Забудь

Дмитрий Масленников ночью, когда на него вновь накатила бессонница, решил отвлечься: когда-то подписчик отправлял видео с заброшенным домом; местных детей запугивали им, говоря, что если они отправятся в лес — единственная дорога обязательно приведёт к порогу двухэтажного дома, а он уже никогда не выпустит их обратно. Обычная страшилка, чтобы удержать мелких в поле зрения, но и Дима не собирался сейчас влазить в полную жопу, а потому отправился проверять, не предупредив никого из команды. В одиночку справится, ничего сверхъестественного там нет. Всяко лучше, чем ворочаться в постели. Расположен прогнившийся коттедж достаточно неглубоко в лесу — километра два от трассы, видно, ещё часто посещаемый. Проезжая дорожка имела заметные следы от шин. Диме показалось, что с другой стороны дома отъехал автомобиль, но никакого проблеска фар видно не было, потому особого внимание на этом не зацикливал. В темноте разное может померещиться, это он уже знает. Он чувствовал неровности старой мощеной дорожки под ним, они были гладкими, в отличие от хруста странного мертвого листа, на который неволе случая наступал. Несущие по тропинке мертвые, высохшие травы несут вечно. Воздух был холодным, и с каждым вздохом она делала туманный выдох. Дмитрий слышал слабый свист, когда дул ветер. Луна накаливания была единственным источником света, который можно было увидеть за многие мили. С каждым шагом было холоднее и не слышно шума ветра или птиц, которые ещё не спали. Ощущение будто эта местность полностью отделяла от сумасшедшего движения города, от непрерывной лесной жизни. Некий отрезок, погружающий тебя в отдельную часть мира, наполненный спокойствием. Такого ему и не хватало. Тишины, отдаленности и возможности успокоится. Дима уже был готов отблагодарить того подписчика за столь чудное место. Дверь с проросшим меж трещин мхом, слегка приоткрыта, приглашая незваного гостя ступить на скрипучие доски. Дмитрий с тяжёлым вздохом принимает приглашение. С самого начала сегодняшняя вылазка не воспринимается всерьёз, Дима даже не планирует выкладывать видео в ютуб, скорее это будет эксклюзив для телеграмма. Не такой большой разворот действий здесь, чтобы показывать миллионам зрителей. По этой причине куча оборудования отсутствует, ограничиваясь миниатюрной камерой. Внутри стоял звук скрипа прогнивших досок, по которым мужчина старался ходить как можно аккуратнее. Не хватало ещё заполучить здесь травму. Становится понятно, почему домину обходят стороной да шугают детей: ощущение, будто с минуты на минуту здесь всё распадается к чертям. На второй этаж Дима по понятным причинам не стал рисковать подниматься, обойдётся и парой комнат на первом этаже. Осматривая когда-то бывалую кухню, позади отчётливо прозвучал стук. В этом месте стояла оглушающая тишина, прогоняя всё желание разговаривать на камеру, поэтому послышаться ничего не могло. С прищуренным взглядом, рассматривая все подряд — вдруг сверху свалилось чего, или среди запыленного хлама притаилась мышь. Идя в дальнюю комнату, из которой как показалось Дмитрию, повторился невнятный стук. Появилось некое азартное чувство — разгадать загадку затихшего дома. — Здесь кто-нибудь есть? Впервые поинтересовался, будто и, правда, надеясь на ответ, которого никогда не получал. Больше всего он ожидал встретить дикое животное, забежавшее в не настолько продуваемое место, как улица, либо же обыкновенного бомжа, нашедшего себе пристанище в нелюдимом месте. Дмитрия не смущал факт того, что данный дом находился достаточного далеко для пешей прогулки, ведь подобное встречается не в первой. — Да, — тихим голосом прозвучало в темноте. Вздрогнув, он подавил желание запищать от столь резкого ответа. Было неожиданно, очень. Нахмурившись еще больше, начал освещать комнату небольшим фонарем, разыскивая источник. Нашел. Забившуюся в угол комнаты, с опущенной головой и закрытым лицом руками. На секунду Дима лишился всех мыслей, столь странной оказалась эта картина. Такого на его практики еще не случалось. Девушка не выглядела бездомной, скорее, напуганной. Из-за этого было сложнее сориентироваться, не хотелось усугублять её испуг вопросами, но и просто стоять смотреть на освещенную сжавшуюся фигуру — он не мог. — Вы… — он собирался узнать в порядке ли она, но это так бессмысленно. Дима и так видит, что порядком тут и не пахнет. — Я могу чем-нибудь помочь? В ответ молчание. Именно сейчас не хотелось слышать угнетающую тишину этого дома. Дима не в правде заставлять эту девушку говорить, но и тратить несколько часов здесь в ожидании её действий желания не было, а уехать отсюда, бросив её одну, совесть не позволит. — Я вызову полицию, — спустя пять минут, доставая телефон, говорит Дмитрий. И плевать, что связь здесь не ловит, главное, чтобы она поверила. Как и ожидалось, девушка раскрыла лицо, щурясь от направленного на неё света фонарика. Дима поспешно отвёл руку в сторону. — Не надо полиции. Даже в тихом шепоте, он мог расслышать, как дрожит голос. Да её саму потряхивает. На открывшемся лице можно было заметить высохшие дорожки от слез. Дима тяжело вздыхает, он так не любит видеть плачущих девушек. Предположений о причине нахождения её здесь куча, но идти на поводу интуиции не хочется. Продолжает ждать, надеясь на появившуюся разговорчивость девушки. Напрасно. — Если вы ничего не объясните, то у меня не останется выбора, серьезно. Ощущение, будто разговариваешь с несмышленым ребенком. Почему для некоторых так сложно произнести пару слов, дабы ответить на вопросы? Дима же не выглядит как маньяк. — Я… не знаю, — промямлила она. — Глаза открыла, а уже тут сижу. — А что было перед тем, как вы закрыли глаза? В силу опыта задавать наводящие вопросы Дмитрий умел на отлично, как же это хорошо. Не приходится тупить ежесекундно. — Говорю же, не знаю. Темно было… их двое, куда я туда они, сама ничего не поняла. И сейчас не понимаю… голова болит, — закусывает губу, закрывая глаза, намекая, что более ничего не расскажет. Дима ещё больше убеждается, что без полиции здесь не обойтись. Девушку похитили, увезли куда подальше, но смысл оставлять её тут? Нахмурившись, припоминает странное движение с другой стороны дома, когда он подъехал. Возможно ли, что Дима сам спугнул тех подонков? Стоит быть внимательнее. Совсем расслабился уже. — Вставайте, отвезу вас в участок, там напишите заявление, — делает пару шагов вперёд, собираясь помочь ей подняться, если придётся. — Никакой полиции. Настолько категорично, что он остаётся стоять на месте. Это так глупо забивать на произошедшее и отказываться от помощи. Дима выдыхает, понимая: ей все ещё очень страшно, к тому же, не доверяет ему. — Там помогут, всё будет в порядке, вас больше никто не тронет. — Они отправят меня домой, а мне туда нельзя. Прямо проблема на проблеме, бесит. Будь его воля уже уехал куда подальше, но нет, герой чёртов, не может оставить девушку посреди рушившего здания в глуши леса. — Почему нельзя? Спрашивает, хотя самому совершенно неинтересно. Да, ему жаль, что девушка очутилась в таком пугающем положении, фиг знает чему там подверглась теми озабоченными придурками, но это всё — её дело. Не его. И все равно продолжает лезть, копаясь в дерьме. — Сбежала. — Зачем? — Замуж не хочу. Дима хмыкает, стараясь заглушить желание засмеяться, понимает ситуации вовсе не смешная. Но как же по идиотски звучит. Сбегать из дому из-за женитьбы, какая несусветная чушь. Зачем соглашаться на брак, если в последний момент решаешь убежать. Малолетняя тупость, боже. Дима думает, что девушка обыкновенный романтик, верующая в родственные души, а потому и не собирается идти под венец с другим мужчиной. Жалко. Его так бесят эти чудаки, желающие раз и навсегда со своим человеком. Бесят из зависти. Будь у него хоть один шанс на миллион встретить свою единственную, тоже бы ходил, цеплялся за эту несуществующую связь, дожидаясь встречи с той самой. Но нет. Его один шанс на миллион выпал в пустое запястье. Одиночка. Каждый раз всё кончалось одинаково: обещание всегда быть вместе, клятвы, что никто другой более не нужен и смущенная улыбка, просившая прощения за новую любовь. Соулмейты в один момент захватывают сердце, жаль, что Димино остается полностью под его властью. Его отсутствие, ощущалось как дар и проклятье. Дима никому ничего не должен, способен сам вершить свою судьбу и выбирать с кем делить постель без единой мысли, что он способен оскорбить свою родственную душу. Но как же это надоедает. Все кругом такие невъебенно счастливые кидают на него косые взгляды, наполненные сочувствием. Только Диме не всралось чужое сострадание. Любовь не самое главное в жизни, потому все силы уходят в работу. Если в отношениях в любой момент все способно оборваться самостоятельно, ничем не зависимо от Димы, то карьера… просто так от него не отвернется. — И что мне с вами делать? — Езжайте домой, сама разберусь. И он хотел развернуться, уже собирался пройти никчемные два метра к выходу, вот только не смог. Не для этого он тут распинался полчаса, вытягивая из неё пару слов. — Поедете со мной? Без полиции, обещаю. Сам не понял, зачем предложил, спросил. Жалость взяла, скорее. Ни каждый день можешь увидеть разбитую девушку в полной жопе, которая определено самостоятельно даже не выйдет оттуда. Дмитрий все же тот ещё чертов герой. Он не видел, как её большие глаза поднимаются с немым вопросом, едва ли заметил, как вяло кивает, и только смог побыстрее очутится рядом, помогая встать с насиженного места в углу. Не таким образом Дмитрий собирался отвлечься, конечно. В салоне машины появилась возможность получше разглядеть её: молоденькая, симпатичная. Не производит эффект «вау», обычная, достаточно приятная. Девушка же смотрит на него с поднятыми бровями, а Дима ждёт вскрики. — Я вас знаю. Конечно, кто из молодёжи сейчас не знает имя Дмитрия Масленникова. — Мы встречались перед новым годом, в парке, — она не выглядела уверенной в своих словах, быстро переводя взгляд на окно. Дима призадумался, прикидывая в голове, была ли эта девушка в числе его подписчиков, подходивших к нему ради фото в ту ночь. Не помнит. Он в целом то смазано помнит, как прошло празднование, было чересчур много тостов. — Понял, звать вас как? — Лера, а вас? Он усмехается, вначале бормочет, что знает его, а после имя спрашивает. Ну что за девушка такая? — Дима. Он не говорит приятно познакомиться, ведь с большей радостью ехал бы сейчас домой один, и это было бы куда спокойнее. Но нет. Придётся терпеть компанию странной Леры. Когда машина достаточно прогрелась, они выезжают из этого, точно не наполненного злыми духами, участка. Часы показывают час ночи, что, несомненно, радует: Дима еще успеет выспаться. На дорогах изредка проезжают дорогие автомобили с внушительной скоростью, вот она ночная московская жизнь. В салоне тепло. Коленки девушки уже не трясутся, да и больше не шмыгает носом каждую минуту. Дима внимательно следит за дорогой, но, тем не менее, не перестаёт поглядывать на пассажирку. Столько вопрос касаемо неё остаются без ответов, немного интригует. Ехали около часа, как бы ни больше. По дороге Валерия уснула. Припарковав машину, Дима собирался будить Леру, но та, как чувствовала, уже сонно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, где они. — Приехали, — прокомментировал Масленников. Выйдя из машины, обошёл, чтобы открыть дверь и помочь девушки выйти. Кругом было куча автомобилей, из парковки они быстро перешли в основной дом, где их встретил незаинтересованный охранник, а после лифт. Лера, не переставая, терла глаза, слепясь от яркости света. Дима собирался одернуть её, напомнив, что руки грязные и есть возможность подцепить заразу, но вспомнил, что это не его дело. Пока лифт поднимался на девятнадцатый этаж, Лера прокручивала весь день. Происходящее до ужаса пугало, а уже произошедшее до сих пор отзывалось тревогой. Родители, которые уже, возможно, подняли розыск и носятся по всей Москве. Может быть, они даже волнуются за здоровье дочери, а не сорванную свадьбу. Либо спокойно спят, и Лера надеется именно на такой вариант. Двое неизвестных, любящих поиграться с девушками. Лера не знает, что было, когда её вытащили из багажника машины, ведь очнулась уже одна в комнате и полной темноте. Успели ли они поиграть с ней? Или вся игра заключалась лишь в том, чтобы выкинуть её подальше из города… какая глупость. Нельзя забывать, что из-за них двоих она потеряла рюкзак. Лежат все её вещички сейчас одиноко на дне неизвестного багажника, или уже валяются в какой-нибудь мусорке. Ничего у неё не осталось. А этот мужчина, боже, когда она узнала лицо, первым делом хотелось выскочить из машины и бежать. Но выбора не было, остаться с ним или заблудиться в лесу, да, скорее всего, она смогла бы добраться до трассы, а там что делать? Конечно, лучше отправится домой к потенциальному убийце. Но такой ли он, как говорили родители? Они о много лгали, и узнать была ли правда в тех словах — Лера лучше убедится во всем сама. Будет делать вид послушной девочки, убедит его довериться ей, а тогда Дмитрий даже не подумает навредить ей. Женский голос, оповещающий о прибытие на этаж, перебивает мысли Леры. Ступает мелкими шагами, стараясь не шуметь, за тяжелыми шагами мужчины. Открыв дверь, Дима вначале пропускает вперёд девушку. Лера с любопытством оглядывает всё подряд. Она редко бывала в гостях, а это оказывается так интересно: увидеть привычную обстановку знакомого человека, хотя Дмитрий для неё тот ещё незнакомец. Небольшой коридор, в котором по две двери на каждой стороне. Впереди виднеются панорамные окна, показывающие о наличии ещё одной комнаты после коридорчика. Дмитрий открывает дверь по левую руку, заходит, приглашает девушку следом. В комнате достаточно большой шкаф, занимающий всю стену. Напротив зеркало, в которое спокойно вмешался полный рост человека. В уголочке комнаты стояло бежевое кресло. Стены коричневого цвета, которые идеально дополняли светлый ламинат. Лера думает, что уже по одной комнате можно понять: Дмитрий спокойный и аккуратный, иначе как можно объяснить такой порядок и отсутствие хоть одного яркого предмета. Ну да, она видела только начало квартиры, но ведь первое впечатление одно из самых важных. Про первое впечатление от их первой встречи Лера предпочла забыть, и сложить совершено новое мнение о нем. Дмитрий открывает синюю дверцу шкафа, снимает куртку и вешает. Бросает жалкий взгляд на провальные попытки девушки развязать запутанные шнурки на ботинках, вздыхает, делая шаг ближе к ней. Он хочет помочь. — Я сама. Спорить Дима не собирался, продолжая следить за красными, промерзшими пальцами, которые из раза в раз соскальзывали или были недостаточно сильны развязать тугой узел. — Давайте помогу, — все же присаживается на одно колено перед ней, намереваясь разобраться с непослушными шнурками за пару секунд. Не хотелось ещё здесь торчать полчаса. Только Лера, видимо, была и не против прождать полчаса пока самостоятельно не снимет с себя эти ботинки, потому и делает пару шагов назад со словами: — Не стоит, прошу… Я сама справлюсь, — говорит она, понимая, что нагло лжет. — Повторюсь, — спорить до сих пор не хотелось, как и стоять дожидаться чуда, поэтому, не дожидаясь её ответа, спокойно развязывает шнурки. Лера не сразу заметила его помощи. Хотелось провалиться сквозь землю. Лицо залилось румянцем от стыда, пришлось закрывать руками. Это так ужасающе неправильно, считает Лера, ну не должен мужчина делать такие вещи за неё. Покончив с ботинками, Дмитрий поднимается с колена, помогает снять с девушки куртку, укладывает вещь в шкаф. — Здесь ванная. Можешь помыть руки, или принять душ, по желанию. Чистые полотенца есть в шкафу, — указав на противоположную дверь от гардероба, говоря, смотрит ей в глаза. Лера кивает. Дмитрий хмыкает, развернувшись, прошелся по коридору и свернул налево. Хрупкая кисть открывает дверь и Лера заходит в комнату. Её сразу же встречает две раковины, над которыми висит длинное зеркало. Внизу находятся небольшие шкафчики. В левом углу комнаты стоит санузел. Напротив душевая кабинка, которая кажется достаточно свободной аж для двоих людей. Рядом с входом была маленькая комнатка, заинтересовавшись, Лера заглянула туда, обнаружив прачечную. Включает горячую воду, так приятно согревающую руки. Умывает лицо, всматриваясь в зеркало. Волосы кошмарно растрепалась, да и вообще выглядит она ужасно. Красная, помятая, жалкая. Хотя бы оттерла грязь на подбородке. Вытерла руки полотенцем, которое было аккуратно сложено около раковины. Хотелось принять душ, очень хотелось смыть произошедший день с тела. И хоть одобрение хозяина квартиры было получено, Лера все же не решилась. Дмитрий определенно услышит шум воды, после увидит грязное полотенце, да и пользоваться его ванными принадлежностями, какой стыд. Нельзя быть слишком наглой. Валерия выходит и направляется медленными шагами по тому пути, как шел её спаситель. Выглядывает из коридора в правую сторону, рассматривая гостиную. Вдоль стены стоит бежевый диван и кресло с мягкими подушками на них. Напротив журнальный столик, чуть дальше тумба с телевизором среднего размера. С левой стороны дивана стоял цветущий гибискус нежного розового цвета, что мгновенно вызвало легкую улыбку. Лера любит живые цветы, это куда лучше мертвого букета противных белых роз. С правой же стороны торшер. На полу лежал светло-желтый ковер квадратной формы. И все же, Дмитрию были не чужды яркие оттенки. Стоило повернуть голову налево, как появилась возможность разглядеть кухню. Всё серого цвета — ящики, холодильник, барная стойка, кухонная гарнитура. Мужчина отлично вписывался в ту обстановку. Он поднял свои серо-голубые глаза, рассматривая её лицо, убеждаясь в отсутствие противного пятна. — Иди за мной, — проговаривает он и направляется в сторону Леры, отчего та немного отступила. Дмитрий открывает вторую дверь около ванной, пропуская девушку внутрь. Спальня. Панорамное окно, в котором разворачивался прекрасный вид на город. Отсюда всё кажется таким маленьким, а ты сам чувствуешь, будто способен на всё. И как один взгляд может давать такую уверенность? Кровать с левой стороны, покрытая белым пледом и подушками. Прикроватные тумбочки кажутся пустыми, а комната в целом не обжитой. Напротив кровати подвесной телевизор. И шкаф по той стороне, где находилась входная дверь. Бегло осмотрев комнату, вернулась взглядом к мужчине. — Поживете здесь, пока не разберусь, что с вам. делать, — произносит Дмитрий, оперевшись плечом об дверной проём. Валерию даже не заботит, как он говорит, будто её проблемы — это его проблемы и решать их именно ему. К такому она привыкла, против ничего не имеет. — Я… Я не знаю, как вас отблагодарить, — шепчет она. Масленников посмотрел на девушку с головы до ног. — Расскажешь, что именно произошло? Было ожидаемо, но хотелось меньше всего. Только не объяснения. Лера понимает, всё с всего начала будет звучит глупо и нелогично, да и основные моменты она говорила. Углубляться дальше уж точно не сегодня. — Нет… То есть. Я не знаю, как объяснить всё так, чтобы это не звучало нелепым бредом. Возможно, позже, — с каплей дрожи в голосе отвечает она. — Я вас понял. Неловкое молчание длилось недолго, Дмитрий решил лишний раз не мучить её. — Моя комната напротив. Если что потребуется, можете зайти за помощью. Чистая одежда в шкафу, сожалею, вашего размера ничего не нашлось. Хорошо выспаться вам, — кивнув напоследок, закрывает за собой дверь. С закусанной губой осмотрела оставленные ей вещи, это определённо его футболка и шорты. Собственно как и всё вокруг. Здесь нет ничего, что могло принадлежать ей. Раньше она была зависима от родителей, а теперь от незнакомого мужчины. Как-то связанным с её судьбой, но как, правда ли, он принесёт ей боль и страдания, а в конце — смерть? Даже видя его добродушное поведение к ней, забыть те ужасные слова матери не получается. Покидая родной дом, заполненный удобствами, Лера гадала, когда она ещё раз очутиться на мягкой постели, и как приятно знать, что этой же ночью она засыпает на такой. Ночная прогулка для Дмитрия оказалась не таким уж хорошим лекарством для сна, теперь ворочаясь, мысли сменялись одна за другой, но сама суть так оставалась прежней. Лера. Странная девушка, зажавшаяся в грязном углу комнаты старого дома за чертой города. Разговаривает она тихо, много не говорит, в целом, не маячит перед глазами, но все же напрягает. Но больше всего Дима зол на себя. Каким придурком нужно быть, чтобы додуматься впустить к себе домой эту непонятную, неизвестно откуда взявшуюся, девушку. Так и не просто переночевать позвал, а лично, блять, ей сказал: поживете здесь. Бесит, как легко решил взять на себя ответственность за эту Леру, знать бы еще причину такой доброты. Дима чувствует лишь то, что нельзя сейчас отпустить её. Понимает, что за порог её заводить даже не стоило, но… захотелось.