Призыватель

Футсуу замер, прикидывая шансы. Медведь появился перед ним неожиданно, но… Нельзя сказать, что хищник выбрался из засады, потому что в его ловушку попала добыча, вовсе нет. Зверь повел носом, принюхиваясь и дернул ушами, показывая, что слух у него тоже отменный. Тем не менее, на Футсуу он даже не смотрел Неудобная поза заставила сделать шаг назад. Никаких веток, само собой, под ногами не оказалось, но чуткий слух хищника же должен был засечь шелест травы и листьев. А он не засек — медведь по прежнему не смотрел в сторону переродившегося. Тогда Футсуу немного осмелел. И уже в следующий миг вздрогнул от резкого окрика: — Стой на месте! Переродившийся обернулся, краем глаза заметив, что на крик медведь среагировал, обнажив пуще прежнего кривые клыки и захрипев. Из леса к ним осторожно подходил крупный мустанг со всадником на спине. И Футсуу трудно было бы не узнать эту парочку, тем более, что битва с ними случилась меньше двух часов назад. — Этот зверь не будет убивать, пока ты не подходишь к воротам, — предупредил его всадник — чунин и, судя по голосу из-под маски, молодой. — Медленно шагай ко мне. Я свяжу тебя, но расскажу, что ты забрался дальше всех на этот раз. — О, да? — Футсуу оскалился. — А я тогда сообщу, что АНБУ играло не по правилам. — Что ты имеешь?.. — А то, что вы прекратили меня преследовать, когда я прорывался на Некомате через лес. А ведь вы обязаны были, по правилам, гнать меня до конца. Но нет. Не все, но какая-то часть специально отступила, а оставшиеся сыграли в засаду с тобой во главе. И это — первое. Но есть и второе, и оно прямо передо мной. Как пройти испытание, если на выходе нас, учеников Академии, будут поджидать целые АНБУ? Ответ — никак, но ведь его должно быть реально пройти. Тогда бойцов АНБУ здесь быть и не должно — они стоят подальше, проверяют наши, так сказать, навыки маскировки. А тут медведь. Пройти его — и дело с концом. Но тогда что тут делаете вы? Вы не могли чувствовать мою чакру. — Ведь у тебя ее нет, — махнул рукой, перебивая, чунин. — Все почти так. Только беда в том, что я нашел твоих друзей, сейчас усердно валящих лес, и услышал в их разговоре о тебе. Тогда я понял, где ты окажешься и успел тебя перехватить. Это в правилах. — Но не первый пункт, — не сдавался Футсуу. — Ну-у-у… Может быть, токубецу-джонины из нашего отряда увидели других учеников и побежали за ними? — Почти убедительно. Всадник спешился и с сомнением смотрел на медведя, все еще скалящегося на него. Футсуу был уверен, что целый чунин АНБУ этого бурого порвет на лоскуты в любой миг, ведь задача обойти медведя была для учеников. Почти уверен — ибо АНБУ в этом испытании явно играло грязно. Могли и реально чудовище страшное посадить у ворот. — Как бы то ни было, вы кое чего не учли, чунин-сан, — упрямо сказал Футсуу, шагая назад и держа бойца в поле зрения. — И чего же? — Все вам скажи… Шаг за шагом, перерожденный уходил от чунина и приближался к медведю. Два шага до бурого бока, три. Шиноби, видя, что ребенок сближается с хищником, нервничал, но и смелел, не совсем понимая, почему медведь продолжает скалиться. — «Может быть,» — подумал Нало. — «Пацан уже парализовал мишку?» Но стоило ему сделать три шага, как зверь трубно зарычал, да так громко, что Нало захотелось закрыть уши руками. Для пацана это тоже стало неожиданностью, и он, взмахнув руками, оперся, чтобы не упасть, на первое, что ему попалось. На самого медведя. Дальше Нало не думал. Испытание или нет, но он боец АНБУ, а не мудак. Поэтому, не медля, он бросился вперед. А Медведь уже поворачивал башку к ошарашенному Футсуу. ******* Лес Смерти — местечко темное и зло, это знал каждый в Конохе. Но оно было необходимо селению. Во многом, если честно, именно Лес Смерти обеспечивал Листу статус «скрытое в листве». Эта листва, порожденная мощнейшими техниками Первого Хокаге, укрывала селение с юга и несла смерть тем, кто хотел навредить детищу великого Хаширамы. Сорок четвертый полигон опасен даже для шиноби высших рангов. Но безопасен для Конохи, ибо мутанты, обитающие в нем, не могут выжить без темной чакры его корней. Обычные люди? Их никто не брал в расчет. Когда Футсуу подходил к арке врат испытания, он уже догадывался, что Лес для него полностью безобиден. И не только для него, но и для таких же людей, как он — для обычных. Это было удивительно, потому что Хаширама Сенджу не только сделал живой заслон с юга для Листа, но и обеспечил всем обычным жителям надежное укрытие. Смерть — шиноби, жизнь — людям. Как мог величайший шиноби всех времен думать так? До того момента, как опереться руками о медвежий бок, Футсуу был преисполнен глубочайшей благодарности к Первому и лишь гадал, почему эта особенность Леса не стала достоянием общественности? А может быть, это был лишь какой-то побочный эффект от техник Первого, и он сам об этом не знал? Но это оказалось не так. И Хаширама знал об эффекте. А вот сам Футсуу даже не догадывался… Потому что, когда медведь посмотрел на мальчишку без чакры, опершегося на него, он тут же взревел и молниеносно бросился на первый же источник энергии поблизости — на чунина АНБУ! — Не игнор… — ахнул Футсуу, потеряв опору и упав туда, где миг назад стоял гигант-зверь. — Защита… Лес Смерти не обращал внимания на простых людей, пока те не нуждались в помощи. Но как только человек касался мутанта, у последнего активировалась программа защиты. Первый Хокаге всегда скандировал это: «Мир для всех, и пусть никто не уйдет обиженным!» И он не кривил душой. Чунин вскрикнул, больше от неожиданности, чем от страха и принял бросок медведя на жесткий блок. Но он недооценил силу бурого, и зверь смел его, подгребая под собой. Призванный конь бросился на выручку своему контрактнику, но и его медведь чуял. — Спирит, уходи! — крикнул из-под медведя боец АНБУ, продолжая борьбу. В следующую секунду бурый с хрустом развернул башку на сто восемьдесят градусов и плюнул в подбегающего коня едкой зеленой гадостью. Благодаря предупреждению, Спирит уклонился в самый последний момент и встал чуть правее обуглившегося и шипевшего клочка земли, в который попал плевок мутанта. — Твою мать! — закричал чунин, под звуки рвущейся ткани. — Держись, Нало! — отрывисто крикнул его конь, приглядывая себе место для начала атаки. Под шум всей этой возни Футсуу успел встать и сделать пару шагов к выходу. Его мутило — срок действия наркотика подходил к концу. Тем не менее, в голове, внезапно, вспыхнула картина начала атаки медведя. Тогда чунин прыгнул первым. Потому что подумал, будто медведь будет атаковать мальчика. — «Он же АНБУ, справится как-нибудь,» — подумалось в уставшем мозгу, и ученик Академии сделал еще один шаг. — «И у него точно должно быть подкрепление. И я совсем не обязан проваливать испытание… Мой путь важнее, чем…» Переродившийся остановился. Эй, он даже ранил собственного отца ради испытания! Да, он сумасшедший, но сама суть — ранил же! И подругу детства, которая его всегда поддерживала, бросил, ради того, чтобы стать шиноби! Да он же помешался на этом! А теперь остановится? Когда осталось сделать десять шагов? — Да и что я могу сделать, биджу… — простонал парень, но его тело уже развернулось. А в следующий миг он бросился к чунину и медведю, сошедшимся в борьбе. ******** Очнулся Нало рывком, и ему было знакомо это чувство. Так просыпаются на больничной койке, в палате госпиталя Конохи. Не впервой, пускай и не частый он тут гость. Ну, хотя бы живой. Из последних воспоминаний — хрипящий медведь над головой, застывший, будто в ступоре, и его вязкая зеленая слюна, соплей тянущаяся от клыков. — Ужас… — выдохнул чунин, садясь на кровати. И вздрогнул, обнаружив, что он здесь не один. А после — склонил голову. — Хокаге-сама! — Добрый день, Нало-кун, — мягко поздоровался Третий. — Рад, что ты очнулся так быстро. Если честно, я подумывал оставить клона в ближайшие пару минут. Рад, что не пришлось. — Прошу прощения, что отвлек вас, Хокаге-сама, — снова склонился Нало. — Вам не обязательно было, ради меня… — Брось все это, чунин, — Хокаге фыркнул. — Представь себе, чтобы быть успешным лидером, приходится иногда посещать простых шиноби, чтобы те передавали остальным, сколь я добр и заботлив. Из десяти-двадцати таких посещений у меня наберется слава отца-командира, и люди охотнее пойдут на смерть, когда услышат мое имя. — Шутите? — Ничуть. Всего лишь — краткий ввод в психологию масс и грамотное правление и управление людьми. Как знать, может быть ты — наш будущий Хокаге, м? — Благодарен вашей оценке, Хокаге-сама, но я уверен в том, что никогда не смогу. Мне, простому чунину, не дотянуться до таких великих людей, как вы. Хокаге молчал, сверля Нало прямым взглядом. И чунин в очередной раз удивился ему — сильнейшему шиноби Скрытого Листа. Будто не глаза на лице, но две бездны. Две огромные точки, в которых плещется… всякое. И ничего не выходит наружу. Рядом с ним любой житель селения чувствует себя в безопасности. И нет проблем, которые нельзя было бы решить. Даже когда Нало стоял в круге ближней охраны Третьего (что случилось лишь один раз), он чувствовал это. Тогда он долго не мог понять — кто защищал кого в тот день? — Что же, — вернул его к действительности голос Каге. — Лесть, или нет, а сказал ты, все-таки, правду. Не будешь ты Хокаге. Ты даже не хочешь этого. А чтобы стать Каге, этого нужно обязательно хотеть. Хотеть власти, хотеть силы, хотеть признания. Ты — хороший человек, Нало-кун. И ты не жаждешь этого всего. В отличии от юноши, который спас тебя. — О! — вздрогнул Нало и бросил на Хокаге жадный взгляд. — Что с ним случилось? Он цел? Я пытался его спасти и… — И только поэтому выжил, — спокойно оборвал его Третий. — Догадываешься, почему? Нало подумал, собирая мысли в кучу. — Медведь… он его не атаковал. Он просто… Увидел парня. А атаковал меня. Потому что я бросился вперед? — Именно так и было, — кивнул Сарутоби Хирузен. — Когда Футсуу коснулся его, мутант перешел в режим активной защиты. Любой чакропользователь в зоне досягаемости — враг. Это не очень удобное свойство, но оно может спасти жизни. — Тогда почему никто… не знал об этом? — Почему Первый не рассказал всем? — понимающе улыбнулся Хокаге. — А он умер. — Простите? Сарутоби Хирузен, продолжая улыбаться, быстро сложил серию ручных печатей и скороговоркой прошептал название техники. Но это точно было что-то необычное — ибо Нало даже краем уха не слышал подобных названий. — Это для безопасности, — пояснил глава Конохи. — Данные не самые секретные. И когда я говорю «не самые», я лишь подразумеваю, что есть вещи куда опаснее. Но и эта информация… Тайна. — Я понимаю. — Хорошо. Как мне начать? В Академии учат, что Первый Хокаге погиб в бою, защищая интересы Листа после того, как был завершен первый Гокаге Кайдан. И эта информация — правда, но ты, верно, как и многие прочие, задавался вопросом — почему смерть такого великого шиноби рассматривается так поверхностно? Нало молча кивнул, начиная, впрочем, догадываться. — Хаширама-сама остановился совсем рядом с Конохой. Он был ранен и уже умирал, а по его следам шли отборные силы Песка и Тумана. Тогда он и исполнил свою величающую технику, записи о которой потом нашел его младший брат — Тобирама-сенсей. Лес Смерти — не просто показатель могущества величайшего шиноби всех времен. Он еще — его же собственная могила. Хокаге встал и подошел к окну. Нало оставался в кровати и не мог видеть того же, что и его начальник, но прекрасно себе представлял. Там — Коноха. Такая мирная и тихая. — Второй Хокаге сознательно не обнародовал информацию о мутантах, — продолжил, после короткого молчания, Третий. — Он посчитал, что Лес может стать… оружием, в руках не тех людей. Если бы обычные люди осознали всю свою власть над этим полигоном, они бы могли доставить хлопот, как думаешь? — Определенно, Хокаге-сама. — Поэтому мы и заботимся о том, чтобы не допускать их туда. — Но не того мальчика? — тут же ухватился за несостыковку чунин. — Можешь мне не верить, но, — Хокаге горестно вздохнул. — Мы просто забыли. Как-то совсем вылетело из головы, почему именно он такой особенный. Мы так часто повторяли — «обычный, обычный», что совсем потеряли из внимания значение этого слова. Стареем… Боец АНБУ тактично не стал уточнять, кто эти «мы». И промолчал, давая начальству продолжить. — Ну, я тебе не просто так тут все это рассказываю, — на этот раз улыбка Хокаге была менее искренней, чем раньше. — Будем считать мои россказни — авансом за небольшую услугу. — Чем я могу быть полезен, мой Каге? — опять склонился Нало. — Футсуу… Мальчик, — пояснил Третий. — Придет тебя навестить. И попытается выпросить у тебя контракт на Призыв. Прошу тебя, Нало-кун, подумай крепко, прежде чем отказать ему. Я бы советовал тебе доверить ему технику. — Он спас мне жизнь, — машинально ответил АНБУ. — Это — не самая большая цена. Но позвольте, Хокаге-сама, один вопрос? Почему вы так интересуетесь им? — Ну, ты же не хочешь быть Хокаге, — фыркнул Сарутоби, прислушиваясь к шагам в коридоре. — Может быть хоть он согласится? Нало вздрогнул в очередной раз, когда дверь резко отворилась, а Хокаге, одновременно с тем, исчез в облаке белого дыма. Все-таки оставил клона… Ташими вошла в палату бодрым шагом и только глаза скосила на рассеивающийся дым. — Посетитель? — деловито спросила. — Хокаге заходил, — Нало усмехнулся, увидев удивление, пополам с недоверием. — Если честно, он сказал мне, что зашел только потому, что должен поддерживать образ старого-доброго отца-командира и проводника Воли Огня. — А, ну это да, — усмехнулась в ответ токубецу-джонин. — Но, все-таки, он же пришел? — Ага… ********** Футсуу праздновал. Когда ему удалось голыми руками оттащить медведя от чунина, он подумал, что провалил испытание. Но «повезло» — чунин уже отрубился. Правда, он же и начал медленно умирать, так что везение действительно спорное. А потом пришло подкрепление АНБУ, и Футсуу решил, что теперь-то уж точно — провал. Но шиноби, казалось, были больше увлечены спасением жизни своего напарника, чем мелким пацаном без грамма чакры внутри. Только когда обрадованный переродившийся уже перешагивал черту врат, его окликнула девушка в маске какой-то птицы. — Ты спас его. — Но был не обязан, — нехотя признался Футсуу. — Так что вы, наверное, можете меня схватить. — Тогда нас засмеют еще больше, — покачала девушка головой. — Иди, парень. Ты и правда заслужил. Прошел в лоб там, где не смог бы никто, и скрытно обошел все наши секреты. А в конце проявил благородство. Лучше тебя, пожалуй, еще никто не сдавал. — Ну… Спасибо тогда. — Если задумаешься о карьере в АНБУ, найди меня, через Нало. И, пускай о карьере в личной гвардии Хокаге переродившийся не задумывался, мыслями он все чаще и чаще возвращался к Нало. А думать было попросту не о чем. Испытание он прошел и свою славу заслужил. Врач-ирьенин, проверявший его после, констатировал общее истощение и посоветовал через недельку обратиться к самой Цунаде-сама, которая будет в Конохе проездом. — С вашими результатами, молодой человек, можно очень запросто попасть к ней на прием. Цунаде-сама любит знаменитостей и тех, кто, в будущем, сможет стать ей надежным другом. Футсуу удивился его словам, но прошло уже три дня, и переродившийся начинает понимать. Его узнают. Ему машут руками. Учителя в Академии смотрят на него иначе. А обычные люди… — Я бы хотел пожать… вашему сыну… руку… — запинаясь, просил у Куро Каэды представительный мужчина в костюме. — Он — восхитительный! И этот человек был не одинок в своем стремлении. Куча людей ежедневно приходила к дому семьи Каэда, чтобы хотя бы увидеть место, где жил и рос самый могущественный обычный человек в Конохе. Тот, кто встал на одну ступень с шиноби! Не сразу, но благодаря подсказкам Няраши-сана и ленивым намекам Укуна, Футсуу понял, что Хокаге, наконец, разыграл свою карту. А именно — его самого. Удачное прохождение предэкзаменационного испытания послужило отличным началом целой пиар-кампании, которая восславляла молодое дарование и кричала всем и каждому, что Коноха — селение возможностей, и даже самый обычный человек в ней может добиться величия. Но Футсуу не нужна была эта слава. Ему нужна была доза. Но теперь, когда ни жестких спаррингов, ни заданий у него не было, наркотики оказались под запретом. Каждый день Футсуу придумывал причину, и каждая причина не выдерживала критики Некорай, подговорившей и Укуна встать на ее сторону. Переродившийся и сам был на их стороне. Но не всегда он был собой… — Мне нужно навестить этого чунина! — решил он на четвертый день, после всех праздников, устроенных в его честь. — Ты просто хочешь попросить у него Призыв, — заметил Сунь-Укун. — А вместе с этим, Кони дадут тебе какую-нибудь миссию, в которой ты сможешь просто обожраться тех кристаллов! — тут же зашипела Некорай. — Футсуу! Ты! Можешь! Потерпеть! — Я-то, может, и могу! — сделал вид, что оскорбился, парень. — А чунин? Если его выпишут, как я его найду? Я даже имени его не знаю! — Его зовут Нало, ты сам нам говорил! — Тем не менее, напарница. По одному имени в Конохе человека можно искать вечно. Нет, я в нас не сомневаюсь, но ты подумай — будет ли его благодарность так же горяча через пару месяцев, как сейчас? А Кони, спорить, надеюсь, не будешь, нам нужны точно. Эй! Ты же сама сказала, что нужно решать проблему мобильности! — Когда это я такое сказала? — возмутилась Кошка. — Перед испытанием, — услужливо напомнил Укун. Которого, вообще-то, там в тот момент не было. — Ясно. Спелись. Хвост напарницы стал яростно бить ее по бокам, так что Футсуу поспешил оправдаться: — Да брось, Некорай, что они там могут такого придумать? Если что — попросим Итачи. Он выписался недавно, и ему определенно нужно размяться. И вообще! Осталось три дня, и в Конохе будет самая великая из всех целителей в мире! Да я хоть горой наркоты обожрусь — она меня вытащит! — Как минимум, свое сокровенное желание ты озвучил. А ты, Укун? Почему это ты его поддерживаешь? — Рай, мне просто очень и очень скучно. А пить с Куро я уже не могу… Как и сидеть с Тами. Да и, в конце концов, нам действительно не стоит упускать Коней. Если уж тот парень был на них так хорош, что смог остановить даже Царя с Некоматой-сама. В итоге Кошка сдалась, и Футсуу, уже через час, стоял перед входом в палату Нало. Очень удачно, ведь чунин выписывался сегодня же и теперь ждал лишь заполнения бумаг. — А, это ты, парень? — улыбнулся боец АНБУ, когда Футсуу вошел. — Мой спаситель. Уж извини, но обниматься с тобой я не буду — я не такой нежный. — Эхе… — Футсуу не стал грубить на это только потому, что ему нужен был Призыв. Впрочем, по выражению морды Некорай все можно было прочесть и так. — Я тебе должен, — без обиняков объявил Нало. — Пускай и попался я тому уроду только потому, что бросился тебе помогать. Впрочем, не парься, у меня просто паршивое настроение. Все в отряде поступили очень круто, когда пропустили тебя и занялись мной, но вот я сам, проигравший зверюге и упустивший тебя… Долго буду от позора отмываться. — А они в курсе, что именно ты остановил меня? И что без твоего участия я бы пробежал на Некомате через весь Лес по прямой, насрав на все великое АНБУ с высокой, эм… спины своего Призыва. Чунин удивился и, выпятив губы, покивал головой, признавая правоту парня. Но отмахнулся. — В курсе или нет — этого никто не признает. — Тогда давай я все расскажу. Просто честно объясню, какой ты был занозой в заднице. Поверь, так и до повышения недалеко. Чунин расхохотался. — Кажется, я понимаю, что такого нашел в тебе Хокаге-сама! Ладно, я помогу тебе. Ведь я знаю, зачем ты пришел. Он сложил печать и прокусил палец. Футсуу так пытался, но он, в отличии от шиноби, не может усиливать зубы чакрой и чувствует боль в полном объеме (чакра притупляет боль даже пассивно, а уж если шиноби того сильно захочет — подавно). Лошадка, появившаяся в палате, была бы мечтой всех девочек вселенной, увидь они ее. Маленькая, пушистая, с огромными глазками и аккуратной мордочкой. И нежный голубоватый окрас. Тем не менее, Футсуу не удивился, когда она заговорила с ним приятным женским голосом. — Так это ты тут коллекционируешь Призывы? — взгляд влажных глаз прошелся по Некорай и, тут же, по Укуну в форме посоха, который был у Футсуу за спиной. — Интересно… Как относишься ты к свободе? — Отлично, положительно и одобряю, — переродившийся был изначально готов к странным вопросам. — Но, может быть, вас интересует нечто конкретное, эм… — Рукия, — представилась лошадка. — О да, конкретное. Например, как чувствуют себя с тобой твои Призывы? — Вольготно, — тут же отозвалась Некорай, делая вид, что ужасно занята своими когтями. — Ходить с Футсуу — мой выбор. И это у него ограничена свобода, пока я рядом. Несмотря на развернутый ответ (который, подумалось Футсуу, был каким-то оскорбительным для него), Кошка явно была недовольна требовательным тоном Лошадки. — А вы? — перевела взгляд на Укуна Рукия. Но посох молчал. И безмолвствовал до того момента, пока Футсуу не похлопал по нему ладонью. — Эй, Обезьян, нас тут допрашивают. Просыпайся. — О, а… А! Что?! — Укун вздрогнул и материализовался в виде сонного примата. — Задремал, вот уж новость. Ты так плавно меня нес, Фу-кун… — Лучше ответа быть не может, — усмехнулась Рукия и вздохнула. — Ладно, Нало, вижу, что парень почти толковый. И ты сказал, что он силен. — Посильнее меня уж точно, — чунин пожал плечами. А вот Некорай и Футсуу напряглись. — О, не беспокойтесь, я просто переживала, что ребенку может быть опасно столкнуться с работорговцами, — лошадка попыталась успокаивающе помахать им копытом, что смотрелось очень забавно. — Дело в том, что другого нашего контрактника — шиноби из Страны Меда, который путешествовал по Стране Горячих Источников, захватили в плен. Мы даже знаем, где примерно его искать — на границе со Страной Рисовых Полей. Обе эти Страны граничат с Огнем, и мы бы хотели, чтобы вы, как можно скорее, освободили нашего контрактника. — Работорговцы? — переспросил переродившийся. — Худшие из людей, — припечатала Рукия. — Они забирают свободу. Насильно. И несправедливо. А свобода была дана всем! Если вы дадите нашему человеку свободу — мы будем у вас в неоплатном долгу. — Ну, я… — Футсуу почесал в затылке. О, это было просто великолепно! Целая миссия с попутным мордобоем — такое точно будет достойно приема наркотиков. Однако, банда работорговцев может быть опаснее, чем кажется на первый взгляд. К тому же, ему придется отсутствовать не один день… В одиночку может оказаться тяжело. Но зачем тогда нужны друзья? — Конечно, я вам помогу, Рукия-сан, — коротко поклонился лошадке переродившийся. — Но мне нужен будет, эм… транспорт. Для меня и моих друзей.