Кошачьи лапки и закон счастья

— Лин-Лин, не плачь. — послышался мягкий голос девушки, сидевшей на стуле без ботинок. Случилось горькое событие для Лини и Линетт. К двадцати годам, из-за крайне неудобной для кошачьих лапок обуви, девушка перестала ходить, получив повреждение ног на одном из выступлений. Лини, старший братец, ужасно винил себя за это. Каждый раз, видя свою сестру, он начинал плакать и извиняться перед ней, но ни разу он ещё не успокаивался самостоятельно. И ведь врачи ещё не следуют страшным диагнозам, говорят, что всё ещё можно исправить, но ведь чувство вины уже не уйдёт. — Как же это не плакать.. — послышался всхлип с колен кошкоподобной, — это ведь моя вина. Я ведь ставил тебе номера и даже не знал, что тебе больно.. — Лини, всё в порядке. Лекари говорят, что всё ещё не совсем плохо. Я смогу ходить, если постараюсь и буду уделять ногам должное внимание. — Но всё таки.. Если бы я изначально не поступил так эгоистично.. — Братец, подними свою голову. Лини покорно поднялся, шмыгая носом. Мышцы на его лице судорожно сокращались от горечи печали, нахлынувшей на него. Чёлка парня растрепалась, глаза опухли и покраснели от слез. — Всё будет в порядке. Мне нужно отдохнуть от выступлений, но я поправлюсь.. — глядя в заплаканные глаза брата, девушка сама расстроилась. Он ведь всегда защищал её, а она умалчивала о боли много лет. — Прости. Я обещаю, что поправлюсь и больше никогда не буду умалчивать о боли. Линетт отодвинула брата от своих ног и встала, облокотившись на два костыля. Упорным трудом она добралась до стеллажа с разными книгами. Достав одну из них, осторожно открыла страницу с красивой картинкой: — Это ведь хороший повод развеяться. Да и я давно мечтала побывать в Инадзуме. А ты сможешь придумать много программ к времени моего восстановления. Лини, вытерев радужную от света в комнате каплю слезы, поднялся на несколько дрожащих ногах и кивнул: — Я оплачу тебе поездку и жизнь в Инадзуме. — Спасибо, Лини. Не плачь больше по таким пустякам. Всё будет хорошо. Последняя фраза соскользнула с сухих, молчаливых губ. Она не была слышна, это был молниеносный всплеск мыслей, который не посмел дернуться с розовых губ. Линетт не верила в мечты о хорошем будущем. Она не привыкла к такому виду мышления. Как странно, совсем на неё не похоже.. *** Линетт сидела на полу в своей комнате перед не самой большой сумкой с вещами. Перед ней на коленках сидел её братец, суматошно дышащий: — Не торопись, братец, отдышись. — Линетт, в общем, я.. Я купил билеты.. Ты отправишься из Фонтейна в Ли Юэ и прибудешь туда за два дня, а после сядешь на корабль и отправишься в Инадзуму, как ты и хотела, на свой заслуженный отдых.. — Сколько моры это стоило? — Это не важно. Я могу позволить потратить на тебя и твоё здоровье такие деньги... Ведь раньше я никогда этого не делал.. Я.. — Спасибо. — Спаси.. Что? Парень сам не понял, как это так. Он уже стоит на границе Фонтейна вместе с сестрой и названным братом Фремине, провожает Линетт в Инадзуму. — Спасибо, братец. Не скучай без меня. Фреми, позаботься о Лини, пожалуйста. Боюсь, что за тот месяц, что я пробуду в Инадзуме, он наломает себе дров. — Конечно, Линетт. Я не подведу тебя. — Фремине нежно обнимал свою названную сестру, стоявшую на краю территорий Фонтейна. С этого момента она уедет в Инадзуму. Линетт уже было села в повозку каравана и даже отъехала на пару метров, как послышался крик: — Линетт! Прости меня, прошу! Этот голос родного брата ударил по ушам. Линетт не посмела ответить. Эта фраза была такой хриплой и грустной, что хотелось принять её лишь как крик во вселенную. Не принимать к своей личности. Но боль в сердце от слов брата всё равно остаётся.