Призыватель

— За неделю мышцы не окрепнут, зато ты точно поймешь, что готов умереть от таких тренировок. Эти слова Футсуу сказал на полигоне с самым мрачным своим видом. Все участники спонтанно сформированного им «Бойцовского Клуба» тогда посмотрели на мальчика с недоумением. Уж кому-кому, а ему, по их мнению, впору было прыгать от счастья, найдя себе такого опытного и рьяного тренера как чунин — Майто Гай. Переродившийся же не только не прыгал, но и отказался тренироваться с чунином. Лично, по крайней мере. Он не собирался никому и ничего запрещать, но сам объявил, что заниматься по методике миллиарда отжиманий не будет. Гай, кажется, немного обиделся, хотя Футсуу и объяснил причины. Ну нет ему смысла делать столько повторений. Даже ради увеличения выносливости! Потому что все его физические данные, уже после выпуска из Академии, не будут стоить, ровным счетом, ничего. А стать крепкой опорой для легкой Кошки он сможет и без фанатичного подхода чунина. Хотя моральный дух их нового коллектива его заявление пошатнуло. За почти две недели совместных тренировок троица из Итачи, Изуми и Футсуу неплохо сблизилась с бесклановыми одноклассниками. Все они не просто оттачивали свои навыки, но и проводили вместе время. Все же они — дети, и переродившийся не раз замечал это, даже за самим собой. — «И я все-таки сошел с ума,» — отрешенно усмехнулся он на очередном уроке по алгебре. — «Ну… тут и мир сам сумасшедший. Где бы мне остаться в нем нормальным?» Дайто-сенсей, стоявший у доски, нехорошо прищурился, заметив, что ученик считает ворон. Но от фирменного броска мелом удержался. И не потому, что мальчик из простой семьи не выдержит подачу шиноби — не в том возрасте дети в этом классе, чтобы он так опасно кидался. Просто Кошка рядом с ним, изо всех сил изображающая сонливость, не даст даже крошке этого несчастного мела коснуться контрактника. — «Безумный парень,» — в который раз за эти месяцы подумал Дайто. — «Но если у него все получится… Может быть и мой сын сможет…» Подобные мысли нередко посещали тех ниндзя, кто встречался с Футсуу и имел среди близких людей тех, кто никогда не смог бы стать шиноби. То, что делал этот ребенок, просто учась в Академии, стирало казавшиеся нерушимыми границы между пользователями чакры и обычными людьми. Ведь, по сути, шиноби и люди живут в разным мирах. Мир шиноби, это опасное место, полное, однако, не только смертей и боли, но и подвигов, дружбы и жизни. Жизнь шиноби, пускай и редко оканчивающаяся в старости, была полна адреналина и движения. А мир обычных людей был наполнен рутиной, бытовыми проблемами и тотальной несправедливостью со стороны тех самых шиноби. Ночь Ужаса стала показательным событием, в этом отношении. Это была ночь шиноби, и обычные люди, жившие в Конохе, ощутили это на своих шкурах. В быту пользователям чакры нелегко бы пришлось, исчезни крестьяне — ведь выращиванием еды, ремеслами, торговлей и бюрократией занимаются, в основном, обычные люди. Но что бы делали люди, не будь у них шиноби? Их бы всех сожрал первый попавшийся Чакрозверь. Про Биджу можно даже не вспоминать. И хотя здравомыслящие люди редко грезили о чакре, те, кто уже ей пользовался, желали этого и для своих родных. А те, конечно, хотели прикоснуться к тому, что слышали только по пересказам. Теперь уже сам Дайто-сенсей задумался, но он, в отличии от детишек, не отвлекся и довел урок до конца. Токубецу-джонин, он даже смог почувствовать, как, ближе к окончанию урока, к кабинету приблизились два источника могучей чакры. — Класс, встать! — тут же скомандовал сенсей. — Поприветствовать Хокаге-сама! Поприветствовать Директора-сама! — Добрый день, Хокаге-сама, Директор-сама! — хором поклонился класс. Тепло улыбнувшийся Третий Хокаге махнул рукой, предлагая детям сесть и поздоровался. Он выразил интерес к успехам класса, выслушал и Дайто-сенсея и Директора Эя, пожелал ученикам новых свершений и, немного наигранно, спохватился о потраченном времени. — Перемена уже закончилась, — подсчитал Директор. — А это значит — вы все должны быть на тайдзюцу! Уже! — Прошу прощения, будущие генины, что отнял ваше время, — смущенно засмеялся Сарутоби Хирузен. — В старости за ним совсем перестаешь следить… Дети, по команде учителя, встали и направились к выходу из класса. Они были не в обиде на своего Хокаге и улыбались ему. А он улыбался в ответ. — Футсуу-кун, останься, будь добр, — тихо, на грани слышимости, шепнул он проходящему мимо мальчику. И тот сообразил быстро, не поднимая шума завернув к первой парте и сев за нее. Последним выходил Учиха Итачи, сидевший, до того, вместе с Футсуу на задней парте. Юный наследник клана заинтересованно мазнул взглядом по однокласснику и по Хокаге и скрылся за дверью. — Делаешь успехи, Футсуу-кун, — после паузы начал Третий. — О тебе уже пошли слухи. Учителя тобой довольны. И даже твой Директор больше не жалуется мне, что не знает, что с тобой делать, хе-хе-хе. Ну, только ему не говори, что я так сказал. — Благодарю, Хокаге-сама, — поклонился Футсуу. — Мы стараемся. Некорай всегда поддерживает меня. Кошка, севшая прямо на парту рядом с его рукой, только кротко кивнула. Показывать свой крутой нрав при целом Каге она даже и не думала. Ведь этот шиноби был даже сильнее, чем сам Некомата. — И за это я благодарю и ее, — Сарутоби вперил в Кошку пристальный взгляд. — Некорай-сан… Вас устраивает положение вещей? — Я вполне довольна, Хокаге-сама, — тихо ответила та. — И все Коты, в целом. Наш Контракт дает плоды. — Рад слышать… — Третий пригладил бороду. — Но я хотел бы узнать. Что если нам изменить кое что? Видите ли, я подумывал о том, чтобы дать Футсуу второй Призыв. Ожидаемо для Хирузена, мальчик и Кошка впали в ступор. Конечно, мальчонка уже более чем рад, что может исполнить мечту детства и стать «настоящим» шиноби. И уж он, Хирузен, не позволит ему теперь свернуть с намеченного пути. Будь это «сложно» или же «страшно». Но пока в его груди горит запал, мысль о том, что у него будет ВДВОЕ больше возможностей будет сводить его с ума. Кошка, в свою очередь, пытается понять, зачем бы это было нужно самому Хокаге. Хочет найти подвох, который, очевидно, есть. Если Каэда получит Контракт Обезьян, Коты потеряют огромную долю влияния на него. Будет очень непросто им манипулировать. Если они, конечно, хотели этого. Впрочем, эта Кошка не сможет быстро придумать достойной причины для отказа. Потому что ее нет. Кто-нибудь поопытнее, тот же Няраши, с коим имел возможность пообщаться Инузука Эй, и о котором составил подробный отчет, потянул бы время. Некорай не додумается. Или додумается, но испугается того, что это будет выглядеть слишком дерзко. — Прошу прощения, Хокаге-сама, — заговорил Футсуу первым. — А в каком это смысле… «дать»? Мысленно, Хирузен подарил себе пощечину. Чуть проболтался. Из этой обмолвки можно будет предположить, потом, что он подговорил Энму нарочно выдать ребенку простое задание, и весь Контракт будет фикцией. Внешне же улыбнулся: — Я дам тебе Призыв, конечно. Но Призовешь себя ты сам. К Обезьянам. У них есть лишь один действующий Контракт — со мной. Но… я уже старый и редко пользуюсь. А Обезьяны некогда были возведены в почетные шиноби Листа. Я раздумывал об этом и хотел бы, чтобы ты попробовал их уговорить помогать тебе так же, как это делают Кошки. В конце концов, ты ведь — часть Листа. И они, как его шиноби, могут захотеть помочь тебе. Да и мне, старику, будет приятно знать, что я передал их в хорошие руки. Как-то так. Теперь мальчик весь в его власти. И Коты, создав этот прецедент, уже не смогут отвертеться от своего Контракта. А с двумя полноценными Контрактами, кто знает… Этот мальчик может стать символом возможностей в Стране Огня, который воссияет даже ярче Минато. ******** — Вот как все было, — закончила свой доклад Некорай, стоя в Казематах Сора-Ку. Почти сразу после того разговора с Хокаге, Футсуу ушел с главой своего селения прямиком в его поместье — использовать Обратный Призыв. Сарутоби Хирузен горячо заверил Кошку, что вернет ей контрактника целым и невредимым, а так же отправил одного из своих телохранителей в масках предупредить родителей мальчика. А Некорай оказалась отозвана домой и теперь предстала с новостями перед импровизированным советом, в который входили: босс-Некомата, конечно; Няраши-сан и Кумоносу — «жрица» Котов, поддерживающая связь с двумя другими Призывами. — Хм, то ли Хокаге так печется о каждом чихе в своей Стране, то ли у него есть план, — хмуро заметил Некомата, предлагая начать дискуссию. Он был главным. За ним выбор. Не право, но обязанность. Да, главный, но, Бакенеко отдавал себе отчет — он был не самым умным из Котов. — Хокаге, в своей манере, убивает одним когтем нескольких мышей, — вздохнул Няраши, отдавая данное уму главного шиноби Конохи. — Он усиливает Футсуу и ограничивает нас. Сильный Футсуу станет для него первым из обычных людей, которых начнут посылать на силовые операции. И тогда Контракты с обычными людьми, на которые мы надеялись, будут, мр-р-р… контролируемыми. И это будет играть на руку только шиноби. — Но не всем же шиноби, — нахмурилась Некорай, подозревая, куда идет разговор. — Даже если это будут просто шиноби Конохи — нам с этого усиления никакого, — громыхнул Некомата. — И что тогда? Аннулируем Контракт? — А зачем? — пожал плечами Няраши, упреждая протестующий крик Некорай. — Просто… займемся другими делами. Некорай будет поставлять нам информацию. Даже если у нас не получилось с этим мальчиком, в Конохе, некоторое время, будет неспокойно с Призывами. И мы будем знать, как именно. Ну а ребенку — минимальное содействие. Сошлемся на какие-нибудь дела, возможно. Обрыв Контракта нам слишком дорого обойдется… — Могу я высказаться? — внезапно подала голос Кумоносу, стряхивая с левого уха старую паутину. — Конечно, Кумоносу-тян! — тут же оживился Некомата. — Поведай же мне, что у тебя на уме! — Благодарю, дорогой свекор, — мягко поклонилась «жрица». — Я вникала в дело этого мальчика и даже говорила о нем… с Ними. Пока что Им неинтересно. Но Они не исключали возможности, что заинтересуются. Но нужны еще Призывы, как я думаю. — Объясни проще, мать моих внуков. — Некомата-сама, если Хокаге хочет сделать из нашего контрактника игрушку, мы можем сделать из него нечто куда большее, чем он сможет удержать. Я предлагаю максимальное содействие во всех его делах и, так же, попробовать найти ему дополнительный Призыв. Уже третий. А потом еще и еще. Пока их не станет столько, чтобы он нем заговорили. В мире шиноби и… у Призывов. План Кумоносу впечатлил всех. По сути, они, как и Хирузен до этого, оборачивали план Хокаге против него самого. И им же было выгодно, чтобы таких «оборотов» было как можно больше. Когда их Футсуу Каэда раскрутится достаточно, они будут рядом и напомнят, с кем он начинал. ******* Ощущение Король Обезьян Энма производил тяжелое. Гнетущее. Однако, вспоминая Некомату, переродившийся оставался спокойным не только внешне, но и внутренне. Едва ли Призыв самого Третьего Хокаге вознамерится дать ему задание, с которым нельзя будет справиться. — Так значит, Футсуу Каэда, ты ищешь силы? — размеренно спросил седой примат. — Да, Энма-сама. — Сила в мире шиноби, в котором ты оказался, очень важна, да, — Король глянул куда-то за спину Футсуу. — И у меня она есть, например. И я даже рассматриваю вариант, в котором я поделюсь ею с тобой. Но для этого, мне необходимы две вещи. Он выдержал паузу, в которой должен был заговорить переродившийся, и тот легко решил подыграть Призыву. — Что вам нужно? Я сделаю все, что в моих силах! — Ну, во-первых, если мы хотим дать тебе возможность Призывать нас, нам нужны будут Печати, подобные тем, что есть у Котов, — Энма усмехнулся. — А во-вторых… Ты должен будешь доказать мне, что от тебя будет польза моему народу. И это же касается силы. Обернись. Видишь Посох, что висит на стене? Это — наша реликвия. И ее часть была украдена несколько лет назад. Вор недавно был… кхм, пойман. И теперь эта вещь у торговца по имени Какузу. — Вы хотите вернуть ее? — догадался Футсуу. — Я… немногое могу, но! В Сора-Ку обитают торговцы. Это черный рынок, и, я думаю, я могу попробовать убедить их. Ну… наверное. — Я не прошу возвращать мне украденное, — махнул лапой Король. — Но я должен знать, где и когда мне встретить Какузу, чтобы забрать свою вещь. Если согласишься помочь мне, я отправлю с тобой одного из своих воинов. — Энма-сама, вы можете на меня положиться. Переродившийся еще не представлял, как именно будет искать этого Какузу. Но уже думал об этом. Его дело маленько, на самом деле — разузнать. К тому же, исходя из последней фразы Короля Обезьян, с ним будет Призыв Обезьяны. Даже воин! — Тогда я позову его. Одного из… лучших. Сунь-Укун! Вошедший в тронный зал примат был высоким, гибким и… недовольным. Впрочем, кислая мина недолго продержалась на его живом лице, сменившись насмешливым любопытством. Футсуу сразу же почувствовал подляну от Короля, но противиться ей, понятное дело, не смел. — Так как Контракта мы с тобой еще не заключали, Сунь-Укун пойдет с тобой… на правах предмета, — хмыкнул в бороду Энма. — Предмета? — удивился переродившийся. — Обезьяны мастерски перевоплощаются, у шиноби эта техника зовется Хенге, но в их руках она несовершенна, — Король Обезьян махнул рукой, и Сунь-Укун, в один миг, обернулся тонким серебристым посохом, который сам собой подскочил к Футсуу. — Сунь-Укун сможет говорить с тобой и помогать. Он так же представляет мое слово на время ваших поисков. Когда вы обнаружите Какузу, он тебя покинет. Не боишься? Справишься с этим делом ради помощи нам? — Я готов, — еще раз поклонился переродившийся. — Энма-сама, у меня есть больше, чем нужно. ******* — Ты сказал Королю: «Больше, чем нужно», а теперь трясешься, — насмешливо заговорил посох, прилаженный Футсуу за спину, как только мальчик покинул поместье клана Сарутоби. — Не очень-то и трясусь, — заметил переродившийся настороженно. — Ведь у меня есть вы, верно? Великий воин Обезьян. — О-о-о, паренек, и ты поверил этому? — из конца посоха, ближнего к голове Футсуу, появился насмешливый глаз. — Давай начистоту — это я набалдашник от Посоха и профукал. — О? — переродившийся удивился. — И вы так легко признаетесь? — Ну, мальчик, я же наказан так… — посох натурально вздохнул. — Теперь мне таскаться за твоей спиной и смотреть, как ребятенок, который даже не имеет чакры, пытается решить проблему, которую не решили все Обезьяны. — Разозлить пытаетесь, или напугать? — с живым интересом спросил Футсуу. — Пока не выходит. — Жалко, — честно признался Укун. — Бросил бы ты меня, и Король отказался бы подписывать Контракт. Найдем мы этот набалдашник потом! А так — от меня отстанут. Сейчас, по крайней мере. Так, переговариваясь, они знакомились. Сунь-Укун оказался довольно интересным и простым собеседником. И это при том, что являл собой самое себялюбивое, хитрое и немного ленивое существо из всех, что Футсуу знал. Например, он рассказывал, что умеет превращаться в семьдесят два разных предмета. И он хвастался каждым из них так, будто это было его единственное и очень горячо любимое тело! — Ох, сын, ты рано, — улыбнулся Куро Каэда, погладив первенца по макушке. — С гонцом Хокаге-сама, мы с матерью не ждали тебя сегодня. И, что это у тебя? Боевой посох? Итачи подарил, да? Ох, сынок, не брал бы ты такие дорогие подарки. Потом ведь отдавать нужно будет. С процентом! — Это — твой отец? — заинтересовался Сунь-Укун. — Ну конечно — твой отец. Хотя вы и не похожи. Совсем. Покажешь соседей? Мне просто интересно. Хотя я на отца тоже не похож. Ха! Да я даже не помню, как он выглядит. Помню только, что не так прекрасно, как я… Хм, а кем были мои соседи? Пораженный Куро отшатнулся и пристально всмотрелся в посох сына. Посох усмехнулся, открыл глаза и тоже всмотрелся в него. — Дела-а-а… — выдохнул отец семьи Каэда. — Это что же получается? Ты нового Кота призвал? — Нет, пап, это Обезьяна, — тяжко выдохнул Футсуу. — И нам с ним придется немного пожить вместе… ******** Уже на следующее утро Футсуу загнанно дышал у ворот Академии. Он бежал сюда, как мог быстро, пропустив даже обязательный завтрак и, скорее всего, забыв пару учебников дома. Плевать! Главное — найти Итачи до начала уроков. Учиха всегда приходит немного пораньше. Нужно выцепить его и высказать ему план, который составлялся всю ночь. — Быстро ты, — оценил Сунь-Укун из-за спины. — Но… слушай, в вашей этой учильне будет столько болтовни… Я, в общем, посплю пока. Если нужно будет меня о чем-нибудь спросить… Ну, подожди, пока я проснусь. И, с этими словами, посох замолчал. Наконец. Когда Сунь-Укун воплотился в своем настоящем обличии, чтобы отведать любезно предложенную ему Тами еду, Футсуу не переживал. Когда Обезьян определил, что решительно не против выпить, его поддержал Куро, и переродившийся и здесь беды не увидел. Но вот то, что наглый Призыв споит его отца, будет орать с ним до глубокой ночи песни, а потом вообще устроит Футсуу «тысячу и одну» сказку о своих свершениях, уже вывело его из себя. И поэтому переродившийся придумал план. Сейчас, с синяками под глазами и хитрой улыбочкой, он был похож на безумца. Но ему было безразлично. Главное — ему нужен был Итачи. Он даже забыл Призывать Некорай с утра. И это стало большой ошибкой. — А вот и наш мусор отстойный явился, — донеслось знакомое из-за спины. — Да как рано-то! Ждешь свою принцесску-Учиха? Засмеялись. На четыре голоса. А Футсуу спокойно повернулся. Конечно, Тоджи Инузука, собственной песьей персоной. По очевидным причинами, Футсуу и Тоджи друг друга на дух не переносили, но переродившемуся хватало дел, чтобы не лезть к Инузуке, а вот хулигану с его шайкой-лейкой — нет. — Знаешь, Тоджи, скоро урок начнется, — Футсуу усмехнулся, вспоминая, наконец, что не призвал Некорай. — Нафига тратить силы с самого утра? Может, после уроков? — Хочешь бригаду свою собрать успеть? — Тоджи фыркнул, выходя вперед. — Я по-твоему что, тупой? — Ага. Ну… В конце концов, если побои неизбежны, нужно постараться получить удовольствие. Тоджи разозлился, и Футсуу получил это самое удовольствие. А еще удовлетворение от того, что на первом курсе обучения в Академии Инузукам нельзя приводить в училище своих питомцев. Иначе не только синяки, но и укусы пришлось бы лечить. — А знаешь, — вдруг обрадовался Тоджи. — Мне тут батя штуку одну показал. Вообще бесполезную! называется она — Давление Ки. Только не такая, которая для шиноби. Оказывается, есть и для таких как ты, уродец, своя техника! Давай-ка испробуем! Сказав это, Инузука сложил перед собой руки в Печати Концентрации. Футсуу напрягся и согнул ноги, готовясь к прыжку, но не успел. Его накрыло. Накрыло почти так же, как когда он Призвал Лансера, с уже активным действием Призыва Некорай. Только теперь это было не помутнение, а настоящий, беспросветный ужас. Мальчика согнуло пополам, его руки сами собой метнулись к ушам, закрывая их, чтобы не слышать. Глаза закрылись, чтобы не видеть. А сердце… сердцу тоже было страшно и оно уже хотело остановиться. Но легкий и звонкий ручеек спокойствия, пришедший из-за спины, прекратил действие техники Тоджи в мгновение ока. — Очень злит, когда тебе не дают поспать, — тихо прошептал Сунь-Укун на ухо Футсуу. — Возьми меня в руку и поднимись. И не сопротивляйся. Переродившийся выдохнул и схватился за посох. Рывком поднявшись он увидел, как выражение лица Тоджи меняется. С торжества на удивление, а с удивления обратно на торжество. — Помахаемся, мусор? Куда тебе со своей палочкой?! Футсуу не успел ответить, потому что Инузука бросился на него на всей скорости. И… он исчез. Да и вообще, картинка сменилась, и теперь Футсуу снова стоял лицом к воротам Академии. А из-за его спины послышался стон боли. — А? — повернулся переродившийся. Посох в его руках неспешно, будто насмешливо, поднялся вверх и, уже молниеносно быстро, огрел сидящего на задницу Тоджи по макушке! Сунь-Укун пощадил ребенка и ударил по касательной, но попадание все равно было настолько крепким, что Инузука упал в землю лицом. — О! — переродившийся по-новому взглянул на оружие в своей руке. Прихлебатели Тоджи, тем временем, ринулись к Футсуу. Первого встретил прямой удар в живот, заставивший согнуться. Второму посох врезался в плечо, развернул его и, на полной скорости, опустился на ногу третьего, описав резкий стальной полукруг. А потом Сунь-Укун добил схватившегося за ногу последнего парня ударом в пах. — У, — поморщился переродившийся и оглядел «дело рук своих». Банда Тоджи Инузуки была разгромлена без шансов и лишний движений. — Футсуу? Что тут происходит? — донеслось удивленное со спины. Голос, что примечательно, принадлежал Итачи.