтобы не сожалеть об упущенном шансе на счастье. Я вот хочу рискнуть, потому что давно осознал свои чувства. Хёнджин стоял за дверью и всё слышал практически с самого начала разговора. Его сердце бешено колотилось, парня кидало то в жар, то в холод. Он очень злился, но не на Феликса или Минхо (с ним он поговорит потом), а на себя в первую очередь, поэтому резко открыл дверь и достаточно ясно дал понять, что Чонина заждались. — Чони, тебя, кажется, ищут. Оставь нас. — Понял. Джин, я как раз хотел спросить, а можно лечь внизу на диване? — Да, разложите его. Пледы я положил. Доброй ночи! Ян кивает и быстро уходит. Ёнбок быстро вытер лицо салфеткой, которой поделился Чонин и натянуто улыбнулся. — О, Джинни, а я… это… пришёл олимпийку тебе отдать. А ты спать уже, да? Ладно, я пошёл. Лягу там внизу с ребятами. Спокойной ночи! Хёнджин подходит максимально близко и берёт Феликса за руку. Долго смотрит на неё, а потом собравшись с мыслями устремляет взгляд в красные глаза блондина. — Прости меня, Ликси! Я такой идиот... Феликс ничего не понимает, а Джин продолжает: — ...Я всё слышал только что. Прости меня за всё… За то, что ждал меня и не дождался, за то, что надеялся, но я так и не решился сделать первый шаг и заявить, что ты — мой… Мой самый лучший друг и самый дорогой для меня человек, тот, о ком я хочу всегда заботиться, тот, кого хочу защищать. Но сегодня я защитил тебя только от самого себя. — Это мне нужно извиняться. Я ужасный человек, ведь меня сегодня лапали и имели почти все ребята… — парнишка закрыл лицо руками. — Все, кроме тебя. Ты один не смотрел на меня похотливо, не повёлся на костюм под воздействием алкоголя, не трогал меня, хотя я бы так хотел этого. — Прости, Ликси, прости… Пауза… Слишком громкая тишина, которую нарушает Хван и несмело спрашивает: — …А сейчас ещё хочешь мои прикосновения? — Хочу, но разве тебе не будет противно после всего, что ты узнал? — Оставим это в прошлом году. Подожди минутку. У меня для тебя есть подарок. Знаю, ты хотел открыть утром, но оно уже через пару часов, так что… самое время. Парень думал, что подари он этот подарок раньше, то всего этого можно было избежать, и Ликс бы сейчас не плакал, но, вероятно, так нужно было. Хван винил себя, что осознавал свои чувства слишком долго. Он выскочил куда-то и вернулся через пару минут с небольшой коробочкой, заново и наспех перевязанной ленточкой. — Джинни, это необязательно. Я потом открою. Однако Хёнджин настаивает и вручает подарок. Ёнбок открывает, но ничего не видит кроме глиттера и блёсток в виде звёздочек и сердечек. Парень запускает пальцы вглубь и достает парные кольца и маленькую скрученную бумажечку, где зелёным фломастером написано: «— Я люблю тебя, Ликси! Будь не только моим другом, но и парнем. Будь моим! Если согласен, то подари мне свой поцелуй.» Феликс громко всхлипывает, глотает воздух, а потом резко выдыхает, и все блёстки и глиттер оказываются на Хёнджине. Тот смеётся и, стряхивая с лица и шеи блёстки, сообщает: — Я же говорил, что это уже традиция быть в глиттере и… Хван не договаривает, так как его губы утаскивают в самый сладкий, нежный, чувственный поцелуй, который только можно представить. И теперь всё по-настоящему и только для них двоих. Феликс так счастлив, ведь он ждал этого момента так долго. Блондин поистине кайфует от того, что чувствует сейчас, и теперь Джин целуется увереннее и настойчивее. …Теперь можно! Ёнбок отстраняется и радостно восклицает: — Я согласен! Согласен! Лучший подарок! Спасибо, Джинни. Друзья обнимаются и переходят из фрэндзоны на новый уровень. Феликс пока ещё не может поверить во всё происходящее, как и Хёнджин, но объятия Хвана подтверждают, что всё реально. Блондин думает, что, наконец-то, сможет отдаться тому, кого хотел весь этот день и вечер. Хотел быть не чьим попало, а любимым… любимым Джина. Хозяин вечеринки приглаживает рукой чужие растрёпанные волосы уже без бантика, который так и остался лежать на полу уборной после секса. Он осторожно вытирает мокрые от слёз щёки и улыбается, но не так, как для всех, а нежно, любяще и так по-особенному. — Эмм… Джин, а можно я это… с тобой лягу, но прежде приму душ? Дашь мне какое-нибудь полотенце? Хёнджин кивает и роется в шкафу. Он достаёт большое зелёное полотенце и протягивает Ликсу. — А! И можно мне какую-нибудь футболку и штаны? Хочу уже снять это блядское платье горничной. Эх, лучше бы вообще без костюма был. — Не вини платье и себя тоже не вини. Значит, так нужно было и всё шло к тому, к чему и должно было прийти. Феликс смеётся. — Да уж… Вечеринка уже началась не с того. Ты меня за стриптизёршу принял и по заднице шлёпнул. — Ликс берёт из рук Джина вещи и шепчет. — Хотя признаюсь второе мне понравилось. Через пятнадцать минут парнишка возвращается в комнату Хвана. Тот уже постелил чистое бельё и устремил взор на вошедшего. Феликс, стоящий в слегка длинных вещах своего друга, сейчас выглядел в сто раз милее, чем в том платье, да и с мокрыми взъерошенными волосами он напоминал одуванчик. Хван завис. Милашка! — Так… Ты можешь ложиться. Я тоже быстро ополоснусь. Однако Феликс не решился без хозяина дома, поэтому так и сидел на краю кровати до его возвращения. Он думал о сегодняшнем дне. Ну и Рождество, однако! Точно на всю жизнь запомнится. — Не лёг? Ёнбок отрицательно качает головой, когда Хёнджин показывается в дверях. Парни ложатся одновременно под одно одеяло и моментально поворачиваются лицами друг к другу. — Ликс? Можно кое-что спросить? — Хван осторожничает и не надеется, что приятель расскажет. — Да, конечно. — А что было в школе и от чего именно тебя спас Чонин? Если не хочешь, то можешь не рассказывать. — А, это… Когда мы были в средней школе, два придурка заломили меня и, затолкав в туалет, заставили смотреть порно. А потом сказали кто первый зайдёт, тому я должен буду отсосать, но сам понимаешь мне только-только пятнадцать исполнилось и я ничего не умел. Испугался. В общем, когда зашёл Чонин, то они сказали, чтобы я взял у него в рот. Я начал плакать и просить, чтобы они прекратили издеваться, тогда Чонин сказал им, что сделает это вместо меня. Ну, и… в общем, это был мой первый минет. Хёнджин был в шоке, но внимательно слушал. Он пытался вспомнить тот период их учёбы в средней школе. — А потом они отстали от тебя? Почему ты не пожаловался и никому не рассказал? — Нет, не отстали… Стало ещё хуже. А не рассказал, потому что боялся, ведь они угрожали, что сольют то видео с Чонином и со мной в главной роли. Никто не знал об этом, кроме Йени. — Кажется, я помню этот период. Май! Ты тогда с Чонином сблизился и вы очень хорошо с ним сдружились. — Ага. Он сказал, что поможет мне, если вдруг те старшеклассники учудят ещё что-то подобное, поэтому Чони предложил держаться всегда вместе. — Честно, я тогда очень ревновал тебя к нему и думал, что вы тайно встречаетесь. - признался Хван. Феликс рассмеялся. — Пхахаха! Что? Тайно встречаемся? Да ни за что… — А что было дальше? — Йени предложил сделать вид, что мы пара, чтобы в случае чего он был всегда рядом и те мудаки не лезли ко мне и не дай Бог не навредили. Ну, они как бы и не лезли, и ни разу не трогали маня, но часто смотрели, как «мой парень» сосал мне. Чонин сказал им о наших липовых отношениях. В общем, такие дела. Я хотел рассказать тебе, но стеснялся и боялся, что ты будешь гнобить меня из-за того, что я гей. Ведь в тот период я и понял, что меня привлекают парни. — Блять, прости меня… Какой же я хуёвый друг, что даже тогда не поддержал тебя, а ты боялся довериться мне. — Я бы может и рассказал, но ты тогда гулял с Ёнсу. Я подумал, что она тебе нравится и всё такое, а тут я со своими гейскими проблемами… — Ли тихо вздохнул. — Наверное, я должен благодарить Чонина. А он просил что-то в качестве благодарности за помощь и чем закончилась вся эта история в итоге? — Хёнджин нежно гладил Феликса по голове и играл с его мягкими волосами. — Если ты намекаешь на интимную благодарность, то нет. Он ни разу не заставлял и даже не намекал на ответный минет или мастурбацию. Да я даже члена его никогда не видел во время обучения в школе. Вот только сегодня увидел. — Ёнбок закрыл лицо руками от стыда. — Тогда он просто просил, чтобы с домашкой помогал и иногда покупал ему ттокпокки. А закончилось всё тем, что ещё пару недель они смотрели на минет, пока однажды им это не надоело и они не переключились друг на друга. Чонин рассказывал, что застал их в раздевалке за дрочкой друг друг. Он сделал пару фоток в качестве компромата, на всякий случай, а потом они выпустились и всё закончилось. — Ясно. Давай оставим прошлое в прошлом и будем создавать наше будущее вместе. Ли кивает и сильнее кутается в одеяло, придвигаясь поближе к Джину. — Нормальная температура? Тебе не холодно? — Холодно. — лукавит Феликс. — Сейчас добавлю… — Хван хочет сделать теплее и поднимается, но блондин удерживает за руку. — …Но с тобой будет тепло, а если обнимешь, то и вовсе жарко. Джин возвращается под одеяло и обнимает своего любимого. — А если поцелую сюда? — Хёнджин чмокает блондина в щёку. — Теплее… — А сюда? — далее чмок в шею. — Ммм… Ещё теплее. — улыбается Ли. Далее поцелуй в ямочку меж ключиц, в грудь, затем маленький сосок блондина оказался во рту Хвана и он не собирался прекращать согревающие ласки. — Ох, теперь мне жарко. Умх! — Так что, мне остановиться? — хитро улыбается хозяин дома. — Нет… Аах! Хочу плавиться от твоих поцелуев и прикосновений, но также хочу отдавать тебе своё тепло. — Феликс осторожно гладит чужое тело, на которое пялился сегодня целый день, пытаясь разглядеть его через слишком горячий белоснежный костюм. И вот сейчас Хван ловит на себе заинтересованный взгляд. Ёнбок стягивает край одеяла и любуется на идеальное тело своего парня, а затем запускает руку тому в спортивные штаны и хочет потрогать чужое достоинство, но Хёнджин нежно накрывает своей ладонью кисть Ли. — Сейчас моя очередь дарить тебе удовольствие. — хозяин дома с головой занырнул под одеяло и стянул спортивки со стройных бёдер. Парень пытается понять, а где же бельё, но Феликс сразу объясняет: — Не ищи. Я не надевал. Хван проводит тёплыми пальцами по нежной плоти. Это сразу вызывает реакцию и Ликс тихо ахает, а затем ещё громче, когда чувствует, как его парень нежно водит губами по паху, целует выступающие острые косточки, касается нежно языком члена. Одним словом — дразнится. От таких ласк возбуждение достигает апогея и сейчас Хёнджин касается губами крепкого эрегированного органа. Парню хочется смотреть на Феликса в такой сладострастный момент, поэтому он приоткрывает завесу и подглядывает за парнем. А тот мило жмурился от таких долгожданных ощущений и прикрывал рот ладошкой. Хёнджин хочет увидеть больше, поэтому резко вбирает чужой стояк и плотно обхватывает губами, а заодно и пробует новый для него вкус. Первые движения аккуратные и тренировочные, а дальше Хван уже не мог себя остановить. Ему так хотелось, чтобы Феликсу понравилось, чтобы было хорошо, чтобы он всем своим видом продолжал показывать своё наслаждение. Блондин извивался на постели и слегка подмахивал пахом вперёд, приближая себя к финалу. Наконец-то, теперь можно по настоящему чувствовать, а не представлять того, кто был в сердце и в мыслях. Феликс громко выстанывал имя своего парня, пропуская через себя долгожданные волны оргазма. Холодок по телу заставлял часто содрогаться от полученного кайфа и чувства безграничного счастья, накрывающего Ёнбока с головой. Однозначно это было самое лучшее Рождество для Хёнджина и Феликса и таких впереди будет целая жизнь. Ведь дарить удовольствие и получать ответное, лучше от того, кого по-настоящему любишь!