Чародеи Гринхолда

В котле забурлила вода. Мята, базилик, розмарин и лаванда кружились в кипящем водовороте по мановению огромной ложки. Джонатан носился по кухне в поисках недостающих трав, сетуя на устроенный вчера сестрой бардак. Чабрец и корень женьшеня валялись на столе под кастрюлями и сковородками, а книга рецептов утонула в разлитом варенье и сахарном сиропе. Старые светильники с трудом охватывали площадь кухни тускловатым жёлтым сиянием, и только мерцание разведённого под котлом костра освещало захламлённые шкафы и полки со специями, крупами, фруктами и столовыми приборами. Вот корень имбиря спрятался в обугленном ковше, а петрушка утонула в ящиках картофеля. Джонатан выругался, собрал необходимое и закинул вторую порцию трав в напиток. - Similia similibus curantur, - озвучил он, вызвав у стоявшей в проёме сестры смех. Александра, возможно, должна была чувствовать себя неловко за устроенный вчера беспорядок, приносивший теперь столько хлопот. Но она просто разложила ингредиенты в удобные ей углы – и что с того, если это неудобно брату? Они боролись за кухню сколько себя помнили, и мириться с привычным, но крайне неудобным родительским расположением трав девушка точно не собиралась. Джонатан стал всё сильнее походить на отца. Высокий, разве что слишком худощавый, он даже отрастил такие же бороду и усы к своим кучерявым каштановым волосам. В его зелёных глазах отражались языки пламени, как когда-то и у папы, увлечённого магическими зельями. А ещё Джо постоянно надевал эту нелепую старую чёрную мантию, заклёпанную и перешитую в тысячный раз, будто она добавляла мужчине таинственности и мужественности. Как бы ни так! - Ты же понимаешь, что никто уже не использует латынь в магии? У отца такая привычка завелась от дедушки, приверженца старых устоев, но тебя-то никто никогда не заставлял учить эти глупые фразы, - рассуждала девушка, перебирая в руках мешочек с заговорёнными камнями. - Тебя спросить забыл, - улыбнулся Джо, снимая котёл с огня и остужая полученный раствор. – Принеси лучше флаконы, зелье почти готово. Повинуясь, Александра двинулась в погреб. Джо домешал содержимое, щедро влил сахарного сиропа и поблагодарил чугунный котёл за службу. За всякое доброе дело мужчина привык благодарить и живых, и мёртвых, и каждый предмет наделял свойствами чувствовать и откликаться на благодарности. Кто с почтением относится к картам – тому и карты ответят правдой, а кто принимает варку в котле за должное – у того и зелья никогда не сработают. Сестра вернулась с ящиком флаконов. Яркими голубыми глазами она с восхищением смотрела на разлитие целительного напитка. Вот она заметила мяту, а в другую склянку угодили лаванда и розмарин. Джонатан приготовил зелье от простуды и гриппа? Нет, скорее от стресса и головных болей. Впрочем, зачем же тогда потребовалась петрушка? - Отнеси это женщине на улице, - велел брат, вручая три заполненных флакона. – Депрессию как рукой снимет, и появятся силы жить, так и передай. - А для домашних животных им ничего не требуется? Давно я не практиковалась… – с надеждой уставилась Алекс, у которой и сейчас в густых смольных волосах и на тёмно-синем платье-рубашке красовались перья и кошачья шерсть. - Отдыхай пока. Ты уже всё зверьё в округе излечила, даже лису умудрилась задобрить и отходить. Побойся своих желаний, пусть животинка не хворает. Александра покинула кухню и, минуя пыльную гостиную, вышла на крыльцо старого деревянного дома. Окружённая сосновым лесом, избушка пряталась от посторонних глаз в чаще, сокрытая нависшими над крышей ветками. А на скамейке возле вытоптанной многочисленными гостями тропинки сидела женщина лет сорока, понуро глядевшая на небо и соловьёв. - Ваше лекарство, - улыбнулась девушка. – Будьте уверены, оно вам поможет. - Да уж теперь не уверена, - пробурчала женщина, кутаясь в платок и опасливо оглядываясь по сторонам. – Мне тут донесли всю правду о ваших зельях! - Какую правду? – недоумевала Алекс. – Кто донёс? Ответ не заставил себя ждать. Сквозь белые брёвна из дома выскочил мутный белёсый силуэт, точно облако просочившийся через щели и собравшийся в полупрозрачного юношу с холодным, мёртвенно-бледным оттенком кожи. Он парил над землёй, расстилаясь туманной дымкой, и привносил потоки речной свежести и прохлады в жаркий июльский погожий день. - Он донёс, - указала женщина пальцем на духа, и Александра закатила глаза. - Он любит глупости говорить, не слушайте. - Какие глупости, сестра? – усмехнулся призрачный паренёк, кружа меж собеседниц. – Я сказал, что неверующему сердцу зелье не поможет. А у женщины, чую я, сердце не верит. Какой же тогда толк – она не вылечится, а вас потом обвинит в мошенничестве. - Нет, не слушайте его, - продолжала глупо улыбаться Алекс, а сама усердно замахала руками, как бы рассеивая дымку своего второго призрачного брата. – Он у нас шутник, но не ведитесь на его глупости. Зелье поможет, мы с братом гарантируем! - Не стоит, - отмахнулась женщина, зашагав прочь. – Негоже простому человеку с нечистью связываться. И вам не советовала бы. Думала, что вы хорошие специалисты, а у вас чёрт за плечами сидит… - Но… - Оставь её, - усмехнулся дух, размахивая несостоявшейся покупательнице призрачной рукой в знак прощания. – Зачем на глупых людей ингредиенты тратить? - Ах ты… - Алекс готовилась наброситься на негодника, развеять его на денёк-другой, чтобы подумал о своём поведении, когда со стороны дома раздался пробирающий до мурашек одиночный стук. БАМ. Джонатан вышел на крыльцо с папиной тростью в руке и разнял драку тем же действием, каким всегда разнимал любые ссоры и склоки при жизни папа – ударом палки о деревянные доски. Старший брат грозно взглянул на Александру и Джаспера и велел шагать в дом ужинать. - Весь в отца, - хором озвучили и вздохнули ссорившееся, отправившись заедать горе тыквенным пирогом.