Глубина

      Мрачный охранник с кривым ртом, из которого торчат рыбьи зубы, проверяет документы каждого, кто проходит через пункт досмотра. Он похож на сторожевого пса, готового вцепиться в горло тому, кто не понравится ему по каким-либо причинам.       Поскольку его невозможно обойти, вы присоединяетесь к очереди, встав за женщиной с чертами лягушки. Она уверенно показывает охраннику свою золотую карточку с гравировкой и беспрепятственно проходит через высокие рамки турникета. Вы собираетесь шагнуть за ней, но рамки закрываются непосредственно перед вами.       Вы вопросительно смотрите на охранника, однако вас он не видит, уставившись белёсым глазом куда-то вперёд. Второй, ещё вполне человеческий глаз, скучающе рассматривает узоры на напольной плитке, которая больше подходит для оформления античного храма, нежели для железнодорожной станции. На этих рисунках героев не возвеличивают, и они не одерживают побед над морскими чудовищами. Всматриваясь в сюжеты кровавых схваток и диких пиршественных сцен, в то же время вы слышите прекрасные напевы, звучащие из скрытых колонок. Так могут петь только дивные сирены из греческих мифов, но вы не можете разобрать слова из-за шума прибывающих поездов.       Греция, Олимп, Эллада, Лабиринт, тартарары... Эти слова сами приходят вам на ум, но они не случайный набор звуков, вы их понимаете. Вряд ли жителям этого мира известно что-то подобное, если только вскользь, но откуда эти ассоциации у вас? Любопытно. Похоже, чем ближе вы подходите к Ней, тем больше вам становится известно о Её мире. Вы получаете информацию буквально из ниоткуда.       Охранник лениво покачивается из стороны в сторону, издавая приглушённое мычание, лишь отдалённо напоминающее пение сирен, – настолько далёкое, что можно выпасть из реальности, пытаясь найти хоть какую-то связь. Это бездействие продолжается так долго, что очень скоро оно начинает вам надоедать.       На его груди вы замечаете карточку для активации рамок турникета. Вы осторожно касаетесь её, ожидая, что этот манекен не одобрит вашей наглости и набросится на вас...       Но ничего не происходит. Карточка закреплена в точке этого пространства и её просто невозможно сдвинуть. Вы толкаете рамки турникета, но и они не поддаются, словно застыли во времени. Кроме того, охранник не реагирует на ваши действия: для него вас не существует. Вы – чужой в этой Вселенной. Незримый гость, который не может войти, пока перед ним не откроется дверь. Остаётся лишь ждать, что кто-нибудь активирует устройство – тогда, вероятно, вам удастся проскочить следом...       Вы растеряны: неужели вам предстоит существовать в чужом мире с его правилами и подчиняться законам неведомой природы? Испытывают ли его жители такое же разочарование, глядя как бестолковые рыбы с лёгкостью всплывают высоко вверх, в то время как они, разумные создания, обладающие аналогичными хвостами и плавниками, едва ли могут подняться хотя бы на метр?       Проходит какое-то время, и к турникету медленно приближается странно выглядящий силуэт – человек ли? – его перекошенная фигура напоминает улитку, а старый плащ, накинутый поверх панциря, добавляет нелепости изображению. Он достаёт железную карточку. Вы пропускаете его вперёд и внимательно наблюдаете за тем, как охранник обследует содержимое его чемодана, хотя прошедшую ранее женщину пропустил без осмотра. Всё в порядке. Рамки турникета активируются, и посетитель идёт на противоположную сторону.       Готовые насладиться своей первой победой, предвкушая радостное волнение, вы подстраиваетесь под его текучие движения и следуете за ним.       Но турникеты за ним закрываются слишком быстро. Стальные рамки прокручиваются и толкают вас в спину. Для кого-то другого это стало бы безобидным напоминанием об осторожности в подземном переходе. Однако вас, гостя из иного измерения, они буквально складывают пополам и бросают во мрак неосвещённого прохода, словно старую тряпичную куклу.       Боль пронзает вас, лишая чувств и способности двигаться, и вы долго лежите во тьме, прежде чем она отступит. В это время ваше воображение захватывает бессмысленное положение улитки, встрявшей в зубчатом механизме турникета. Как охранник отреагирует на это? Вероятно, его отношение к подобным существам далеко от симпатии, ведь бал правят хищники. Но если он не хочет потерять работу, то хотя бы попытается спасти жизнь незадачливому посетителю. Вот только к тому моменту, как он спохватится, будет уже слишком поздно...       Так могло бы быть. Но вы не можете взаимодействовать с предметами.       С хрустом вы отрываетесь от липкого пола. Раны мгновенно залечиваются, но это отнимает у вас много сил, оставляя шрам горького знания, которое заставляет вас проглотить гнев и с неудовольствием наблюдать, как человек-улитка медленно продвигается по своему маршруту.       Теперь вы идёте настороженно, почти крадучись, оглядываясь по сторонам, чтобы не столкнуться с кем-либо. Вам в голову приходит сравнение себя с домашней черепахой, которая, проснувшись после долгого сна, выглядывает из панциря – проверить, не положили ли свежую пищу в её миску. Однако миска пуста, а на полу из осыпавшихся досок лежит давно истлевший труп. В заброшенном доме появились грозные хищники, которым неведомо значение слов «питомец». Ваша оболочка неуязвима, но её могут непрерывно трясти, швырять, бить о стены...       Это неприятно.       В то же время вы анализируете последнее событие. Какая удивительная смесь впечатлений! Эмоции, которые пробудились в вас – новые и непривычные. Это и есть злость? А какие есть ещё? Там, откуда вы пришли, нет ни времени, ни пространства, ни материи. И, конечно же, чувств. Они такие интересные...       Вы наконец-то прибываете на место.       Озираясь вокруг, вы нетерпеливо скользите взглядом по толпе рыболюдей, пока не цепляетесь за Ту, которую искали.       На перроне стоит молодая девушка в чёрном сарафане. Её нежные ноги босиком прикованы к напольной плитке. На запястье у неё играют наручные часы, а на плече небрежно висит маленькая сумочка. В глубоких мыслях её лицо, словно картина высеченная из мрамора, раскрывает свою тайну. В том омуте молчания, где время останавливается, этот образ отличается от всего остального, как будто сошёл со своего пьедестала. Она стоит здесь так долго, неподвижно, что мелкие рыбки, плавающие вокруг, принимают её за часть декораций, и начинают беззаботно играть с её волосами.       Для вас её волосы – словно извивающаяся проволока, холодная и острая. Вы можете их коснуться, но для вас это окажется болезненным. Бедная девочка! С тех пор, как ты осознала своё существование в чужом мире, прошло совсем немного времени. Ты быстро освоилась. Но что такое время – в масштабах океана? В тёмных пучинах подсознания, где время течёт иначе... было ли это месяцем? Всего лишь мгновение. Сложно сказать. Как же тебя зовут? Эми? В настоящий момент так ты себя называешь. Эми... Разумеется, ты не знаешь, что случайно создала этот мир. Как не знают его обитатели, и, вероятно, лучше всего, чтобы никто и никогда об этом не узнал.       Одна из рыбок хватает девушку за прядь волос и с силой тянет, заставив её пробудиться от полуоцепенения. В глазах Эми отражается испуг, и она, ещё не до конца понимая, что происходит, от неожиданности размахивает руками. Ваш взгляд мгновенно устремляется на метнувшуюся стаю, чувствуя, что наступает непредвиденное событие. Вы не можете изменить его ход и лишь смиренно ждёте развития, отступив на один шаг только благодаря инстинкту.       Всё ваше тело пронизывает поток чудовищной силы в облаке напуганных рыб, точно дождь из искрящихся стрел. Вас бросает из стороны в сторону, словно шарик для пинг-понга. Как сохранить ясность мысли, когда каждая крошка, падающая на вас, подобна тяжёлому удару кузнечного молота?       Это невыносимо.       Старый механический поезд с пронзительным скрипом останавливается, раздавливая на ходу моллюсков и крабов, которые забрели на рельсы. Поросший полипами и светящимися кораллами, он приобрёл почти инфернальный вид. Интересно, какое воспоминание Эми породило такой образ в её сновидении?       Толпа работников в потёртых комбинезонах взбирается на крышу и инструментами очищает её от наростов. Недовольный прораб с жабьим лицом ходит вдоль путей, подгоняя их бранными речами. Вы с возмущением смотрите, позабыв о боли, и желаете что-либо бросить в его сторону, лишь бы он замолчал. Вам не по душе энергетика, которая, режущая и прожигающая, словно брызги раскалённого металла, исходит от его речей.       С лязгом открываются двери, и пассажиры начинают валиться в поезд. Среди толпы вы видите Эми – девушка движется к своему вагону. Она молода, однако за счёт притворной уверенности пытается выглядеть старше. В её глазах – хладнокровие и стоическое выражение, но пальцы дрожат.       Облокотившись на поручень, на входе стоит образ человека, высокий и тощий, с лицом, скрытым под капюшоном плаща. Его перепончатые пальцы стучат по металлической поверхности, создавая своеобразный ритм. Раз, два, три-четыре. Раз, два, три-четыре... Но вот Кондуктор замирает и поворачивает голову, и хотя девушка не видит глаз, она ясно ощущает на себе его взгляд. Бледные чешуйчатые губы выжимают улыбку, – не дружелюбную, но и не злобную – скорее вынужденную, подобно формальному приветствию.       Он с нетерпением шевелит пальцами. Дрожащей рукой девушка подаёт мятый билет, стараясь не касаться обугленных краёв чешуйчатой кожи – похоже, не так давно кто-то прострелил ему ладонь. Небрежным жестом, с каким пассажиру может быть дозволено занимать место, Кондуктор вручает посадочный талон и провожает изучающим взглядом.       Устроившись в уютном купе, Эми принимается за чистку окна от налипших звёзд, брезгливо, но с осторожностью цепляя их за лучевые отростки. Тем временем вы изучаете каждый мускул её лица, стремясь прочитать в нём оттенки чуждых вам эмоций. Вам немногое известно о прошлом девушки; войдя с ней в кратковременный симбиоз, – до своего пробуждения, – намного больше информации вы получили о её родном мире, хоть и в крайне обрывочной форме. Удивительно, но сейчас, когда вы находитесь рядом с Эми, вы непонятным образом перенимаете кусочки её памяти, которые для неё пока остаются недосягаемыми.       Это интересно.       Через очищенный уголок стекла она замечает одинокий силуэт на скамье, который так и не сдвинулся с места. Мужчина с рыбьим лицом рассматривает старую фотокарточку в своих дрожащих руках. Всегда одетый в белый костюм, с той же прической из редких русых волос, он сидит здесь уже давно и никогда ни на кого не смотрит. Фотография в его руках несёт в себе особую ценность, сравнимую с реликвией или тысячей бриллиантов, но эту цену знает только он один.       Голос из динамиков сообщает о прибытии на станцию через три часа. Эми сверяется со временем на своих часах, завешивает окно шторками и укладывается головой на подушку комфортного кресла. Вскоре она засыпает, слушая монотонную мелодию рельсов, создаваемую колёсами поезда.