«Бесконечными, коридорами. Вновь идем навстречу нашим желаниям. Одетыми или голыми. Мы друг другу заменяем дыхание.
Ты знаешь точно то, что мне нравится. Принимаю тебя крупными дозами. С эмоциями ночью не справится. И будто повторяем все под гипнозом мы.
Потеряла голову… Ты, самая сильная слабость. Я без тебя задыхаюсь. С тобой я потеряла голову. Ты, самая дикая сладость. Я не сопротивляюсь. Снова я к тебе прикована.»
Ханна «Потеряла голову»
Поднявшись по скрипучей лестнице, они прошли по довольно темному коридору. Вот и дверь с табличкой. Их номер. Дин попытался вставить ключ в замок, но в полумраке коридора, скудно освещавшегося единственной лампочкой, даже не попал. Чуть поковырявшись, он понял бесполезность своих попыток и присел на корточки. Так было виднее. Вот ещё бы немного света. Кас, будто поняв его мысли, подошёл очень близко и присел рядом. Его глаза засветились лёгким голубоватым люминесцентном, освещая кусочек двери. Дин быстро вставил ключ в скважину и повернул его. Но тут он имел неосторожность посмотреть на Каса. Его глаза вмиг зажглись зелёными бликами, мешаясь с синими всполохами. Кас не отрываясь смотрел, как в их глубине рождается цунами. Они медленно темнели. Ещё немного и они станут совсем черными. Кас не смог устоять. Положив руку на филенку, он другой рукой притянул к себе Дина за затылок и жадно накрыл его рот своим. Дин не удержался на корточках и свалился прямо спиной на дверь. Она распахнулась, благодаря чему Винчестер просто упал на пол в номере. Вот только Каса он потянул за собой. Упав на него сверху, Кас застонал в поцелуй. Его губы ещё жарче и яростнее обцеловывали рот Дина. Язык настойчиво постукивал в зубы, требуя впустить его. И Дин впустил. Разжав зубы, он выставил свой язык навстречу его и задохнулся от такого мощного ощущения заполненности. Казалось, язык Каса просто огромен. Он вмиг заполнил собой всю ротовую полость, лишив возможности дышать. — Кхххас! — он вывернулся из ярости поцелуя, — Кас, может, не здесь? Не очень удобно на полу с открытой дверью и ногами, торчащими прямо в коридор. Кас отстранился и посмотрел на него совершенно шальным взглядом. — Да, конечно. Прости. Я не знаю, что на меня нашло, — он поднялся и помог встать Дину. — Зато я знаю, — Дин тут же воспользовался ситуацией и прижался к нему, потираясь бедрами. — Это называется желание, Кастиэль. Ведь ты же хочешь меня? Последнюю фразу он буквально прошипел в ухо Ангелу, заставив того задрожать и закатить глаза. — Да! Дин, да! Хочу! Хочу тебя. Так сильно и так давно, — Кас сжал его в объятиях и лёгкими подталкиваниями буквально «допинал» до огромной кровати, стоящей прямо посреди комнаты. Кинув его на постель, Кас секунду постоял, обозревая такое желанное тело и просто упал рядом. Матрас спружинил, чуть подбросив Дина вверх. Но Кас тут же обхватил его рукой поперек живота. — Прыжок на месте считается попыткой улететь! А этого я тебе не позволю, — он уселся сверху, припечатав Дина к кровати. — А знаешь, почему? Потому что ты сегодня проиграл мне желание. И сейчас я намерен получить мой выигрыш. Он наклонился и облизал ухо, легко проникнув кончиком в глубину. — А я хочу получить тебя. Всего. Дин, я сделаю с тобой все, что захочу. И ты не посмеешь воспротивиться! — Ох, Кас… Я не собираюсь. Не буду сопротивляться. Делай, что хочешь. Заставь меня сегодня умереть в твоих руках, а потом оживи, чтобы убить снова, мой Ангел! — Я всего лишь Ангел, Дин. Но я могу подарить тебе неземное наслаждение, — он целовал то нежно, то в ярости прикусывал кожу, оставляя отметины, как следы своего присутствия. — Позволь мне только одну маленькую просьбу, — Дин прогибался и выкручивался, подставляя под его губы все новые участки кожи. — Если только одну, Дин, — Кас оторвался от обцеловывания его шеи и посмотрел в глаза. — Чего же ты хочешь? — В душ. Нам нужно в душ. А потом я готов оплатить свой счёт как ты пожелаешь. — Это разумная просьба. Хотя мне, если честно, совершенно наплевать, был ты в душе или нет. Иди. Немедленно, — он встал, давая Дину свободу. — Ты со мной? — Дин подскочил с постели и стал быстро раздеваться. — О, да! Упустить возможность целовать тебя под струями воды? Я не могу себе этого позволить. Тебе помочь раздеться? — С этим я справлюсь. Лучше помоги мне помыться. Ты можешь потереть спину, — Дин довольно быстро освободил себя от одежды. И просто постоял так, давая возможность Касу посмотреть на него. Кас совершенно не по-ангельски выругался и стал стремительно освобождать от одежды себя. Руки дрожали. Да нет! Они просто ходили ходуном. Дурацкая попытка аккуратно развязать галстук не привела ни к чему. Кас рванул его, затянув узел и снял через голову. Швырнув его на пол, он попытался расстегнуть пуговицы на рубашке, но это получалось ещё хуже. Дин, минуту понаблюдав этот бой с одеждой, подошёл вплотную. — Позволь мне. Иначе ты сейчас и рубашку в расход пустишь. А нам потом ещё идти домой, — он расстегивал пуговки, слегка поглаживая пальцами обнажающуюся кожу. Кас просто взвыл. Это же невозможно! Так дразнить. А если учесть, что Дин стоит так близко и совсем обнажённый, а его член уже довольно прилично подскакивает, ожидая продолжения… — Винчестер! Немедленно иди в ванну или я за себя не ручаюсь! — он отстранил руки Дина и снял рубашку через голову. Со штанами было проще. Через минуту он уже вошёл в ванну. Дин стоял под тёплыми струями воды, опустив голову и легко поглаживая напряжённый ствол. — Издеваешься?! — Кас запрыгнул в ванну и толчком прижал Дина к стене. Схватив с полки пакетик с гелем, он разорвал его и выдавил субстанцию на ладонь. Размазав её по рукам, он прошёлся по спине и плечам. Руки скользили вниз, поглаживая крепкие ягодицы. — М? Посмотрим, чем ты сегодня будешь пахнуть? Какой вкус моего десерта? Он зарылся носом в пену на плече и втянул ноздрями аромат геля. — Капучино и ваниль. Божественно! — он слегка ухватил губами пену и легко сдул ее. Дин прижался щекой к кафелю. Его дыхание было столь горячим и частым, что гладкая плитка моментально запотела. Он вжался грудью в стену и, чуть расставив ноги, выпятил зад. Рука Каса моментально проникла между бёдрами. Вторая нырнула вперёд. Обхватив тяжёлый член, она прошлась по всей длине, обрисовала головку, и вновь сползла к самому основанию. Она двигалась все быстрее, плотно сжимая или совсем расслабляя. Дин закрыл глаза и двигал бёдрами в такт руке. Его стон, не прекращая набирать обороты, уже перекрывал шум льющейся воды. — Кас, Ка-а-а-ас, Боже! Остановись. Иначе я просто рассыплюсь на куски, как долбаная фарфоровая статуэтка. Кас, плотно прижавшись к нему бёдрами, оторвался от бесконечных поцелуев его шеи и затылка. Его член, проникая меж бёдрами, подрагивал в нетерпении, легко ударяя по яичкам Дина. — По-моему, я слишком увлёкся намыливанием моего приза, — он схватил со стойки душ и, повернув кран в сторону холодной воды, окатил Дина ледяной струёй, заставив взвизгнуть. — Тебя следует остудить. — Кас! Черт! Холодно же! — Дин перехватил душ из его руки и в ответочку окатил холодом его. — Тебя тоже. Кас снова перевёл душ на тёплую и водрузил на место. — Теперь ты достаточно чист? Потому что если ты немедленно не окажешься в постели, я возьму тебя прямо тут! — Я — да! А вот тебя я не помыл, — Дин схватил другой пакетик с гелем, разорвал его и, выдавив гель на ладонь, стал тщательнейшим образом намыливать Каса, уделив особое внимание его только было чуть успокоившемуся от резкого воздействия холодной воды члену. Намылив его раз двадцать, он хитро покосился на наливающийся в его руках ствол. Потом толкнул Каса под струю воды, смывая пену. И, совершенно неожиданно для Ангела, опустился на колени и втянул ствол почти полностью в рот. Кас вскрикнул и покачнулся, не в силах удержаться на ногах. Пальцы вцепились в мокрые волосы, ероша и сжимая. — Дин! Дин, что ты творишь? О, боги! Как я мечтал о твоих губах, — Кас опустил голову и наблюдал, как пухлые губы Дина плавно скользят по его члену. — Всё, детка. Всё. Прошу, остановись. Пойдём на кровать. Дин. Ты хочешь, чтобы я умолял тебя? Винчестер выпустил его член, облизал мокрые губы и встал. — Пока нет. Сегодня я исполняю твоё желание. А вот когда я выиграю тебя, тогда ты будешь не просто умолять… — он прошёлся горячим языком по щеке. — А разве ты не хотел этого, Кас? Я не угадал с желанием? Кас нервно сглотнул. Он вылез из ванны и потянул Дина за собой. Мокрые, они свалились на постель, даже не удосужившись скинуть покрывало. Кас навис сверху, пробежался по лицу Дина горящим взглядом и лёгкими поцелуями и чуть улыбнулся. — Держись, детка. Моё желание подразумевает выжать из тебя все до капли. Поцелуи плавно ползут по шее на грудь, слизывая капли воды. Язык вылизывает горячую кожу. Кас понимает, что особой прилюдии уже не требуется, они и так устроили её слишком горячей в ванне. Поэтому он, довольно быстро пройдясь губами по груди и животу, добирается до цели. Сдвинув крайнюю плоть, он обнажает крупную головку и моментально обхватывает её губами, погружая в рот. Другая рука раскидывает в стороны ноги Дина, открывая доступ. Язык, облизав головку, скользит по стволу вниз. Лёгкие покусывания кожи. Мошонка поджимается. Кас захватывает в плен рта одно яичко, слегка катает его во рту, выпускает и проделывает то же самое с другим. Слюна стекает по бороздке, окутывая складочки. И вот уже палец, подобравшись к анусу, размазывает её вязкость вокруг, легко проникая внутрь. Дин в это время лежит как замороженный. Его глаза широко открыты. Он смотрит в потолок, но удивительным образом видит перед собой звёздное небо. Нежный горячий язык Ангела вытворяет с ним такое, что он не то что пошевелиться, он дышать боится. И лишь сердце, отколачивая сумасшедший марш, бьется о грудную клетку, оглушая. Но когда палец проникает внутрь, он больше не может сдержать себя! Вскрик. Он яростно мотает головой, упирается ногами в постель и медленно ползёт на спине к краю кровати, свесив голову вниз. Таз сам приподнимается, двигаясь навстречу атакующему пальцу. — Ка-а-ас! Да! Второй! Кас, пож-жалуйста. О-о-о, черт! — он хватает губами воздух, впивается онемевшими пальцами в покрывало. Кас запускает второй палец, крутит ими внутри вокруг своей оси, разводит их в стороны, вырывая у Дина новый вскрик. Но этого ему мало. Губы вновь возвращаются к члену. Погрузив его в рот полностью, он силой обхватывает ствол и сжимает в горле, посасывая. А внутрь одновременно с этим вторгается третий палец. Дин дёргает бёдрами. Он не может сейчас мало-мальски идентифицировать ощущения, которые испытывает. Внутри него будто раздувается тугой шар. Он растёт с каждым движением. Странные нити, будто лианы расползаются по животу, обвивают его и сжимают. Крепко. Шар пульсирует, зажатый в мощные тиски сильных растений. Каждое движение в нем распирает его до предела. Но когда пальцы, проникнув максимально, дотрагиваются до простаты, а член во рту сжимают мышцы горла… Больше не продержаться. Шар, набухнув максимально, резко сокращается и лопается, разлетаясь искрами. Звезды перез глазами сверкают невыносимо ярко. Дин зажмуривается, замирает и, дернув бёдрами в последний раз, выпускает в глубины горла гейзер семени. Толчки идут один за одним, разрушая звезды перед глазами. Каждый толчок взрывает новую звезду. Дин будто вдалеке слышит свой крик. Его стремительно уносит в ночное небо лавировать между взрывающимися звездами. А потом тишина. Полный вакуум. И он просто парит в невесомости, как астероид меж разрушенных им же галактик. Но что это? Как самым мощным пылесосом его вытягивает из недр космоса, возвращая обратно на грешную землю. Он открывает глаза. Белый потолок и… Тёплые губы, ласкающие его лицо. — Ты уже здесь, детка? Приготовься. Твой полет не завершён, — прежде чем Дин успевает вообще сообразить, что происходит, внутрь с силой вторгается член. Дин вскрикивает, изгибается, подаваясь навстречу и снова видит плывущие вокруг звезды. Его качает, прошибает тысячами молний и вскидывает потоками воздуха. Кас, приподняв его бедра, вторгается все глубже и сильнее. Удары по простате заставляют Дина дрожать. Он впивается пальцами в бедра Каса, будто прося войти глубже и резче. Но Ангела уже не надо просить. Он движется как заведенный. Его самого трясёт от ощущения сильного сжатия и дикого необузданного пожара внутри. Горячие влажные стеночки охватывают все сильнее. И вот Кас уже на последнем этапе. Он наклоняется вперёд и, вцепившись зубами в нежную кожу шеи, выпускает даже не крик. Это заглушенный вой. Он откидывает голову. Чувства рвут, выворачивая наизнанку, обнажая ангельскую душу.«Понимаешь и не молчишь,
Телом жарким в космос кричишь, До огня остаётся шаг
Делай так, делай так, делай так…
Это ядерный взрыв в ночи,
Ты кричи или не кричи. На глубокой волне с тобой
Остаюсь за чертой.
Может быть показалось,
Есть только ты и никого. Может быть показалось,
Но это важней всего. Может быть показалось,
Может быть ничего и нет, Но на тебе остался
От поцелуя след.»
Reflex «Может быть показалось. »
— Дин, Боже! Ди-и-ин. Люблю тебя. Я… Тебя… Люблю!!! Дин, услышав это признание, тоже не может удержать себя. Там, в его личном космосе, планеты и звезды, стремительно набирая скорость, кружат в диком танце вокруг него. От этой пляски кружится голова. И снова жар окутывает тело, взрываясь внутри гейзерами. Остатки спермы вылетает на живот. Кас падает на него. Он быстро и поверхностно дышит, стараясь заполнить сжатые лёгкие воздухом. Дин же, наоборот, делает глубокие, но редкие вздохи, с судорожным свистом глотая воздух рваными кусками. Какое-то время они приходят в себя. Кас потягивается и окидывает взглядом комнату. В пылу страсти он даже не видел, что за номер им достался. Сейчас же его придирчивый взгляд цепляется за детали: обшарпанные стены с содранными местами обоями, потолок в пятнах, довольно старая мебель и не идеальное постельное белье. Он морщится. — Какое убогое место, — он поворачивается к Дину и, нежно целуя его в лоб, спускается губами ниже по лицу, — Как же это примитивно — любить тебя в таком захолустье. Ты достоин лучшего, Дин. — Кас, не придирайся. Разве важно место? Главное ведь не это? — Дин поднимает глаза. Странное дежавю. Примерно те же действия, примерно те же слова. Трейлер. Миша. Он ласкал так же. Он говорил о том же. Неужели это правда? Неужели в том странном мире без магии простые люди смогут прописать то, что происходит здесь, просто как сценарий? — Кас. Я хочу спросить. То, что ты сказал сейчас — это правда? — О чем? О том, что ты достоин лучшего? Конечно, правда. Ты сомневаешься? Дин. Я бы хотел любить тебя где-нибудь на берегу океана под темным небом, усыпанным звёздами. Чтобы ты видел их, а не этот грязный потолок. Чтобы под тобой был теплый песок, а тело ласкали нежные волны. — Кас, я не об этом. Звёздное небо я сейчас видел и в этом номере, даже смотря в потолок. Я про то, что ты сказал на пике, — Дин смотрел проникновенным взглядом и ждал. Он так хотел услышать это снова. Но уже не в пылу страсти, которая, как известно может сильно преувеличить эмоции. Он хотел узнать это, глядя в глаза. Увидеть в синих океанах это чувство. Кас кончиком пальца провел по линии его губ. — Да, Дин. Это правда. Я люблю тебя. Давно. С того самого момента как увидел впервые. — Мне важно это знать, Кастиэль. Потому что я тоже тебя люблю. Да, ты не ослышался. Я понял это недавно. И мне жаль, что не понял раньше, — Дин перехватил его палец, рисовавший на его губах изгибы и слегка обхватил губами. — Недавно? Дин, это мне жаль, что не я помог тебе это понять. А этот Миша, — глаза недобро сверкнули. — Кас, не начинай! Ты обещал, что не будешь ревновать. Для меня это был ты, — Дина одновременно пугала и умиляла эта ревность. — Я не буду. Правда. Ох, твою ж.! Я не могу. Дин, ты — несносный мальчишка! Ну и как он? Хорош в постели? Он был нежен с тобой? — Кас, рыча, вцепился в сосок, покусывая его. Дин задрожал и шумно выдохнул. Сладкая истома вновь поползла по телу. — Кас, это неважно. Давай не будем. О, Кас! Зачем ты снова меня заводишь? — Дин нервно ерзал на постели. — Я ещё не отошёл с этого кайфа, а ты уже вновь тянешь меня в сладкую бездну. — Ну уж нет! Сейчас мы пойдем в ванну, немного отдохнем и ты, мой хороший, будешь играть другую роль. Дженсен! Пришла очередь побыть Им. А я стану для тебя Мишей, — Кас вдруг хитро прищурился, а потом медленно, будто пробуя на вкус, потянул. — Джееенссееен. Красиво звучит. — Чертов Ангел! — Дин вспыхнул и рывком перекатил его на постели, подминая под себя. — Между прочим, если тебе интересно, Миша — беспрекословный доминанта, и Дженсен крайне редко берет бразды правления в свои руки. Но уж если берет! Миша рассказывал. Ты не боишься, мой Ангел, что я очень точно сыграю его для тебя? Что тебя тогда ждёт? Он кинул взгляд в окно. — Ми-и-иша, я бы поставил тебя прямо у окна, в свете яркой луны. Чтобы она облила тебя серебром. Оно будет великолепно смотреться на твоих волосах. Когда ты, мой дорогой, будешь стоять на коленях, прижимаясь ко мне. И я бы точно нашел чем занять твой красивый рот, Миш. А потом, я бы наклонил тебя прямо на подоконник и взял. Сзади. Чтоб ты царапал ногтями древесину, чтоб смотрел на луну и терялся в ее серебре от бесконечного кайфа, что я тебе подарю. — Да, Дженс! — Кас уже слишком красочно представил себе эту картину. — Я бы так и сделал. Прямо как ты вче… Он замолчал, резко захлопнув рот ладошкой. Как так получилось, что он не удержал? Выдал то, о чем никогда не хотел говорить. Но слово не воробей. Вылетит — не поймаешь. Дин моментально напрягся. — Что ты сказал? Договаривай. Прямо как я вчера? Кас?! — Прости, я не хотел тебе этого говорить. Не хотел, чтобы ты знал. Это был не сон, Дин. Когда вы вернулись из параллельного мира, и я увидел тебя… О, Дин! Если бы ты знал, как я хотел схватить тебя в объятия! Я боялся. Эта авантюра Бальтазара пугала до дрожи. И увидев тебя, живым и здоровым, вернувшимся, я хотел лишь одного — прижать и не отпускать. Но я не мог. Мне нужно было играть свою партию до конца. Рафаил не должен видеть мои слабости. Да и ты не должен был. Дин, когда я впервые увидел тебя, я понял, что никогда и никого не любил до этого момента. Даже отца. Но показать тебе этого я не мог. Я был другом. Просто другом. И готов был и дальше им оставаться, лишь бы быть рядом с тобой, просто видеть тебя, позволить себе иногда пожать твою руку или по-дружески обнять. Но как же тяжело мне это давалось! Ты манил меня. Дин, так сложно просто смотреть на твои губы, не имея возможности их целовать. Ангелы не чувствуют желаний плоти. Я же стал не просто чувствовать, я стал очеловечиваться. Запахи, музыка, вкус еды или кофе по утрам. Я все это чувствовал. А ещё я с ужасом стал понимать, что желаю тебя. Совсем по-людски. Целовать, ласкать, гладить, вдыхать твой запах и однажды… получить тебя всего. Мне стало страшно. Ведь ты никогда не дашь мне этого. И я скрывал. От тебя, от себя, от всех.«Потерявший крылья ночью в час, Полюбивший кофе и джаз, Вдыхающий отравы из табачных масс… Лучшей жизни он не искал Посреди кирпичных скал, Помня для кого он пал… Живущий над землёй миллионы лет, Бережно хранящий от Отца навет, Божий сын сорвался прямо с облаков…
Рухнувший с небес под тирадой слов Под градом осуждения со всех сторон. Падший счастлив был — Падший был влюблён.
Ангел был влюблен. »
Баллада об Ангеле
Но вчера, когда ты вернулся, я понял, что ужасно боялся за тебя. И что мне решительно наплевать на Рафаила, на войну и Небеса, если бы с тобой что-то случилось. Мне не нужен рай, и ад мне не покажется адом, если тебя не будет. Я видел твою злость и обиду, которые разлились на твоём лице, когда Бальтазар назвал вас мартышками, а я не опроверг и не защитил. Но когда ночью я услышал твой тайный зов души и тела… Прости, мой хороший. Я не смог устоять! Ты, мой любимый и желанный, сам звал меня, просил, жаждал. Разве я мог тебе отказать? Кас нежно скользит взглядом по его лицу. — Прости… — Не надо, Кас. Я сам хотел этого и жалел лишь о том, что это сон. Знаешь, чего я боялся там, в том мире? Что когда я вернусь домой, ничего не будет. И мой Ангел окажется не таким, как мне хотелось увидеть. Да, я благодарен Мише за то, что он открыл мне мои спрятанные в недрах души чувства. Но эти чувства к тебе. А ты — не он! Ты — Ангел. Который, возможно, никогда не ответит мне взаимностью. И когда я увидел твой пылающий взгляд, твою решимость в борьбе с Рафаилом, я вдруг ощутил, что мои догадки не беспочвенны. Война! Вот что тебе сейчас важно. А совсем не глупый, влюбившийся в тебя охотник. Мартышка… Дин горестно усмехнулся. Вся боль, что он ощутил в тот момент, вновь прошла через него, отразившись на лице. Кас притянул его к себе и поцеловал. — Я не мог тогда показать чувства к тебе. Рафаилу не следует этого знать. Хотя, теперь он наверняка узнает, ведь Верджел скоро вернётся и все расскажет ему. Ну и плевать! Плевать на Рафаила, на Верджела! На все! Дин, я люблю тебя! Это единственная и беспрекословная истина. — Кас, это все, что мне нужно знать. Остальное неважно. Люблю тебя, Ангел. Он улеглись рядом и, обнявшись, просто заснули…