Соперники

Имеющая строгое выражение лица блондинка средних лет вошла в кабинет главного врача. Она зорко осмотрела помещение и остановилась взглядом на молодой светловолосой женщине с пронзительными синими глазами — слишком юной для человека, призванного занимать такое серьезное положение в медицинских кругах Москвы. Павлова скептически дернула краешком губ: терпеть не могла людей, которые проскальзывали по блату так же легко, как мыло в известное место. Не любила их, потому что саму ее без собственных усилий никуда никогда не брали. Разве что — сейчас?.. — Ирина Алексеевна, спасибо вам большое за то, что пришли, — глубоким приятным голосом произнесла главный врач Нарочинская. — Я лично вас очень ждала и буду рада видеть на месте заведующей отделением, — здесь женщина замялась, а по коже Павловой прошелся неприятный электрический разряд. — Должна сказать сразу: на эту позицию претендует еще один человек. Его также рекомендует Минздрав. Не то чтобы вам стоит переживать, так, чистая формальность… — Простите, Марина Владимировна, я не совсем понимаю, — перебила Ирина. — Я думала, меня пригласили на должность без сопутствующих трудностей. Нарочинская медленно кивнула в знак согласия. — Так было изначально, когда вашу кандидатуру предложила Вера Георгиевна. Я согласилась с ней, что вы, как человек с развитыми лидерскими качествами и в меру жесткий, сможете с нашими врачами справиться, — перевела дыхание. — Но не только Вера Георгиевна переживает за судьбу отделения. И другие чиновники Минздрава посоветовали нам рассмотреть еще одного специалиста. Павлова громко усмехнулась: — Ну и зачем тогда я сейчас трачу свое время? Мне необходимо четко понимать, что меня утверждают, как заведующую. Я уже не в том возрасте, чтобы соревноваться с кем-то. В конце концов, я уважаемый врач и… — Ирина Алексеевна, еще раз вам повторю: вы под моей протекцией, — как можно мягче улыбнулась Марина, хотя выходило плохо. — Готова дать гарантию, что на должность мы возьмем именно вас. Но, к сожалению, просьбу Министерства без внимания оставить не сможем. Этого доктора только рекомендовали, никакого иного распоряжения не поступало. Мы примем врача в штат: он покажет себя, но все это для видимости. Ирина представила себя на месте этого несчастного специалиста. А если бы с ней так обошлись? А если с ней так и обойдутся? Стоит ли доверять Нарочинской? Но у нее такая фамилия, едва ли женщина будет лгать. — Не очень жестоко по отношению к человеку? — Если он захочет остаться рядовым сотрудником и подтвердит свою квалификацию, мы с вами не станем его увольнять, — главврач почувствовала, что будущая заведующая плавно сдается. — Ага, чтобы он потом меня сгноил? — не удержалась от колкости Павлова. — Кстати, кто он? Марина потянула руки к аккуратной папке, расположенной у края ее рабочего стола. Провела по ней ладонями, разглаживая и так идеально ровную картонку. — Когда я просматривала ваши с ним резюме, то обратила внимание, что вы учились в одном и том же медицинском. Возможно, вы знакомы, — она всмотрелась в лицо собеседницы, чтобы оценить правильность собственного предположения. — Это Геннадий Ильич Кривицкий. Сердце Ирины пропустило удар. Не может быть, только не это, только не он! Что за шутку играет с ней судьба? Опять решила напомнить об унижении, испытанном в студенческие годы? Но вслух вымолвила: — Мм, нет, не слышала. От Нарочинской не ускользнула необычная реакция женщины: та слегка побледнела, облизала пересохшие губы и принялась нервно потирать тонкую шею. — Ирина Алексеевна, официально так называемый испытательный срок продлится месяц. Через тридцать дней я подпишу приказ о вашем назначении на должность. Надеюсь, мы договорились, — Марина Владимировна намеренно не ставила вопроса в последней фразе. Посетительница размышляла пару минут и, шумно выдохнув, отозвалась с некоторым недовольством: — Когда моя первая смена?

***

Павлова работала в Склифе без малого два дня на позиции сосудистого хирурга. По уговору заведующим оставался Петр Викторович Пастухов, вынужденный справляться со всей административной работой самостоятельно. Ирину так и подмывало намекнуть Нарочинской, чтобы ее поставили хотя бы заместителем, но такое желание было далеко от концепции главврача, и Павлова молчала. Женщина проскользнула в ординаторскую, краем глаза заметив спину худощавого заведующего, соседствующего с незнакомым плотным мужчиной среднего роста. Ирина метнулась в сторону диванчика, который занимал неунывающий коллега по фамилии Брагин. Усевшись тут же, стала разглаживать полы халата, прислушиваясь к Пастухову: — Господа и дамы, хочу представить вам нашего нового доктора, челюстно-лицевого хирурга. Вы могли заочно познакомиться с ним через множество его статей в медицинской периодике. Прошу любить и жаловать Геннадия Ильича Кривицкого. Ирина распахнула глаза так резко, что их полоснуло болью. Рядом с заведующим стоял черноволосый, располневший и совсем уже не юный Гена. Он оставался узнаваем мягкими чертами лица и цвета шоколада глазами. Кривицкий серьезно занялся приветствиями и поочередно подходил к докторам, пожимая каждому руки и представляясь. Она судорожно пыталась выбрать тактику поведения, но как назло ничего не шло на ум — слишком неожиданно он появился здесь! — Геннадий Ильич, — он остановился перед ней, ожидая, протянет ли женщина руку. Кривицкий чтил этикет, когда то было возможно. — Я не глухая, — сухо ответила доктор, чьи ладони оставались скрещенными. Челюстно-лицевой едва склонил голову, осматривая женский силуэт. Блондинка была приятной наружности: с прямым пробором в волосах, заколотых крабом; слегка надменным взглядом; застегнутым почти на все пуговицы хирургическим халатом. И весь этот образ кого-то ему напоминал. Мозг отчаянно пытался вспомнить — кого. Он постарался не обращать внимания на ее недружелюбный настрой и вежливо сказал: — Не сомневаюсь. А вас как зовут? — Ирина Алексеевна, — постучала она ногтями по бейджу. Кривицкий бросил легальный взгляд на ее грудь. — Очень приятно! Вы знаете, меня терзает ощущение, будто мы знакомы. Павлова задумалась. Значит, он ее не узнал. Подвела память на старости лет? Даже жаль, что придется о себе напомнить. Так или иначе, сближаться она с ним все равно не планирует, взаимоотношения будут исключительно рабочими. — Мы учились вместе. Моя прежняя фамилия Егорова. — О… — он явно затруднялся, тщетно пытаясь вспомнить девушку из их огромного студенческого потока. Но в конечном итоге озарение снизошло на врача. — А, ну конечно, Ира Егорова. Я помню. А мы как, на ты или на вы будем?.. — А как пойдет, — она поднялась с дивана, заставив Кривицкого отступить и, извинившись, удалилась. Сосудистый хирург широким шагом направилась в сторону поста регистратора. Попросила Татьяну подать карточку одного из своих пациентов и замерла над записями. Щеки пылали, сердце бешено стучало. Ну вот она и встретилась со своим новым соперником и старым знакомым. Кривицкий больше не казался ей чарующе красивым и обаятельным, как в те времена, когда она, молодая дурочка, потеряла от него голову. Он был самым обыкновенным, вот только его голос и глаза оказали на нее странное воздействие… Но Ирина замужем, у нее семья, она серьезная женщина, продвигающаяся по карьерной лестнице уверенно вверх. Никакой Геннадий Ильич не посмеет встать на ее пути. Павлова проверит его профессионализм и решит, нужен ли он ей будет в отделении, или можно спокойно от него избавиться. Она приложила руку к стучащему сердцу и повторила: «Спокойно, спокойно…».

***

Из новоиспеченных коллег больше всех Ирине Алексеевне понравился Брагин. В нем чувствовался неуправляемый нрав, что являлось минусом, но все же находиться в его компании было исключительно приятно. Павлова разделила страницу рабочего блокнота на две колонки. Левый столбец предназначался для врачей, которые ей казались неперспективными, а правый — для тех, с кем она продолжит сотрудничество будучи заведующей отделением. Возглавил список таких хирургов Олег Михайлович, близ чьего имени Ирина поставила восклицательный знак. Пастухов виделся ей менее симпатичным, к тому же Нарочинская упоминала что-то насчет того, что мужчина покинет Склиф, как только Павлова «войдет в его кабинет». Гафуров являлся исполнительным, и потому она методично вывела его фамилию под брагинской. Боже, Хромова забыла, как можно! Втеснила Ивана Николаевича между Брагиным и Гафуровым. Лазарев… сомнительный. Знак вопроса, и пока в левую колонку. Кривицкий?.. — Ирина Алексеевна? — Нина Дубровская заглянула в ординаторскую, заставив Павлову захлопнуть блокнот. — Брагину нужен сосудистый в четвертую операционную, пойдете? — Конечно. Женщина спешно засобиралась и вновь взглянула на Дубровскую, как только услышала: — Вы Геннадия Ильича не видели? Его тоже вызывают. Ирина отрицательно покачала головой. Вот и представилась возможность лицезреть челюстно-лицевого при деле. Действительно ли он хорош или только профильные статьи умеет строчить? В операционной Ирина Алексеевна и Олег Михайлович успели уже начать операцию, когда Геннадий Ильич вбежал в помещение. Павлова закатила глаза: непунктуальный, необязательный. Отмечать его недочеты отчего-то доставляло ей огромное удовольствие. Кривицкий занимался лицом, Павлова ассистировала Брагину и наслаждалась наблюдением за его ловкими движениями. В сторону другого коллеги также бросала любопытные взгляды, и, к собственной досаде, осознала, что Геннадий был вполне умелым хирургом. Впрочем, это не делало его достойным управленцем, успокаивала себя женщина. Некоторое время спустя все трое друг за другом расписывались в журнале записи оперативных вмешательств. Брагин с полупоклоном протянул Павловой ручку. — Олег Михайлович, спасибо вам за операцию, — с искренней признательностью произнесла Ирина. — Да ладно, чего уж там, — отмахнулся хирург. — Вы оперируете мастерски. Я вам даже завидую, — она подула на прилипшую ко лбу челку и улыбнулась собеседнику. — Я сейчас покраснею, прекратите. — А я? — раздалось за спиной Павловой. Она удивленно обернулась. Геннадий Ильич, теребя в руках ручку, ожидал свою порцию комплиментов. Ирина поймала его просительный взгляд и застыла. Смотрела на темные вихрастые волосы, небрежно откинутые влево, смешно торчащий нос, гладко выбритые щеки и подбородок, тонкие розоватые губы. Когда-то она умирала от одного взгляда на все эти черты. Как же давно это было! Ирина очнулась от воспоминаний, когда поняла, что пауза затянулась. — А вы… тоже молодец. Продолжайте в том же духе, — начальственным тоном бросила Павлова и оставила мужчин одних. Кривицкий с Брагиным переглянулись, а затем переключили внимание на ее удаляющуюся прямую спину, пока женщина не скрылась за углом. — Может, по кофе? — предложил Олег Михайлович, в мгновение ока забыв о Павловой. — Она всегда такая? Брагин пожал плечами, не вполне отдавая себе отчет в том, что Геннадий Ильич имел в виду под словом «такая»: — Да черт ее знает, мы всего несколько дней знакомы. Вы почти одновременно пришли. Кривицкий понимающе закивал и поплелся с коллегой в сторону ординаторской. Ирина Егорова вела себя с ним отчужденно, иногда даже равнодушно, и это и интриговало, и почему-то огорчало его.