Небольшая катастрофа

      Шура проснулся посреди ночи от скромного стука в дверь. Парень резко, рывком поднялся с кровати. «Ну вот опять...» — подумал Саша, он уже по манере стука понял, что стучится Миха, и, конечно же, Горшенёв опять поссорился с родителями. Натянув штаны, Шура пошёл открывать дверь. — Ну, здорова. Что опять, Мих? — Обыденно спросил Саша. На пороге стоял полусонный Миша с сумкой.       Вечером Миха вернулся из училища. Обеспокоенный Лёха, открывший ему дверь, уже собирался сказать брату, что отец сейчас очень злой, но не успел. — Вернулся-таки! — начал Юрий Михайлович беседу, не предвещавшую ничего хорошего. — Снова неделю жил у Балунова? Какой беспредел на этот раз? — Ранее, месяца два назад, Горшенёв старший видел в окно, как старший сын в обнимку идёт со своим другом со школьных годов, и, это не могло не разгневать убеждённого традиционными ценностями Юрия Михайловича. — Тунеядцы, пидорасты... Я не мог представить, что мой сын будет относиться к обоим этим группам! — И тебе здравствуй. — нарочито спокойно сказал Миха, не желавший ввязываться ни в какие споры, потому что неделю не спал, работая в мастерской над заданием. — Здрасте-потолок-покрасте... — пробормотал Юрий Михайлович — Не учили нас ещё потолки красить. — Миша совсем не собирался спорить, от того и сказал это тихо. — Не учили? А чему учили? Леса строительные разбивать? Мне лично из твоего училища письмо прислали, как ты на практике в консерватории подрался с музыкантами, так ещё и по напрасну потратил казённую краску. Что за выкрутасы?! — Они сами наехали. — устало ответил Миха. — Наехали! Тебе до этого не должно быть дела! Выполняешь задание, значит, выполняешь долг. А выполняя долг на посторонних не отвлекаются, раздолбай. Таким только и дело до того, с кем бы подраться, что бы поломать, что бы испортить! — Не пойму, пап, ты то учил меня защищаться в школе и не быть тряпкой, а теперь ругаешь за то, что я дал отпор? — Безразличным голосом сказал Миха. Лёха хлопнул себя по лбу. Он понимал, что в данном случае за такое высказывание брату настанет писец. — Совесть у тебя есть? — На удивление спокойно сказал Юрий Михайлович. — Не задавался этим вопросом. — Миха изобразил задумчивость, будто ему вдруг стало интересно, есть ли у него совесть, или априори она напрочь отсутствовала. — Не задавался?! Так самое время! — Отец указал на дверь рукой, мол, думай сколько желаешь, только изволь ступать своей дорогой куда хочешь. И Миха пошёл. — Отец выпер. — Сказал Миха коротко, большей радостью, чем с досадой. Вообще Миша давно не появлялся дома, ночуя то у Саши, то у Андрея, то в мастерской. Ссора была для него больше как предлогом переселиться к Шуре окончательно. — Окончательно? — Окончательно. — Саша обнял Миху через порог. Зная характер Юрия Михайловича, Шура понимал, что за ночь в его Мишу прилетела куча оскорблений, криков и прочего. Без шума такое произойти уж точно не могло. — Проходи. — Сказал Саша, забирая Михину спортивную сумку с вещами и гитару. Младший послушно зашёл в квартиру, практически родную. Саша же отнёс его вещи в комнату и снова лёг спать.       Миха, переодевшись и помывшись, зашёл в комнату, где Шура уже крепко спал. "Думаю, он не будет против, если я осторожно лягу рядом. Всегда ж разрешает" — подумал Миша, пристраиваясь возле Саши на одноместной кровати. От Шуры всегда пахло сигаретами, дешёвой краской для волос и чем-то ещё, родным, домашним и приятным. Миша устроился поудобнее и тут же уснул. Наконец-то он дома.