Не принимая близко к сердцу

Пушистый снег покрывал крыши и наружние стены зданий в закоулках небольшого города. Выглядит это, наверняка, красиво, только если смотреть из тëплого помещения. Старая красная машинка с включёнными фарами дрожит на ветру, припарковавшись прямо у бара, из которого лился приятный оранжевый свет. Порывистый ветер бьëт в окна машины Пеппино, пока тот делает глубокий вдох, открывая дверь, зная, что погода не даст поблажек. Закрывать дверь ему не пришлось – помог ветер, заставив бедного мужчину вскрикнуть и вцепиться в ключи от машины, которые едва успел выхватить. Он быстро накидывает капюшон куртки на свою лысеющую голову и, спотыкаясь, ступает на тротуар. Снег подлетает вверх от шагов Пеппино, когда он подходит ко входу в бар. Чуть снова не споткнувшись на ступеньках, он берëтся за ручку и распахивает дверь. Итальянец входит внутрь, проходясь дрожью, когда его окутывает тепло и джазовая музыка бара. Он нервно стряхивает с себя снег на коврик, смущаясь того, что вообще пришëл в такое время. Людей немного, никто в здравом уме не пойдëт куда-то в такую погоду, о которой, к тому же, предупреждали. Он вновь вздыхает, сутулится и зарывается подбородком в куртку, осматривая бар в поисках знакомого лица. А точнее, головы. Пиццеголовый фрик, которого он искал, сидел в правой части здания за одним из потёртых столиков, прямо у окна. Вместо синего комбинезона на нëм были штаны, блузка и тёмный блейзер. Однако ярко-красный, режущий глаз галстук-бабочка так и остался незаменимым элементом его образа. Хед постукивает по пустому столу, смотря куда угодно, но не в сторону Пеппино. Последний, что-то проворчав, прячет голову глубже в плечи и ковыляет к нему. Сидящий мужчина сразу же замечает это и, отбросив притворство, приветливо смотрит на ворчуна. Он распрямляет ноги и ставит локти на стол, подпирая щёки руками в перчатках. "Пеппино! Приветик!" Повар останавливается у стола. "Пиццахед" "Видел, как ты из машины выбирался!", – Хед прищурился, улыбаясь шире, – "И как вскрикнул!" Пеппино ничего не отвечает, садясь за столик, что побуждает Пиццахеда наклониться. Устроившись, итальянец откидывает капюшон. Прикрыв глаза, он хочет уже начать говорить, как Пиццахед, выпучившись на него, мигом выпрямляется. "О! За этим твоим поварским колпаком и не замечал даже. Причёска класс!", – Пиццахед хихикает, усаживаясь ближе, чтобы пригладить столь привлëкший его зачëс. Пеппино отгоняет его руку и агрессивно поправляет волосы самостоятельно, косясь на отражение своего покрасневшего лица в окне. Поморщив нос, он спрашивает: "Чего ты хочешь?" "Ну!", – Пиццеголовый запорхал ресничками, чуть поëрзав, – "Ты знаешь, чего я хочу, иначе бы не явился, не так ли?" "Ты лишь сказал, что это что-то важное", – щурится Пеппино, – "Вопрос жизни и смерти" Пиццахед выглядит так, будто сейчас хлопнется в обморок, покачиваясь на сидении. "Божечки! Я и впрямь такое сказал?" – лепечет он, помахивая на себя рукой. "Окей", – говорит Пеппино, вставая из-за стола, – "У меня нет на это времени" Улыбка тут же пропала с лица Пиццахеда и он замотал головой. "О, перестань, Пеппино. Ты правда так хочешь вернуться домой к своему одиночеству?" Итальянец замирает, напрягая плечи. "...не выслушав мой новый остроумный бизнес план?", – радостно добавляет Хед. Пеппино потирает переносицу, простонав. Пиццахед продолжает, когда он всё же садится обратно. "Мы... Объединимся", – он сводит ладони вместе в качестве примера. "После дождичка в четверг", – усмехается Пеппино, – "Pezzo di merda..." "Какой ты грубиян", – с укоризной говорит Пиццеглавый. "А ты слишком давишь", – шипит Пеппино в ответ, – "Я едва простил тебя за твои козни и унижения вдобавок с угрозой взорвать мою пиццерию!" "Потише, Пеп. Не устраивай сцену" Пеппино чувствует, как ему всё труднее становится сдерживать свой пылкий нрав. "Я сейчас тебе устрою-", – он грозит ему кулаком. "Вот видишь!", – Пиццахед вытягивает руки вперëд, снова ухмыляясь, – "Ты с такой фамильярностью владеешь словом. Ох, сколько неподдельной жестокости, которой я от тебя так жажду! Ты беспринципен в своих убеждениях и с ног до головы аутентичен! Настоящий итальянец, живущий американской мечтой!" Пеппино сводит брови. Он поражëн больше не приятными словами, а тем, с какой искренностью их произносит Пиццеголовый. Он поправляет рукав пиджака, пока Хед продолжает трепаться. "И это ещё не всё! Я ни в коем случае не хочу вновь с тобой тягаться", – он скрещивает руки, – "Между прочим, даже хочу тебе помочь. И перед тем как ты скажешь, 'Эй-а, Пиццачел, эта что ещё за шуточки?'", – он небрежно пародирует собеседника и его акцент, – "Никаких шуток. Я хочу предложить твоей маленькой успешной пиццерие лишь щепотку улучшений. Своего очарования она при этом не потеряет!" Пеппино, сложив руки на столе, кивает на Пиццахеда, "А тебе с этого какая выгода?" Его собеседник невинно хихикает в ответ. "Разве времяпрепровождение с излюбленным мной итальянцем не достаточно хорошая причина?" Тот самый итальянец складывает руки на груди. "Я не верю, что это действительно твоя причина." "Ты меня досуха выжимаешь, приятель!", – Пиццеголовый, прикладывает руку к голове в притворном обмороке, – "Ладно, ладно, признаюсь! Ты же знаешь, у меня свой скрытый мотив! Пойди сюда.", – говорит он, – "Лишние уши нам не нужны." Пеппино встаёт и без энтузиазма облокачивается на стол. Пиццахед приподнимается, прячет за рукой его ухо, приподняв одну ногу, и что-то шепчет. Глаза Пеппино расширяются. "Ты серьёзно?" "Серьёзно" Пеппино плюхается на сидение, раздумывая. Рука, прикрывавшая его рот, сползает на щëку. "Ну, ну? Что скажешь?", – от нервозности Пиццеголового Пеппино вспотел. Он не ожидал настолько серьёзной причины. Если Пиццахед лгал, то Пеппино выглядел полнейшим дураком. Он небрежно протягивает вперёд взмокшую ладонь, за которую Пиццеголовый жадно хватается обеими руками и неистово трясёт. Ты принял отличное деловое решение! Я знал, что ты меня поймëшь!" Он встаёт и похлопывает Пеппино по спине. "Почему бы мне не сходить за выпивкой, чтобы отпраздновать наше новоиспечённое партнёрство?" – говорит он, подмигивая. Пока Пиццахед уходит, Пеппино расстëгивает пиджак, бросает его на сиденье рядом с собой и потирает своë вспотевшее лицо. Теперь во власти его рук рубашка, что была под пиджаком. Он закатывает рукава, смотрит на своë отражение в окне, затем расправляет их обратно. То поднимает воротник, то опускает. Стоит ему отстегнуть верхнюю пуговицу, как он пугается от резкого "Эй". Он поворачивается к Пиццеголовому, у которого было крайне неуклюжее выражение лица. "Я не спросил, что бы ты хотел выпить." "А-апероль", – ответил итальянец, заикаясь. Взгляд Пиццахеда скользит вниз по рубашке Пеппино, а затем быстро возвращается к его замученному лицу. "Будем надеяться, я правильно это произнесу", – он щëлкнул языком, прежде чем снова направиться к бару. Пеппино ругается на итальянском, застëгивая рубашку снова. Тут возвращается Пиццахед, насвистывая весëлую мелодию. Между пальцами одной руки у него высокие шоты с текилой, а в другой бокал с аперолем. Его он аккуратно ставит перед Пеппино. Текилы в мультяшной манере скользят по столу и выстраиваются в линию по щелчку пальцев Пиццеголового. "Хорошо, когда уточки плывут в ряд, а?" Итальянец нервно потирает руки. "Сколько с меня?" "Да нисколько! Тут дëшево, не волнуйся", – Пиццахед отмахивается рукой. Пеппино стучит ногтëм по бокалу, осматривая его. "Ты же ничего туда не подмешал?" Пиццахед прячет руки в карманы, – "Неа!" Итальянец подвинул стакан к нему, – "Тогда пей." Пиццахед послушно берëт бокал. Его улыбка чуть дрогнула. Он чокается с одним из своих шотов, – "Тост!" Приподняв брови, Пиццеглавый быстро отпивает. Распробовав получше, он глотает алкоголь и облизывает губы. "Мм, мм, м! А у тебя хороший вкус, Пеп." Он наклоняет бокал, чтобы глотнуть ещё, но Пеппино хватает его за руку. "Я тебе верю! Не выпивай всë!" Пиццахед смеëтся в ответ и садится за столик, устраиваясь поудобней. Он снимает с себя блейзер и просто откидывает его назад. Пеппино берëт в руки бокал и смотрит на отпечаток от губ Пиццеголового. Повернув сосуд другой стороной, он тоже делает глоток. "Знаешь, ты так и не сказал, что обо всëм этом думаешь. Пожал руку и всё", – тянет Пиццахед, не спеша попивая шот с текилой. Пеппино глотает апероль не сразу, чтобы собраться с мыслями. "Я не могу на это ничего ответить. По крайней мере сейчас. Ты сказал много вещей, не лëгких на подъëм" "Я тебя понял", – говорит Пиццахед, кивая. Он резко хлопает рукой по столу и тычет в итальянца, который от этого подавился своим напитком. "Ты лучше скажи мне, когда найдëтся что ответить, хорошо?" Пеппино кашляет себе в локоть, показывая рукой 'окей'. "Прекрасно!" – Хед выпивает ещё шот и дëргается. Пеппино особо ничего не чувствует. В отличие от Пиццахеда, который уже навеселе. Его бесконечные смешки лишь изредка прерываются иканием. Видимо, быстро пьянеет. Он опустошает шоты быстрее, чем Пеппино свой бокал. Под властью пьянства Пиццеглавый развязал свой галстук-бабочку, оставляя его висеть на своей шее просто красной ленточкой. Пока он заказывает ещё, повар жуëт дольку апельсина, что была в его напитке. Пиццахед немного успокаивается и кладëт подбородок на стол, смотря на сидения напротив него, рядом с Пеппино. "Скажи-ка" Пеппино высовывает изо рта дольку и прокашливается, "М?" "Ты не против... если я тихохонько пристроюсь с тобой рядом?" Итальянец таращится то на место, на котором он сидел, то на черезчур дружелюбного вспотевшего пиццу. У последнего явно были хорошие намерения, как теперь казалось Пеппино. Даже стыдно немного за такую холодность к тому, кто искренне желает наладить отношения. "Конечно?" Пиццахед берëт свой блейзер и протискивается на место напротив. Сиденья чуть подпрыгивают, когда он на них плюхается, заставляя итальянца вскрикнуть от неожиданности. "Оп, гораздо лучше! Я т-так люблю хороший вид из окна, а этот ну просто з-з-закачаешься!" Разве? Пеппино поворачивает голову и замечает, что снег за окном идти перестал, ну или хотя бы стих. Официант приносит напитки и ставит шоты перед Пеппино, а апероль перед Пиццахедом. Как только он уходит, Хед прикрывает рот с глупой улыбкой и меняет напитки местами. Он внимательно смотрит на сидящего рядом, что так и не отводил взгляда от окна. Пеппино вспоминал то, что Пиццахед нашептал ему. Что на это вообще можно сказать? Повар сам себе удивлялся, что тогда просто не ушëл из бара. Это была тайна, и связанная не только с бизнесом, но и– "Ты чутка ме-е-едлишь, да?" – спрашивает Пиццеголовый, оттягивая свой палец как пример, – "Давай, здоровяк, я один тут упираюсь" У Пеппино сводит живот, пока с ним говорят. Взгляд его скользит между столом и Пиццахедом: "Прости, что пожал тебе руку. Мне нужно больше времени, чтобы подумать. О том, чего мы оба хотим на самом деле." В горле внезапно пересохло, жар пробежал по спине. Пиццеголовый на секунду замешкался, ведь изначально имел ввиду напитки. Его улыбка сужается, а поза расслабляется. Он откинулся на сидение, чтобы не давить на личное пространство Пеппино, пока тот думает. Итальянец этого не замечает, так как его глаза закрыты. Он беспорядочно проводит руками по бокам своей головы, делая короткие вдохи и выдохи. Его дыхание становится всё более неровным и учащённым. В груди сжимает, с каждой попыткой вдохнуть стискивая лëгкие лишь сильнее. "Воу-хо, эй? Эй? Пеппино?" Пиццахед щёлкает пальцами, ожидая хоть какой-то реакции. Пеппино чувствует, как на глаза наворачиваются слезы, и он решает отвернуться от Пиццеголового. Тело Пеппино слабеет, оседая как мешок с мукой. "Боже, я... я в таких вещах не разбираюсь", – Пиццеголовый почëсывает затылок, – "Слишком резко выразился?" Пеппино сжимает руку на груди и тяжело дышит, держась другой рукой за сидение так крепко, будто в любой момент его могут из под него выдернуть. Рубашка выскальзывает из хватки, заставляя паниковать сильнее. Он дышит прерывисто, жадно хватая ртом воздух. Его тело не могло подобрать более худшего момента для приступа тревожности. Пиццеглавый тянет руку к его плечу, отдëргивая еë, когда Пеппино делает глубокий вдох. Бедный итальянец даже не сразу понял, что его окружает. Его пульс медленно сбавляет скорость, которую так внезапно набрал. Пеппино делает более ровный вдох, открывая глаза, что были зажмурены до боли в них. Вопрос Пиццахеда эхом раздаётся в голове Пеппино, пока у него не получается наконец восстановить дыхание, мотая головой. "Выглядишь не очень", – с неловкостью морщится Пиццахед, – "Может... выпьешь? Воды, конечно же." Пеппино ничего не отвечает на болтовню Пиццахеда. "Ну знаешь, я просто подумал, что если сближусь с тобой, то получу от тебя нужную мне энергию" Хед нервно перебирает руками на своих коленях. "Какой я глупый. Забыл, что мы навеки враги." Пеппино наконец собрался, похлопав себя по щекам, будто готовясь к очередной неделе работы в пиццерии. "Я столько лет не был на свидании. Dio mio, почему именно я?" – говорит он скорее самому себе. Пиццеголовый усмехается, выпивая шот. Сыр на его лице плавится ещё больше, показывая его нервозность, – "Да, я сама непредсказуемость..." Взгляд итальянца всë ещё прикован к окну, так что Пиццахед решает задать вопрос вслух с притворной невинностью в голосе: "Может снова покуситься на твою пиццерию, чтобы привести тебя в чувства?" Пеппино хмыкает, быстро моргает, а затем поворачивается лицом к Пиццеголовому, гневно смотря на него. "Пошёл ты..." "П-получилось!" "Это была уловка", – заявляет Пеппино, дрожа от ярости, – "Иначе зачем тебе вновь об этом напоминать? Иди нахер, Пиццахед", – продолжает он, – "Лишь бы снова унизить через самое дорогое, что у меня есть. Изверг." Пиццеглавый хотел что-то сказать, но остановился, смотря на красное лицо и напряжëнное тело сидящего рядом. Пеппино выглядит растрëпано: пуговицы неправильно застëгнуты, рот искривлëн и морщины у краëв глаз стали виднее. Хед ненадолго отводит взгляд, заново подбирая слова. "Давай просто выпьем, а?" Он приподнимает бровь, пытаясь выглядеть дружелюбно. Пеппино усмехается и пожимает плечами, подняв ладони вверх. "Просто выпьем, а? Да? Che cazzo stai dicendo? Bastardo." Однако, раз Пиццахед за всё платит, Пеппино намерен выпить достаточно, чтобы забыть эту ночь. Не то чтобы у него был выбор, учитывая погоду и всё прочее. Пиццеголовый выглядит довольно замкнутым: его извечная зубастая улыбка уже не держится на лице, а глаза и не думают больше открываться. Пеппино хочет извлечь максимум пользы из вновь обретённого молчания Пиццахеда. Они продолжают пить. Пока итальянец в слух размышляет о своей работе и жизни, Пиццеголовый по-прежнему молчит. "– и Густаво-о-о приводит эту жирную крысу в мой ristorante! Никто не будет–", – Пеппино кашляет, прежде чем отпить из бокала, – "–есть из тарелки с ш-шерстью!" Чувствуя себя немного смелее и уже подзабыв кое-что из произошедшего ранее, Пеппино пихает Пиццахеда в плечо, пока тот поднимает шот, чтобы выпить. "Да, тебе стоит пить почаще, раз становишься таким тихим! Голова от тебя меньше болит." Пиццахед хмурится и ставит шот обратно, так и не отпив, обводя пальцем краешек сосуда. Пеппино закатывает глаза, делая ещё один глоток. Пиццахед вращает пустую рюмку в руке, не вслушиваясь в бормотание Пеппино, и бросает взгляд на часы над барной стойкой. Здесь можно убить ещё немного времени. И за это время многое можно изменить к лучшему, либо наоборот. Как ни крути – что посеешь, то и пожнёшь. Пиццахед снова смотрит на итальянца, который, отвесив челюсть, допивал уже третий бокал апероля и явно был готов кого-то покалечить. Он... Всё ещё хочет помочь. Даже если не получит ничего взамен. Чёрт бы побрал эти мысли. Как он может всё исправить? Надо думать, думать, думать... Щёлк. Двигаясь будто сама по себе, рука Пиццахеда стукает шотом с текилой об апероль Пеппино, немного его проливая. Итальянец пялится в ступоре. "Мы даже толком не... ", — язык Пиццахеда заплетается, — "... не поднимали тост, верно?" Выражение лица Пеппино для сырного клоуна нечитаемо. В мёртвой тишине Пиццахед постепенно начинает сожалеть о своём поступке, отстраняя шот и замечая ухмылку на лице Пеппино. "Алкоголь для тебя что... к-кнопка перезапуска, план 'Б'...", — говорит последний сквозь сжатые зубы, – "...когда проебёшься?" "Я-" "Нет уже сил на тебя сердиться. С-столько эмоций испытал за этот вечер, понимаешь?" Пиццахед старается сесть прямо и слушать внимательно. "Значит, всё что ты мне сказал недавно, было п-правдой... ", — Пеппино щурится, — "Вполне возможно. Поник как сырое тесто, ведь я ответил явно не то, что ты хотел услышать", – итальянец махнул рукой и глубоко вздохнул, — "Меня так разозлила та твоя угроза. Будто вернула боль войны", – он заметно вздрагивает. Пиццахед раскрывает глаза и медленно кивает, затем сводит вместе кончики пальцев, явно ожидая услышать что-то более приятное. "Но никак не пойму, в чём дело. Я так долго тебя ненавидел. Ты надоедливый, шумный, жадный, злой и безумный выскочка...", – замолчав, он осматривает впечатлённого собеседника, – "... и выглядишь странно", – на этом перестаёт перечислять и встряхивает руками, –"В общем, рядом с тобой крайне неудобно находиться." "...Но?", — смущённо вставляет Пиццахед. "Но. Сегодня... Я впервые почувствовал себя иначе." Как же Пиццеголовый был рад. В порыве чувств хотелось даже заболтать ногами. Вот только не хотелось при этом заехать ими по ногам Пеппино. "Я впущу тебя в свою жизнь. Не просри шанс. А то...", – Пеппино неуклюже проводит большим пальцем у своей шеи. "А что, я не против, если это вновь случится", — тянет Пиццахед, — "Ох и битва у нас тогда была..." Пеппино прячет улыбку за рукой, икая. "Раз мы теперь... в хороших отношениях... Верно ведь, Пеп?" Пеппино коротко кивает. "Для начала", – с восхищением продолжает Пиццахед, – "Я думаю...", – ведёт руками к воротнику итальянца, – "...Мне больше нравилось, когда было во-от так", – медленно начинает расстёгивать пуговицы его рубашки. Словно в мультиках у Пеппино из ушей вышел пар. Голова закружилась. Закусив губу, Пеппино водит взглядом меж кривоватой улыбкой Пиццахеда и своей теперь чуть оголённой грудью, слыша: "Готово! Гораздо... легче дышится, да?" Итальянец с хрипом тянется к своему аперолю, промахиваясь – в глазах двоится. Пиццеголовый машет перед рукой Пеппино, для которого она как размытое пятно: "Ты в порядке?" Пеппино чувствует давление и берётся за живот. "Мне нужно в туалет", – нервно выдавил он. "Оу!", – Пиццахед отодвигается и шаркает ногами, выбираясь из-за столика. Покачиваясь, пытается встать и вытянуть руки, чтобы поймать равновесие, затем с трудом кланяется и указывает руками в сторону уборной. "С-спасибо", – отвечает Пеппино и выкарабкивается чуть ли не на четвереньках, держась за край стола для уверенности. Он ковыляет мимо Пиццахеда, который глупо бросает: "Мне пойти с тобой?", на что Пеппино выпалил честное и звучное "Нет!". Через какое-то время он возвращается, более-менее пришедший в чувства.  Удивляется, что Пиццахед всё ещё стоит и терпеливо ждёт его. Того, что они ещё не допили явно хватит на сегодня, иначе они вусмерть напьются. "Выглядишь неплохо!", – говорит Пиццахед, подмечая свежевымытое лицо и поправленный зачёс Пеппино, затем усмехается: "Почти трезвым!" Глаза Пеппино вдруг расширяются. Он забирается обратно за столик и смотрит на Пиццахеда, пока тот не обратит на него внимание. "Кто блять будет вести машину?", – он хватается за голову, – "Почему мы оба напились?" Пиццеголовый приподнимает плечи: "Чего-о-о? Ты не водишь и не пьёшь одновременно? Стоит научиться, Пеп!"  Пеппино в ужасе смотрит на него. "Шучу! Отчасти... Не забивай этим свою прелестную головушку, хватит с тебя этого на сегодня!", — он подносит свою рюмку к губам, сглатывая остатки алкоголя, – "Ах! Ты знаешь, что я магией владею, верно?" "Знал бы я, что раздуваться и наряжаться в бейсбольную форму за секунду помогает с алкоголизмом — купил бы эту форму давным-давно", – пробормотал в ответ Пеппино. Пиццахед кладёт руку на его плечо, от души смеясь, затем низко наклоняется. Его щека теперь лежала прямо на волосатой груди итальянца; одна рука всё ещё свисала с плеча, а другая слабо держала пустой шот. Весом Пеппино прижало к окну. От холода, пронизывающего сквозь тонкую рубашку, по его спине пробежали мурашки. Пеппино подняв руки ждёт, пока с него сдвинутся, но тщетно. Несмотря на то, что Пиццахед был довольно высоким, его можно было легко столкнуть с себя, как и просто из-под него вылезти, чтобы вернуть себе личное пространство. Но Пеппино будто что-то сковало. Неужто этот малейший – да не малейший, а буквально кожа к коже, тело к телу – физический контакт, которого он так давно не ощущал? Пеппино всё же расслабляет руки. Одну устраивает вокруг грудной клетки Пиццеголового, а другую на сидении. Глаза итальянца исследуют фигуру лежащего на нём: до этого возможности всмотреться, подметить детали, особо не было. Да и зрение Пеппино было не самым лучшим. Даже если не брать во внимание алкоголь, он всё же был мужчиной в возрасте. Итальянец наклоняет голову, а Пиццахед ёрзает, чтобы удобнее устроиться на его груди. Рука, держащая шот, теперь неуклюже лежит на коленях Пеппино. Щёки-пепперони Пиццахеда стали больше и краснее. Они так умеют? Корочка на макушке щекочет усы итальянца. Пеппино особо не пытался внюхиваться, ибо ожидал, что от неё будет пахнуть затхлой… ну, пиццей. Однако чувствовался лишь аромат текилы с лаймом и остатков неряшливо нанесённого одеколона. В целом, вторжение этого клоуна могло быть и хуже. Его тело греет Пеппино, компенсируя то, что он всё ещё прижат к окну. Единственное, на что итальянец мог бы пожаловаться, это то, какой липкой и взмокшей стала его рубашка от того, как Пиццахед на ней устроился. Сам Пиццеголовый уже не болтает так много, но и эта дурацкая ухмылка не сходит с его лица. Она стала, разве что, немного мягче. Поток шуток всё медленнее и медленнее выбивается из-под покрова его разума. "Спасибо за... поддержку, шефарони", – мямлит он. "Будто у меня есть выбор", – отвечает Пеппино. Пиццахеда же не смущало, что он к кому-то так близко и оправдать это могло разве что его пьянство. Он не шевелился и вставать явно не собирался в ближайшее время. Пеппино тяжело вздыхает, кое-как разворачиваясь, чтобы посмотреть в окно. Оно покрыто отпечатками пальцев и каплями воды. Через всë это итальянец видит свою машину, колëса которой уже зарыты под снежным покровом. Пеппино вдруг вспомнилась молодость. У него тогда была своя веспа, которую он бережно хранил и на которой катался в солнечную погоду. Такие мысли заставили вспомнить, как далеко он был от дома, от тëплой постели. "Думаю, нам пора вставать", – прошептал Пеппино. В ответ Пиццахед простонал что-то в духе 'ещё пять минут'. Пеппино перемещает руку на затылок на нëм лежащего, нежно поглаживая. Он окидывает взглядом бар, чего ни разу не делал до этого: не придавал значения. Бармен протирал стакан, не особо обращая внимания на парочку, даже несмотря на то, что они единственные оставшиеся клиенты. Пеппино замечает, что свет приглушён: раньше было не так темно. Нервно моргнув, он снова начинает думать о том, как добраться домой. "Хе-е-ей", – Пиццахед привстаëт с Пеппино, –"Я чувствую как ты волнуешься. Чуть спину мне не проскрëб! Может оставишь такое на потом?" Итальянец смущается, похлопывая Пиццеголового по спине, как бы извиняясь. "Ладн-н-ненько", – говорит Хед, наконец поднимаясь, – "Идëм, здоровяк" – подаëт руку новоиспечённому товарищу. Пеппино кладëт свою руку сверху, чувствуя, как еë крепко обвивает ручонка Пиццахеда. Стало интересно, что скрывают перчатки, которые всегда были на эти ручонки надеты... Пиццахед поднимает Пеппино, но тот падает, уткнувшись лицом в его живот. Если бы он упал чуть ниже… Пиццахед на это лишь смеëтся, подхватывая его под руки, приподнимая снова. "Я п-приведу себя в порядок и мы пойдëм...", – говорит он, большим пальцем указывая на уборную. Он петляет меж столов, прежде чем решает развернуться и вытянуть перед собой руки: "Не уходи никуда!" Пеппино прислоняется к стене и сползает вниз по ней, как только Пиццахед исчезает из поля зрения. Но и мига после этого не прошло, как он снова появился, видимо, уже не пьяный, поскольку идеально исполнил колесо. "Как-" "Магия!", – Пиццахед помахивает руками по бокам от головы, – "Всегда спасал этот приëмчик с выстреливанием всякой гадости из моего тела!" На лице Пеппино застыла крайне обеспокоенная гримаса. Тут Пиццахед вдыхает, рукой прикрывая рот и наклоняясь, чтобы быть на уровне глаз собеседника. "Не в этом смысле! Ты грязный, грязный негодник! Ну да ладно...", – он снова встаëт прямо, – "Когда пива напьюсь, с этим сложнее!", – покачивается с носка на пятку. "Почему?" "Дрожжи! По сути, они становятся частью меня!" – шепчет Пиццеголовый, отведя губы всторону,  – "Даже пивной живот появляется." Пеппино было трудно представить, что могло быть у Пиццахеда между кожей и костями, которые он, в общем-то, перед собой и видит. Сыр и тесто? Он видел его в обличии сумоиста во время битвы на башне, но в остальных случаях набрать хоть немного веса этому клоуну не помешало бы. Осматривая Пиццахеда, Пеппино заметил, что у того развязан галстук-бабочка. Он оставил его таким нарочно? "Наша одежда!", – Пиццахед тянется к куртке и блейзеру, будто боясь снова о них забыть. Он бросает куртку через плечо в сторону Пеппино и одевает свой блейзер. Одной рукой Пеппино ловит куртку, а при помощи второй встаëт с пола. Одевшись, он подходит к Пиццеголовому и немного колеблется. "Ну, пошли-", – Пеппино кладëт руку на его бедро, – "А?". Итальянец шатко стоит на цыпочках, но всеми силами пытается дотянуться руками до чужого галстука-бабочки. "Дай-ка я..." Пиццахед чуть наклоняется, прижимаясь своим носом-помидором к носу Пеппино, бросив радостное "Вот!" Такая дистанция между ними была опасно близка к нарушению комфорта Пеппино. Конечно, когда пьяный мужик лежал на его голой груди, было странно, но сейчас... Простого обмена словами было бы достаточно, чтобы они почувствовали дыхание друг друга. Пеппино сглатывает, ставит стопы обратно на пол и начинает завязывать галстук. Он водит взглядом между последним и глазами Пиццахеда. Они всегда были с прищуром, и лишь в некоторых случаях становились мультяшными сферами. Пеппино думал, это для того, чтобы казаться дружелюбнее. Хотя не исключена была возможность, что глаза Хеда бывают ещё и как в старых мультфильмах. Но такая мысль у Пеппино возникла только потому, что он когда-то мельком видел его старые фотографии. Он заканчивает работу, — не без трудностей в виде завязывания своих собственных пальцев случайно, — и хорошенько дёргает галстук-бабочку по бокам. Стоит Пеппино отпустить его, как Пиццахед выпрямляется, а затем кружится на месте, приподняв ногу: "А ты у нас рукастый, а? Ух, что за джентльмен!" Итальянец фыркает, – "Ладно-ладно. Идём уже." Пиццахед оплачивает счёт, помахивает бармену рукой и одним пальцем открывает дверь наружу для Пеппино. Сильный порыв холодного воздуха бьёт итальянца в лицо, снося его на несколько шагов назад. Пиццахед широко улыбается и выходит вперёд, как бы ограждая приятеля от дальнейших возможных казусов. "Смешно тебе, да?", – ворчит Пеппино. "Да с тобой любой комик зарплаты лишится!", – отвечает Пиццахед и с нахальной улыбкой делает пару шагов в безлюдную зимнюю мглу. Пеппино накидывает капюшон себе на голову и хватается за штанину Пиццахеда, идя за ним следом. Самостоятельно ковылять по футу снега, будучи всё ещё пьяным, звучало как идея не очень хорошая. И как только Пиццахед не замерзает в такой одежде? "Я полагаю, у тебя есть машина, в которой мы согреемся и уедем отсюда?" – спрашивает итальянец, отчаянно натирая свои руки. "Нет, шеф, сэр!", – мотает головой Пиццахед, – "Поедем на твоей старушке!" "Ч-что?!", —  вскрикивает Пеппино, смотря на свою машину. Её красный цвет был едва заметен под массой белого снега, –"Она же… Вся в снегу!" "Бесспорно", — задумчиво отзывается Пиццеголовый, раскуривая трубку. Пеппино уже начал было читать лекцию, заикаясь, но Пиццахед резко обернулся к нему. "Держи", — он снимает одну из своих перчаток и бросает ее в трясущиеся руки Пеппино, – "Ты же не можешь болтать и развлекать меня, будучи ледяной глыбой, верно?", – он медленно выдыхает дым. Пеппино пристально смотрит на гигантскую перчатку, затем поспешно надевает её на левую руку. "Отлично! Теперь мы квиты", — заявляет Пиццахед, обхватывая правую руку Пеппино своей, хорошенько её встряхнув, – "Лучше?" Пеппино чувствовал себя так, будто всё тепло его тела поднялось к ушам, а затем проявилось и на лице. Теперь он был очень похож на свою машину – такой же красный. Пиццахед на это лишь улыбается, затем ведёт Пеппино к куче снега, под которой эта машина была. "Поиграю немного в большого плохого волка", — говорит Пиццахед, будто предупреждая, но всё ещё с уверенной улыбкой. Пеппино приподнимает бровь, пока Пиццеголовый отпускает его руку и начинает делать растяжку. Затем тушит трубку рукой и прячет её обратно в карман. Пиццахед делает глубокий вдох, его грудь наполняется огромным количеством воздуха. Видя это, итальянец в шоке отступает назад с поднятыми в опаске руками. Как волк из сказки о поросятах, Пиццахед сдувает снег с машины. С неё мигом слетают мокрые куски снега, шлёпаясь неподалёку. За ними последовали даже пласты льда, погремев немного о металл, прежде чем отлететь. Вскоре машина была такой же, как и несколько часов назад, когда Пеппино приехал на ней сюда. "После вас!", – Пиццахед активно жестикулирует. Пеппино ошеломлённо таращится, — "Спасибо." Пиццеголовый хмыкает, — "Хм, всегда пожалуйста!" Итальянец достаёт ключи. Нащупывая нужный, он чувствует, что начинает засыпать даже под пристальным взором своего более высокого товарища. Наконец, он открывает дверь и поднимает взгляд на Пиццахеда. "А... ты влезешь?" "За руль?", — Пиццахед наклоняется, чтобы взглянуть на передние сидения машины, – "Да влезу, чего уж там. Хотя тут и впрямь довольно узко." "Я могу отодвинуть сидения, чтобы места было побольше", — предлагает Пеппино, чувствуя головокружение и держась за крышу машины. "Не волнуйся, я водил штуки и поменьше!" , — гордо заявляет Пиццахед, просовывая ногу внутрь и ощупывая педали ступнёй. Затем юркнул сам, кое-как втиснувшись. Пеппино всё ещё держится за машину, а Пиццеголовый спрашивает, высунув голову: "Чего ждём?" Итальянец начал было говорить, но тут же прикрыл рот кулаком, чувствуя, как скручивает его живот. Пиццеголовый широко раскрыл глаза и выбрался из машины, становясь рядом с Пеппино, – "Я могу уложить тебя на задние сидения если хочешь!" Пеппино не кивает, опасаясь, что это вызовет ещё большую тошноту, почему просто показывает большой палец вверх. Пиццахед лихо подхватывает итальянца, двигаясь ещё более оживлённо, когда тот издаёт стон. Заметно нервничая, Пиццахед придерживает Пеппино одной рукой, другой открывая заднюю дверь автомобиля. "У тебя есть тут пледик или что-то вроде, Пеп?", – спрашивает он, пытаясь пролезть в машину, не стукнув при этом своего товарища головой обо что-нибудь. Пеппино едва остаётся в сознании. Глаза его закрыты, а рот открыт, будто он вот-вот захрапит. Пиццахед мягко пожимает плечами и устраивает Пеппино на заднем сидении. Он подходит к багажнику, но, замечая, что для него нужен ключ, возвращается. Пеппино всё ещё держал ключи в руке. Пиццеголовый осторожно берёт их и видит, как его явно слишком большая перчатка сидит на ручке итальянца. Сердце Пиццахеда почему-то ёкнуло даже от такой тривиальной картины. Отмахнувшись, он идёт к багажнику и отпирает его. Там и вправду был запасной плед. Потрёпанный, старый, но наверняка не раз спасавший холодными ночами. Пиццахед возвращается с ним, накидывая на неподвижную фигуру Пеппино. Лишь грудь последнего едва заметно поднималась и опускалась. Деликатно подворачивая плед, Пиццахед отплозает и медленно закрывает дверцу машины. Проделывая те же махинации, что и раньше, он снова садится за руль. Пришлось устроить кое-как свои длинные ноги, чтобы лучше видеть дорогу. Наконец, Пиццахед вставляет ключ зажигания в замок и поворачивает его пару раз, чтобы завести двигатель. Выезжая на дорогу, он полон решимости довезти Пеппино до дома, однако смешков сдержать не может. Ночка обещает быть интересной.