Возвращение в Даунтон

Утром им с Ричардом пришлось разбудить Томми раньше обычного — им обоим нужно было теперь уйти. Он с тяжёлым вздохом выбрался из кровати, позавтракал и вдруг спросил: — Но если мы теперь будем жить в замке, мне после школы нужно будет идти туда? — Кто-нибудь из нас, я или дядя Томас, тебя заберёт. Но, возможно, придётся подождать какое-то время. — Томми, — в голову Томаса вдруг пришла мысль, — помнишь, ты вчера познакомился с миссис Бейтс? Малыш кивнул. — Я попробую спросить у неё, не сможет ли она привести тебя с собой. Кажется, её младшая дочь Ада ещё учится. Обсужу с миссис Бейтс за завтраком. Миссис Бейтс легко согласилась подхватывать Томми с собой по дороге в замок. «Мистер Барроу, я боюсь, что Стайлз меня возненавидит, я столько его гоняю» — «Насколько я помню, Вы тоже учились водить машину. Хотите, я поговорю с семьёй, и Вы будете ездить сами?» — «Да боже упаси!» Они договорились, что машину будут присылать, если шофёр не занят. Когда Томас наконец-то добрался до часов, воздух уже прогрелся. Гэри хотя бы догадался не открывать дверцу раньше времени и поставить часы на поддон, уже спасибо. Мягко стряхнув пыль с задней стенки, Томас принялся осторожно прислушиваться к заводному механизму. Отец учил его слушать часы не только тогда, когда они бьют и тикают. — Не против, если я присоединюсь? — с неизменной широкой улыбкой рядом за стол сел Ричард, разложил щётки и средства для обуви. — Не против, если Вы не станете мешать, мистер Эллис. Могу я попросить Вас не производить звуков хотя бы минуту? Ричард заворожённо кивнул и застыл. Томас вчера уловил тонкий металлический отзвук, которого не должно было быть, и сейчас пытался ещё раз его услышать. При повороте ключа, нет, слишком быстро, медленнее... Вот! — Пружины, — опечаленно заключил Томас. На непонимающий взгляд Ричарда пояснил: — Одна или несколько основных пружин приходят в негодность. Со временем, особенно без должного ухода, пружины перетираются, ржавеют и истончаются. Часы начинают спешить или отставать, и если не остановить процесс, можно уничтожить весь механизм постоянными подтягиваниями стрелок. У меня есть опасения, что подходящих пружин не производят более, слишком уж часы старые. — Вы полагаете, здесь не было должного ухода? — поднял брови Ричард. — Их в лучшем случае чистили не разбирая и капали маслом в первую попавшуюся дыру, — Томас вздохнул с горечью. — Я занимался часами, пока был дворецким, учил Энди, но тонкие науки тому даются очень плохо. Если там внутри всё, как я опасаюсь, то механизм, скорее всего, уже не спасти. Только менять. — И всё это, не снимая циферблата. Да у Вас дар, мистер Барроу, — хмыкнул Ричард. — Видимо, я угадал больше, чем рассчитывал, когда подарил Вам наручные часы. — Верно, — улыбнулся Томас. — Я вырос среди часов, они порой были ко мне добрее, чем люди. С такими, — он любовно погладил ремешок наручных, — я мало имел дело, но ничего, всё навёрстывается. Что ж, мистер Эллис, Вы можете заниматься своими делами спокойно, дальше я и сам буду производить много шума и грязи. — Барроу, — после обеда леди Мэри остановила его у выхода, — Вы не вернули часы на место. Там всё настолько плохо? — Боюсь, что так, миледи. Несколько частей не подлежат ремонту, нужны замены. — Составьте список, мистер Бренсон сегодня отправится в Йорк. — Я постараюсь, миледи, однако есть опасения, что мистер Бренсон может не разобраться в нюансах необходимых частей. Мистер Бренсон великолепно знает машины, но не часы, — не то чтобы Томасу хотелось взваливать на себя ещё и это, но с часами он не смел обращаться халатно. Он мог быть паршивым лакеем и отвратным камердинером, он мог плохо чистить оружие и не слишком стараться над одеждой лорда, но часы такого обращения не заслуживали никогда. — Да уж, людей, равных Вам в часах, я в жизни не встречала, — Томас улыбнулся и опустил голову. — Хорошо, что Вы предлагаете? — Если необходимо, я могу вернуть короб на место, но заводить не стану. От того, что внутри работают несколько поломанных деталей, частям рабочим лучше не станет. Когда в следующий раз поеду в Йорк, постараюсь поискать замену. — Пожалуй, так будет лучше. Если всё будет совсем плохо, даю Вам разрешение подобрать новые часы. С коротким поклоном Томас спустился в столовую, по дороге обменявшись взглядами с Ричардом. Может, работать с ним здесь и ощущалось плохой идеей, но видеть его здесь было отрадой. — Гэри, Энтони, часы из главного зала к ужину должны стоять на месте. Я лично выпорю линейкой по пальцам любого, кто попытается их завести, предупредите всех, кого увидите. Эти часы не должны идти, пока я не позволю. — Да, мистер Барроу, — лакеи тут же исчезли наверху, а Томас скрылся в кабинете. Граф за обедом обмолвился, что через неделю они планируют пригласить старых друзей, так что придётся устроить чистку посуды и помолиться, что лакеи ничего не разобьют в процессе. — Можно? — Ричард сунулся, дождался кивка и вошёл, плотно закрыв дверь. — Я тут случайно услышал пару фраз. Получается, чтобы добиться от тебя порки, нужно всего лишь завести часы? Где ключ? — Ричард, — рыкнул Томас, — тебе обязательно ходить вокруг с подобными намёками? — Извини, — рассмеялся Эллис в ответ. — Я вдруг осознал, что за сутки, которые ты надо мной начальствуешь, успел увидеть тебя с новой стороны, и эта сторона весьма будоражит. — Постарайся взять себя в руки. Ты совершенно не помогаешь. — А я должен? Я камердинер, а не лакей, — Ричард растёкся по стулу, того и гляди, ноги на стол закинет. — Моя задача — помогать его Сиятельству. — Оу, мистер Эллис. В таком случае как же Вы рассчитываете, что я буду командовать Вами, если Вы не считаете меня своим начальством? — Томас поднялся с кресла, медленно приблизился и навис над Ричардом. — Как Вы ожидаете получить заслуженную порку, — руки скользнули по его груди, пальцы зацепились за отвороты пиджака. Ричард тяжело сглотнул, не отрывая взгляда, — если у меня нет на это полномочий? — У Вас есть любые полномочия надо мной, какие только пожелаете, — дрожащим голосом выдавил Ричард, и Томас с самодовольной улыбкой накрыл его губы своими. Возможно, он только что сделал ситуацию хуже, но обожание, с которым смотрел на него Ричард, того стоило. Анна привезла Томми ближе к ужину и с восторгом пересказала, как ребёнок, едва пообедав, тут же уселся готовиться к занятиям. «Даже Ада пристыдилась и тоже за задания взялась». — Как себя чувствует мистер Бейтс? — улыбнулась Хьюз. — Не поверите — счастлив! С восторгом мне заявил, что так долго дома он ни разу не был, и ему нравится! Ужасно обрадовался, что мистер Эллис быстро приехал его заменить, и попросил узнать, не захотите ли Вы насовсем взять его должность, потому что он не против. Ричард расхохотался. — Давайте не будем спешить. У человека эйфория от внезапного отпуска, посмотрим, как он за неделю взвоет от тоски. — Я тоже так подумала, — кивнула Анна, — но если что, будьте готовы, что он ещё посопротивляется возвращению. Не планируйте ничего минимум на три ближайших месяца. — Какая досада, мистер Барроу! — заявил Ричард. — Кажется, Вам нужно искать нового арендатора. — Пожалуй, воздержусь: после прежнего осталось слишком много проблем, — вздохнул Томас. — Если Вам настолько нравится эта новая работа, потрудитесь исполнять её должным образом. — Вы недовольны мной, мистер Барроу? — «будь ты проклят, Ричард Эллис, за то, что в твоих глазах уже написана мольба о наказании!» — Не о моём недовольстве Вам стоит беспокоиться, мистер Эллис. — О, тут, боюсь, у меня есть некоторая фора. Лорд Грэнтем не поспешит избавляться от королевского камердинера. — От отборного разгильдяя — вполне, даже если он когда-то служил у короля. За ужином Томас объявил новости о гостях — следующая неделя обещала быть загруженной. Лакеям на завтра был выдан указ начистить всю посуду, горничные займутся гостевыми комнатами, а дворецкому, кроме всего прочего, нужно было ещё запланировать урок для лакеев по работе камердинера да разобраться с часами. Не хотелось бы выставлять пустой короб. После отбоя, когда Томас запер двери, повесил ключи и собрался было залезть в кровать, в его дверь тихо постучали. Он уже понимал, кто там — лакеи на ночь уходили к родителям, так что в мужской половине он до сегодняшнего дня ночевал один. Ричард счастливо улыбался, стоя в пижаме и халате. — Издашь хоть один лишний звук, — рыкнул Томас, втаскивая его в комнату и отчаянно целуя, — будешь ночевать отдельно, пока Бейтс не поправится. — Ты собираешься и себя наказать за мой проступок? — его ладони скользнули по животу вниз. — Да. И пусть мои страдания будут тебе уроком. Через два дня Томас сумел выбраться в Йорк по делам и между встречами заглянул в пару часовых магазинов. Из обоих вылетел раздражённым — ни один из этих идиотов не представлял, чем гиревой механизм отличается от пружинного, зато оба пытались втюхать невероятное барахло. Лишь на выезде из города он попытал счастья в ещё одной маленькой мастерской. За прилавком стояла женщина, хмуро оглядывая посетителя. — Мэм, могу я поинтересоваться, Вы мастер здесь? — С тех пор как муж на войну ушёл, я, — польщённо зарделась женщина. Томас улыбнулся как можно галантнее и обрисовал свою проблему. Понимание в глазах собеседницы стоило всех мучений: она впустила Томаса в задние комнаты, позволила разобрать полумёртвые часы с разбитым циферблатом, в которых нашлись все нужные детали, и с жадным интересом выслушала все советы относительно других моделей. Томасу срочно захотелось взять отпуск на неделю, приехать сюда и зарыться с головой в эту работу. За неделю лакеи научились не ронять чужую одежду, Томми запомнил дорогу до замка и начал ходить из школы сам, а Ричард почти довёл Томаса до белого каления подколками и намёками. Ночами, правда, отрабатывал весь урон, нанесённый нервам и терпению, так что в целом баланс был соблюдён. Часы Томас вернул на место в тот же день, как привёз детали, и их бой более ни разу не прозвучал невовремя. Джордж первым заметил, что с часами всё в порядке, и за ужином, на виду у всей семьи, поблагодарил Томаса, сияя так, будто бы сам менял детали в механизме. Прибывающих гостей Томас каждым кивком делил на категории. «Приехал с камердинером», «к Гэри», «к Тони», «к Ричарду», «справится сам». Последних Томас предполагал заранее, но ни разу не ошибся — все трое, включая маркиза Хэксема, едва выбравшись из машины, заявили, что уже отвыкли от помощи и в камердинерах не нуждаются. «Но обувь на чистку всё равно выставите», — усмехался мысленно Томас. Ему в итоге не пришлось брать никого на себя, и это было облегчением — будто ему нечем заняться. Ричард ещё с утра заявил, что потянет как минимум двоих и надеется, что «провидение в лице мистера Барроу вознаградит его за старание». Персонал бегал в мыле весь день. Анна не стала уезжать на день домой, помогая горничным и приехавшим камеристкам. Чтобы все блюда вовремя добрались до стола, Томас припряг даже Ричарда. — Я не прошу тебя влезть в ливрею и прислуживать за столом. Помоги отнести. — За ужином работать я бы и не согласился, а вот насчёт ливреи — звучит соблазнительно, — Ричард вскинул брови и ухмыльнулся. — Как-нибудь заявлюсь к тебе ночью при полном параде. — Сам будешь приводить её в порядок потом. — Пообещай, что её придётся приводить в порядок. Ужин прошёл мирно, а за вечерней беседой хозяев и гостей в каминной комнате Томас заметил неладное. Гэри старался стоять прямо, но его трясло. Глаза на мокром месте, пунцовая шея, грудь ходуном — или его сейчас стошнит, или он разрыдается, и поди разбери, что хуже. Медленно, не привлекая внимания, Томас подошёл к мальчишке, осторожно принял у него поднос и тихо шикнул «Наружу. Живо». Кивнул Тони, чтобы тот разнёс напитки по кругу, и через минуту проследовал за Гэри. — Что. Происходит? — отрывисто проговорил Томас. У мальчишки задрожали губы, он всхлипнул, с ужасом глядя на Томаса. Он выглядел так, будто его разорвёт сейчас, но усиленно замотал головой. — Гэри, когда я в последний раз наказывал тебя без видимых причин? — лакей будто бы отвлёкся и опять помотал головой. — Так вот, сейчас будет первый раз, если ты не объяснишь, что с тобой творится. — Г... Герцог... Блайндер, — именно этот герцог был поручен Гэри, ему он помогал переодеваться к ужину. Томас кивнул, подбадривая продолжать, и Гэри попытался, всхлипывая всё чаще. — Герцог... сказал... он трогал... Томас поперхнулся. Чёрт, он надеялся, что всех уродов подобного толка он собрал на себя в молодости, и сейчас они уже не рискуют так наглеть в чужом доме. Он поднял ладонь, затыкая мальчишку. — Можешь не продолжать. Переодевать его ты сегодня не идёшь. Вместо этого, когда все уйдут, я жду, что ты приведёшь каминную комнату в порядок. Сверху донизу, Гэри, она должна блестеть. — Спасибо, мистер Барроу, спасибо! — от избытка чувств мальчишка бросился к нему на шею. Томас быстро отстранил его — не хватало ещё идти переодеваться из-за соплей! — Приводи себя в порядок и возвращайся в комнату. Отстоять вечер тебе придётся. Вернувшись, Томас встал у двери, осматривая помещение. Упомянутый герцог явно искал свою жертву, печально оглядываясь, и внутри у Томаса потихоньку закипало. Может, закон и Господь что-то и имели против людей его наклонностей, но он точно нет. Однако те, кто принуждал к подобному, используя свою власть и чужую беспомощность, шли против чужих желаний ради собственного развлечения, заслуживали всей ненависти, которая накопилась у Томаса за пятьдесят лет жизни. — Всё в порядке? — Бренсон со стаканом в руке подошёл к Томасу. — Что с мальчишкой? Он чуть не лопнул тут. — Переволновался, сэр, — Том никогда не славился сдержанностью, так что если Томас и поделится с ним этой историей, то только после отъезда последнего гостя. — Впервые служит такому количеству высокопоставленных и титулованных лиц. — Могу его понять. Скажете мне то же, что ему? А то его, вижу, уже отпустило, а я за столько лет так и не привык. Томас поднял бровь и удержался от того, чтобы покачать головой. Столько лет прошло, а он всё ещё ирландский шофёр, пусть и вылезший в люди. Хотя, может, это и хорошо. — Думайте о том, мистер Бренсон, что все они люди. У кого-то из них язва, кому-то изменяет жена, кого-то ненавидят собственные дети, а кто-то на последние деньги доехал сюда один, потому что не может позволить себе камердинера. И насколько Вы счастливее всех их. Бренсон поджал губы и отсалютовал стаканом. Томас с улыбкой кивнул. Гэри бросал благодарные взгляды, а Томас вдруг подумал, что, возможно, умудрился затянуть мальчишку на свою сторону целиком. Не сказать, что раньше у лакеев были какие-то возражения против него, но теперь как минимум один из них будет из кожи вон лезть, чтобы ему понравиться. А Томасу, похоже, придётся из него человека делать. Когда в комнате остались только хозяева, Томас попросил лорда отпустить его на несколько минут, чтобы предупредить камеристок и камердинеров и помочь гостям. Проследив, что все разошлись по комнатам, он постучал к герцогу и вошёл. — Ваша Светлость, — начал он тихо. — Проходи, малыш, — мужчина возрастом был примерно посередине между Томасом и Бейтсом, лет шестьдесят. Он не оборачивался, глядя в окно, и держал на отлёте бокал с виски. — Давай с тобой хорошенько позна... Что за чёрт? — Ваша Светлость? — состроил Томас непонимающее лицо, когда герцог обернулся и выругался, увидев вместо юнца прожжённого... Томаса. — А где лакей, которого мне помогал до ужина? — растерянно спросил мужчина. — Потянул ногу, спускаясь в кухню. Лестницы для слуг стали совсем негодны, Вы наверняка слышали о камердинере его Сиятельства. — Ну, что же, — осторожно начал герцог, ещё явно надеясь на что-то, — может, с опытным будет интереснее? — Прошу прощения, милорд? — играть дурачка Томас умел с детства. — Если Вы имеете в виду работу камердинера, что ж, с опытом она становится... проще, пожалуй, но не интереснее. Если же Ваша Светлость говорит о чём-то другом, боюсь, я не вполне понимаю. — Ладно, чёрт с Вами, давайте просто закончим. Вы тут новый камердинер? — Дворецкий, Ваша Светлость. Барроу. — Даже так, — хрипло буркнул герцог, — какая честь. — Что Вы, милорд, это честь для меня. Герцог практически самостоятельно выныривал из одежды, Томас только подхватывать успевал. — Утром можете не приходить, — бросил Блайндер после долгой и молчаливой перемены, — справлюсь сам. Уверен, дворецкому есть чем заняться в таком доме. — Благодарю Вас, милорд. Доброй ночи, Ваша Светлость. Улыбаясь, Томас выбрался из комнаты и прислонился к стене, закрыв глаза. Боже, как хотелось размазать ублюдка по стене. Он бы не был так зол, если бы эта мерзость приставала к нему самому — в конце концов, чудо, что он не стал развлечением для всех прибывавших гостей, потому что он не припоминал ни одного своего отказа. Но он этого хотел и прямо показывал, что хотел. Поверить в то, что Гэри мог даже случайно намекнуть на свою заинтересованность в... этом, Томас просто не мог. — Не должен был Гэри работать здесь сегодня, мистер Барроу? — мягкий голос Ричарда выдернул его из гадких мыслей. — Если сможешь, постарайся последить, чтобы Гэри не оставался наедине с Блайндером ни на минуту, — хрипло бросил Томас и быстро зашагал вниз. Ричард тут же поднажал, чтобы идти в ногу. — Что так? — Просто сделай, что можешь, — ни к чему проговаривать вслух то, о чём легко могут догадаться такие, как он и Ричард. — Оу. Понял. Так он...? А Гэри не...? — Гэри ещё ребёнок! — прошипел Томас, остановившись. Может, конечно, для своей семьи он уже взрослый и добытчик, но в подобные дела посвящать его было ой как рано. — А этот... Не мог выбрать кого-то собственной категории. Ричард несколько раз оглянулся, освободил ладонь, чтобы костяшками пальцев погладить по щеке Томаса, и мягко улыбнулся. — Готов поспорить, у тебя не было никого, чтобы заступиться, — и почему он всегда понимал больше, чем ему стоило бы? — Я был старше, — выдохнул Томас. — И я... хотел этого. У меня были свои мотивы, они не были чисты и невинны, но я хотел этого. И заслуживал. — Не заслуживал, — перебил его Ричард. — Никто не заслуживает подобного, даже если хочет. Даже если думает, что заслуживает. Я сделаю, что смогу, идём. Ричард не успел спуститься, как Тони принёс весть: семья разошлась по комнатам. Томас отправил лакея предупредить миссис Бейтс, чтобы она оставалась наверху, и поднялся в залу. Гэри честно убирал комнату: собирал посуду, расставлял мебель, тушил свечи. — Ладно, пол можешь не мыть, горничные утром вымоют, — усмехнулся Томас, глядя на старания. Гэри испуганно улыбнулся. — Мистер Барроу... — Утром ты туда не поднимаешься. И вообще старайся не оставаться с ним наедине. Пока в комнате есть кто-то третий, веди себя спокойно, он не посмеет сделать ничего при людях. Уходи, как только третий уходит. — Спасибо, мистер Барроу. И простите, я чуть не сорвал... здесь. — Ты не сорвал. И ты молодец, ты всё правильно сделал. Ужин для слуг сегодня припозднился, но Дейзи никто не винил, все слишком замотались, чтобы заметить. — А гости ещё долго тут будут, мистер Барроу? — Тони подал голос с детского конца стола. С появлением Томми все стали звать места лакеев именно так. — Пока никто из них не планировал уезжать завтра, так что на выходные не надейтесь. Но если у вас остались силы, дайте знать. У нас вся обувная забита нечищеными сапогами. — А что нам будет за дополнительную работу? — кто же ещё мог подать голос, как не Ричард. — Большое «спасибо», — устало выдохнул Томас, не чувствуя сил даже раздражаться толком. — Ваша щедрость не знает границ, мистер Барроу, — Томас поднял было бровь, но вдруг на детском конце загремела посуда. — Как Вы смеете! — рявкнул Гэри, вскакивая на ноги. — Вы тут неделю работаете, ничего не понимаете! Мистер Барроу о нас заботится и работает наравне со всеми, пока Вы прохлаждаетесь в коридоре да смеётесь над ним! Вы, может, и королевский камердинер, и работать не привыкли, а мы здесь трудимся не покладая рук, и мистер Барроу больше всех! Так что не смейте оскорблять его больше! Ричард слушал эту гневную тираду с нескрываемым восхищением. Томас закрыл ладонью рот, чтобы не рассмеяться в лицо мальчишке, который так искренне и горячо пытался его защитить, и он был не единственным, кто сдерживал смех. Анна умудрилась не прыснуть, хотя глаза её выдавали целиком, миссис Хьюз, поджимая трясущиеся от смеха губы, сняла с колен салфетку, прижала к лицу и посмотрела на Томаса. Дейзи застыла в проходе столбом и переводила недоумевающий взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что же она пропустила. Приезжие слуги на всякий случай втянули головы в плечи и притихли. — Спасибо, Гэри! — пришлось повысить голос, чтобы мальчишка отвёл свирепый взгляд от Ричарда. — Я вполне могу себя защитить, а слова мистера Эллиса в целом не советую воспринимать всерьёз. И впредь постарайся выражать свои эмоции более подобающим образом, — «но лучше уж так, чем пакостить исподтишка, как это делал я на твоём месте». Мальчишка сердито плюхнулся обратно на стул и принялся за еду. — Простите, мистер Барроу, — Ричард, разумеется, не удержался, — впредь постараюсь не оскорблять Ваше достоинство на публике. И у тебя, Гэри, я тоже прошу прощения. Я не знал, что мои шутки в адрес мистера Барроу задевают тебя. Мальчишка бросил на него рассерженный взгляд и уткнулся обратно в тарелку. Ужин закончился в тишине, и Томас этому только радовался. — Как мне жаль, что мистер Карсон этого не видел, — когда за столом остались только старшие слуги аббатства, Хьюз усмехнулась. — И мистер Бейтс, — поддакнула Анна. — Те, кто считает, что люди не меняются, не знаком с нашим мистером Барроу. Томас покачал головой. — Что Вы ему такого сделали, мистер Барроу? — Хьюз не унималась. — Зарплату подняли? — Помог избежать конфуза с гостями, — вместо него ответил Ричард. Нет, всё-таки работать с ним было... До полуночи они продолжали трудиться — уборка, чистка, порядок, подсчёты. Ричард не пришёл ночью — в их крыле сегодня всё-таки ночевали — но Томас это понял только утром, когда проснулся один. За завтраком внезапно заголосил колокольчик из комнаты, которую занимал герцог Блайндер. Гэри заметно побледнел, когда понял, кто звонит, и Томас поспешно вскочил со словами «Это меня». Что ж, у него была целая половина завтрака, раздолье. — Ваша Светлость? — Томас постучал и вошёл в комнату. Целиком одетый герцог застёгивал запонки. — Вызовите машину, — герцог сделал паузу, но не успел Томас открыть рот, как тот вспомнил, — Барроу, я вынужден покинуть этот гостеприимный дом прямо сейчас. Пусть меня отвезут до Йорка, там я сяду на поезд. — Как скажете, Ваша Светлость. Если хотите, я могу разбудить лорда Грэнтема... — Нет необходимости, — перебил тот. — Передайте, что мне было ужасно жаль уезжать так рано и бла-бла-бла, придумайте что-нибудь вежливое. — Да, милорд, — Томасу вдруг захотелось проверить ещё кое-что. — Ваша Светлость, если Вашему отъезду поспособствовало что-то, что сделали слуги, Вы можете... — Да плевать мне на слуг! — рявкнул герцог. — Мне надо уехать, что непонятного?! — Простите, милорд, — что ж, проверку Блайндер не прошёл. Он явно уезжал именно из-за того, что сделал вчера Томас. Похоже, старик надеялся на весёленькую компанию в течение визита и снести разрушения планов не смог. Скатертью дорога. — Машина будет подана через десять минут. Томас отправил Стайлза отвезти герцога, а помочь с верхней одеждой вызвался Ричард. «Твой завтрак я отнёс тебе в кабинет, надеюсь, пока не остыл». Томас всё ещё не мог определиться, каково ему было работать с Ричардом. Большую часть времени он был невыносим, но иногда его присутствие спасало. На завтрак гости спускались по очереди, и с посудой лакеи бегали почти на полтора часа дольше обычного. Отъезд герцога удивил всех присутствующих, хотя пару интересных усмешек Томас успел заметить. Ещё три дня все слуги бегали как заведённые. Гостей, к счастью, не прибавлялось, но и разъезжаться они не торопились. В одну из ночей Ричард всё-таки пробрался в комнату к Томасу, шепча, как жутко он успел соскучиться. «Зато теперь так же жутко не выспишься» — «Плевать». Когда гости наконец разъехались, граф вызвал Томаса и предложил распустить слуг после обеда до завтра. «Переодеться мы сможем сами, и пускай миссис Паркер соберёт простенький ужин, чтобы можно было сервировать без лакеев. Приём прошёл безупречно, как мне кажется, и вы все заслужили перерыв». Томас поблагодарил и пообещал передать. У двери библиотеки его ждал Джордж. — Мистер Барроу, — напоровшись на терпеливый взгляд, Джордж поправился, — Барроу, дедушка уже отпустил слуг? — После обеда, мастер Джордж. — Могу я попросить Вас задержаться? Есть вопрос, который я хотел с Вами обсудить, — Джордж вдруг замялся. — С Вами и мистером Эллисом. — Пока он работает здесь, он просто Эллис, мастер Джордж, — улыбнулся Томас. — Я и не планировал уходить, так что скажите, когда к Вам подняться. — О, не нужно, я сам спущусь. — Рушите всевозможные порядки, — сдержать смешок было слишком трудно. — Стараюсь, — в тон ответил Джордж. Кухню о решении лорда Томас предупредил сразу же, Анне передали через школу — Бейтсы отказывались проводить телефон домой, хотя Анна каждый раз сопротивлялась всё менее уверенно, — лакеям объявили после обеда. Ричард тут же намылился в коттедж, но Джордж, объявившийся внизу, его остановил. — Мистер Барроу, мистер Эллис, — начал он, когда закрыл дверь в кабинет Томаса и отмахнулся от сердитого взгляда, — на самом деле, у меня вопрос к мистеру Эллису, но я хотел бы обсудить с вами обоими. Дедушка всю последнюю неделю сильно винил себя в том, что произошло с Бейтсом, и вот сегодня пришёл к выводу, что тот уже слишком стар для работы. Так что, мистер Эллис, я обращаюсь к Вам с вопросом: не хотите ли Вы занять должность камердинера графа Грэнтема на постоянной основе? — Это большая честь для меня, мистер Кроули, — кивнул Ричард, — но почему об этом спрашиваете Вы, а не его Сиятельство? — Потому что я будущее Сиятельство, — хмыкнул Джордж, — и дедушка постепенно перевешивает на меня заботы об аббатстве. Говорит, что так учит. Ну и потому, что дедушка уже стар, и после его смерти Вам уже придётся работать со мной. То есть, я предлагаю Вам работать моим камердинером, а за дедушкой просто временно присматривать. Ричард только рассмеялся. — Почему Вы хотели, чтобы я присутствовал при разговоре, мастер Джордж? — осторожно заговорил Томас. — Потому что это будет значить, что вам придётся работать бок о бок постоянно. Вы уже проработали полторы недели, скажите, готовы ли Вы продолжать в том же духе, Барроу? Вопрос был настолько не тем, чего мог ожидать Томас, что с минуту он просто молчал. — Правильно ли я понял, мастер Джордж, — он начал тихо и осторожно, — Вы спрашиваете, согласен ли я с тем, что мистер Эллис будет тут работать? Не «тут», — поправил его Джордж, — с Вами. Делить стол, крышу, будни и выходные. Я считаю, что должен это спросить, потому что... потому что даже от любимых людей нужно иногда отдыхать. Каждый раз, когда Джордж или Сибби говорили о Ричарде так, у Томаса сжимался желудок. Конечно, сам для себя он уже решил, что Ричард — его семья, но слышать, как это признаёт кто-то другой, кто-то третий, было пугающе. И совсем уж странным и почти неправильным казалось то, что это говорили дети, выросшие у Томаса на руках. «Что я с ними сделал? Почему они стали такими? И не выйдет ли им подобное боком?» Признавать сожительство Томаса и Ричарда, не считать его грехом и преступлением — не станет ли это когда-нибудь преступлением тоже? Не пожалеют ли они об этом в будущем? Но кажется, только Томас боялся этого. — Что скажете, мистер Барроу? — Ричард мягко улыбнулся, давая понять, что с ответом он затянул. — Я сочту за честь то, что Вы позволите нам работать вместе, мастер Джордж, — с трудом выдохнул Томас. — Отлично! — Джордж обрадованно хлопнул в ладоши. — Осталось только поговорить с Бейтсом, но это я сделаю сам. Когда Джордж приехал к Бейтсу через неделю, тот согласился без раздумий, даже не дождавшись предложения о пенсионных выплатах. «За жизнь я скопил достаточно, мистер Кроули, чтобы не зависеть от пенсии, хотя отказываться, раз уж Вы предложили, не стану». Вопрос разрешился слишком легко, все бумаги Джордж и Томас оформили вместе, и Ричард стал полноценным членом семьи слуг Даунтона. Джордж распорядился отправить Бейтсу бутылку вина и корзину продуктов в качестве прощального подарка, а Томас и Ричард отпраздновали своё официальное воссоединение поездкой в Йорк. *** В 1943 году миссис Хьюз попросила расчёт, и новой экономкой ожидаемо для всех стала Анна — миссис Бейтс теперь, а в камеристки перевели одну из горничных. К концу войны Джордж стал дипломированным юристом и графом Грэнтемом. Лорд Роберт не дотянул до победного 1945 года трёх месяцев, а графиня пробыла вдовствующей только полгода. Похороны обоих родителей меньше, чем за год, сильно подкосили леди Мэри, и Джордж стал руководить Даунтоном вдвоём с Бренсоном, позволив матери прожить горе до конца. Окончив обучение, Сибби решила работать хирургом, и ей пришлось немало побороться с консервативным миром. Помогало то, что она прошла в начале войны, и всем сомневавшимся, что женщина может выдержать операции и ампутации, она затыкала рот историями из госпиталя в Даунтоне. Томас гордился ею как родной, а она звонила ему не реже раза в неделю и делилась всеми новостями. Она пыталась вытребовать у Джорджа, чтобы тот отпустил Барроу на её свадьбу в качестве гостя, а не дворецкого, но уже сам Томас отказался от этого. Он долго и обстоятельно объяснял девушке, как важно для него самому подготовить всё к её празднику, проследить, чтобы всё было идеально, пускай даже само празднование устраивает семья жениха, и она с трудом согласилась, пообещав, впрочем, что устроит отдельный праздник для слуг, когда приедет в аббатство. Закончив школу, Томми вдруг попросился работать в Даунтон на место лакея, когда Тони ушёл работать на ферму к своим соседям. Ричард долго уговаривал его подумать над учёбой, Томас обещал оплатить любой колледж. Но Томми, проникновенно глядя в глаза Томасу, заявил: «Отец, я решил, что хочу пойти по твоим стопам и научиться всему, что умеешь ты. Через год, если мне не понравится работа, я пойду в колледж, даю слово». Он знал, как Томас таял после такого обращения, и беззастенчиво пользовался этим, пока никто чужой не слышит. Год спустя он ушёл в колледж и занялся математикой, а после Томас оплатил ещё и институт. Ричард долго не мог принять деньги, пока Томас не заявил: «Ты слышал, как Томми зовёт меня отцом? Это и мой сын, Рич, и я оплачиваю учёбу своему сыну».