Соперники

«А это еще кто?» — спросила себя Павлова, глядя на высокого и нескладного мужчину с темной головой, облаченного в фирменную хирургичку и халат, и оживленно беседующего с Ниной Дмитриевной. И все-то доктора крутятся около Дубровской! Нужно будет исправлять это недоразумение. Ирина Алексеевна приблизилась к посту и обозначила свое присутствие: — Здравствуйте! Отвлекаете нашего регистратора от работы? Будьте добры, занимайтесь этим в своем отделении. — Здравствуйте. Вообще-то это и есть мое отделение, — обвел руками пространство незнакомый хирург. — И никого я не отвлекаю, просто подошел поздороваться. — Что-то я вас здесь раньше не видела, — нахмурила лоб Павлова. Женщина начала искать глазами его бейдж, чтобы раскрыть загадку имени хамоватого коллеги. — А где?.. — Павлова неопределенно ткнула пальцем в направлении его груди. — Дома забыл, — буркнул мужчина. — А вы кто будете, позвольте спросить? — Так, давайте без эскалации конфликта, — со смешком вмешалась Нина, почувствовав, что запахло жареным. — Ирина Алексеевна, знакомьтесь, это Сергей Анатольевич, наш хирург-травматолог, вернулся сегодня из отпуска. Сергей Анатольевич, а это Ирина Алексеевна, сосудистый хирург, пришла в наше отделение, пока ты отдыхал. То есть, пока вы отдыхали. — Какая интересная специализация у вас, — сомкнула руки в замок Ирина. — Пойдемте, Сергей Анатольевич, я вас кофе угощу? Познакомимся поближе, расскажете про свою практику. Куликов, тая огонек в глазах, взглянул на Нину: еще пару минут назад Ирина Алексеевна отчитывала его за беседу с регистратором, а теперь сама зовет праздно поболтать — и где логика? Но делать было нечего: Сергей поплелся за Ириной в сторону кофейного автомата, и вовсе не стал противиться тому, что женщина угощала его латте. Почему бы и нет, раз сама предложила? Они присели на скамью для пациентов. Травматолог сделал несколько глотков горячего напитка и, в целях сгладить неловкость первых минут знакомства, решил заговорить: — К нам в отделение каждый год свежая кровь прибывает, так даже жить интереснее, знаете ли. На одного хорошего хирурга больше — и коллективу веселее. — Вы в своем отпуске все пропустили, Сергей Анатольевич. У вас двое новых врачей: я и еще челюстно-лицевой специалист. Он вроде бы и пластикой лица занимался когда-то, если не ошибаюсь. Павлова вдруг задумалась, как проводит день Геннадий Ильич. Пожалуй, нежится в постели со своей дамой сердца или гуляет с ней же на Патриарших, или дегустирует вино в ресторане. Он же сегодня «выходной» — она мысленно передразнила его интонацию, вспоминая вчерашний телефонный разговор. Пока женщина предавалась фантазиям, Куликов ощутимо напрягся. — Не доверяю я этим пластическим хирургам в последнее время. Хороший хоть доктор? — мужчина уставился на нее, и Павлова очнулась от задумчивости. — Пока не жаловались. — А как звать? — Кривицкий. — Только не говорите, что Геннадий! — отпрянул он. Такой реакции от травматолога Ирина никак не ожидала. Похоже было, что они с Сергеем Анатольевичем в равной степени не желали встречи с этим человеком, заслышав его имя в первый раз. Любопытно… — Не скажу, потому что за меня это сделали вы только что. А в чем дело? — она допила свой кофе и теперь игралась со стаканом, сминая его крепкими пальцами. — Марина Владимировна совсем что ли с ума сошла на работу таких «специалистов» принимать! Пойду-ка я с ней поговорю, — он поднялся с места, но Павлова цепко схватила его за рукав. — Сядьте, — отчеканила она. — Рассказывайте, что не так с Кривицким, — из Ирины исходили такие волны властности, что Куликов не смог им противиться. Он послушно опустился на скамью и принялся за изложение своей истории. — Один мой екатеринбургский товарищ, скорее даже знакомый, как-то отправил жену в Москву для пластики носа. Вы же представляете, что такое для человека из провинции поехать сюда лечиться? Сколько нервов, денег уходит? — Павлова кивнула, и Куликов продолжил. — И попала она на прием к «чудо-доктору» Геннадию Кривицкому. Уж не помню его отчества, не обессудьте. Так этот врач, — цедил сквозь зубы Куликов, — испоганил ей лицо, и бедная женщина в медицинской маске вынуждена была ходить, пока нормального доктора не встретила, который и поставил ей нос на место. — Не поняла ничего насчет «испоганенного», как вы выразились, лица, и носа не на том месте. Фотографии у вас есть? — Какие фотографии? — с искренним недоумением спросил мужчина. — Пациентки? — Ее, — нервно моргнула Ирина. — Вы утверждаете, что Кривицкий не справился со своей работой. Вы сами женщину после пластики видели? Фото сможете показать, чтобы я тоже убедилась, что результат получился… удручающий? — Павлова наблюдала, как коллега рассеянно почесывал затылок. — Нет у меня ничего такого, я со слов знакомого вам рассказываю, — наконец отозвался мужчина. — Зачем бы ему врать? — А я вот пару раз уже оперировала с Геннадием Ильичом и должна сказать, что вопросов к его мастерству у меня нет. Вы бы тоже понаблюдали за ним сначала, а потом делали выводы, Сергей Анатольевич, — Павлова привычным жестом поджала губы. — Поменьше горячности. И уж точно пока никому о деле Кривицкого распространяться не нужно. Вы меня услышали? — Куликов неспешно кивнул, скорее растерявшись от неожиданного напора женщины, чем в знак согласия с ее доводами. — Приятно было познакомиться и пообщаться. Как-нибудь устрою вам экспериментальное рандеву с Кривицким, но не стоит волноваться, — она встала и протянула ему руку для пожатия. Куликов тоже поднялся, переместил наполовину пустой стаканчик в левую руку и ответил на рукопожатие женщины. — Поверьте мне, за это я точно не волнуюсь. Глаза б мои… Впрочем, ладно. Взаимно рад знакомству. Надеюсь, сработаемся. Павлова механически улыбнулась, и направилась в неизвестном направлении исполнять свой врачебный долг. В одном из коридоров она вычленила среди толпы Нарочинскую, стоящую у стенда с объявлениями и говорящую с кем-то по телефону. Проходя мимо, Ирина приветливо кивнула главврачу, и только удаляясь, услышала ее реплику: — Да, Геннадий Ильич, отличная идея. Спасибо вам. Я с удовольствием прочту, присылайте. Да, и завтра загляните ко мне обязательно. До свидания. Разумеется, Павлова до конца дослушала разговор, не предназначенный для ее ушей. И только засвидетельствовав прощание, продолжила свое движение. Что там такое пришлет главврачу Кривицкий? В связи с чем пойдет к Нарочинской в кабинет? Ох, и не нравится Ирине эта нежеланная тайна, внезапно окутавшая Геннадия Ильича и Марину Владимировну. Кресло заведующей будет ее — и пусть только хоть одна живая душа вздумает ей помешать!..

***

На следующий день Ирина Алексеевна не теряла в отношении Геннадия Ильича и Марины Владимировны бдительности ни на минуту. К сожалению, Павлова провела большую часть времени в операционных, и не могла знать, посещал ли Кривицкий главврача или его визит был отменен. По-хорошему, мужчину нужно было вывести на разговор о сути телефонной беседы между ним и Нарочинской — вдруг бы он раскололся? В конце концов, чем черт не шутит? Но за рабочую смену поговорить с коллегой Павловой не удалось. На землю легли бодрящие осенние холода, и Ирина теперь закутывалась в теплую серую куртку и шарф, что позволяло ей сливаться с массой безликих москвичей и не выделяться из толпы. Чтобы не испортить свой пучок, женщина не носила головного убора до первых метелей. Вот и сейчас она вышла на крыльцо, плотнее завернувшись в верхнюю одежду, и мгновенно перестала чувствовать свои уши. У мусорной урны курил Олег Михайлович и, завидев Ирину, подозвал ее к себе. Они перекинулись парой ничего не значащих фраз, вспомнили успешную совместную операцию, и Павлова собралась было уже уходить, как брагинское «Опа-а-а-а» в корне изменило ее планы. Ирина Алексеевна устремила взгляд на парковочный ряд, где Кривицкий возился в капоте автомобиля, рядом с которым отчего-то находилась Нарочинская. Павлова решила, что исследуемая Геннадием машина принадлежала отнюдь не ему. — Не возражаете, если я узнаю, не нужна ли коллегам помощь? — бросил Брагин и, совсем не требуя от женщины ответной реакции, направился в сторону знакомых. — Я с вами, — звонко цокая каблуками, Павлова пыталась догнать стремительно убывающего коллегу. Нарочинская кивнула подошедшим, тогда как Геннадий Ильич совсем никого не заметил, увлеченно проверяя внутренности авто. Его элегантное черное пальто так и норовило почерпнуть мазута и грязи с поверхности машины, и Марина с беспокойством глядела на эту неизбежность. — Геннадий Ильич, дайте-ка я посмотрю, — Брагин оттеснил Марину Владимировну в сторону и оказался рядом с Кривицким, задевая того сильным плечом. — Может быть, мне тоже хочется угодить начальству и починить личный транспорт главного врача? А то заберете себе все лавры. Гена, совсем не ожидавший от Олега Михайловича неподобающего поведения, с недоумением отодвинулся. — Да я вообще-то все починил, вот здесь провод отпал, — он указал пальцем в неизвестную Ирине деталь. — Ну вот, я, как всегда, опоздал, — Брагин забарабанил кулаками по машине, приводя Геннадия Ильича в крайнюю степень изумления. Ирина отметила, что челюстно-лицевым Олег Михайлович был крайне недоволен. Подозрительно многим Кривицкий не угодил: и Куликов скалил на него зубы, и вот теперь — Брагин. Да и сама Ирина его не жалует, чего греха таить? Геннадий Ильич обратил внимание на Ирину и улыбнулся, но та быстро отвела от него глаза. Все улыбки она раздарила Кривицкому в молодости, сейчас же лимит был бесповоротно исчерпан. — Геннадий Ильич, спасибо, что помогли, — тепло произнесла Нарочинская. — Даже не знаю, как вас отблагодарить. — Ну что вы, мне это ничего не стоило, — отмахнулся челюстно-лицевой, и Павловой совсем не понравился его тон. В нем не чувствовалось искренности. — Марина Владимировна, а раз доктору Кривицкому ничего от вас не нужно, то уважьте его коллег, нас с Ириной Алексеевной, то есть. Подбросьте до метро, а? — с мольбой вопрошал Брагин. — Конечно, садитесь! — Марина Владимировна заторопилась сесть в автомобиль, приглашая подчиненных последовать ее примеру. Павлова от поездки отказалась, а Олег Михайлович с удовольствием примостился на переднем сидении. Обменявшись любезными прощаниями, молодые коллеги уехали, оставив Ирину с Геннадием позади. Геннадий Ильич приблизился к Ирине Алексеевне, совсем не обращая внимания на испачканную одежду. — Ира, хочешь, я тебя подвезу? Павлова, не долго раздумывая, протянула руки, чтобы отряхнуть его пальто. Геннадий Ильич, удивленно осознав, что был грязным, не без удовольствия принял своеобразно проявленное внимание женщины. — Нет, спасибо, — ответила Павлова, когда закончила с чисткой. — Ты что же думаешь, если я отказала главврачу, то с тобой обязательно поеду? — она сорвалась с места, не потрудившись попрощаться, но отчетливо зная, что мужчина двинется за ней. — А что такого? — он действительно скоро догнал ее и проводил к выходу из больничного дворика. — Я могу и до дома довезти, если ты на северо-западе живешь. — Нет, — упрямо повторила Павлова, соизволив остановиться у самых ворот. — Ты Нарочинской тоже дружбу предложил? Он расширил глаза от удивления. — С чего ты взяла? — По-моему, ты уже успел с ней спеться, разве не так? — она слегка задергала ступней, ожидая ответ. — Не так, конечно. Я просто оказался в нужном месте в нужное время. У тебя, наверное, уши замерзли, — Геннадий резко сменил тему и приложил тыльную сторону ладони к правому уху Ирины. Женщину словно парализовало этим откровенным прикосновением. Было так тепло от его пальцев, что мгновенно захотелось врасти в них и согреваться ими всю оставшуюся жизнь. Кривицкий гипнотизировал ее своими темными глазами, и Павлова всматривалась в их глубину, все больше впадая в транс. Мужчина протянул свободную руку к другому ее уху, стремясь укрыть от ветра и его. Если бы Геннадий Ильич только знал, какую силу имел над женщиной в этот момент! Любое его слово, сопровождаемое теплым взглядом — и она забудет все обиды и даже своего мужа. Дыхание Ирины замедлялось, мысли блуждали вокруг Кривицкого, и, наконец, сознание возродило картинку соперничества между ними. Нельзя было забывать, что Гена стал искать встреч с Нарочинской слишком активно; он словно бы втирался к ней в доверие. Хитрец, он по-своему борется за должность, пытается подружиться с главврачом, показать себя в лучшем свете. Звонит ей в свой выходной день, направляет что-то на ее почту, чинит ее машину... Колючая ревность в вопросе должности помогла избавиться от наваждения, и Павлова очнулась, стряхнув качанием головы ладони коллеги. — Не передумала добираться самостоятельно? — Я же сказала, что нет. — Вот так всегда! Коварные женщины любят отказывать благородным мужчинам, — шутливо вздохнул он. Слова Кривицкого полоснули ее по сердцу. Она, сделав каменное лицо, холодно ответила: — Это сейчас прозвучало неуместно, — и ни слова не добавив, быстрым шагом двинулась прочь. Геннадий Ильич потер лоб, оставив на нем черную метку от мазута. Опять Ирина от него уходит в дурном настроении. Тут вырисовывалось одно из двух: либо она просто несносна, либо он сам все делает не так.