Забудь

Регулярно один раз в неделю Георгий навещал их. Приносил по букету колючих белых роз, что ежедневно мозолили глаза, напоминая о дарителе. После целовал Лере руку, которой не хватало храбрости не позволять ему сделать это из-за пристального взгляда матери. Радовало, что после мужчины закрывались в отцовском кабинете, подолгу разговаривали, а следом уже приходило время прощаться. Целый месяц Валерию абсолютно всё устраивало, оказывается не так трудно терпеть неприятную компанию пять минут. Но когда мама начала странные разговоры о скором переезде, переходе в взрослую жизнь Лера напряглась. Спросить по какому поводу они теперь обсуждают такие темы, конечно же, не решилась. Всё равно полученный ответ был бы подобным: «Милая, иногда ты такая глупая». Бессмысленная трата времени да и перебивать матушку дело опасное, может и расстроится. Днём вторника после каждодневной игры на пианино, мама с лёгкой улыбкой похлопала около себя по дивану, приглашая дочь. Валерия присаживается, ожидая услышать важные новости. — Жора готов к женитьбе. Лера хмурит брови, не желая признавать по какой именно причине ей говорят это. Догадаться, что дареные цветы не простой жест вежливости, даже не попытка загладить вину после испорченного праздника, а самое настоящее ухаживание — трудно не было. А вот додуматься какие именно цели преследовал Георгий, было невозможно, как она могла прийти к выводу, будто он рассматривает её в жены? Бежать сразу в загс — не для неё. Здесь оставил след те же материнские романы, где герои постепенно шли к своей любви, её признанию и подписанной официальной бумажки. Лера хочет также. Хочет искренней, настоящей, чтобы она сама изнывала от желания целовать его, быть его единственной. С Георгием такого не видать. — Причем тут я? — тихо уточняет девушка, всем сердцем желая услышать другой ответ. — Милая, не притворяйся глупой. Он очень заинтересован в тебе, даже не так, он не рассматривает никого, кроме тебя, в качестве жены. Жора влюблён в тебя. Завтра сходим, подадим заявление, и уже полностью займёмся подготовкой свадьбы. Это будет идеальный день, поверь мне, милая. Самый долгий разговор Леры с Георгием был в том году, и оставил после себя он чрезвычайно ужасное впечатление. Он даже толком не объяснился, лишь протягивал ей с натянутой улыбкой букет и целовал руку громким, мокрым чмоком. О какой любви шла речь? Лере хочется сказать нет, прекратить этот разговор и уйти в свою комнату. Но мама такая счастливая, ярко светится от этой идеи свадьбы и как же сильно она расстроится, если Лера сейчас уйдёт. Мама старалась свести их, решилась помягче рассказать о замужестве — невозможно плюнуть ей в душу, выбрав свои детские желание о всепоглощающей любви. Валерия всегда выбирает семью, вот и в этот раз сдержанно кивает, соглашаясь выслушать всё. — Ты уже могла заметить, что Жора взрослый мужчина, а тем в свою очередь очень важна сексуальная жизнь. Тема секса после восемнадцати лет Леры поднималась достаточно часто. Мама не искала удачного повода, чтобы напомнить, как важно вовремя удовлетворять мужчин, иначе он, не дай бог, уйдёт к более раскрепощенной девице. А также все недовольства мгновенно пропадут после совместного времени в постели. Благодаря наставлениям матери Валерия знала, каким лучше способом удержать мужчину около себя. Теоретических знаний было полно, ведь мама любила рассказывать всё поподробнее. Вот и сейчас в сотый раз Лера выслушивает, какие ласки наиболее приятны. В первое время было достаточно неловко выслушивать о всяких манипуляций половых органов, после, когда Лера поняла, что ничего нового ей рассказывать уже не будут, а лишь повторять одно и то же — перестала слушать, думая о своём. Сегодня этот разговор был куда неприятнее. Появилось представление, с кем ей придётся разделить свой первый раз. Увидеть голого Георгия — сущий кошмар, её же сразу стошнит. Ощущать прикосновение его рук на себе тоже не привлекательная затея. — Мам, но мне он не нравится, — на свой риск перебивает девушка. Этот мужчина для неё противен. Как родители не понимают, что нет никакого желания связывать свою жизнь с ним. Он отталкивающий, на много лет старше и жуткий. Почему никто не интересуется её мнением, хочет ли становится замужней, а просто ставят перед фактом. — Стерпится-слюбится, милая, — закатывая глаза, заключает мама. Разве можно полюбить человека, пойдя против себя? Валерия ничего не отвечает, досиживает до конца разговора, который, к счастью, быстро кончился. Завтра в двенадцать дня приедет Георгий и они вместе отправятся в загс. Каждую минуту Лера проверяет время, наблюдая как быстро и медленно, оно движется. Страшно представить, что она сейчас закроет глаза — уснёт, а уже пора собираться. Тревожность никак не отпускала, от этого становилось ещё хуже. Девять вечера. Лера просидела на кровати ровно два часа. Не было даже мыслей, на что она хочет потратить, возможно, свои последние часы свободы. Невозможно в одно мгновение окунуться во все радости жизни, а будут ли у неё радости жизни с кольцом на пальце и сгорбившимся мужчиной рядом? Подобные вопросы съедали изнутри. Первой попыткой отвлечься послужил недалекая прогулка на кухню за стаканом воды. В квартире уже было темно, семейная привычка пораньше ложиться спать. Стекло приятно холодило кожу, это последняя радость сегодняшней ночи. Лера улыбнулась своим глупым мыслям. Она всеми силами пыталась отыскать причину своим несбыточным мечтам, несправедливой жизни и резкого брака, что забыла главное — ничего лучшего ей никогда не видать. Родители это поняли давно, пора принять и ей. На удивление из-под двери кабинета отца проступал свет. Лера собралась постучать, проверить есть ли кто, может быть, просто забыли потушить. Шептание по ту сторону заставили остановиться. Она не имела привычки подслушивать, вмешиваясь в родительские дела, но проснувшийся интерес подсказал, что сейчас можно. Обычно папа не оставался в кабинет до ночи, и уж тем более, не закрылся там с мамой. Это рабочая зона и решаются там самые важные вопросы, так по какой причине они остались там вдвоём. — Жорка обещался, что сразу после свадьбы подарит нам, как своей новой семье, виллу во Франции. Давненько мы не бывали в отпуске, — послышался отцовский голос. Лера не могла определить, послышалось ли ей это, или на самом деле родителям за просто так перепадет роскошный дом: не принято же дарить настолько дорогие подарки родителям жены. — Наконец-то заживём вдвоём спокойной жизни, будем шиковать по полной, — подключилась к разговору мама. — Повезло, конечно, такой мужчина клюнул на нашу дурёху. — Зачем она ему вообще? Затаив дыхание, постаралась максимально приблизиться, ожидая ответ. Если этот неприятный Георгий богат и в состоянии найти себе кого получше, а Лера далека от идеальной женщины, то должна быть причина: почему именно она. — Да какая разница? Лера больше не наша проблема, а его. В этот момент всё стало куда запутаннее. Не мог ей показаться настолько логичный разговор, но и быть правдой подобное не может. Невозможно, чтобы родные её продали. Она никак им не мешалась, выполняла все их просьбы. Этого было недостаточно. Она столь ужасная дочь, что единственная выгода от неё — удачный брак. Как неприятно и больно, будто её предали. Или предателем оказалась сама Лера? Возможно, родителям позарез нужен этот «подарок», а она сейчас оставит их без возможности получить его. Может быть, у них проблемы с деньгами, влезли в огромные долги, а её не посвящали, боясь испугать. Родители же старались для её лучшего блага, говорили, что любят больше жизни. Не может всё кругом оказаться обманом. Не бывает такого, что родители не любят своё дитя, собираясь поиметь от него только выгоду. Тихими шагами доходит до своей спальни. Как можно аккуратнее закрывает дверь, прижимаясь к ней спиной. Ноги потрясывает от раскрывшейся правды, нервы не выдерживают, как и ноги. Скатывается вниз. Сидеть неудобно, но сил сменить положение, нет. Точно ли всё это ей не послышалось? Может она не заметила, как уснула, и это один из тех реалистичных снов, где невозможно сразу определить настоящее ли всё. Утром проснётся в неудобное позе с затекшими руками и чудесным образом поймёт, что это всё глупый розыгрыш её сознания. Было бы славно. Но, к сожалению, это не так. Обессилено просиживает ещё час, а может и дольше. Больше она не смотрит ежеминутно на часы. В кабинете отца давно выключен свет, а родители ушли спать. Подождав ещё немного времени, встает с насиженного места и подрагивающей рукой поворачивает ручку двери, выглядывая из комнаты. Никого. На цыпочках бегает по комнате в полной темноте, собирая всё самое необходимое. Тёплые вещи, зарядка с наушниками, паспорт и скромные накопления денег. Букет цветов одиноко остался в спальне. Получается она неправильный ребёнок, иначе как объяснить, что одеваясь потеплее да собирая пару важных вещей в рюкзак ей куда приятнее, чем сидеть в ожидании скорого похода в загс. Почему ей так легко далось решение уйти из дому? Даже на минутку не появилась мысль обсудить эту тему с родителями, попытаться разобраться, возможно, всё совсем не так как она напридумывала себе. — Что я делаю? — шепчет Лера, смотря на себя в зеркало, натягивая толстовку. Правильное решение. Рюкзак готов. Все готово. А вот самая девушка нет. Она не может собраться с мыслями. Что творит? Правильно ли она делает? Какие последствия? Что дальше делать, когда сбежит? Девушка, как мышь, аккуратно выходит и бесшумно проходит в коридор. Проскакивает мимо родительской комнаты, услышав оттуда некие шорохи ‐ мгновенно останавливается, медленно поворачивая голову в ту сторону. Из приоткрытой двери заметно, как отец, перевернувшись на другой бок, устраивается поудобнее, сонно бормотая себе под нос. В последний раз взвешивает все за и против, убеждаясь, что выбора как такого нет. Валерия хочет найти свой путь, жить как захочется ей, а не по указке родителей. Так ли плохо выбирать самого себя? Надевает куртку с тёплыми вещами, как шапка, шарф и перчатки. Бегать раздетой по улице ей не понравилось. Ночи сейчас непредсказуемы, надеется, что так сильно не промёрзнет. На ногах красуются единственные ботинки на платформе, на плечах висит старый, местами потрепанный, бежевый рюкзак. Тормозить больше незачем. Глубокий вдох. Тяжелый выдох. Обводит взглядом в последний раз эту родную квартирку, где проживала каждый день под опекой родителей, которые по сути своей оказываются совершенно другими людьми. Видели ли они в ней дочь, или только объект вложения своих сил ради вознаграждения? — Прощайте, — тихо выпалила Валерия. Она открывает дверь ключом. Выскакивает за минуту на улицу, казалось, если не сделать это сразу, то может растерять запас сил и остаться. На часах почти одиннадцать часов ночи. В такое время ей всегда снятся приятные сны, сегодня же происходит непонятно что. Лера даже не оставила записки. Просто собрала вещи и ушла. Молча. Закусывает губу, делая шаги вперёд. Она устала думать, хочется чего-то спокойного и обычного, но такого ей не видать. План действий совершенно отсутствует. Первым делом достаёт наушники, подключается к телефону, желая успокоить трясущие ноги любимой музыкой на всю громкость. На улице пусто, ни единой человеческой души. Страх идти в такое позднее время стремительно рос. Никого рядом нет. Никто не сможет защитить её, придётся делать всё самой. У Леры нет места, куда можно придти. Это всего-то второй раз в жизни, когда она одна выходит на улицу. Особо ничего не знает о городе, людей тоже. Всё её знакомые — это друзья семьи, с ними связываться бессмысленно. Нужно найти то место, о котором никто не догадается. Родители будут её искать, Николай захочет помочь, потому стоит затаиться где-нибудь подальше. Родители говорили, что все люди, которые им незнакомы — опасны. Лера верила. Она не пыталась познакомиться с кем-нибудь самостоятельно, да и была ли у неё такая возможность? Телефон постоянно проверялся, из дому выходить запрещено, а училась на дому. Её ограничивали от всего возможного, и как понять сейчас, куда двигаться? Лера просто брела вперёд, нервно оглядываясь по сторонам: вдруг она слишком громко закрывала дверь, и родители уже вскочили с мест, собираясь вернуть её домой. Спустя время, когда вокруг стало тихо, Лера остановилась. Телефон разрядился. Стоит добраться до какого-нибудь отеля, прознать хватит ли ей хоть на одну ночь. В округе ничего напоминающего на заведение, обидно. Продолжает идти вперёд. Без музыки куда страшнее, никакой возможности отвлечься. Проходя мимо стоящей машины, из водительского окошка неожиданно вылезла голова. Мужчина улыбнулся, что-то прикрикнув, заставив Леру остановится. — Девушка, вас подвезти? — ухмыляюще интересуется он, из салона автомобиля доносятся смешки и звуки, напоминающие кисканье. Лера отступает назад, махая головой. Пара фонарей не позволяли рассмотреть лицо говорящего, машину тоже — лишь чёрный цвет. — Да ладно, ты чего? Падай, прокатимся. Увереннее разворачивается, решая игнорировать эту ситуацию. Закусывает губу, сдерживаясь, чтобы не начать рыдать, настолько здесь опасно страшно. Слышит позади: «давай за ней». Хочется провалиться сквозь землю, как же сильно хочется быть незаметной для всех, ну почему у неё нет мантии невидимки. Под нарастающий звук шин начинает бежать. Заворачивает между домами, забегая в неизвестный двор. Хочется начать трезвонить в домофон на рандомные номера квартир, прося о помощи, но времени мало. Слезы уже потекли по щекам, продолжает бежать из-за ударившего адреналина. Лера только-только решилась на самостоятельную жизнь, а уже… есть вероятность потерять её. Размазанный взор, потерянная голова, бегущие ноги — ничего из этого не помогает. Во двор въезжает машина, движущая прямо на неё. Фары ослепляют. Лера застывает на месте, прикрывая рукой лицо. Сжимает телефон в руке, намериваясь позвонить матери и плевать на побег — жизнь дороже несчастья. Из головы напрочь вылетело о разрядившейся батарее. Потратила свои последние секунды на жалкую попытку. Из машины уже вылезло два смеющихся парня. Они не спешили к ней, шли медленно, понимая, что та больше не убежит. — А мы тебя поймали, малышка, — довольно говорит уже знакомый голос, он был за рулём. Хочется закричать во все горло, но не может. Настолько безысходно Лера себя никогда не чувствовала. Загнали в ловушку, прижали во дворе. Она ничего уже не видела перед собой, всё настолько смазалось перед глазами, сил сморгнуть слезы не было. Кровь била по ушам, не давая возможности прислушаться. Поняла, что они рядом лишь когда почувствовала руки на подбородке. — Теперь точно прокатишься с нами. Согласилась бы сразу может и мы помягче вели себя, а теперь всё, малышка, раззадорила ты нас, — горячее дыхание тронуло нос. Отводит лицо в сторону, смахивая чужую руку. Хочет сдвинуться с места, рискнуть побежать, вот только больше не может. Приклеилась к асфальту. Потеряла всякую надежду. Сил бороться нет. — Упрямая, таких сразу брать надо, — подключается друг того парня. Он уже не мешкает, не пытается оттянуть игру, наблюдая за слабыми попытками уйти отсюда. Отталкивает друга, закидывая девушку на плечо, возвращается к машине. — Будь паинькой, — последние слова. Мужчина прикладывает тряпку, смоченную хлороформом, заставляя вдохнуть поглубже. Пара секунд и кругом темнота. Больше ничего не тревожит. Лера уже не видела с какой довольной улыбкой закрывался багажник.